Роман Жбонда и Миллесаны?

      И сидели они и пили чай. Было уже 18:00. Жбонд дулся на Изю, но ей было всё равно. — Слушайте…а вот мы сейчас сидим и пьём чай…а вот вас нихуя не волнует где нам взять двести сорок тысяч? — с недоумением подметила Миллесана. После этого вновь воцарилась тишина. — У меня имеется одна идея, но это не было бы правильно и хорошо, — высказал Дестро. — Какая? — нервно крикнула Миллесана. — Да нихуя у него нет. А вот у меня есть! Вырезать дырку в коробке, наклеить на ней бумажку с надписью: «Пожертвуйте на храм» и поставить в людное место…?.. Профит! — заорала Израиль, — и я воспользуюсь этой идеей и внесу свой вклад в ваше положение, — Израиль встала с дивана и пошла к выходу. — Но сейчас так поздно… Ты не думаешь, что лучше не ходить сейчас на улицу? — опасаясь, спросила Миллес. — Нет, — ответила Израиль и вышла за дверь. — Она странная, — сказал Жбонд. Но тут он заметил, что очень хочет вздрочнуть. Пегас решил незаметно сделать это под скатертью. Он взял свой член и начал тереть его, еле скрывая своё возбуждение. Миллесана и Дестро глядели на него как-то странно. Они сразу поняли что он там делает. — Жбонд, у меня культурный шок, — шокировано произнесла Миллес. — Пхахаха, что ты там делаешь? — смеялся Дестро.       Жбонд понял, что спалился в то же время, когда кончил, а кончил в тапки Миллесаны, стоящие под столом и тут же сложил копыта в позу школьника и типа вообще не дрочил. Миллесана с Дестро решили не поднимать эту тему и промолчали. (Миллесана просто ещё не знала, что Жбонд кончил ей в обувь).       Израиль вышла с подъезда на улицу. Попутно в мусорке она и взяла коробку, кстати говоря. Присела белая пони на бордюр у окна и глядела вдаль на лес. Она не рассчитывала сейчас воплощать в реальность свою задумку с храмом, а вышла она скорее дабы побыть наедине с собой и подумать. Коробку она положила на асфальт рядом с собой. Ей было плохо на душе, она вспоминала Эйрфлайт и былые времена, когда она жила в Воздушном Королевстве. Когда она видала Эйр почти каждый день, и они были лучшими друзьями. Она не хотела вспоминать тот несчастный день. И потом долгую разлуку с прошлым и старыми заботами, а теперь у Израиль на глазах опять появились слёзы, она всё же не могла забыть её и отпустить из разума. Что делать? Вновь пытаться забыть былое, или что?.. Разумнее всего было бы так, наверное? Жаль, что в голову ей пришла не та мысль. А может суицид?..       Но вдруг она заметила, как что-то пушистое забралось в коробку. Израиль заглянула внутрь. В коробке сидела толстая пушистая чёрно-рыже-белая кошка. Изя наклонилась и взяла её в копыта, кошка почти не сопротивлялась и вела себя вполне дружелюбно. От неё словно веяло добром и жизнелюбием, у неё были такие милые и любящие жёлтые глаза, что Изя решила оставить её у себя и напрочь откинула мысли о суициде. Она легонько прижала кошку к себе и на её мордочке появилась улыбка. — Мы… Мы будем вместе всегда… Я назову тебя Шельма, и мы будем счастливы, — Израиль посадила Шельму на спину и пошла назад в квартиру. Она пришла с улыбкой на лице и Шельмой на спине. — Кошка? — Миллесана весьма удивилась. — Мила-а-ашенька, — умилялся Дестро. — Это Шельма, и она будет жить со мной, и мы с ней вместе навсегда! — быстро сказала Изя и мигом убежала с Шельмой в спальню.       Израиль посадила кошку на пол и сама села на кровать. Шельма тут же принялась осматриваться и залезать везде. Она бегала по комнате и в конце концов запрыгнула на кровать к Изе. Она погладила Шельму, та замурлыкала и потёрлась об Израиль, у которой улыбка не исчезала ни на секунду. Но тут в дверь вошёл Дестро. — Израиль. Возможно ей следует дать поесть чего-то? — Да. Надо, думаю. Кстати, Шельма, можно сказать, спасла мне жизнь. — Каково это? — Не важно. Я за едой, — Изя удалилась в кухню.       Дестро глядел на Шельму и что-то в ней было до жути знакомое, доброе и хорошее. Кошка медленно подошла к нему и легла рядом с его копытами, а он глядел на неё без остановки. — Шельма, — медленно и добро произнёс он с улыбкой и погладил по её пушистой шерсти. Тут пришла Израиль с тарелкой молока и миской каши и поставила их на пол. Шельма тут же подбежала и начала кушать. — Когда я рядом с Шельмой, мне становится так хорошо… Люблю кошек, — шептала Израиль. — Я тоже. И рад, что имеется кто-то, кто вселяет в тебя надежду на лучшее. — Да-а, — протянула Изя и замолкла, глядя как ест Шельмочка. Они оба глядели как она ест, пока еда в тарелке не кончилась совсем. — Израиль, а у нас имеется лоток? — Не. Я ей газет постелю, — Израиль взяла какие-то журналы про косметику со стола Миллесаны. И постелила их в углу в коридоре, затем взяла Шельму и поставила туда. Она не понимала зачем её туда поставили, но Изя не давала ей уйти с «лотка». Вскоре Шельма сделала своё и спокойно ушла. — Кстати. У тебя тогда серьёзно была какая-то идея на счёт денег? — Агага, но не думаю, что она будет правильной. — Ну рассказывай, хуле. — Нет. — Пидор. — Но зачем бессмысленно пытаться оскорбить меня?.. — Блядь. Я немного зла на тебя. — Тьху, опять какая-то чушь про «мои отношения с Эирфлайт»? — Да. И не чушь вовсе. Мне кажется ты врёшь. — Я бы не стал врать тебе об этом, Израилька, она была мне лишь другом. — Была… Эх, — на секунду к Изе вернулось уныние. — Агага. Но разве сейчас у тебя не имеется друзей? — А кто?.. — А мы со Жбонди, Миллесаной и Шельмой не друзья тебе?.. — Не знаю… Просто ты знаешь же, что Эйрфлайт была мне всегда больше, чем просто другом… Предметом воздыхания…а кроме неё мне никто не нужен в таком плане… — А Шельма? — Вот Шельма мне напоминает о ней… Я не знаю почему… Но она мне напоминает Эйр… — В ней имеется что-то необычно хорошее, на мой взгляд. — Мне тоже так кажется… — И отлично, милашенька, радуйся своим друзьям и Шельме. — Ты так думаешь…? — Конечно, — Дестро легонько приобнял Израиль и улыбнулся ей же. — Обнимашки? Серьёзно, блять? — Да.       Изя не сопротивлялась, может даже ей и нравились обнимашки и факт, что у неё есть новые друзья и Шельма. Она тоже обняла его и даже практически улыбнулась. — Ты тоже прекрасная пони, как и Эйрфлаечка, если научиться с тобой правильно общаться. — Спасибо, Дестро, — пыталась говорить Изя более серьёзным тоном и скрывать улыбку, дабы совсем не растрогаться. — Пожалуйста.       Они стояли и обнимались, им было хорошо и с ними была Шельма и чудесная магия дружбы. Миллесана и Жбонд тем времнем сидели за столом.       Миллес болтала копытами, свисавшими с дивана, а Жбонд полусонный лежал на подушке. — Жбонди? — А-а-а? — вяло спросил он. — А вот ты ж пишешь фанфики, да? Можешь написать какую-нибудь порнушку про нас? — Могу… Но не сейчас… Сейчас я сонный… — зевнул Жбонд. — Слушай, а «Жбонд» — это же не твоё реальное имя, так? — Неа, моё имя Джекки Бриз, — Жбонд повернулся к Миллес от стенки дивана. — Вау, я угадала. — Я.Я тоже… — засыпая, шептал он. — Ладно… Спокойной ночи тебе там.       Жбонд заснул и Миллесана осталась в тишине. Она решила посмотреть, как там Изя и Дестро. Да и на кошку поглазеть надо ведь. Миллесана прошла по коридору и остановилась у спальни, когда увидала обнимашки Дестро с Изей и Шельму рядом стоящую. Изя заметила Миллес и тут же прекратила обнимать Дестро, отстранившись от него. — Эм, шалом! — поздоровалась она. — Здрасте. Обнимаетесь, смотрю? — Да так, просто. — Агага, обнимались с Израилькой. — Блядь. — У-у… Ну, а мы там со Жбондом сидели. По паспорту он Джекки Бриз, оказывается. — Мне известно об этом давно. — А я сюда спать пришла типа, — пояснила Миллес. — Понятно. Я лягу в кухне. — Да не, там Жбонд спит, го все втроём спать? — Вчетвером! — торжественно произнесла Изя, подняв Шельму. — Агага. Они легли все вчетвером, устроились поудобнее, и спокойно заснули. И снились им прекрасные Шельмовые сны.