История моей любви началась, когда мне было десять лет. Это было самое яркое и неописуемое чувство в моей жизни. Когда я рассказываю очередному новому знакомому эту историю, вновь и вновь слышу: «Начало, словно из сказки». Не потому, что у нас всё было прекрасно и безоблачно, а потому, что этот юноша был для меня словно принц. Нет, он не отличался чудесными манерами и не ездил на лошадях. Жеребца ему заменял велосипед, а манеры – непревзойдённая харизма. Мы познакомились в бассейне, куда я ходила с первого класса. Я помню нашу встречу, словно это было вчера. Я сидела в коридоре, болтая со своей подругой, в ожидании, что выйдет наш тренер и позовёт на тренировку. И тут мимо нас прошёл юноша. Он был высоким, широкоплечим, чёрные волосы чуть извивались, а в синих глазах было что-то невероятное, что-то, что заставило меня замереть с открытым ртом.
- Эй, алё, ты ещё тут? – обратилась ко мне обиженная подруга, которая в это время с восторгом описывала мне свои школьные приключения.
- Да, Наташ, извини… Кто этот парень? – я решила тут же перевести тему, не только из-за того, что не испытывала восторга от её историй, но и от пожирающего меня любопытства.
- Этот? Не знаю, - задумчиво сказала шатенка, уставившись на него.
Он подошёл к кассе, уверенной рукой раскрыл свою сумку и достал деньги.
- Здравствуйте, я на занятие к тренеру Михаилу Фёдоровичу, - сказал тот, улыбнувшись.
Вахтёрша отложила газету и, поправив очки, съехавшие на переносицу, посмотрела на него.
- Зови его Мишей. У нас его так все называют. Новенький что ли? – она забрала деньги, быстренько упрятав деньги в кассу, и выдала ему билет.
- Да, а куда дальше идти? – спросил тот, ничуть не меняясь в лице.
- Когда он выйдет всех звать, вот в ту дверь, - сказала женщина, показав на вход в мужскую раздевалку.
Он кивнул и сел на скамейку рядом с кассой.
- Ничего себе, у Миши новенький. Какой-то он странный, - хихикая, сказала Наташа.
- Странный? – я задумчиво осмотрела его с ног до головы, - ну, да, есть что-то.
- А не влюбилась ли ты в него часом? – спросила подруга с хитрой усмешкой.
- Я? – мои щёки запылали, - нет, с чего бы. Я даже имени его не знаю. С чего вдруг влюбляться?
Она пожала плечами и принялась досказывать мне ту историю про свою школу, но мысли мои уже были заняты этим парнем. Хотя продлилось это недолго. В коридор вышли наши тренеры и позвали всех на занятие. Я, заходя в раздевалку, нечаянно встретилась с ним взглядами. Это был самый волнительный момент в моей жизни. Никакая контрольная, никакие сюрпризы или фильмы ужасов не заставляли меня так сильно трястись от волнения. В чувство меня привела Наташка, ударив по плечу, со словами: «Ну, и что ты встала?».
Я встрепенулась и ушла в раздевалку. Сняв с себя одежду и натянув купальник, я взяла в руки шапочку и пошла к зеркалу. Встав напротив него, я уставилась на своё изображение.
«Ну, и что это? Ноги короткие. Прямые, но какие-то толстые. Талии нет, груди – тем более. Ну, маленькая я, но вдруг всегда такой буду? Волосы какие-то странные. Вроде и светлые, да то там, то здесь закрадётся тёмная прядь. Ну и внешность у меня. Кошмар. Разве что, глаза голубые, это мне нравится. Лицо… Ну, щёки большие, наверное, но в принципе других проблем нет. Эх, не понравится мне ему», - думала я, натягивая шапочку на волосы.
- Ты готова? – позвала меня Наташа, натягивая шлёпки.
- Иду, - я схватила очки, полотенце и направилась за ней.
Поднявшись по лестнице, мы увидели сам бассейн. Да, наверное, он был не таким большим, но мне здесь очень нравилось. Широкие дорожки, тумбочки для прыжков, большое табло со временем. А в пятницу нам даже давали поиграть в гандбол! Это мне здесь нравилось особенно. Сделав разминку, а такое перед занятием было обязательным, мы сели рядом с бассейном, чтобы дождаться тренера. Она была занята новенькими, а поэтому ей пока было не до нас. А в это время группа Миши уже шла на свои дорожки. И тут мимо прошёл он. Спина, ноги, торс – всё это уже не было скрыто за одеждой. Он был весьма бледен, но тело было подкачано. Юноша прошёл мимо, даже не бросив на нас ни единого взгляда. Он встал на тумбочку и по сигналу тренера красивой волной спрыгнул вниз.
- Вот это да! – воскликнула Наташа, не скрывая своего восхищения, - он прыгает почти так же хорошо, как ты. А я думала, что в прыжках с тумбы тебе нет равных.
- Естественно, - фыркнула я, - он жалкий дилетант, у меня получается гораздо лучше.
- В таком случае, может, докажешь это? – он каким-то неимоверным образом уже успел вынырнуть, подплыв к бортику, да ещё и услышал наш разговор.
Сначала я возмутилась, но затем, гордо скинув с ног шлёпки, натянула на глаза очки и встала на одну из тумб. Он вылез из бассейна, встав на соседнюю.
- Один, два, три! – посчитала Наташа.
Мы разом ринулись в воду. Я, естественно, не видела, как это выглядело со стороны, но восхищённое лицо Наташи, новеньких пловцов и возмущённые лица наших тренеров говорили о многом.
- Вероника! Что такое? Я разве давала команду прыгать? – ругалась Ольга Викторовна.
- Это было дело чести, - сказала я, подплыв к бортику.
- Чтобы в следующий раз такого не было, - сказала та и повела за собой новых пловцов, чтобы раздать им досочки.
Юноша тоже подплыл к бортику, уперевшись об него.
- Ну? Кто победил? – допытывала я подругу.
- Один-один, - констатировала та.
- Быть не может, - ошарашено воскликнула я.
- Не может смириться с поражением? – с усмешкой спросил брюнет.
- Это не поражение! Я лучше тебя, - расстроено отстаивала я.
Он усмехнулся и окунулся в воду, постепенно уплывая к другому бортику.
- Ах, он чёртов… - прошипела я со злобой.
- Вы так красиво смотрелись, просто жесть! – воскликнула Наташа, - как два дельфина.
- Меньше болтай, больше тренируйся, - буркнула я, погрузившись под воду.
Но этой грубостью я лишь пыталась скрыть своё смущение. Хотя, думаю, то, что наше знакомство началось со спора – не очень хорошо.
***
После плавания все по своему обыкновению шли в общую сауну. И уж вот где я действительно чувствовала себя как дома, так это там. Детишки, а основной массой тех, кто с нами занимался, были ученики первых-вторых классов, очень меня любили. Почему? Я любила придумывать разные игры, рассказывать истории, подшучивать над кем-то. Мы могли часами сидеть в этой сауне, пока злые тренеры или вахтёрша не выгонят нас оттуда. И вот, занятие закончилось, и мы тут же ринулись туда, заняв самые хорошие места на самом верху. За нами в сауну зашли мальчик с девочкой из нашей группы и часть группы Миши. Среди этой части был и тот самый парень. Он по-царски расположился рядом с нами, причём так, что сесть рядом с ним смог только один мальчик, которого в последствие все стали величать его «приспешником». Мы разговаривали, люди то приходили, то уходили, но мы сидели там, словно испытывая друг друга на прочность. Он вёл себя нагло, хамовато, но это не отталкивало меня, а лишь заставляло общаться с ним так же. Детишки были на моей стороне, поэтому каждая моя шутка в его сторону сопровождалась чуть ли не аплодисментами всей сауны. С особенным восторгом сауна приняла прозвище, которое я ему дала в порыве этого общения – Гуманоид. Теперь уже все его называли именно так, и никак иначе. Он отнёсся к этому спокойно, весьма пофигистично, словно это было не его прозвище, а какого-то другого человека. Прошло много времени, нам пришлось-таки уйти из сауны. Сполоснувшись в душе и переодевшись, мы вышли в коридор, где я вновь увидела Гуманоида. В глаза тут же бросилось то, что за какие-то пару минут он сильно изменился. Из него словно вытянули того нахального мальчишку, который кичился прекрасным запрыгиванием в воду и затеивал со мной споры в сауне. Он снова был скромен и загадочно улыбчив, как при первом его появлении. А взгляд… Он тоже изменился. Из дерзкого и даже страстного он стал нежным и каким-то виноватым. Это удивило меня, но я списала это на отсутствие его приспешника. Однако когда тот вышел из раздевалки, Гуманоид не изменился. Всю дорогу домой я думала о нём.
***
Дни шли. Наши разговоры становились всё разгорячённее. Кажется, нам обоим очень нравилось спорить друг с другом. Хотя, они всё чаще приобретали дружественный окрас. Мы шутили, разговаривали на отдалённые темы. Я была влюблена. Влюблена по самые уши. Я жила им. Училась, чтобы поскорее закончилась учёба, и я могла пойти в бассейн, встретить его. Спала, чтобы проснуться завтра и вновь увидеть Гуманоида. Моя жизнь замкнулась на нём, и без него она и быть не могла. Но время шло. Наступил май. Прошли последние соревнования по плаванию. Он исчез. Я спрашивала у его одногруппников, у Марка (оказывается, так звали его приспешника), но никто не знал ничего. Что самое странное – никто даже не знал его имени, школы или возраста! Ни один человек! Тогда я решила, что смогу встретить его в следующем учебном году, но, когда я в сентябре пришла в бассейн, его там не было, о нём никто опять ничего не слышал. Многие даже не помнили его. Словно это был какой-то призрак или моё воображение. Через полгода я бросила бассейн. Не потому, что страдала, а он напоминал мне о Гуманоиде (хотя, конечное, не без этого), а потому, что потеряла свою цель, а с ней и всякое желание ходить сюда. Я замкнулась, углубилась в учёбу, пытаясь ей усмирить свои страдания и забыть этого прекрасного юноша. Позже эта история стала для меня лишь милой легендой о красивой детской любви. Первым уроком. И вот, какой был этот урок:
«Все мы живём один раз. Если судьба уж дала тебе какой-то шанс, нужно цепляться за него во что бы то ни стало». Но этот шанс был уже безвозвратно упущен…
