Я не вижу.

      Яркое полуденное солнце заливает светом маленькую тёмную комнатку. На старой деревянной кровати укрытый мягким покрывалом, спит юноша. Его белые волосы разметались по поверхности мягкой подушки, облачённой в белую наволочку, а от света, падающего на обнажённую белую кожу, казалось, будто он светился. Лежащий на соседней подушке жёлтый шарик зашевелился и, раскрыв свои желтенькие крылышки, взлетел. Пролетев круг по комнате, он приземлился на белокурую голову юноши. — Ммм, ну, Тим, дай поспать, — пробурчал парень.       Мило причмокнув чуть пухлыми губами и зарывшись в тёплое покрывало, он уже собирался опять заснуть, но его прервал настойчивый стук в дверь. — Аллен! Вставай! Ты так всю жизнь проспишь! — раздался весёлый женский голос по ту сторону двери. — Открывай!       Заворочавшись, что-то невнятно пробурчав, завернувшись в покрывало и всё-таки пересилив себя, Аллен встал и медленно направился открывать. — Что? — парень резко распахнул дверь. — Ой, какой ты сонный, мог бы хотя бы глаза открыть! Ты во сколько лёг?! Уже скоро обед, а ты всё спишь! — быстро пролепетала китаянка с чёрными, отливающими зелёным волосами.       «А зачем открывать, если всё равно ничего не увижу?» — Правда? Прости, Линали. Ты чего-то хотела? — устало спросил Уолкер и сладко потянулся. — Да. Братик вызывает в свой кабинет. Тебя нигде не было и я решила, что ты ещё спишь. Ладно, я пошла, а ты одевайся и приходи, ждут только тебя, — отрапортовала девушка и, развернувшись на каблуках, быстрым шагом направилась в только ей известном направлении.       Тимкампи подлетел к Аллену и потерся об его щёку, обращая на себя внимание. — Тим? Да, надо собираться. Поможешь мне? — седовласый зашёл обратно в комнату.       Держась за стену, парень прошёл к большому деревянному шкафу и, открыв скрипящую дверцу, он запустил туда Тима.       Голем немного покопошившись внутри, вылетел, зажав в зубах вешалку, на которой висела форма экзорциста, и всунул её в руки Уолкера. — Спасибо, мой хороший. Что бы я без тебя делал? — мальчик расплылся в нежной улыбке и аккуратно потискал за щёки довольного, чуть ли не мурчавшего, Тима.       Юноша быстро натянул на себя одежду и повернулся к своему маленькому другу. — Я нормально выгляжу? — усмехнувшись, спросил он у голема, повертевшись вокруг своей оси. В ответ, Тимкампи лизнул щёку хозяина, показывая, что всё просто отлично. Парень указал на своё плечо и, дождавшись пока Тимкампи сядет, в спешке вылетел из комнаты и быстрым шагом направился в сторону кабинета смотрителя.       Остановившись около двери, ведущей в кабинет, парень натянул на лицо улыбку и открыл стальные, ничего не выражающие глаза.       Пробормотав себе под нос: «Аллен, ты справишься!», подросток открыл дверь. — О, Мелкий, ты пришёл! Мы уже и не ожидали тебя здесь увидеть! — пропел развалившийся на диване рыжеволосый парень.       Стоящий около книжных полок длинноволосый японец осмотрел вошедшего, нахмурился и, тчикнув, отвернулся. — Я Аллен, Кроль ты недоделанный! — огрызнулся Уолкер. — Ну чего ты сразу, а? — обиженно пробормотал Лави. — Аллен, садись, мы как раз начинали… — сидящий за заваленным бумагами столом, попивающий кофе Комуи указал на диван, где сидел Книгочей-младший.       Аллен кивнул и, пройдясь по усеянному бумагами полу, сел на другой недавно поставленный диван, стоящий около противоположной стены, той самой, около которой расположился мечник. Канда вопросительно приподнял бровь. — Эй! А чем место рядом со мной тебе не нравится?! — рыжик обиженно надулся и со «слезами» повернулся к длинноволосому, расставив руки для объятий. — Юуууу, утешь меня! Никто бедного Крольчонка не любииит! — Иди сюда, дядя Муген тебя утешит! — оскалился мечник, показывая Кролику ножны, в которых покоилась катана. — Сколько раз тебя просить не называть меня по имени?! — Может мы продолжим? — учтиво поинтересовался Аллен, сразу чувствуя на себе в ответ три взгляда: два благодарных от Комуи и Лави, и один прожигающий от Канды. — Кхм, так вот, прошу обратить внимание на доску, — смотритель указал длинной указкой на прикрепленный к деревянной доске плакат с картой. — Эта карта Белого городка, он находится в России. Древний город, впоследствии заглохший и превратившийся в обычное село. Остатки строений и насыпные валы Белого городка давно оказались под землей. Впрочем, периодически их тревожат раскопками. Единственный архитектурный памятник современного Белого городка — его церковь — не имеет отношения к его былой славе. Это типичная для первой четверти XIX века сельская церковь, построенная в 1815 году. Так называемый «восьмерик на четверике», наряженный в классические пилястры и четырехколонные тяжеловатые портики. В противоположность портика, луковка на восьмерике — легкая и стройная. Колокольня — со шпилем. Весьма удачным оказалось размещение небольшой церковки на самой стрелке над просторами Волги и Хотчи. Такое решение сделало скромную церковь по настоящему красивой. Позже начала распространяться легенда о предсказывающей будущее монахине, работающей в этой церкви. Её называют Святой, божьей посланницей. Так что ваша задача отправиться туда и всё проверить. — А эту бабу не могут искатели привезти? Нам туда обязательно тащиться? — лениво поинтересовался Канда. — Ой, а я не сказал? Там были замечены Нои. Вот в этом всё и дело, — объяснил, как всегда, беззаботный Комуи. — Кстати, Аллен, а куда ты всё смотришь?       Седоволосый странно напрягся и, резко поднявшись с нагретого места, выскочил из кабинета, перед выходом крикнув: — Извините, плохо себя чувствую! Все проводили его шокированными взглядами. — Тч!

***

— Фуух, чуть не спалили! — Аллен уперся ладонями в колени, пытаясь отдышаться, и, выпрямившись, панически оглянулся, заранее зная, что ничего не увидит. — Ти~им? Тим, ты где?! Тим!       Тут же на на его голову мягко приземлился жёлтый шарик, заставивший Проклятого облегчённо выдохнуть. — Тим, ты меня напугал, не улетай далеко! — Уолкер обнял голема, уже собираясь идти дальше, но его остановила упавшая на плечо рука и с знакомым «тч», развернувшая к себе лицом.       Мечник несколько минут всматривался в стальные глаза, а потом серьёзно спросил: — Мояши, что с твоими глазами?