Репетитор

Пребывая в больнице практически месяц, Нам совсем потерялся во времени. Он не понимал, что делает в этой палате, потому что выздоровел уже давно. Так считал парень. На самом деле, после определенных событий и его чрезмерных стараний, измотанность Ухена была сильнее, чем он предполагал. Поэтому врачи, зная, что через неделю начнутся школьные контрольные, решили не отпускать его до самых зимних каникул. Все видели, как он учился в течение последних нескольких дней, поэтому отсутствие парня на нескольких контрольных никак не ухудшит его оценки. Парню нужно время прийти в себя и, не нагружаясь, потихоньку заниматься привычными делами. К сожалению, Нам Ухен никогда не знал, что значит это «потихоньку». Последняя неделя была слишком странной и эмоционально нестабильной. Каждый день к Ухену приходили друзья и занимались с ним уроками, через день навещала мама, которая рассказывала о проблемах с деньгами, что, конечно же, печалило парня. Так же его заставляли ходить в спортзал, который находился при больнице. Но Нам так отвык даже просто ходить, что эти занятия спортом его расстраивали и выматывали. К сожалению, это все было мелочами, по сравнению с тем, что Ким Сонгю так же стал регулярным посетителем Ухена. Парень совершенно не понимал, что на самом деле теперь думает и чувствует, когда видит старшего. Он уже и не помнил, когда его восприятие той ситуации изменилось. Прошел месяц. Для кого-то это могло показаться слишком маленьким сроком, чтобы успокоиться. Нам, естественно, не успокоился, не простил, до сих пор боялся Кима. Но его также интересовала новая и неизвестная сторона, которой теперь мог похвастаться его бывший ученик. Что представляет из себя Ким Сонгю теперь? Почему все стоят на ушах и говорят, как он изменился? Нам должен был видеть это. Он хотел видеть. Но это был далеко не заинтересованный взгляд, потому что Ухен до сих пор считал, что Ким не мог стать тем, кем он есть сейчас. Парень, конечно же, не знал его до их знакомства. Возможно, Гю был в детстве ангельским ребенком, а потом из-за ряда обстоятельств изменился. Нам не знал этого наверняка. Но понимал, что ангел не может сделать с другими то, что сделал с ним Ким. Постоянно обдумывая это, он решил все же поговорить с Сонгю нормально, хотя и ужасно переживал бы из-за их разговора. Для начала стоило просто как-то начать контактировать. Хоть и была куча поводов сделать это, младший всегда отворачивался или уходил. Он хотел, но не мог. Все же старые раны давали о себе знать. Ему было еще слишком больно. Сонгю, напротив, не терял сил и энергии. Каждый день посещал маму, приносил ей разные вкусности, которые по возможности делал сам. Не забывал и про Ухена. Иногда отдавал ему в руки, когда тот не успевал отказаться. Иногда клал под дверью с запиской, когда того не было в комнате или он спал. Всю прошлую неделю Ким не особо мучил младшего своим появлением и разговорами. Он просто хотел, чтобы Нам привыкал к его нахождению рядом, к его опеке и заботе. Также старший поднимал свои баллы в школе и находил общий язык с некоторыми учителями. Другие ребята уже не сторонились его, и он смог найти контакт с некоторыми одноклассниками. Правда, были еще и те, кто немного побаивался парня. Но все же он потерял свою былую нехорошую славу, что его очень радовало. Он часто встречался взглядом с Менсу, показывая, что он меняется ради одного. Парень перестал гулять, пить. Хотя на это и времени не было. Уборка квартиры, готовка, уроки. Также он пытался сочинять музыку. Это было особенным и его первым стоящим произведением, которое он собирался посвятить Ухену. Это было так по-детски и не в его стиле, но ему было все равно. Гю просто делал то, что хотел, что было правильно. Иногда он приносил гитару в больницу и играл для мамы. Женщина была очень счастлива, понимая, что теперь её сын именно такой, каким она его всегда хотела видеть. Она плакала, а Гю улыбался и продолжал петь. Спустя время его просили сыграть и остальные. Тогда с разрешения медсестер Ким устраивался в холле и играл для тех, кому это нравилось. Он стал любимчиком у многих пожилых женщин. Для них Гю был хоть какой-то радостью, так как некоторых даже никто не посещал. Через несколько дней об этом узнал и Ухен. Иногда он спускался, чтобы посмотреть, но никогда не показывался Сонгю. Если бы тот увидел, что младший заинтересован, это был бы проигрыш для Наму. Но, как бы парень ни отнекивался, игра Сонгю ему всегда нравилась, а голос был слишком мягким и успокаивающим. В такие моменты Нам пытался вспомнить, что Гю не такой и страшный.

***

На улице было очень пасмурно и шел дождь. Было как-то тоскливо, поэтому Нам до самого обеда ничего не делал, просто валялся, смотрел неинтересные видео на телефоне и иногда читал. С ним в палате лежали две бабушки преклонного возраста, которые постоянно говорили о политике, иногда о комнатных растениях. Они всегда вместе ходили кушать, оставляя Нама одного скучать. Их разговоры понемногу нравились Ухену, так как он не чувствовал себя слишком одиноким. Но в этот пасмурный и серый день даже разговоры милых бабушек не поднимали ему настроение. Никто не собирался сегодня навестить его, все были заняты. Да и в подобную погоду не сильно хотелось куда-то выходить из дома. Ближе к вечеру прелестные соседки Ухена куда-то решили сходить, снова оставив парня наедине с самим собой. Они как-то слишком радостно и оживленно собирались, так что Нама это заинтересовало. Какие прогулки в больнице могут их так воодушевить? Оказывается, сегодня был один из «концертов» Гю. Нам закатил глаза и снова уставился в телефон. Через пару минут ему уже стало не по себе. Как бы он ни повторял, что ничего интересного нет, что ему не нужно идти и слушать того маньяка, он все равно встал и пошел. Немного, несколько минут, и можно идти обратно. Спускаясь по лестнице, Наму уже отдаленно слышал звуки музыки. Ким принес в больницу радость и ощущение праздника, который должен был быть уже скоро. Ухен видел, как все улыбаются, радуются. Как у всех вокруг одно воодушевление. Не потому что песни Сонгю были лечебные, просто это было хоть каким-то разнообразием. Нам встал за углом, чтобы его никто не видел, и смотрел на людей, которые сидели вокруг Кима и иногда подпевали. Все разных возрастов: дедушки и бабушки, внуки, которые пришли их навестить, и дети, которые спускались с других отделений. Иногда старший даже кому-то давал гитару, чтобы и другие показали, на что способны. Ухен не замечал, как периодически улыбается и смеется. Он не заметил, как на душе стало спокойно и приятно. В этот пасмурный день, Ким стал для всех небольшим лучиком. Младший, не отрывая глаз, наблюдал за парнем, как он нежно поет и медленно играет на гитаре, как смотрит на всех и улыбается каждому. Он уже не боялся, что Ким заметит его, точнее просто забыл про это. Когда же их взгляды наконец-то встретились, Нам занервничал, но продолжил смотреть. Сонгю тоже не ожидал, что увидит младшего, ведь тот никогда не приходил. Он улыбнулся ему и продолжил играть. Ухен еще несколько секунд понаблюдал и ушел в палату. Нам чувствовал, как его сердцебиение участилось. Младшему было стыдно, что он попался. Теперь Ким будет думать, что Наму постоянно приходил, что ему интересно. Но Ухен прекрасно понимал, что его страх начинает понемногу пропадать, что просто видеть Сонгю — стало обычным делом. Конечно, он его не простил и не собирался снова общаться и дружить с ним, но убегать от старшего Нам уже не будет точно. Когда Сонгю закончил развлекать больных, помог все убрать и проводил маму к палате (женщина постоянно приходила слушать его и уходила вместе с ним), парень быстро рванул к Ухену. Ему казалось, что сегодня у них получится поговорить. То, что Нам впервые пришел послушать парня, уже говорило о том, что он немного успокоился. Конечно же, Ким знал, что нужно быть очень осторожным, и переживал, но он точно знал, что небольшой сдвиг есть и будет. Один стук в дверь. Нам не заставил его долго ждать, будто так же ожидал прихода старшего. Сел на кровать и ждал, когда Ким что-то скажет. В палате не было никого. Его соседки все еще где-то сидели и разговаривали о своих делах. — Ты так и будешь стоять? — Нам уже не выдержал тишины и того, что Гю все еще не сдвинулся с места. — Аа… Нет. — Сонгю быстро закрыл дверь и сел на ближайший стул. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально. — Ухену было не по себе. Он переживал, волновался, но и немного поговорить с Кимом все же хотел. — Хорошо. — И снова минутное молчание. К слову, это был первый раз, когда они разговаривали нормально. — Как твоя мама? — Говорит, что все в порядке, но врачи не радуют результатами. Говорят, нужны еще обследования. — Мне жаль, пусть поправляется. — Спасибо. А тебя еще долго будут тут держать? — Где-то до начала зимних каникул. Хотя я уже хочу выйти поскорее и вернуться в школу. Контрольных же куча. — Да я и не сомневаюсь в этом. — Гю засмеялся, чем смутил Нама. Тот отвернулся к окну, не зная, как реагировать. — Говорят, ты взялся за ум? — А тебя интересуют мои дела? — Сонгю никак не мог без шуток и намеков. Но Нам на это отрицательно помахал головой и все еще не отрывал взгляд от окна. — У меня появились некоторые успехи в учебе… благодаря тебе. Жаль, что я сразу не учился нормально, когда ты помогал. Сейчас делать это самому намного сложнее. — Если есть желание — это уже похвально. — Ухен теперь и сам видел изменения в старшем. Его раздражали эти изменения, но он чувствовал, что Ким искренен. Даже в общении он немного поменялся. Он намного мягче разговаривал и переживал за каждое слово. Нам это видел. — Можно узнать причину таких кардинальных изменений? — А ты не понимаешь? — Ким опустил глаза в пол и немного начал заикаться. — Я не сижу днями и ночами в раздумьях о тебе. — Конечно же сидит. Иначе бы и не спрашивал. — Причина… Ты. — А-а-а. Не хочешь, чтобы я думал плохо о таком «прекрасном» человеке, каким ты стал? Чтобы все тебя любили, а я был единственным, кто непонятно из-за чего ненавидит тебя. Логично, как я и сам не додумался. — Иногда Нам думал, что причина именно такова и начинал злиться и обижаться. Ему хотелось, чтобы он был причиной этого, чтобы Сонгю действительно делал это не для выгоды. — Нет. Я хочу показать тебе, что не настолько ужасный, как ты думаешь. Знаю, что моему поступку нет оправдания и не хочу даже оправдываться, но если можно… я хочу объяснить тебе, почему все так произошло, и извиниться. Я и сам ненавижу себя за то, что сделал. И на твоем месте думал бы так же. Но все же я надеюсь, что когда-нибудь ты дашь мне возможность обо всем рассказать. — Думаю, тебе пора. — Ухен все так же не смотрел на парня, потому что неожиданно для него слезы начали подступать к глазам. — Ухен… — Гю не хотел уходить. Боялся, что сказал лишнего. Боялся, что снова сделал Наму больно. — Сонгю, пожалуйста. — Нам сказал это без всякой злости, которую часто раньше слышал старший. Ему просто хотелось остаться одному. — Спокойной ночи, выздоравливай. Когда дверь закрылась, а шаги Кима перестали быть слышны, Наму уже не смог сдерживать свои чувства. Ему было обидно и грустно. Но не из-за последних событий, а потому что вспомнил, как раньше радовался разговорам с парнем, как они отдыхали вместе за городом, как стали хорошими друзьями. Возможно, в глубине души он хотел вернуть хоть на мгновение те минуты, но с другой стороны понимал, что как раньше уже не будет. Да и нельзя. Разве можно простить Киму то, что он сделал? Даже если у него было веская причина? Наму совершенно запутался. Он хотел узнать ту самую причину, но боялся, что воспоминания той ночи снова дадут о себе знать, снова испортят только появившееся хорошее настроение и радость. Ухен продолжал сидеть и смотреть в окно, периодически роняя слезы и вспоминая последние фразы Кима.