Репетитор

Нам понемногу просыпался, сквозь сон ощущая тепло рядом лежащего Сонгю, его приятный запах и волосы, которые щекотали нос. Ухен автоматически опустил голову и уперся носом в шею. Он еще дремал, поэтому не особо понимал, где и с кем находится. События прошлого вечера произошли слишком быстро, и парень просто не успел все обдумать и понять. Но подобное начало дня ему даже нравилось. Когда же наконец глаза начинали открываться, а голова думать, до Ухена начало доходить, что он лежит в кровати Гю и все еще обнимает его. Будто холодной водой окотили, Нам застыл и не смог пошевелиться. О чем он вчера думал, раз вот так залез к Киму в постель? Да, в этом нет ничего ужасного, но почему-то Ухен испугался. Он не знал, как это описать и что потом сказать старшему на его действия. Нам не знал с чем разобраться первым: со своими внутренними проблемами и мыслями насчет Кима, либо же о том, как потом оправдываться перед ним. Но, все продолжая думать обо всем и в то же время ни о чем, Нам не сдвинулся с места, не убрал руку с мягкого живота Сонгю, продолжая греть нос о теплую шею. Если бы на месте Кима была девушка, Ухен бы посчитал это незабываемым моментом. Но чего уж врать. Даже с Сонгю ему было вот так лежать довольно приятно. Просто потому что тепло и спокойно. Ухен тихонько приподнялся и сел на край кровати. Нужно было заниматься полезными делами и начинать выполнять миссию «сделать из Сонгю нормального человека». Он взглянул еще раз на сонное чудо, которое все так же лежало калачиком с сильно зажмуренными глазами. Ухен улыбнулся и укрыл парня одеялом, хорошенько укутывая. Он знал, что Ким будет еще долго спать и не собирался его будить. Прежде чем убрать руки от одеяла, Ухен неожиданно вспомнил момент в больнице, когда Гю поцеловал его в лоб. Сейчас парень понимал, что мог бы и Сонгю так же чмокнуть, просто потому что тот выглядел слишком мило. Но он не стал этого делать. Еще раз подумав о том, что становится сумасшедшим и странным, Нам тихонько вышел из комнаты. — Доброе утро. — На кухне его встретила служанка, которая обычно не спала с пяти утра. — Ты чего так рано проснулся? — Доброе. Я всегда рано встаю дома, как-то привык. Ничего, что я остался у вас? — Нам смущенно опустил глаза, будто бы сделал что-то неприличное. — Конечно, ничего, если это поможет Сонгю, то я не против того, чтобы ты жил тут. — Она улыбнулась. — Что тебе приготовить? — А… можно я попробую сам? У меня есть одно хорошее средство, которое мне в детстве делала мама, когда я плохо себя чувствовал. — Конечно, можно. Тогда я оставлю тебя здесь. Они еще немного поболтали о том, как Сонгю себя чувствует и что Ухен собирается делать дальше, а после служанка отлучилась в магазин, оставляя весь дом в полном распоряжении Ухена. Нам долго вспоминал рецепт той замечательной каши, которая помогала ему от всех проблем. И моральных, и физических. А если быть точным, то проблем с желудком. Она была не соленая и не сладкая, и даже ни капли не вкусная. Нам ее ненавидел, но только спустя некоторое время понял, что она действительно помогала. Поставив ее вариться на полчаса, Нам направился в комнату Сонгю, чтобы навести там порядок. Первым делом он раздвинул шторы и сразу заметил, как пыль начала летать по всей комнате. Ухен еще раз почувствовал вину, но не стал впадать из-за этого в тоску. Лучше все быстрее исправить, пока он может. Все это он мог попросить сделать и служанку, но почему-то хотел сам проявить такую заботу. Опять же он списал это на вину. Нам приоткрыл окно для проветривания, когда услышал тихое чихание Кима, поспешил накрыть его еще одним одеялом. Пришел черед убирать в комнате. На самом деле там было не так и много мусора, как показалось Ухену вечером. Немного одежды, скомканных листов бумаги, тетрадей, книг… Он пытался делать все очень тихо, чтобы не разбудить старшего, но все же иногда у него падали тетради из рук, и достаточно громко. Сонгю не спал еще с того момента, как Ухен ушел из его комнаты. Нам забыл, что дверь всегда скрипела, и Гю реагировал на нее очень остро. Поэтому и просил никого утром его не беспокоить. Но Ухен этого, естественно, не знал. Сначала Сонгю испугался, что Нам ушел. Он даже резко приподнялся на кровати, чтобы оценить обстановку, но, когда заметил кардиган Ухена, который висел на стуле, Гю успокоился. Ухен не сбежал. Ким снова лег на кровать и закрыл глаза, вспоминая, что произошло. За последнюю неделю он смог смириться с уходом матери только наполовину, но не мог продолжать жить самостоятельно. Вроде как он всегда делал, что хотел, но в то же время о нем заботились, и он это чувствовал. А теперь парень остался один. Поэтому он так ждал Наму, который не приходил. Без поддержки он не мог существовать. Это то, что с рождения мучило его. После смерти матери он почувствовал, что изменился. Гю не стал кем-то новым. Он просто вернулся к настоящему себе. К тому, кем был до определенных обстоятельств, произошедших в его жизни. Сонгю казалось, что любой человек может увидеть его насквозь. Увидеть его чувства, страхи, комплексы. Он всегда боялся этого, поэтому примерно с тринадцати лет создал маску злости, отчуждения и безразличия. Ему было так легче, ведь никто не беспокоил его зону комфорта. А потом появился Ухен. Гю считал его комаром, который находится вечно рядом, пищит и высасывает энергию. Это он почувствовал, когда парень только появился в его квартире в роли репетитора. И тогда Ким решил убить это «насекомое», которое так мозолило ему глаза и слух. Но Нам почему-то не уходил, как все остальные. Он боялся, но не уходил. Сначала потому что ему нужны были деньги, и Гю знал об этом, потом потому что Нам непонятно с чего решил, что сможет стать ближе к Киму, и попытался его поменять. Сонгю уже не реагировал так сильно на него и почему-то прекратил попытки избавиться от него. Спустя некоторое время Нам стал первым человеком для Сонгю, которого тот перестал бояться как человека, пробравшегося к нему в душу. Гю даже хотел открыть свою душу. Но почему он доверился, почему в итоге… полюбил его? Он услышал чужие шаги, приближающиеся к комнате и снова отвернулся к стене. Ким не хотел показываться Ухену. Он знал, что выглядел ужасно, и ему было стыдно. Нам был слишком красив, а Гю действительно превратился в бомжа. Поэтому он почти что с головой укрылся одеялом и притворился, что спит. Пока Ухен находился за спиной у Кима и убирался, Сонгю смотрел на стену в одну точку и придумывал, что будет делать дальше. Взгляд упал на руку, и он вспомнил, как Нам держался за нее почти всю ночь. Как он сам лег к нему, будто поклялся не только словами, но и действиями, что теперь навсегда будет с ним. И Гю не понимал всего этого. Для Наму это ровным счетом ничего не значило. Это просто забота о человеке, который в трауре. Это просто утешительное объятие, но почему Сонгю чувствовал нечто большее, чем утешение. И это не из-за его личных чувств. Хотя Гю и думал, что, возможно, это просто его надежды. Он многое еще хотел сказать Ухену, многое спросить и узнать, что он дальше собирается делать с ним, но боялся спугнуть. Очень сильно боялся спугнуть. Ведь после одного необдуманного срыва была возможность потерять Нама навсегда. Но он остался, и Гю был благодарен. И теперь собирался все сделать правильно. Восстановить их дружбу, а на большее он не рассчитывал. Нам никогда не будет таким, как он, и Сонгю так же не станет менять его. Неожиданно для себя он чихнул и поспешил сделать вид спящего, ведь знал, что Ухен отреагирует. Но он удивился, когда младший подошел и укрыл его. Гю даже в таких мелочах чувствовал заботу. Ким так и не проснулся и не собирался делать этого, пока Ухен в комнате. А Нам, когда все закончил, поспешил за «вкуснейшим» завтраком для Гю. Сонгю не особо хотел ждать момента, когда Нам решит его разбудить, да и знал, что с актерской игрой у него плохо, поэтому красиво и реалистично сыграть пробуждение у него явно не выйдет. Он сел на кровать и оперся на подушки, дожидаясь Ухена. Глянув в зеркало, он смирился со своим ужасным видом. Ухен все равно видел его пьяным, а это не настолько и страшно. Нам, довольный своей работой, уже поднимался по ступенькам с подносом в руках, он не думал, как будет будить Сонгю и совсем забыл о смущении. Но, как только он зашел в комнату и заметил Кима, который так же резко направил свой взгляд на него, Ухен замер и ощутил волнение. — Утречка. — Гю смущенно улыбнулся. Оба чувствовали неловкость, но каждый по своей причине. — Это мне? — Доброе утро. Да, тебе. — Нам все же смог перебороть смущение и волнение и подойти к Сонгю. — Попытайся съесть все. — Что это за жижа? — Улыбка Кима быстро сошла с лица. — Это вообще съедобно, или ты меня отравить собираешься? Все-таки решил пойти по легкому пути? — Какому? — Избавиться от меня. — Гю продолжал считать, что Ухен чувствует всю ту же ненависть, с какой попал в больницу. — Совсем дурак? — Лицо Наму стало серьезным. — Наоборот, помочь хочу. Это каша. Как раз для твоего состояния. — Да ладно тебе. Я же шучу. Сонгю шутки ради сначала кривился, пока ел, чтобы показать Наму, насколько страдает. Но позже привык и спокойно доел, запивая чаем. На самом деле ему было плохо от еды и ужасно тошнило. Но это приготовил Ухен, поэтому съесть нужно было все. — Что скажешь? Все было так ужасно? — Нам победно улыбался, ведь Ким съел все довольно быстро. — Нет. Вкусно. Но меня дико тошнит. — Гю пытался без резких движений лечь обратно в постель и медленно дышал ртом. — Я взял на всякий случай таблетки. Выпей. Для лучшего усвоения. — Гю выпил и лег, закрыв глаза, пытаясь хоть как-то успокоиться. — Если бы ты кушал хоть что-то в течение этой недели… Представляешь насколько сузился твой желудок? Совсем не беспокоишься о себе. — А зачем мне беспокоиться о себе? У меня есть ты. — Гю улыбнулся, но сам он переживал. Говорить такое Наму, наверное, было лишним. — Я не всегда буду с тобой. А ты уже не маленький. — Нам хотел сказать, что парню стоит научиться выживать в экстремальных ситуациях, но Сонгю совсем не так его понял и расстроился. «Не всегда. Ну конечно. И чего я тут такой счастливый». — Ты куда? Тебе же плохо, полежи. — Нам не понял резкой смены настроения Кима и что тот решил куда-то пойти. — В душ. Мне уже лучше. Ничего не случится. — Сонгю чувствовал себя неоднозначно, но он боялся, что Нам не станет долго терпеть такие перепады его настроения, поэтому решил успокоиться под теплыми, а, может, и слегка прохладными струями воды. — Мне помочь? — Ухен правда переживал, что Гю еще слишком слаб и может упасть. Он до сих пор ходил, облокотившись на стену. — Не стоит. Гю быстро скрылся в ванной комнате, подальше от помощи Ухена. Было тяжело, когда Нам смотрел на него и пытался как-то помочь, ведь Гю в каждом шаге видел нечто большее, чем заботу. Он не пробыл под душем слишком долго, а когда собирался выходить, осознал, что забыл взять чистую одежду, его старая была уже в стиральной машинке. Сонгю без задней мысли накинул на бедра полотенце и пошел в комнату. Пока Кима не было, Нам по-хозяйски убрал постель и открыл полностью окно. Нужно было впустить в комнату свежий зимний аромат. Уже в последний момент он понял, что стало достаточно прохладно, а Ким сейчас вернется распаренный из душа. Парень поспешил быстро выйти из комнаты и предупредить Сонгю, но уже у двери они столкнулись, чуть не падая друг на друга. Удержав равновесие, они замерли, смотря друг другу в глаза. И не только в глаза. Нам и сам не понял, как уставился на Кима. Его волосы после душа были мокрыми и падали на лоб, лицо все еще было нездорового цвета, но Ухен заметил, что кожа у Гю была даже лучше. Сонгю чувствовал себя еще недостаточно хорошо, поэтому продолжал дышать ртом, из-за чего Нам обратил внимание на губы парня. Сейчас же он со стопроцентной уверенностью мог сказать, что Сонгю безумно красивый. И когда это осознание наконец дошло до Ухена, он запаниковал, смутился и опустил глаза. Сонгю же сначала и не понял, что произошло. Он только успокоился, а теперь Ухен стоит непозволительно близко к нему. Глаза снова упали на его губы и шею. Он вспомнил, как первый и последний раз смог рассмотреть их еще за городом. Как поцеловал их, хоть это длилось лишь мгновение. Он хотел почувствовать их, но не так, как сделал это месяц назад — в диком опьянении. Такие красивые, пухлые и немного пересушенные. Гю почувствовал, как желание поцеловать их, хотя бы на секунду, вновь появляется в нем. Но… Их гляделки длились несколько секунд, прежде чем Нам отошел назад и пропустил Гю в комнату. — Ты зачем окно открыл? — Холод в комнате быстро вернул парня в реальность. — Тут же теперь дубак. — Чтобы проветрить. Ты же не занимался этим целую неделю. И вообще… — Нам только сейчас заметил, что Ким в одном полотенце. — Почему ты голый? — Потому что забыл одежду. — Оденься. — Ухен сел за стол так, чтобы не видеть Кима. Но все же он сидел боком, так что при желании мог увидеть бы и все, что хотел. Он не понимал, почему смутился, ведь это же парень. Но через секунду Ухен вспомнил ту ночь и его затрясло. Сердце стучало, как бешеное, хотя Нам знал, что ничего не произойдет и не боялся его уже давно. Боялось лишь тело Ухена. — Чего ты реагируешь, как девушка? Сам сделал тут северный полюс, а теперь еще чем-то недоволен. — Я хотел тебя предупредить, но не успел. — Голос немного дрожал, но Нам приложил все усилия, чтобы успокоиться. И он смог. На удивление быстро смог. Просто потому что он заметил, как Сонгю рассматривает себя в зеркале и удовлетворяет свое эго прекрасным отражением. Ухену стало смешно. — Ты никогда не хотел покачаться? — Что? Зачем? — Ким непонимающе взглянул на него. — Кубики… — Нам посмотрел на живот Гю. — Меня такое не волнует. — Но девочкам нравится. — Поэтому за тобой никто не бегает? Тогда чего ты мне мозги выносишь? — Гю думал, что выиграл этот спор. — Вообще-то, у меня есть пресс. В отличие от твоего круглого шара. — Нам ухмыльнулся и, уже не смущаясь Кима, сел к нему лицом. — Ага, как же. — Сонгю почему-то забыл, какой до безумия прекрасный пресс у Ухена. Забыл, что видел его и чувствовал руками. Но, несмотря на это, ему всегда казалось, что Нам не такой и спортивный, как было на самом деле. Нам бесцеремонно встал и поднял кофту до груди. И тут Ким Сонгю вспомнил. Вспомнил то, что так пытался забыть. Он же идеально знал каждый сантиметр тела Ухена. Но после его необдуманного поступка, Гю действительно старался забыть и исправить все. А теперь, когда Нам так легко оголил свой пресс, старший снова почувствовал себя тварью и молча отвернулся. — Видишь! — Ухен улыбался, совершенно забыв обо всем, лишь чувствуя легкую победу. — Да, ты выиграл. — Гю приложил огромные усилия, чтобы улыбнуться, и принялся быстрее одеваться. Настроение пропало, как и желание возвращаться в реальность. Так что, если бы Наму ушел, Сонгю снова улегся бы в кровать и закрылся от всех. — Подумай над этим. Они не помешают, даже несмотря на то, что ты и так очень красив. — Нам на последнем слове подавился от шока и смущения. Он ляпнул то, что сидело у него в голове последние пять минут, и очень сильно надеялся, что Сонгю не услышал его. Ухен не понимал себя и то состояние, в котором пребывал последние несколько минут с того момента, как проснулся Сонгю. Он много думал о Киме такого, что раньше никогда бы в голову и не пришло, а еще чувствовал дикое смущение перед ним, хотя ничего и не сделал. Нам понимал, что сейчас ему нужно просто взять себя в руки и направить мысли на то, чтобы помочь Сонгю, но каждый раз случались подобные моменты, когда Ухен терял способность здраво мыслить. Он не знал, что дальше делать и говорить, поэтому спокойно сидел за столом и смотрел на стену прямо перед собой. Гю также не понимал, что происходит с Ухеном. Он услышал, что младший сказал, и сильно удивился. Нам никогда ничего подобного не говорил, да и вообще давно уже не говорил с ним вот так просто. Их непонятные отношения с каждым днем либо портились, либо становились до неузнаваемости хорошими. Ким долго стоял у зеркала и просто смотрел в свои же глаза. В данный момент его мучил тот же вопрос, что и Ухена — о дальнейших действиях. Поэтому спустя минуту он медленно подошел к парню и сел рядом. Никто не решался первым заговорить, пока Гю не начал истерически смеяться. Сонгю казалось, что он уже и забыл, как это — беззаботно смеяться. Но сейчас именно это он и делал. — Ты чего? — Нама этот смех быстро спустил с небес на землю, даже немного испугал. — Да вспомнил просто кое-что. — Гю никак не мог успокоиться. — Мы познакомились в сентябре. Это было совсем недавно, а кажется, что прошел год. Просто вспомни свои попытки чему-то научить меня. — А… Да. Это было очень сложно. — Нам тоже улыбнулся, чувствуя ностальгию, хотя прошло очень мало времени. — Но все же не зря. — Да. Благодаря тебе я, скорее всего, нормально закончу этот год. — Сонгю перевел взгляд на Ухена. — Спасибо. Нам от удивления посмотрел на Кима. Впервые тот поблагодарил его. Впервые они вот так просто общаются. Да еще и с удовольствием вспоминают то время. — Ты очень изменился. — Я бы не сказал, что изменился. Скорее… — Сонгю хотел сказать, что это настоящий он, но не стал. Было все еще тяжело. Тем более парень продолжал думать, что Наму совершенно не интересно знать об этом. — Скажи, почему ты еще со мной? Слова вырвались сами, хотя Гю хотел попридержать этот вопрос до лучших времен. — Ты уже не ненавидишь меня? — Ким так хотел услышать положительный ответ, но до ужаса боялся. — Я хочу помочь тебе справиться со всем этим. — Подобных вопросов от Сонгю Наму очень не хотел слышать, потому что он еще и сам не полностью разобрался во всем. Он знал точно, что не ненавидит Кима и не боится, но если бы он это сказал, то появилось бы чувство недосказанности. — Ты делаешь это ведь из-за жалости? Любой бы в твоей ситуации никогда и не переживал бы об этом. Ты слишком добрый, хотя я не заслуживаю такой доброты. — Гю чувствовал свое сердцебиение в ушах. Он боялся, что сорвется на Ухене. Сорвется, потому что любит, а Нам своей добротой ко всему живому и неживому только усугубляет ситуацию. — Это не из-за жалости. И поверь, я не настолько добрый, как ты думаешь. Так что причина не в этом. — А в чем тогда? А Ухен не знал в чем. Он сказал это, потому что сердцем чувствовал, что причин на самом деле очень много. Но сказать Киму не мог. Нам просто не знал, как это называется. — Я думаю, сейчас не самое лучшее время обсуждать это. — Просто боюсь, что ты уйдешь. — Сказал же, что не уйду. Прекрати это повторять. Ухен снова злился. Так много мыслей беспокоили его, а он не мог найти даже время, чтобы разобраться с ними. Он до сих пор не знает, насколько улучшились их отношения. Можно ли считать их друзьями, или Ухен действительно делает все лишь из-за жалости и доброты душевной? Нам понимал, что дружить с Кимом он не против, но не знал как выбраться из болота их прошлых проблем. Как начать все сначала. И почему ему дико неудобно. Наму вспоминал, что раньше их связывали лишь совместные занятия и один выезд за город. А потом произошло одно «несчастье». Они мало чего обсуждали и практически ничего не знали друг о друге, поэтому Ухен действительно запутался. Он даже не знал, что делать дальше в комнате Сонгю и о чем говорить. Иногда казалось, что если откинуть все проблемы и взглянуть на все прямо, то им не о чем разговаривать. Младшего это до боли расстраивало, но все вопросы, которые копились у него в душе, он не решал озвучивать. — Наму. — Что? — Ничего, что я так называю тебя? — Сонгю, как и Ухен, тонул в круговороте проблем, поэтому хотел поговорить, хоть о чем-то, лишь бы не грузить себя. — А почему нет? Меня так все друзья называют. — Нам удивлялся своей способности отвечать на свои мысли необдуманными ответами, из-за которых потом сам же и смущался. Но все же идти назад он не мог, не хотел и не стал. — Или ты считаешь себя исключением? Сонгю ничего не ответил. Он не понимал ход мыслей Ухена. Не понимал, что тот делал всю ночь и что делает теперь полдня у Кима в квартире. Почему ничего не говорит толком, не делает. Он знал, что Наму всегда есть чем заняться, но он никогда не уходил и даже видно не было, будто он спешит куда-то. Гю терялся в мыслях и догадках. — Что мы будем делать дальше? — Вопрос вроде был и о делах на данный момент, но Сонгю задумывался о будущем. — Может, сходишь и попрощаешься с мамой? Я слышал, что ты никуда не смог пойти. — Я не знаю, где… — Гю не договорил, но Нам понял и без лишних слов, что парень имел в виду. — А спросить у отца совсем не вариант? — Я его видеть не хочу. — Хотя Наму и знал, что этот вопрос довольно неприятный, но все же такого грубого ответа он не ожидал от Сонгю. — Может, прогуляемся? — На улице уже темно. Да и холодно. Ты уверен, что тебе не станет плохо? — Ухен удивился и сильно забеспокоился о старшем. Тот несколько дней только лежал на кровати, а теперь хочет погулять. Конечно, это было бы идеально, но, возможно, стоило подобрать более подходящую погоду и время суток. — Пожалуйста… Ты же, если что, поможешь? — Сонгю посмотрел на него настолько грустным и тяжелым взглядом, что Нам молча кивнул. Гю хотелось сбежать куда подальше. От этой квартиры, где многое напоминало ему не только о хорошей и любящей матери, а также о ненавистном отце и других проблемах. Тем более сейчас Сонгю предстояло жить в этом пустом огромном доме одному. Ему хотелось уйти хотя бы на час. Хотелось побыть в каком-то более спокойном месте именно с Ухеном. Этот человек был вторым в его жизни, к которому парень смог привязаться и которому смог так довериться после того, как ему стукнуло десять лет. И Сонгю хватался за него, хватался хотя бы за какие-то проблески надежды, что все станет, как раньше. Как тогда в доме за городом, когда они стали сближаться. И что, возможно, спустя некоторое время все станет еще лучше. Нам собрал все свои вещи и помог одеться Сонгю. Они вышли из здания и сразу ощутили очень холодный воздух. Снег огромными снежинками падал на землю и на головы парней. Ухен накинул капюшон, взглянув на Сонгю, накинул и на него, потому что тот просто смотрел себе под ноги и не думал ни о чем. — Куда пойдем? — Нам решил прервать эту тишину и начать хоть какой-то мыслительный процесс в голове Кима. — Я не знаю. — Тогда где ты собрался гулять? — Не знаю. Просто пошли куда-нибудь. Я все равно ни в каких нормальных местах не был. Ты же знаешь. — Гю стало неожиданно стыдно за это, и он отвернул голову в сторону. Ким уже лет семь, если не больше, жил в этом районе, но, кроме ближайших клубов, ничего не знал. И если в более младшем возрасте он просто отлеживался дома, то потом гулял только там. — Тут недалеко есть сквер. Там вроде и елка должна стоять. Можем пойти туда. Если конечно тебе это интересно. — Нам замешкался. С чего бы Сонгю стал ходить по паркам и рассматривать наряженные елки. — Пойдем. Такой короткий ответ заставил обоих успокоиться. Они молча шли минут пятнадцать, просто осматривая все вокруг. Ким впервые никуда не торопился и смог рассмотреть свой район. Он жалел, что раньше никогда не ходил гулять с мамой. Жалел, что так мало времени уделял ей. Что не смог измениться и показать, как сильно благодарен ей за все. Он снова почувствовал себя ужасно плохо. Ему до боли хотелось попрощаться с ней. Попрощаться нормально и сказать все те слова, что он не сказал за все время, проведенное вместе. Ким боялся, что не справится с этим. Но крепкая рука Ухена, которая периодически поддерживала парня и направляла в нужную сторону, успокаивала и дарила небольшую радость. Сонгю знал, что сможет справиться лишь с Нам Ухеном. — Пришли. Скажи, красиво? Сонгю поднял взгляд и застыл. Елка. Большая сияющая елка в середине сквера. И куча людей вокруг, несмотря на холод и снег. Банальное, из года в год повторяющееся действие на праздники. Ким последний раз находился в гуще этих событий в пять лет. И практически ничего не помнил. Сейчас же, смотря на все это, он чувствовал спокойствие и счастье. Он аккуратно взял Ухена за рукав, будто боялся потеряться в этой толпе. Нам тоже долго не мог оторвать глаз от этой красоты. Он каждый год приходил в этот сквер сначала с мамой, потом с Менсу. Но сейчас было что-то особенное. Подобная прогулка с Кимом не была похожа на прогулку с другом. Эти чувства, что он испытывал, были более глубокими. А когда он почувствовал мертвую хватку Гю, непроизвольно дернулся и взглянул на него. Щеки старшего были в румянце и далеко не от холода, в глазах — счастье, смешанное с печалью, рот вдыхал холодный воздух, будто Ким хотел впитать в себя полностью эту атмосферу. На самом деле у Сонгю просто периодически подступали слезы к глазам и он боялся дышать носом, чтобы Ухен не услышал. Нам приподнял ворот куртки Кима, чтобы тот перестал создавать у себя в легких холодильник. — Ты в порядке? — Он не мог понять, что с Сонгю. — Может, хочешь присесть? — Думаю, не помешает. — Они пошли вглубь сквера, где людей было меньше. — Сюда? Ким подошел к первой свободной лавочке, которую увидел, и уже хотел сесть, когда почувствовал, что Нам не сдвинулся с места. Он все так же держался за него, хотя рука до боли замерзла. Он не понимал, почему младший резко остановился. Ухен просто вспомнил это место, вспомнил эту лавочку, на которой сидел несколько часов одной холодной ноябрьской ночью и почувствовал тот же холод. Неприятные воспоминания до сих пор преследовали его и заставляли расстраиваться, но он пытался забыть о них. — Давай найдем другое место? — Почему? — Ким не знал, зачем спрашивает. Какая вообще разница, где сидеть. Мог бы и молча пойти туда, куда хочет Ухен. Но его волновало состояние Нама. Тот выглядел напуганным, и почему-то Ким чувствовал, что этот страх был из-за него. Сонгю хватило одного взгляда Ухена, чтобы крепко схватить его за руку и отвести в другое место. — Тут лучше? — Да. Спасибо. — Нам сел на лавку, даже не обращая внимания на руку Кима, которая продолжала держать его. — Мне, кстати, нравится это место. Ты часто гуляешь тут? — Он повернулся к Ухену и улыбнулся, пытаясь начать более приятный разговор. — Частенько. Я живу неподалеку, поэтому часто хожу этой дорогой. — Тут спокойнее, когда не так много людей? — Обычно здесь очень редко кто-то есть. Просто сейчас праздники. — Думаю, это хорошее место, чтобы подумать о чем-то важном. — Ким оперся на спинку лавочки и закрыл глаза. — Я буду часто теперь приходить сюда. Это место успокаивает даже лучше, чем крыша нашей школы. — А как же клубы? — Нам тихонько засмеялся. — Ким Сонгю променяет клубы на сквер? — Я с ними завязал. Ты же слышал. — Да я много чего слышал. Больше всего мне интересно будет увидеть тебя в школе, сидящим на парах. — Ты в любой момент можешь случайно ошибиться кабинетом, чтобы взглянуть на это. — Они оба засмеялись. Но почему-то каждый из них не мог представить возвращение в школу. Нам не был там уже больше месяца, а после его последнего дня в школе вообще не знал, как к нему будут относиться. А Сонгю боялся, каким он будет теперь в той среде. Он не хотел возвращаться к старому обличию, общественность до сих пор пугала его. — А что с твоим телефоном? Я не мог до тебя никак дозвониться. — Нам очень неожиданно вспомнил об этом, ведь понимал, что ему будет сложно общаться с Сонгю только у него дома. Не всегда же будет возможность прибегать к нему в любой момент. — Я его разбил. — И почему я не удивлен? — Все слишком сложно. — Я не буду спрашивать у тебя, пока ты не захочешь сам рассказать. — А когда нам в школу? — Гю удивлялся тому, почему ему в голову приходят вопросы, совершенно далекие от темы. И даже иногда он боялся, что Нам подумает, будто он переводит стрелки и не хочет ничего рассказывать. — Сколько у меня еще есть времени на восстановление? — Чуть больше недели. Вроде до двенадцатого числа. Так что поднажми и вернись тем сильным и уверенным Сонгю, каким ты был. — Мне нельзя уже быть таким, каким я был. — Каждый раз, когда тема заходила о его прежнем характере, у Кима скребли кошки по сердцу и он опускал глаза. Нам ничего не ответил, но приятно был удивлен такому заявлению. Ким и правда менялся очень быстро, открывался Ухену все больше, что не могло не радовать. Младший чувствовал, что таки сможет добиться искренности от Сонгю. И что спустя время, они, наконец, разберутся с проблемами. Больше они ни о чем не разговаривали. Каждый думал о своем и не решался нарушить эту умиротворенную обстановку. Они чувствовали радость, счастье и не хотели думать, когда же наступит завтра и что придется делать дальше. Они молчали, но чувствовали, что слов и не нужно. Ким все так же сидел с закрытыми глазами, пытаясь насладиться тишиной и отдаленными разговорами людей. Присутствием Ухена и теплом его руки. А Нам время от времени поглядывал на Сонгю, с каждым разом все чаще отмечая про себя, что его помощь этому человеку просто необходима, потому что Ким был сейчас открытым для него, но ужасно одиноким. И Ухен не хотел оставлять с этим одиночеством. Хотя он и совершенно не знал, что будет с Сонгю, когда он поправится, когда Ухен скажет, что все в прошлом и они смогут дальше общаться нормально. Возможно, для Кима нужно только прощение Нама, и тогда они разбегутся каждый своей дорогой. Нам почувствовал небольшое онемение в руке и только тогда заметил, что Ким держит его. Она была очень холодной, как и рука Ухена. Еще он чувствовал легкую дрожь. — Ты замерз? Твоя рука очень холодная. Голос Ухена резко вывел Кима из потока мыслей. Он понял, что так и держится крепко за Нама, поэтому поспешил быстро исправить ситуацию и спрятал ее в карман. Он чувствовал смущение и небольшой страх. А что Нам? Он обошел Сонгю с другой стороны и взял его другую руку, так же крепко, как делал это Ким. — Эта тоже холодная. — Он улыбнулся, а у Гю пошли мурашки по всему телу. Он понимал, что это неправильно для Ухена. Но не понимал его мыслей. А Ухен просто уже не пытался ни о чем думать. Ему понравилось, он был не против, знал, что старший тоже не против. Так почему бы и нет. — Пойдем домой? Сонгю промолчал и тихонько пошел за Наму. Ноги замерзли, пальцы не слушались, что на ногах, что на руках. В джинсах с дырками на коленках было ужасно холодно, и Гю жалел, что не оделся теплее. Но, несмотря на все, было очень тепло внутри. Ему хотелось реветь от счастья, хотя он понимал, что все на самом деле не так, как кажется. Но Ким не стал портить момент еще одной тонной ненужных мыслей. Когда еще выпадет шанс вот так гулять с Ухеном? Когда еще он сам возьмет его за руку и будет спрашивать, не замерз ли он? Сонгю казалось, что больше такой возможности не будет. Скоро он вернется к прежней жизни, к обычному состоянию, и заботиться о нем больше не понадобится. Поэтому Ким просто жил этими минутами, этим днем, не думая о завтра. Ухен всю дорогу шел с еле заметной улыбкой и чувствовал, как рука Сонгю теплеет. Этот трепет из-за того, что у него получается заботиться о старшем, безумно нравился парню. И ему просто казалось, что от холода он теряет рассудок. Они довольно быстро дошли до дома Кима и тяжело вздохнули. — Думаю, теперь мне пора домой. — Нам смотрел Киму в глаза, не отрываясь. Будто просил прощения, что не может остаться подольше. — Ты справишься один? — Да. Ты же не можешь тут вечно находиться. Ты и так потратил на меня слишком много времени. — Сонгю снова опустил глаза. В последнее время он боялся смотреть на Ухена. — Постарайся заняться чем-то полезным. И не спи круглыми сутками. — Все будет в порядке. — Они прекрасно знали, что на сегодня их общение может закончиться и что все действительно будет хорошо, но от чего-то они продолжали стоять на крыльце, как вкопанные. — Ты придешь еще раз… когда-нибудь? — Конечно же, я приду. Если ты не против. — Ухен заговорил сначала слишком уверенно, но вовремя отдернул себя за это, ведь помнил еще, как Ким не любил посторонних в своем доме, не говоря уже о личном пространстве, в котором почти постоянно теперь находился младший. — Я не против. — Тогда я могу прийти завтра вечером? — Да. Сонгю первый отпустил Нама, чувствуя, что они не прощаются, а просто покидают друг друга менее, чем на сутки. Он даже смог поднять голову, взглянуть Ухену в глаза и улыбнуться. Они не стали больше ничего говорить. Нам тихонько пошел в сторону своей улицы, лишь на минутку повернувшись и помахав последний раз Киму рукой. Он был в прекрасном настроении и понимал, что беспокойства на этот день закончены. Нам собирался прийти домой, рассказать маме о таком длинном и насыщенном дне и продумать план на оставшиеся выходные. Но, когда он пришел домой, мамы дома не было, а на столе в кухне лежала записка. Ухен не расстроился из-за ее содержания, но понял, что планы придется строить более тщательно, чтобы он не загнулся от одиночества еще и дома. Нам направился в свою комнату, оставляя на столе записку со следующим текстом: «Прости, сынок. Мне нужно срочно поехать к сестре на несколько дней. У нее возникли семейные проблемы. Скорее всего, я вернусь уже после окончания каникул. Давай созвонимся завтра утром и все обсудим? Я пыталась дозвониться, но твой телефон, видимо, разрядился. Я тебя люблю. Береги себя».