***
Тсунаёши было непривычно вести разговор с фактически незнакомым подозрительным человеком не в своём кабинете. Да, его собеседник являлся одним из мафиозных боссов, но это ничего не меняло. Семья Мапренти, будучи одной из старых, как и другие ей подобные, имела определённые черты, сохранявшиеся на протяжении десятилетий (если не столетий). Все её боссы были чертовски непредсказуемы и напоминали змей: скользкие, противные и смертельно ядовитые. Разговаривать с такими было крайне неприятно и опасно. Отчасти именно из-за того, что этот «серпентарий» сам проявил инициативу. Будто подтверждая опасения и крайнюю степень неудобства, звенела интуиция. Что-то определённо было не так, и связано это было с Боссом Мопренти. Будь его воля, Тсуна не отправился бы в чужое поместье. Так сказать, в пасть хищнику, хотя и сама Вонгола была тем ещё зверем. Единственное, что радовало младшего Саваду — присутствие отца. Не смотря на опыт «работы» Боссом в несколько лет Тсунаёши нуждался в некоторой помощи. Сам Иемицу был в той же степени обеспокоен. Он взял на себя роль организатора охраны. И если на земле обеспечивали защиту Хранители, то воздух был практически не защищён. Даже киллер, находящийся на втором месте в рейтинге лучших в мире, не сможет в одиночку обеспечить им безопасность. Хотя тот обещал и шутил, даря некую уверенность самому бывшему главе CEDEF: — Я защищу братишку, или ты сомневаешься во мне? Старший Савада ни капли не сомневался, ведь в отдельной папке, спрятанной в нижнем ящике стола, лежали исписанные аккуратным почерком отчёты о идеально выполненной работе. Никто не жаловался. А те, кто могли иметь претензии, были давным-давно похоронены. Естественно, будь у Иемицу шанс поставить на воздушную защиту ещё и Реборна — он бы сделал это. Но бывший Аркобалено укатил на очередное собрание носителей пустышек. Однако, если бы он знал о присутствии Луи, то непременно бы остался. Почти никто не знал, почему между этими двумя ведётся вражда. Хотя №2 называл это игрой. Смертельной, но игрой. И это нравилось и Солнцу, и Туману. Их стычки всегда были фееричны: не смотря на то, что Луи предпочитал кинжалам снайперскую винтовку, владел он холодным оружием на должном уровне. Всё же для иллюзионистов была важна способность защитить себя в ближнем бою — их слабость в этом плане не раз могла сорвать операции. Яркие искры от столкновения металла оружия иногда казались наркотиком для двух лидеров списка лучших киллеров, но истинное удовольствие от схватки они получали лишь друг с другом. В этом могло быть что-то романтичное, если бы не две причины: они оба были одного и того же пола и зачастую желали просто-напросто разорвать друг друга на кусочки. Последнее было явлением самым обычным — зачастую они отбирали заказы друг у друга или же срывали сделки. А вот первое… В этом необычном дуэте бойцов хоть какую-то информацию знал только снайпер. Реборн же не знал о специфических привычках и способностях Луи. Как и не знал того, что под личиной довольно молодого парня прячется явно не мужское тело. Размышления Иемицу прервал резкий скрип кресла сбоку, где расположился его сын. Тот беспокойно ёрзал, стараясь приглушить интуицию хоть на секунду и сосредоточиться. Слишком сильное внимание Тсунаёши привлекало окно за спиной Босса Мопренти. Переговоры и так были провальными — абсолютно каждый в кабинете понимал это. А елейная улыбочка собеседника Тсуны только подтверждала это. Звук разбитого стекла прервал тяжёлую тишину, разрывая тяготящее невидимое покрывало на части. Младший Савада отдалённо почувствовал внезапную боль в плече, пульсирующую слишком слабо для сильного ранения. — Криворукий идиот! Как можно было промахнуться?! «Глава серпентария» злобно вскрикнул, ударяя кулаком по подозрительно скрипнувшему столу. Иемицу же как-то слишком весело улыбался, с удовлетворением отмечая которую по счёту идеально выполненную работу. — Могу тебя обрадовать, Мопренти. Ему помогли сделать ошибку. Впрочем, она была его последней. Да и как говорит Луи — у тебя хорошие наёмники. Его похвала стоит многого, и на этот раз ценой была жизнь нанятого тобой исполнителя. Тсунаёши ничего сейчас не понимал. Прославившийся за несколько месяцев киллер спас его жизнь. Жизнь Босса Вонголы. Это огромный долг* для мафиози его уровня и отец это понимал, но позволил подобному случиться. Причины были покрыты мраком, ведь старший Савада ему ничего не расскажет. По крайней мере, не в ближайший месяц. Как же он ошибался.***
Уже после тотальной зачистки в поместье Мопренти Тсуна сидел в машине и глотал очередную таблетку успокоительного. Такое было не часто, но именно сегодня был слишком волнующий день. «Серпентарий», угроза жизни, широко известный в мафиозных кругах Луи, и, в конце концов, зачистка. Тсунаёши не любил принимать участие в этом сомнительном действии. И даже не из-за того, что он брезговал пачкать руки в чужой крови. Причиной была именно чужая кровь и его взгляд со стороны на то, как убивают людей. От этого становилось дурно, и через некоторое время накатывала истерика, вперемешку с паникой. Такого давно не было. Это, чёрт возьми, пугало. Дверца машины хлопнула и на сидение рядом сел Иемицу. На его губах блуждала счастливая улыбка, редко появляющаяся в рабочее время. Тсуна не понимал, как можно быть счастливым после всего произошедшего. Перед глазами на секунду встала недавно увиденная картина, как старший Савада, с лёгкостью орудуя пистолетом, пристрелил нескольких вражеских бойцов. Они даже не успели увернуться. — Тсуна, тебя что-то беспокоит? — бывший глава CEDEF с удивлением отметил болезненную бледность сына. Раньше были подобные случаи, но даже тогда он выглядел лучше. — Да, тот киллер. Он спас мне жизнь — жизнь Босса Вонголы. И это долг, — неуверенно и надломленно прошептал Тсунаёши, теребя пальцами рукав рубашки, заляпанный кровью. Она не его, но от осознания этого не становится лучше. — Не волнуйся. Если бы не его профессия, то я назвал бы его идеальным человеком. Сейчас ты думаешь, что это монстр, которому плевать на чужие жизни, которому важна лишь выгода. Но чуть позже, я уверен, ты познакомишься с ним и узнаешь его поближе. И не разочаруешься, — Иемицу иногда казалось, что рядом сидит не Босс сильнейшей мафиозной семьи, а всё тот же тихий пугливый ребёнок. Головная боль и волнение потихоньку отступали, и Тсуна мог подробно разобраться в ситуации, как делал это уже который год. Отец зачастую никому не доверяет, а значит Луи заслужил его расположение не только делом, но и ещё чем-то… Чем-то таким, о котором шатен вскоре узнает. Интуиция об этом настойчиво твердила. — Кстати, я слышал, Девятый предложил устроить бал, — старший Савада мазнул взглядом по Тсунаёши и посмотрел в окно. Хранители о чём-то спорили и никак не собирались рассаживаться по машинам. — Да, после того как Реборн отправился, началась подготовка, — мимолётная улыбка скользнула по губам. Злой, словно Цербер, Аркобалено мешал который день подряд. И причина тому была проста: №2 ускользнул прямо из-под его носа. А значит, никаких разборок не было. — Думаю, не стоит ему рассказывать о участии Луи в нашем «мероприятии», — усмехнулся Иэмицу, откидываясь на спинку сидения и закрывая глаза. Тсунаёши всегда было интересно наблюдать за Солнцем и его искрящимися от удовольствия и счастья глазами. Таким — похожим на кота объевшегося сметаны — он был только после драки с очень сильным противником. С Луи. Но если тот ускользал от внимательного взора тёмных глаз, Реборн начинал злиться. И страдали от этого все: от самого Босса Вонголы до вражеских и, иногда, союзных семей. Попадало на орехи всем. — Определённо не стоит.