Миры и Грани Шестигранника. История 20. "Паучья королева"

Охотник не принялся стрелять по возникшему из темноты Пауку только потому, что больше внимания уделял небу и стрекозам, которые могли там таиться. Мутант проковылял еще пару шагов и рухнул на землю, как подкошенный. Только после этого Эрион понял, что это не прилипшие к потной коже потемневшие волосы, а длинные и плохо поджившие раны рассекают его спину, руки и грудь. Руки вообще выглядели так, словно Араньо сунул их в шредер, который почему-то не сумел распустить их на ленточки до конца. — В машину. В машину, Эри… Я опередил ненамного… Эрион сунул его в машину на заднее сиденье. — Попробуем укрыться под деревьями, на открытой местности налетят, и нам конец. Они большие? — Не слишком. Размером примерно с половину меня, насчет разумности не уверен. Вооружены жвалами и когтями на лапах. Еще минус — их очень много. Из плюсов — хрупкие и неядовитые, — отдышавшись, отрапортовал Араньо. — Поселение вырезано подчистую. Причем, женщин убивали явно люди. Эри, эти твари спаривались с человеческими самками и откладывали в них яйца… — Сможешь затянуть паутиной стекла снаружи? — Эрион выбрался из машины. — Надо притащить немного еды и воды сюда, вдруг решат взять измором. — Они вроде сумеречно-дневные… Но за мной летела целая… стая? Рой? Не знаю, как назвать. Паук с трудом выбрался наружу, поджимая руки к груди — они явно болели сильнее, чем все остальное. И принялся заплевывать стекла похожей на прозрачное желе массой, которая удивительно быстро разравнивалась, превращаясь в толстый слой непробиваемой брони. — Пить… Иначе меня надолго не хватит. И хотя бы немного еды. — Сейчас, — Эрион быстро приволок канистру воды, три банки питания и банку консервов и пачку галет для себя, открыл канистру, наплескал воды в кружку и принялся поить Паука. Напившись, тот кивком поблагодарил его и принялся обрабатывать проем лобового стекла. Почти прозрачные тонкие паутинки быстро соткались в сеть, которую он заплевал «био-стеклом», как обозвал этот секрет Эрион. Потом Араньо принялся за укрепление самой машины. Более толстые нити липкой паутины заплетали крышу кабины и кузов, крепили машину к деревьям. — Не успеваю накрыть все. Внутрь! Быстрее! Охотник нырнул на переднее сиденье. — Садись на заднее, а еще лучше, ложись и просто ешь и пей, набирайся сил, тебе надо вылечиться. Спорить Паук не стал — сил у него на это не было. За половину дня он преодолел на предельной скорости огромное расстояние, сразился с роем стрекоз-убийц, умудрился сбежать от них и вернуться. Это было неплохо для подростка четырнадцати лет, пусть даже он и мутант. — Когда наешься и попьешь, укройся одеялом. Согреешься и уснешь. Во сне восстановишься быстрее, — Эрион прислушивался к звукам извне. Гул он услышал очень скоро. А судя по тому, как морщился и скалил клыки Араньо, тот слышал его еще раньше. Звук усиливался, превращаясь в назойливое зудение, потом на крышу что-то тяжело опустилось, заставив металл застонать. — Надеюсь, к паутине прилипнет хотя бы парочка. Рассмотреть. Подтверждая его слова, завибрировало сразу несколько толстых нитей, тянущихся от деревьев к машине. Потом загрохотало по крыше — это билась, увязая в паутине, севшая туда стрекоза. Взвизгнул металл — коготь пробил крышу кабины и застрял в ней. Эрион с непередаваемым ужасом и отвращением смотрел на зазубренное острие размером с его засапожный нож. Если эти твари отправятся дальше… Поселения попросту вымрут. Если рой нагрянет туда без предупреждения, всем придет конец, человечество перестанет существовать. Кажется, он сказал это вслух, потому что Араньо ответил: — Не все человечество. Вернее, не все сразу. — Какая разница, с какой скоростью? — Разница в том, что сначала убьют мужчин. — И что? Женщины потом погибнут в мучениях. Нужно что-то делать… предупредить всех. Придумать, как защитить людей. — Мы возвращаемся? Предупредить и помочь защищать. Эрион кивнул. — Если успеем спасти хоть кого-то. — Их десять. Мы можем перебить. Хрупкие, помнишь? Надо стрелять в голову. Это разведчики. У нас будет небольшое преимущество во времени, если выкинем багаж. — Десять… — Эрион проверил пистолеты. — Хорошо. Попытаюсь перестрелять. Паутина выдерживает их когти? — Да. Они ее не пробивают и жвалами не перекусывают. — Отлично, — охотник открыл дверцу, вывалился под купол из паутины, закрывавший пространство от фургона до деревьев. Стрекозы были… отвратительны. А еще огромны, за что и поплатились — пули проходили в зазоры между нитями куда лучше, чем мутанты. На десять насекомых он потратил двенадцать пуль. Это, черт возьми, радовало: если тварей так легко убить, то… Но на смену всплеснувшемуся азарту пришло понимание, что стрекозы берут числом. А патронов слишком мало. Всех не перебить, разве что снарядить отряд и перебить их в гнезде или в чем они там живут. Араньо развел себе полкотелка смеси, высосал ее и явно почувствовал себя лучше. — Едем сейчас? — Да. Надо посмотреть, что оставим. И поедем, надо успеть всех предупредить, возьмем одну тушку для доказательства. — Воду, еду и бензин, это немного. Остальное можно укрыть в коконе, никто не доберется, а вдруг понадобится? — Да, так и поступим. Как ты, нормально? Тогда отцепляй паутину от кабины, я начну отцеплять фургон. Бросим его тут весь. К черту разгрузку, все, что надо, поместится на заднем сиденье. Работа была закончена быстро. Снимать паутину со всей машины Араньо не стал, только сбросил купол и тяжи, привязывавшие фургон к деревьям. Куполом накрыл отцепленный фургон, запечатывая его. — Готово. Ты сможешь видеть через это? — он постучал когтем по полупрозрачному щиту вместо стекла. — Нет, не смогу. Днем мог бы, сейчас нет. Сними это все, вряд ли будет сильный встречный ветер. Паук просто вырезал из рамы всю конструкцию, бросил ее на заднее сидение над канистрами с водой и бензином. — Если понадобится — воткнем назад. Это быстрее, чем снова сплетать. — Хорошо. Держись, пристегнись, что ли. Вожу я плохо, а вот гоняю хорошо. Что это правда, Паук понял почти сразу. Ремень безопасности, которым Эрион сам его пристегнул, потому что Араньо не понимал, как, не сильно-то и спасал, так что он упирался, растопырившись, как настоящий паук, в потолок кабины, в сидение и дверь, и только взвизгивал на особенно мощных толчках, когда потерявший большую часть массы и устойчивости фургон подлетал на ухабах. Стрелка спидометра норовила пробить правый нижний край указателя, транспортное средство тихо покрякивало на ямах. Эрион торопился. — Это неправильные стрекозы, — голос Паука, несмотря на то, что его мотало, звучал спокойно, глуховато. — Обычные стрекозы стаями не летают. И не роятся. — Это мутировавшие стрекозы, мать их личинку. С когтями вроде ножей. — А если они роятся, значит где-то есть улей, — Араньо пришел к тому же выводу, что и Эрион ранее. — И его можно найти. — И сжечь к такой-то матери! — Эрион вошел в поворот шоссе. — А? К какой матери? Личинке? — не понял и удивился Араньо. — Да к любой, — машина кое-как выровнялась. — Я оставлю тебя в Торговом Городке… А сам предупрежу наше поселение, они передадут остальным. — Хорошо. Эрион, если стрекозы в самом деле прилетят, что мне делать? — лицо Паука было серьезно, и он имел в виду совсем не детское «куда бежать и прятаться», а «идти ли мне к людям и помогать». Потому что люди могли попросту расстрелять явившегося нежданным и незваным мутанта. — Прятаться в своем логове. Я приеду за тобой позже. — Хорошо. Бензина, остававшегося в баках, хватило аккурат до Городка. Потом пришлось залить ту канистру, что спер Паук. Эрион буквально вышвырнул его из машины, фургон заверещал шинами по разбитому асфальту и рванул к поселению. В зеркало заднего вида охотник видел замершую на месте фигурку, чем-то напоминавшую ему индийских божков, какими их изображали до Вихря. — Всем внимание, — из машины охотник буквально выпал. — Женщин и детей в подземелья, всю еду и воду туда же. Сюда идет рой стрекоз-мутантов. Стрелять всем в головы, на открытые пространства не выходить. Поселение пришло в движение, хаотическое, но в этом хаосе был четкий алгоритм. Дома закрывались, благо, строились с таким учетом, чтобы выдержать нападение мутантов. В подземелье, вырытое и благоустроенное не так давно, спустили женщин и детей, пищу и воду и без того хранили в основном именно там за неимением холодильников. Охотники рассредоточились по чердакам — сбивать тварей на подлете. — Нужно предупредить Торстан и Эпиннант. — У них хрупкие головы. Повесьте рыболовные сети, пускай путаются. Я предупрежу остальные поселения, — Эрион накинул плащ. — И… Если появится мутант с четырьмя руками — приказываю в него не стрелять. Понятно? Он вам поможет. Док глянул на него с усмешкой: — Он все-таки выжил? И даже придет помогать? — Да. Так что если в него хоть одна скотина выстрелит… Всем понятно? Док, ты тоже в подземелье. Эрион прыгнул на мотоцикл, один из тех, что были заправлены, и рванул в сторону остальных поселений. До них было далеко, он надеялся, что те два дня, что придется провести в пути, Западной Реке не придет конец. И что Араньо не решит полезть под пули. В него станут стрелять даже вопреки приказу Эриона. Даже если заступится Док. Хотя с чего бы ему? А Эрион, пусть он и лучший среди охотников, реальной власти не имел. В поселении этой власти и не было — демократия. Периодически Эрион оглядывался, проверяя, не летит ли следом рой. Небо пока что было чистым. Может быть, стрекоз все-таки удастся остановить, вряд ли они вышлют слишком много особей. А потом можно будет собрать отряд со всех поселений. И очистить от роя предгорные области. Если, конечно, люди согласятся. Могут решить, что это слишком опасно… В Эпиннанте его выслушали, мигом принялись готовиться, пообещали выставлять дозорных на чердаках. В Торстане занялись тем же самым. У них было больше времени, чтобы подготовиться, вооружиться, привезти припасы — их охотники сразу же пересели на тяжелые фуры и рванули по магазинам, выгребать все, до чего дотянутся, даже бытовую технику. Из лежащего холодильника, из которого вынуты полки, выходит отличный ящик. — Мотоцикл заправлен, можем накормить и дать бутылку воды с собой. Ахерон и Белый Ручей предупредим сами. Эрион только кивнул, ему еще предстояло вернуться — каждый стрелок сейчас будет на счету. Назад он мчался, выжимая из несчастного мотоцикла все, что только мог выжать. А на подъездах к поселению понял, что стрекозы все же прилетели. И, похоже, не только разведчики. Над Западной Рекой, стрекоча так, что он слышал этот звук даже в трех километрах от поселения, кружила огромная туча. Судя по тому, что они еще кружили, поселение отстреливалось и отбивалось всеми способами. Что ж, придется отвлечь часть роя. Эрион развернулся и понесся на восток, прямо к развалинам, в которых поселились стаей мутанты. Первыми его заметили «шипованные», взвыли, затопали, тяжело бухая о землю при каждом прыжке. Следом с визгом помчались «шустрые». Эрион сделал круг вокруг них, дожидаясь. Наконец, земля содрогнулась, из развалин выбрался Босс. При жизни он, наверное, был сумоистом или кем-то вроде того. — За мной, красавцы, за мной! — Эрион притормозил, подождал, пока мутанты подберутся ближе, снова отъехал. К поселению они мчались веселой толпой: впереди охотник на мотоцикле, за ним толпа в сорок мутантов, ворчащих и визжащих, замыкал шествие неуклюжий Босс, который тоже топал за наглым человеком, поддавшись стадному инстинкту: раз все бегут, надо тоже бежать. Стрекот и жужжание мутантам не понравились, они остановились, словно пытаясь что-то сообразить. И тут стрекозы их заметили. Эрион рванул вперед, «положил» мотоцикл набок, пропуская летучих мутантов над собой, и направился в ров у стены. Стрекозам можно просто лупить по головам доской, это успешнее, чем стрелять в них на открытом пространстве. А мутанты там меж собой сами разберутся. Хоть нескольких летучих тварей, но свои родные мутанты-люди порвут. Голоса, раздавшегося в голове, он ну никак не ожидал. — Эрион! Живой! Моя королева! Как и сети, накрывшей часть рова чуть провисающей «крышей». Оставалось только выматериться: Араньо все-таки пришел к людям, когда отследил рой. Скотина, сволочь, мелкая погань! Какого хрена он не затаился в своем логове?! — Да вот что со мной сделается? — пробормотал Эрион, нащупывая крепкую палку. — Как хорошо, что я бейсбольные матчи смотрел, — добавил он, метким ударом расшибая голову слишком наглой стрекозе. Часть роя успешно сражалась с мутантами-людьми. Или они с роем. Особенно отличался Босс, просто пополам разрывавший пойманных стрекоз. В ров скатился плотный клубок стрекоз, распался, являя взгляду охотника Паука, сплошь покрытого и своей, и зеленовато-голубой кровью летучих тварей. Прежде чем тот сумел встать, еще с десяток особей ринулись вниз, снова облепливая его жужжащим клубком. Тот заметался по рву — Араньо просто давил стрекоз, кромсал их когтями, периодически выплевывая нити паутины, в которых крылатые твари запутывались и сами. Остальных Эрион попросту отстрелял еще на подлете. — Живой? Прижмись ко дну. Охотники поселения в «своих» мутантов не стреляли — все внимание было сосредоточено на стрекозах. Стряхнувший с себя врагов, Араньо ползком добрался до сомнительного укрытия Эриона. Две из четырех его рук бессильно висели, перекушенные и державшиеся разве что на коже и рваных мышцах. На хрупком теле не было ни единого живого места. — Пить… Хоть глоток… Эрион выволок бутылку с водой, жидкости как раз оставалось ровно на два глотка. — Пей. Надеюсь, они отвлеклись. — Часть полетела на запад, — Араньо сунул в бутылку хоботок, жадно высосал все до капли. — Ничего, там подготовились отлично, такое количество они расстреляют. Плюс, там много толковых парней, придумают какие-нибудь огнеметы. А нам надо как-то отсюда убраться, пока не начали стрелять уже по нам. — Почему? Ты можешь уйти за стену, тебе откроют. Раны Паука затягиваться не спешили, разве что кровь остановилась. Вероятно, он уже не первый час сражался с крылатой мерзостью и плевался паутиной. Выглянув, Эрион заметил несколько паутинных «куполов», сплошь покрытых фрагментами тел стрекоз. — Я тебя тут не оставлю одного. Подождем, пока стрекоз прикончат, и попробуем удрать от пуль в спину, оседлав мотоцикл. Араньо растянул в усмешке окровавленный рот: — Не стоит. Иди к своим. У меня еще есть силы забрать с собой пару-тройку крылатых и прикрыть тебя, пока будешь идти к воротам. Там ты нужнее. — Я сам буду решать, где я нужнее. Лежи и не разговаривай, — Эрион приподнялся и сшиб еще парочку стрекоз, после чего принялся колотить их по головам палкой. — Упрямый… Мне все равно уже не выжить. Стрекозы прекрасно знают, где слабое место у паука… Эри, — имя прозвучало почти умоляюще. — Выживешь, — отрезал Эрион. - Так, трупов много, наши мутанты уже начали пировать. Еще немного подождать, все начнут заниматься подсчетом раненых, а мы уедем в Торговый. Араньо затих, свернувшись в клубок, подтянув к груди и раненые руки. Эрион не видел нескольких обломков когтей, которые вспороли его бок и живот и застряли внутри, причиняя боль, сравнимую с той, которую Паук испытал, умирая от отравленной смеси. Тогда он был здоров и сумел оклематься, а удар в грудь не задел никаких жизненно-важных органов, потому что они располагались у Паука совсем не так, как у человека. Он только надеялся, что Эрион прав, и стрекоз перебили почти всех. Сам уже не слышал, уплывая в вязкий лиловый дурман боли. — Готово. Араньо… Араньо?! Черт, только этого не хватало! Придется рискнуть и тащить его в город. Он помог, это все видели. Только люди могут предложить и добить из милосердия. Раз уж мутант помог, ему тоже «помогут» упокоиться окончательно. Ворота приоткрылись ровно настолько, чтобы мог протиснуться человек. — Эрион! Ты жив? Эрион, ну? — Я жив, Араньо ранен, нужна помощь, — Эрион решился. — Господи, да просто добей! — рявкнул кто-то. — Неси его сюда, охотник, — после звука оплеухи ворота раскрылись пошире, в них выглянул Док. Эрион подхватил Паука на руки и направился к Доку. — Ты сможешь определить, что с ним не так? — Попробую. Ох, ёпт… Ну и морда. Ты рисовал посимпатичнее. — Что уж вышло. Люди слегка роптали, но голос поднимать не осмеливались — Паук и впрямь спасал их. — А тех тоже отстреливать нельзя? — строптиво поинтересовался Урбан, кивая на Босса и его команду. — Пускай сожрут стрекоз и убираются, мало ли, кто еще придет, — отозвался Эрион. — Все изменилось, парни. Теперь все знакомые мутанты — наши союзники против того, что завелось в предгорьях. Там улей, стрекозы могут явиться снова, так что «наших» симпатяг не трогаем. Вокруг раздавались первые робкие смешки, отдающие истерикой. Док склонился над уложенным на землю Пауком, раскрывая чемоданчик с лекарствами и инструментами. — Так, кто-нибудь, придержите его конечности. Несколько охотников принялись помогать Эриону. — А ты знаешь, что делать? — уточнил тот у Дока. — Хрена с два я знаю. Но вытащить из кишок то, чего там быть не должно, надо наверняка. Теперь и Эрион видел несколько глубоких ран, из которых торчали обломанные когти. — Они зазубренные, док. — Да уж понял, — проворчал старик, разрезая скальпелем плотную кожу, под которой было что-то, похожее на хрящ, а не на привычные людям мышцы. Охотники во все глаза смотрели на препарируемого Паука, с которого пришлось срезать изодранные штаны. — Чего-то я не дорубил, это девка? — протянул Урбан. — Сам не знаю, — вздохнул Эрион. — Потом выясним. Так, я держу эти две руки, Скотт — вон те две, а остальные идут кормить мутантов стрекозами. — Поосторожнее там с руками. Может, я их еще залатаю. — Бо-о-ольно… — тихонько прохныкал Араньо. — Блядь! — Док едва не уронил скальпель. — Он говорящий! — Более того, он еще и разумный. Араньо, потерпи, это Док, он тебя лечит. Потом я дам тебе воды и смесь. Мутная пленка третьего века, затянувшая фасеточные глаза, потихоньку сдвинулась, кто-то выматерился. — Док… меня слышит? .. Пить… — Охуел? С порезанными кишками — пить? — высказался Док. — Плохое… слово… Эриона пробило на нервный ржач до слез. — Док, не выражайся при ребенке. Урбан, неси воду. Араньо, пей, только очень медленно, давай сюда хоботок. Эрион не знал, вернее, не понял, смог Араньо высосать хоть немного, или нет. Тот просто опустил хоботок в кружку с мутноватой фильтрованной водой и снова замер, затянув глаза пленкой. Док продолжал копаться в его животе, что-то шил, руки по локоть покрылись лиловой кровью. Выглядела она нестрашно только потому, что люди привыкли к красной крови и у себя, и у мутантов. Эрион не решался спрашивать, насколько все плохо, просто гладил Паука по кисти. Надеялся, что тот живучий, как и положено пауку. И снова выкарабкается. И будет задавать свои дурацкие детские вопросы. И жрать детскую смесь и лошадей, так и быть. — Короче, я сделал все, что мог и понимал. Если не справится… — Док развел руками. — Несите его ко мне, попробую подшить лапки нашему членистоногому. — Хорошо. Сейчас, Скотт помоги. Взяли. Паук выглядел неважно, но Эрион надеялся, что это временно. Док провозился над ним до утра, не жалея керосина для ламп. К утру Араньо выглядел, как мумия, забинтованный с ног до головы. — Так. Эрион, крови он потерял столько, что человек бы не выжил. Но, блядь, у него в пузе почти фарш… Короче, на твой страх и риск, вот шприц, вот вода, попробуй его напоить, что ли? Мне надо посмотреть наших раненых. Слава богу, все легкие. Ума не дам, как так вышло, но серьезно не ранен никто. Эрион опасался, что закачивание воды в хоботок обернется тем, что Паук захлебнется. А эту сосалку еще и вытащить надо было из его рта. Пришлось разжимать его челюсти и лезть пальцами в рот, стараясь не задеть клычки. Хоботок был сухим и вялым, легко развернулся. Эрион поднес зеркальце к носу мутанта, присмотрелся. Стекло чуть запотело — Паук еще дышал. — Пей, — Эрион выдавил в хоботок немного воды. — Араньо, ну же. Давай, всасывай. Хрен его знает, как надо было повернуть паучью башку, чтобы вода протекла дальше. Пришлось повозиться. Но Араньо все-таки сглотнул, он видел, как дрогнуло горло. — Вот умница, малыш, давай еще. Вода в шприце закончилась, изменений в состоянии Паука пока что не наблюдалось. Но Эрион очень надеялся, что они будут. Ему нужно было поспать — почти трое суток без сна вымотали. Руки дрожали, голову вело. Но как оставить Араньо? Хотя… чем он поможет мутанту, если тому станет хуже? Эрион притащил себе подушку с одеялом и улегся рядом, чуть поодаль, чтобы во сне не пригрести раненого к себе. Только сжал в ладони тонкую сухую кисть, вздохнул и отрубился.