Любопытство может быть полезным

POV Донни. Я ненавижу себя! Ненавижу с тех пор, как моё отношение в сторону Майки круто поменялось! Полгода назад ни с того ни с сего мой младший брат стал вызывать во мне странные чувства. Моё сердце начинало издавать бешеные стуки, когда Майки смотрел на меня, а внизу живота всё бурлило... Всё это случилось, когда Эйприл начала встречаться с Кейси. Полтора года с нашего знакомства она подавала мне надежды, что у меня есть шанс быть с ней. Целовала, говорила всякие вещи типа "Ты мой мутант", "Ты для меня больше, чем друг", я верил и продолжал бегать за ней, а в итоге она выбрала Кейси, сказав мне просто "Прости, Донни". Нет, серьёзно, это слишком жестоко с её стороны. Я тогда был очень подавлен, почти ничего не ел, сутками сидел в комнате и смотрел в одну точку. Да, да, это было глупо, я сейчас это хорошо осознаю. Я отстранился от братьев, не общался с ними, и после каждого патруля молча закрывался в комнате или лаборатории. Меня не понимал никто, кроме Майки. Он часто поддерживал меня, пытался развеселить, заставлял есть. Тогда-то неожиданно что-то щёлкнуло внутри меня, и я понял, что чувствую к нему нечто большее, чем просто братскую любовь. Я... я понял, что люблю его... Понял, что все те чувства к Эйприл, которые я считал любовью, были просто... увлечением, влюблённостью, но не любовью. Я просто увидел симпатичную девушку и решил, что уже люблю её до безумия. Я вбил это себе в голову, и считал правдой. Я пытался добиться её, а она просто пользовалась этим. Строила глазки, крутилась вокруг меня, а потом просила что-то сделать. Либо починить что-либо, либо помочь с домашним заданием. А я как дурак каждый раз вёлся на эти глазки, и делал всё, что она просила, в то время, как она сама гуляла с Кейси. Сейчас же я понимаю, каким идиотом был, когда вёл себя так. Прыгал перед ней, как преданный пёсик, готовый приносить ей тапочки в зубах лишь за то, чтобы она поцеловала меня в щёку. А всё потому, что подсознательно я хотел, чтобы меня любили. Ведь я мутант. Антропоморфная черепаха, уродливая на вид, кому мы нужны, не так ли? Мне было пятнадцать, когда мы познакомились. Я всю жизнь провёл в канализации с братьями, не зная ни о чём, кроме ежедневных тренировок и пирогов из тины с червями. А увидев её, я подумал, что возможно, смогу познать такое чувство, как любовь. Но эта девчонка просто жестоко пользовалась мной. Да, мы вроде как дружили, но чёрт возьми, иногда она перебарщивала. Так или иначе, сейчас мне почти девятнадцать, и я рад, что не испытываю к ней симпатии больше. Мы конечно до сих пор дружим, но я всё же меньше общаюсь с Эйприл. Что ж, а теперь вернёмся к моей новой проблеме. К Майки. Мой младший братец сводит меня с ума. В прямом смысле. И это не из-за того, что у него руки-крюки и он вечно всё роняет. Внутри всё переворачивается, когда его голосок звучит рядом со мной, и когда он лезет обниматься ко мне. Это явно нехорошо, мы же братья, и мы парни. По идее, я не должен испытывать ничего подобного к своему брату, но панцирь меня дери, Лео и Рафа ведь это не останавливает! Они пытаются скрывать это, но я прекрасно знаю, чем они занимаются по ночам. Я услышал их, когда выходил за очередной кружкой кофе. Они находились в комнате Лео, хихикали, перешёптывались, а затем из комнаты начали раздаваться стоны. Они явно не тренировкой занимаются. В принципе, подслушивать не хорошо, но я не мог не подслушать. Серьёзно, оказывается Лео может так возбуждающе стонать. А когда Раф почти что выкрикнул: "Я отделаю тебя так, что месяц на заднице сидеть не сможешь", у меня чуть кружка из рук не выпала, и я поспешил вернуться в лабораторию, потому что мне нужно было снять напряжение из-за стонов Лео. Ну и ещё я боялся быть замеченным. Майки естественно ничего этого не слышит, потому что он спит настолько крепко, что его не разбудил бы даже атомный взрыв. А вот я наоборот почти каждый вечер натыкался на стоны, раздающиеся либо из комнаты Лео, либо из комнаты Рафа. Я и не думал, что Раф может быть таким нежным. Хотя кто его знает, что у них там за игры были. В итоге каждый мой такой поход за кофе заканчивался тем, что я запирался на замок в лаборатории и снимал напряжение, ибо это было просто невозможно. От стонов этой парочки, я перевозбуждался до такой степени, что внизу всё сводило. Вот и сегодня, после того, как Майки разбил мою банку с неудавшимся лекарством, я снова пошёл за кофе. Потому что глаза уже слипались, а мне нужно было ещё поработать. Ну и естественно, я услышал шуршание, рычание и глухие стоны из комнаты сорвиголовы. В этот раз я плюнул на всё это и постарался налить кофе как можно скорее, чтобы не пришлось до утра заниматься самоудовлетворением. Однако развернувшись, мой рот открылся от того, что я увидел. Лео и Раф вышли из комнаты, перепачканные собственной семенной жидкостью, и зашли в ванную. Слава Богам меня они не заметили, были увлечены собой. Блин, это уже слишком. Нужно перенести чайник и кофе в свою комнату...

***

Уже четвёртый час утра, я выпил пять кружек кофе, а глаза всё равно слипаются. Весь сегодняшний день я записал в свой дневник. Я записываю туда каждый пережитый мной день, и прячу ото всех. Зная любопытство Майки, я прячу его под доски в полу и накрываю ковровой дорожкой, найденной мной год назад в одной из мусорок Нью-Йорка. - Донни? - дверь со скрипом открылась и в неё протиснулась голова Микеланджело. Почему он не спит в такое время? - Майки? - я поворачиваюсь к брату, входящему внутрь и подходящему ко мне. - Почему ты не спишь? - Мне приснился кошмар... - со слезами на глазах сказал он. - Можно я посплю в твоей комнате? - Да, конечно! Я всё равно наверное уже не лягу спать, - ответил я, смотря в печальные голубые глазки. - Спасибо, Ди! - радостно ответил он и крепко обняв меня, ушёл. Ему почти девятнадцать лет, он должен был повзрослеть, но ведь это Майки. Он до сих пор вёл себя, будто ему одиннадцать. Он до смерти боится ужастиков, но продолжает их смотреть, а потом приходит ко мне и упрашивает поспать в моей комнате, потому что ему снятся кошмары. В такие моменты мне хочется прижать его к себе, поцеловать, успокоить... Когда мы были малышами, я делал так, но сейчас мне это кажется каким-то интимным жестом. Может, потому, что я начал испытывать к нему, и потому что я очень боюсь. Боюсь признаться ему. Конец POV Донни.