***
Наму резко подорвался с кровати, хотя на часах было еще семь часов утра. Сердце вылетало, голова закружилась. Нам, не долго думая, снова лег, пытаясь привести своё состояние в порядок. Но, как не посмотри на такое бурное пробуждение, он выспался. Нам знал, что сегодня будет такой же хороший день, как и вчера. Потому что он поговорит с Менсу, а потом пойдет к Сонгю. И если два дня назад его тянуло к старшему из-за заботы, то теперь он просто хотел быть рядом с ним, общаться, гулять. Нам серьезно начал задумываться о том, что хочет дружить с Кимом. Таким, каким Гю был сейчас, Ухену очень нравилось. А еще ему нравилось осознание того, что Ким только перед ним так открывается и показывает хоть какую-то сторону настоящего себя. Наму хотелось стать еще ближе к Сонгю, узнать его еще лучше, и тогда, он надеялся, что сможет полностью понять парня. Понять, почему тот вел себя плохо с окружающими и однажды повел себя совершенно ужасно и с Наму. Но даже сейчас, прокручивая всё это в голове, он ни разу не расстроился. Что-то изменилось в его мыслях, и Ухен это чувствовал. Круговорот его мыслей прервал звонок. Нам понял, что задремал, пока думал о своём, поэтому неожиданно снова резко вскочил. Ему звонила мама, и Ухен был ужасно рад такому началу дня. — Доброе утро, Ухен. — Она говорила это таким умиротворенным голосом, каким Нам и привык его слышать. — Как ты? — Доброе. Прости, что вчера я не следил за телефоном. Он правда разрядился, и я заметил это, только когда вернулся домой. Ты когда уехала? — Наму мучила совесть, пока был с Кимом, он забыл обо всем на свете. — Да всё в порядке. Я уехала в обед. Надеялась, что мы встретимся утром. Я немного волновалась, что ты не пришел ночью домой. Но все же хорошо? Ты был у Сонгю всё это время? — Её волнение отчетливо чувствовалось. — Да, я пробыл с ним до самого вечера. Знаешь, ему было очень плохо все эти дни. И даже отец не приходил к нему. Но я смог хорошо позаботиться о нём и, думаю, теперь все будет в порядке. — Слышу по голосу, как ты доволен своей работой. Молодец, друзей нельзя бросать в беде. — А еще он очень изменился. Или лучше сказать — открылся мне. Он на самом деле совершенно другой человек… — Наму хотелось столько всего сказать, но до него начало мысленно доходить, что он как-то слишком радуется, когда говорит о Киме. — В общем, да. Я доволен. Лучше расскажи о себе. Как доехала? И какие проблемы у тетушки? — Со мной всё хорошо. И у сестры тоже. Просто она переезжает, и появилась куча проблем с бумагами, новым жильем и прочие дела. Ничего серьезного, но попросить ей больше некого. Тебе вообще не стоит переживать за меня. Пока у тебя каникулы, постарайся развлечься и отдохнуть. У тебя ведь правда всё в порядке? — Она прекрасно знала, что даже если Наму будет в ужасном состоянии, то все равно ничего не скажет. — Да, не беспокойся. Всё хорошо, и мне кажется, что будет только лучше. — Смотри мне. Я же вернусь и всё равно узнаю, если что-то было не так. — Да-да. — Он засмеялся. — Тогда давай созваниваться хотя бы раз в день, вечером. Хорошо? — Конечно. Пока-пока. Ухен был не просто в порядке. Ухен был по непонятным причинам счастлив. Что успело измениться за ночь? Да ничего вообще. Наму просто пытался списывать всё на каникулы, ощущение праздника, возвращение домой после длительного лечения и прекрасный вечер, проведенный с Кимом. Он перестал обращать внимание на сердцебиение, которое появлялось при воспоминании о Сонгю. Видимо, уже привык, но продолжал называть этот трепет в груди просто радостью из-за того, что они снова смогут дружить. Нам, как маленький ребенок, включил любимую музыку на полную катушку и стал напевать в пульт от телевизора. А потом и в ложку, пока стоял на кухне, пытаясь что-то приготовить. Время шло так же быстро, как хотел того Ухен. Он не мог дождаться встречи с Менсу. Это чувство, как он называл, легкости, Наму не испытывал никогда. Поэтому ему хотелось делиться со всем миром своим настроением. Звонок отрезвил его. — Ухен-а, ты снова начинаешь опаздывать? На улице не май месяц, я же околею, пока дождусь тебя. А может, и домой уйду. — Менсу действительно было холодно, ведь они договорились встретиться в месте, где не было рядом ни одного кафе. — Я уже бегу. Правда. Нам привык вылетать из дому в чем мать родила, но все же вовремя остановившись, он быстро надел что-то теплое и вылетел к Менсу. Слава богу, что место встречи было в минутах десяти ходьбы от дома Наму, поэтому он добежал довольно быстро. — Я тебя закопаю в этом снегу. — Менсу злобно покосился на него и пошел вперед. — Прости, пожалуйста. Я задумался и не обратил внимание на время. — Он постоянно обгонял друга и смотрел ему в глаза милым щенячьим взглядом. — Ладно, хватит. Твой взгляд на меня не действует. Давай уже зайдем выпить чего-то горячего. У меня зубы стучат. Менсу действительно начал заикаться от холода. Ухен еще раз извинился и быстро нашел место, где практически никого не было. Они сели за самый последний столик, который ограждал их от всех остальных. Менсу заказал американо, а Нам — зеленый чай. Сначала они молчали, пытаясь отогреться. А когда мозги стали нормально соображать, разговор начался с самых банальных вопросов о самочувствии и плавно перешел, как и предполагал Наму, на тему Сонгю. — Чем ты занимался всю прошлую неделю? Сам не звонил, толком на мои звонки не отвечал. Мы же отлично провели тогда время в больнице, но что случилось потом? Ты меня очень сильно напугал таким исчезновением. — Менсу был очень серьезным. И если Ухену сначала показалось, что он просто обижается на него потому, что долго ждал, то теперь видел, что причина была на самом деле не в этом. И Наму стало снова стыдно. Он действительно не подумал о друзьях, которые заботятся о нём. — У Сонгю умерла мама. — Нам не знал, из-за чего переживает больше. Его расстраивала тема смерти такого прекрасного человека, или он боялся говорить о Гю, хотя уже давно настроился на этот разговор? — И ты поэтому пропал на неделю? Я понимаю, траур, но… — Менсу не понимал. — Или ты настолько сблизился с его семьей и… с ним? — Пока я ходил к Гю, много общался с его мамой. Она очень хорошо относилась ко мне. Мне было очень грустно, но я… — Нам прекрасно понимал, что мог в то время и позвонить, и поговорить, и спокойно обсудить всё с Менсу, но не стал этого делать. — Мне просто было тяжело. Я не знал, что делать дальше. — А что дальше? Жить, как и жил. Тебя только выписали из больницы, а ты снова себя решил загнать в непонятное состояние? Или я чего-то не понимаю? Нам видел, что его друг очень зол. Зол, потому что так мало знает, хотя обычно был в курсе всего. Зол, потому что переживает. И Ухен начинал сильно волноваться. Но сегодня нужно было все сделать. Даже если бы Ухен решил пойти на попятную, то Менсу не позволил бы. — Я переживал за Сонгю. — Нам видел, как Менсу медленно, но уверенно впадает в шок от его слов. Ему стоило быстро всё сказать, пока Ким не начал кричать и требовать объяснений. — У него очень злой и грубый отец, который совершенно не беспокоится о нем. А больше никого и нет. Когда вы ушли тогда домой, я решил прогуляться по больнице, навестить его маму и поздравить. Но я встретил Сонгю в темном коридоре. Он… просто вы не видели его таким, каким видел я всё это время. Он был очень одиноким. Ему нужна была поддержка, как и любому человеку. Я не мог бросить его вот так. Никто о нём не позаботился бы больше. — А ты не понимаешь, почему у него никого нет? Разве ты не видел, какой он в школе? Как он себя вел с тобой? Да ты вспомни хотя бы тот день, когда я нашел тебя в парке. До какого состояния он тебя довел и что делал. И знаешь, хоть ты не говоришь, что случилось, но мне кажется, что мои догадки верны насчет всего этого. Зачем ты хочешь ему помогать? Он же ненормальный. Когда случаются подобные вещи, то, конечно, человек будет страдать. — Менсу не кричал, но его голос был довольно жестким. Парень много раз обдумывал, что же у них произошло. Вспоминал, в каком состоянии нашел Ухена. Он же прекрасно видел тогда в ванне все его синяки и разные отметины, которые Менсу даже мысленно не хотел называть так, как они назывались на самом деле. Ему было противно. — Ваши ссоры, драки. Ты хоть помнишь, в каком состоянии попал в больницу? Ухен, очнись, пожалуйста. Я не хочу снова найти тебя избитого на крыше школы. — Думаешь, я не понимаю? — Наму было так больно всё это слышать от друга. Он не ожидал, что Менсу вот так сразу накинется с оскорблениями, совершенно не зная ничего. Слезы начали непроизвольно течь, и тогда Ким понял, что перегнул палку. Он пересел к нему, пытаясь успокоить и извиниться. — Просто расскажи мне, чтобы я хоть что-то начал понимать. Что я могу знать? И какие делать выводы? — Менсу говорил теперь спокойно, действительно ожидая развернутого ответа от Нама. — Вначале мне было очень сложно найти с ним общий язык. И да, он вел себя не лучшим образом даже дома. Но я не уходил, потому что мне нужны были деньги. Я не знаю, что изменилось спустя несколько недель, но он уже перестал игнорировать меня и издеваться. В какой-то момент мне даже показалось, что мы стали друзьями. А вот когда мы ездили за город с его родителями, то вообще все было здорово. Правда. — Наму даже смог улыбнуться, и слезы высохли. — Было весело. Он был не тем Сонгю, которого вы все знаете. На самом деле он не со зла делает все эти вещи. Это что-то типа защитной реакции. Он добрый в глубине души. А когда я лежал в больнице, его маму положили туда же, он часто приходил. Помнишь, когда я снова заболел немного? Весь день он присматривал за мной, пока медсестры были заняты. Я даже не знал, потому что спал. Он бывает злым и грубым, но мы же все не идеальны. Но Сонгю совершенно не такой, каким вы все его знаете. Даже Хоя и Дону не знают его настоящую сторону. Но знаю я. Он открывается передо мной. Хотя кто я? Он так же ненавидел меня раньше, как и всех, а теперь все совершенно иначе. — Ты его так сильно презирал. Я же помню твой взгляд, когда он пришел первый раз и ты попросил выгнать его. То, что я слышу сейчас, не похоже на ненависть. Или у тебя что-то вроде стокгольмского синдрома? — Я его ненавидел и боялся — это правда. Но потом мне пришлось все взвесить и обдумать. Я знаю, что всё это ужасно, и до сих пор побаиваюсь иногда, но он всё объяснил, постоянно доказывая на протяжении недель, что меняется. Он меня… Сонгю старается всё исправить и измениться. И я не ненавижу его уже и практически не боюсь. Я хочу общаться с ним. И я знаю, что всё будет в порядке. А вчера я целый день провел у него, и знаешь, он вообще другой. Он действительно хороший человек. Просто вам всем нужно это увидеть своими глазами. — Наму снова спокойно улыбался и радовался, что наконец-то смог рассказать. Ему стало легче, воспоминания о вчерашнем дне все так же грели душу. Менсу беспокоил один вопрос, но он не решался спросить. Нам был эмоционально перевозбужден, когда начинал говорить о Сонгю, и Менсу боялся этого. Он не доверял Киму и не знал, сможет ли вооще когда-нибудь это сделать. Хотя он и помнил их разговор в больнице и искренние слова Гю. Ему хотелось верить Ухену и верить в счастливый конец, но он чувствовал себя отвратительно. Он боялся, что Наму слишком идеализирует их теперешние отношения, а для Сонгю всё так и останется на уровне издевательств. — Он тебе нравится? — Менсу не выдержал счастливого лица Ухена, который явно думал не о том. — Что? — Нам подавился воздухом и повернулся к другу. — Что ты имеешь в виду? — Ты прекрасно понимаешь, о чём я. — Ухен никогда не видел настолько серьезный взгляд. Его трясло от таких вопросов, будто Менсу его поймал с поличным. — Да что за мысли вообще? Как ты мог подумать о таком. Я же парень. — И что? Ему это не помешало. — Менсу мысленно бил себя за то, что настолько прямолинеен. Ему так хотелось всё высказать, поэтому не мог остановится. — Менсу, пожалуйста, прекрати. Не вспоминай об этом, прошу тебя. Или ты нарочно хочешь вернуть мне всю ту боль и ненависть, которую я чувствовал? Мне он нравится просто как человек. Потому что сейчас он действительно хороший человек. Но ничего более. И никогда ничего такого не будет. Ухену было ужасно больно по двум причинам. Первая заключалась в том, что он действительно не хотел вспоминать то время и боялся этих воспоминаний. Он боялся, что когда-нибудь все снова может вернуться. И ему было ужасно стыдно из-за того, что Менсу догадался обо всем. Он чувствовал себя жалким. А вторая причина… Когда он говорил о том, что ему нравится в Сонгю, что-то еще его всегда беспокоило. — Но ты же знаешь, что у него к тебе отношение другое. — Откуда ты знаешь? — Ухена передернуло. Он уже жалел, что они начали этот разговор. Он не думал, что Менсу знает так много. — Не сложно догадаться. Так что ты с этим собираешься делать? Ты действительно не боишься, что он снова может сорваться? — Нет. — Наму нужно было подождать некоторое время, прежде чем он смог собраться с мыслями и серьезно ответить на вопросы. — Я не боюсь. Он не сделает больше ничего плохого. И я хочу с ним общаться и дружить дальше. — Мне кажется, что ты все больше отдаляешься от всех. Это болото, в котором ты погрязнешь, если вовремя не выберешься. Ты прекрасно знаешь это, либо же поймешь через время. Но смотри, чтобы не было слишком поздно. — Почему у меня ощущение, будто ты видишь будущее? — Да нет, просто я беспокоюсь. Возможно, я преувеличиваю. Потому что знаю Сонгю совершенно с другой стороны. Но я буду действительно рад, если все окажется так, как ты сказал. Ухен, я в любом случае поддержу и никогда не отвернусь от тебя. Просто запомни это и не отворачивайся от других. Ты все еще мой друг, друг Сонеля и Кей. Пожалуйста, уделяй и нам хоть немного времени. Наму ничего не ответил, но его взгляд выражал благодарность. Он понимал, что когда находится рядом с Сонгю, то забывает о всех остальных, но не мог ничего с этим сделать. Время идет слишком быстро, и кажется, что даже двадцати четырех часов недостаточно. У него были замечательные друзья и семья, и он временами часто спрашивал себя, зачем тратить столько времени на Сонгю? С каждым днем это становилось необходимостью, а не желанием. Ухен осознал это еще в больнице, когда Ким хотел уйти после каких-либо объяснений. Спустя час парни разошлись по домам. Менсу все еще недоверчиво провожал Наму, умоляя его не попадать в неприятности или хотя бы проводить с Гю меньше времени. Он просто боялся повторения истории. Прошло слишком мало времени, чтобы всё стало действительно нормально. Но Ухен не слушал. С момента появления Сонгю он чаще опирался на чувства. Нам был очень доверчивым и наивным, о чем знали все, кроме него самого, поэтому так и переживали. Практически уже на пороге дома Ухен развернулся и пошел к Киму. Ему просто больше нечем было заняться. И хотя был только обед, а не вечер, Ухен был уверен, что Сонгю будет рад его видеть в любое время.***
Сонгю проснулся так же, как и Ухен — довольно рано. И в отличие от младшего, ему совершенно нечем было заняться. Он просто валялся, надеясь, что сможет уснуть. Но попытки были тщетны, и Ким встал. Ему сперва казалось, что события предыдущего дня были сном, но позже он понял, что всё же это была правда, и что Наму вернется к нему и сегодня. Гю был в приподнятом настроении, от чего-то ему хотелось в этот раз выглядеть на все сто. И не только внешне. Ким помнил любовь младшего к уборке, чистоте и свежему воздуху, поэтому, недолго думая, открыл окно для проветривания, а сам скрылся в ванной. Ему так хотелось предстать перед Наму с какой-то новой и хорошей стороны. Он долго смотрел на себя в зеркало и понимал, что выглядит довольно плохо. Его крашенные волосы давно отросли, под глазами были мешки, да и внутренние болячки явно портили его кожу. Кое-как уложив нормально волосы и замаскировав синяки, он вернулся в комнату. Если иногда Ким и подумывал о том, чтобы силой заставить Нама быть с ним, то сразу же вспоминал как в прошлый раз страдал и вымаливал прощения. Сонгю не хотел подобного. Он серьезнее относился к тем отношениям, что были на данный момент между ними, и не хотел портить этого. Дружба — это то, на что парень рассчитывал. Не более. Чтобы не забивать голову грустными мыслями, он решил убраться в комнате. Сонгю начал со шкафа, пытался найти что-то нормальное из одежды, а не только мешковатые свитера. Он помнил намеки Ухена о том, что Киму стоит одеваться немного по-другому, и захотел произвести впечатление. От джинсовых штанов с дырками он никогда не мог отказаться, как бы ему ни хотелось. А к ним нашел белого цвета свитшот, единственный, который был парню почти по размеру. На полу всегда валялись ноты и разные блокноты, где когда-то Ким впервые пытался что-то написать. Он никогда не перечитывал их, а открыв, понял насколько все было плохо. Свободного места в комнате становилось всё больше. Сложнее было убирать стол. Потому что он был завален всем, чем только можно. Сонгю всё скинул на пол и принялся перебирать. Там были и какие-то фигурки, которые он собирал еще в детстве. И разные открытки, ручки, давно закончившиеся, стертые карандаши. Можно было выбросить все, кроме школьных учебников и тетрадей. Гю скинул вещи, которые ему не были нужны в коробку и спрятал под кровать. Остальные мелочи оставил на столе. Сонгю нашел некоторые записи Ухена, которые тот оставлял ему еще на их занятиях. Ким скучал по тем временам. Ему хотелось снова заниматься с младшим, следить за тем, как тот что-то рассказывает, за его выражением лица, а потом случайно засыпать у него на плече. Ким помнил каждое их занятие. Даже первые, когда он не желал никого видеть и сбегал. Он действительно надеялся, что они вернутся к чему-то старому. И всё станет хорошо, как и было раньше. Ким нашел их фотографию, когда они были за городом и сидели в беседке. Та фотография, где они оба улыбались и о чем-то говорили. Ким поставил её на полочку и долго смотрел, не отрывая глаз. Звонок в дверь прервал его размышления, и Сонгю принялся быстрее убирать мусор, что остался на полу. Не мешало бы еще и полы вытереть, но это он оставил уже на другой раз. Через несколько секунд позвонили еще раз, и Ким вспомнил, что дома никого, кроме него, нет. Их служанка с самого утра уехала в центр в поисках новой работы. Сонгю поспешил открыть дверь, даже не думая о том, кто бы мог прийти так рано. Он ожидал Наму часам к шести, но сейчас было только три часа дня. Уже потерявший веру в то, что дверь откроют, Ухен стоял и топтался на одном месте, пытаясь согреть свои руки. Гю же стоял в ступоре. Он, конечно, был рад видеть Наму, но совсем не ждал его в данный момент. Ким еще не до конца подготовился к их встрече. — Может, ты уже пустишь меня? Я замерз. — А… Конечно. — Ким впустил Ухена, чувствуя мороз, который попал в коридор. Закрыв дверь, он все так же стоял на месте, немного растерявшись. — Сонгю? — Нам недоумевающе смотрел на Кима. — Я помешал? — Нет, я просто не ожидал, что ты придешь так рано. Проходи. — Сонгю улыбнулся, и Нам почувствовал спокойствие, ответив ему такой же улыбкой. — Как ты себя чувствуешь? Внешне можно сказать, что ты в порядке. — Нам наконец смог рассмотреть Гю, пока они поднимались по лестнице в его комнату. Он видел некоторые и внутренние изменения. Почувствовал ту харизму, которую Ким использовал в школе. Именно ту, из-за которой все смотрели на него с восхищением. Они боялись его, да и зачем врать, все считали Сонгю очень крутым. Ухен чувствовал небольшое волнение. — Мне намного лучше. Правда, я еще не ел. — Он услышал, как заурчал желудок. — Так пошли на кухню. Уже обедать пора, а ты еще и не завтракал? — Я не хочу спускаться. Не настолько голоден, спустимся потом. Когда дверь комнаты открылась, Нам застыл, не веря глазам. То, что он видел два дня назад, и то, что было с комнатой Кима сейчас… — Ты что, убрал здесь? — Наму хотелось до истерики рассмеяться. — Да немного… Лучше я сделаю это, чтобы ты не начинал читать нотации. — Сонгю смутился. — И почему все думают, что у меня бзик на уборке? Я просто люблю порядок, но портить личный хаос человека не собираюсь. Но все же твоя комната так выглядит намного лучше. — Наму нравилась атмосфера и свежий воздух. Ему даже на мгновенье показалось, что Ким сделал всё это из-за него. Он сидел рядом с Гю на кровати, а старший молчал, будто ожидая одобрительной оценки своих стараний. — А что это? Ты здесь песни пишешь? — Нет, это просто тетрадь с нотами. Забыл спрятать. — Ким автоматически выхватил тетрадь у Наму. Хотя понял, что это действительно ничего не значащая тетрадь, и застыл. — Это закрытая тема? — Ухен испугался, что снова влез в личное. — Нет. Можешь посмотреть. — Ким протянул ему обратно тетрадку. Нам листал тетрадь, но совершенно ничего не понимал. Он знал ноты, но не знал, как Ким разбирается в них, когда играет. Ухен не умел играть на гитаре, только на пианино. Поэтому он так любил слушать игру Кима. Пусть не идеальную, но он умел делать то, что не умеет младший. Ухен наткнулся на песню Nell, которую Сонгю однажды исполнял на берегу реки. — А ты можешь сыграть её? — Сейчас? — Да. Сонгю не знал, что делать. Ему нравилась эта песня, лишь когда Ким чувствовал печаль. И ему казалось, что настроение может стать таким же, когда он будет петь её просто так. Но Ухен впервые попросил его об этом. Он помнил, с каким интересом Наму смотрел на него в больнице во время игры, поэтому не мог отказать. Молча взял гитару и запел. Он очень переживал, что мог где-то допустить ошибки, ведь именно эту песню не репетировал уже довольно давно. Сонгю очень старался, чтобы Ухену понравилось. А Наму нравилось и так. Он не замечал ошибок. Да и ему нравилась больше не игра, а голос Кима. Как и тогда, на берегу реки, он чувствовал спокойствие и умиротворение. Ухен очень редко слушал музыку и у него не было любимых исполнителей. Но сейчас любимым исполнителем для него был Сонгю. Он мог вечно слушать этот приятный и спокойный голос. Нам всегда закрывал глаза и наслаждался, что прекрасно замечал старший и улыбался. Он никогда не играл для других, только для себя. Поэтому такая отдача от Наму его делала безумно счастливым. Когда он закончил играть, Ухен все еще пребывал в нирване и долго не открывал глаза. А Ким, склонив голову, лишь молча рассматривал умиротворенное лицо младшего. Его закрытые глаза и немного приподнятые уголки губ. Он был прекрасен. И Сонгю с каждым днем понимал это всё больше. — Ты уснул? Или настолько понравилось? — Гю хотел пошутить, но его удивили бегающие глаза Ухена и слегка розовые щеки. Нам не знал, что ответить и нервно продолжил листать тетрадь. — А ты умеешь играть? — Нет. Только на пианино. — Нам был благодарен Киму, что сменил тему. Но он прекрасно знал, что непонятное поведение Сонгю заметил. — Серьезно? А почему ты не играл в нашем доме? Там же было огромное пианино. — Гю действительно удивился. Он бы с радостью послушал. — А поёшь? — Ну… Я мало знаю песен, только которые… — Ухен замялся с ответом, но договорил уже практически сам шепотом. -…которые сам написал. — Я буду рад, если ты сыграешь что-то для меня. — Гю улыбнулся, хотя эта фраза вызывала у него внезапную тахикардию. — Хочешь покажу как играть на гитаре? Нам согласился. Он сел поближе к Киму и начал внимательно слушать. Сонгю отдал гитару Ухену и посмеялся из-за того, как тот неумело взял её и с опаской держал. Наму было стыдно, но он чувствовал, что Ким на самом деле не со зла, а просто шутит. Сонгю показывал какими пальцами и какую струну Ухену нужно зажимать и что делать другой рукой. Наму вроде понял, но прилагал не достаточно силы, чтобы звуки были звонкие и сильные. Тогда Гю положил свою руку на Ухеновскую и сильнее придавил. Нам почувствовал, что старший близко, а прикосновение заставило руку дернуться. — Больно? — Сонгю руку не убрал, но повернулся к Ухену. Младший так же резко посмотрел на Кима. Наму было не по себе, он чувствовал непонятные ощущения в сердце и жар. — Нет. — Так же быстро перевел взгляд обратно на гитару. — С тобой всё в порядке? — Сонгю действительно не понимал и думал, что, возможно, Наму плохо. Наму не отвечал, лишь молился, чтобы Ким перестал спрашивать и смотреть на него так пристально. Его трясло, но не от страха, а от нахлынувших эмоций. — Так что делать дальше? Наму не отвечал, и Кима это сводило с ума. Он переживал, что делает что-то не так, но не мог заставить Ухена объяснить. Если с утра он был рад приходу парня, то сейчас он всё больше запутывался. Было тяжело. Даже, наверное, тяжелее, чем раньше. Ким не понимал, но не мог ничего сделать, поэтому дальше говорил на отвлеченные темы. — Сонгю, ты где? — С первого этажа послышался крик. Гю тихо выругался и быстро вышел с комнаты, оставляя Нама одного. Ухен переживал. Он помнил, что Сонгю не виделся с отцом неделю и их отношения были ужасными. Наму так нравилась атмосфера, что царила между ними, а теперь неизвестно, чем всё закончится. Тем более отец и Ухена не желал видеть. Нам слышал их разговор, который они вели на повышенных тонах. — Что? — Гю был зол и рассержен из-за того, что отец всегда приходил не вовремя, отвлекал и портил настроение. — Слушай внимательно. Завтра ты уезжаешь за город на три дня. А вообще, можешь остаться там хоть и до конца каникул. В эти три дня у меня будут важные встречи здесь, на которых тебя быть не должно. Все понятно? — Мужчина хотел выяснить отношения мгновенно и уйти, но злости в Киме становилось всё больше, что значило, что разговор затянется. — Мне показалось, или ты пытаешься избавиться от меня? — Называй это как хочешь. — Какого хрена? — Ким никогда не выбирал слова при разговоре с этим человеком. Да и их разговоры всегда были на такие темы, что хорошие просто нельзя было и подобрать. — Почему я должен находится непонятно где, пока у тебя проходят встречи? У меня тоже есть планы. — Тогда можешь остаться в городе, но ищи другие места, где сможешь побыть все эти дни. Но в этом доме я тебе запрещаю появляться эти три дня. Тебе стоит слушать меня. Я твой отец, как ни как. — Ты вспоминаешь об этом, только когда тебе что-то нужно. Где ты был всю эту неделю? Где был отец, когда нужен был? — Ты не маленький уже. Они оба ужасно ненавидели разговаривать друг с другом. Но иногда это было необходимо. Каждый не хотел уступать, но все же власти у отца было больше, и как бы Ким ни старался, спорить было бесполезно. В итоге ему приходилось смириться со всем. — Что я буду делать там один? — Но ты же всегда один. Раньше тебе это не мешало. Сонгю не хотел больше и секунды находиться рядом с ним, поэтому он направился быстрым шагом обратно в комнату. — Я никуда не поеду. Это так же и мой дом. — Он уже был на втором этаже и приходилось громко кричать. Хотя он делал это больше потому, что не мог сдержать эмоций. — Поедешь. Иначе тебя силком выпроводят. — Да пошел ты. — Он громко захлопнул дверь в комнату и остановился. Через пару секунд и входная дверь закрылась. Снова стало тихо. Наму казалось, что вокруг слышно только его сердцебиение. Он никогда не понимал, почему они так общаются. В глазах у Сонгю было много злости. Нам видел такие глаза еще вначале учебного года в школе. Старший ходил по комнате, пока не сел за стол, сильно сжимая руки в кулаках. Наму хотел успокоить его, но не знал как. Хотел хотя бы отвлечь. — Гю… — Нам встал с кровати и тихонько подошел к Сонгю, намереваясь сесть рядом и поговорить. — Что? Будешь снова учить меня, как общаться с родителями? Что вам всем от меня надо. Ким не смог вовремя остановиться. Ему было плохо. Он всю неделю, пока пробыл один, много раз вспоминал о своей семье и её недостатках. Огромном недостатке, который можно было назвать одним словом — отец. Из всех людей на свете он ненавидел только его. И больше всего злился, когда тот ставил его перед фактом. Всегда пользовался Сонгю, как своей собственной вещью, хотя Ким не принадлежал ему никаким образом. И от этого старший всегда заводился. Подняв взгляд на Ухена, он понял, что перегнул палку. Причем сильно. Нам смотрел на него теми же глазами, что и обычно все остальные, когда Сонгю срывался. Ему было ужасно стыдно за это. Он готов был убить себя на месте за то, что снова сорвался на Ухене, хотя тот не виноват. Гю знал, что младший хочет помочь. Но Нам всегда не дожидался хотя бы минутки, чтобы Ким смог чуть успокоиться. Сонгю не смог находиться в этой комнате, рядом с Наму, который смотрит на него глазами, полными страха. Он вышел из комнаты и направился на кухню. На самом деле Ухен не чувстовал страха. Он мог обидеться из-за такого поведения Кима раньше, но не сейчас. Нам все понимал, хоть и расстраивался. Младший давно перестал учить Кима жизни. Он просто хотел быть рядом и поддержать. Придумать, что теперь Сонгю делать и как справиться с этой проблемой. Нам долго еще стоял на одном месте, пытаясь собрать мысли воедино и придумать, что сказать Гю. Как лучше помочь и какими словами поддержать. Но Ухену было сложно что-либо придумать, поэтому он просто спустился к Гю. Старший стоял у окна и обдумывал всю информацию. Он не надеялся, что Ухен придет, поэтому просто ждал, пока сможет успокоиться полностью и извиниться. Но когда он услышал тихие шаги за спиной, понял, что этого ему и не хватало, чтобы совершенно успокоиться. Ухену просто нужно быть рядом и молчать некоторое время. Тогда все будет в порядке и Ким придет в норму быстрее. Он не стал поворачиваться, потому что все еще чувствовал вину. Ухен позвал парня в надежде, что тот обернется. Но этого не произошло. Нам все еще не знал, что сказать, но, когда он все же попытался заговорить, из его уст вылетела фраза, удивившая его, не говоря уже о Сонгю, который резко обернулся и в упор посмотрел на Наму, ожидая объяснений. Ухену понадобилась еще пара секунд, чтобы переваривать всё в своей голове, но все же он повторил еще раз уже с уверенностью: — Я могу поехать с тобой, если хочешь.