Проклятье и привилегия

Холодный каменный пол, холодные стены. Чьи-то стоны, хрипы, визги — идут издалека, но царапают уши изнутри. Шуршат, попискивают — это крысы, их целые полчища. Одна из них пробежала рядом, жесткий мех мазнул по голой ноге. Я тоже хочу закричать — и дело не в крысе. Сколько я здесь? Где я? Как я попала сюда? Я сжимаю ладонями виски, пытаюсь вспомнить, но омут памяти черен как эти стены. Я слышу шаги — и почему-то вздрагиваю. Почему-то я знаю, что за ними последует что-то плохое. Человек с факелом. Он присаживается на корточки, подносит огонь так близко, что я морщусь от яркого света и не вижу его лица. — А ты и впрямь ничего такая... Даже портить жалко. — Кто вы? Что вам нужно? — голос срывается на визг. Человек раздраженно цыкает — и желудок сам сжимается за секунду до удара. — Слишком ты... активная... Больно, темно — как будто глаза вытекли. Как долго я здесь? А здесь — это где? На холодных камнях немеет тело, и вскоре я этих камней под собой не ощущаю. Сколько прошло времени? День? Неделя? Месяц? Темнота смыкается куполом над головой, лишь иногда разрывается искрами редких огней. Что... это за огонь? Почему его искры не гаснут, а меняют цвет, плывут перед глазами, будто светлячки?.. ... Вокруг меня люди. Люди? Они шуршат, как тараканы, как крысы, тянут ко мне искореженные лапы. Меня выворачивает. Не приближайтесь... Не прикасайтесь... прекратите... меня... трогать... — Эй, не порти! За девственницу больше заплатят! Как скользкие холодные змеи, чьи-то конечности копошатся по телу... Как мерзко... Пожалуйста... хватит... Отпустите... Я не могу больше... Перестаньте... ... Повсюду крысы — я слышу топот их бесчисленных лапок... Они придут сюда... придут за мной... они сожрут меня... надо бежать. надо выбираться. ноги, слушайтесь... темно... как темно... как выбраться? куда выбраться? где я?.. — Сбежать вздумала? ...Тело сгорает, покрытое высохшей кровью, я пытаюсь содрать эту корку, пока она не прилипла насовсем. Она не сдирается, только крепче пристает. Я умру... вот так?.. Крики... кто-то кричит? Я слышу голоса — снаружи? внутри? Кто-то идет ко мне. Не надо. Не подходи. Не трогай меня. Не трогай!.. Я не хочу!.. Не могу больше!.. Пожалуйста, кто-нибудь!.. помогите!.. Огонь разрывает мглу, подобно сухой бумаге. Отовсюду доносятся вопли, нос забивает запах гари, паленой плоти, а весь мир почему-то завалился набок. Ощущения тела теряются где-то в этом хаосе, но мне больше не больно, может быть, только чуть-чуть... и уже не страшно. ... Я помню истошные крики, когда голос казался мне смутно знакомым, пока до меня не дошло — это мой голос. Я помню боль, помню легкие, наполненные кипящей кровью — мне хотелось их выплюнуть. А ещё я помню руки — его руки, они держали меня, когда хотелось кататься по полу, кожу сдирая с груди и лица. Они не давали мне захлебнуться темнотой; когда в полубреду тени ожили и оплетали тело, его хватка на запястьях не дала мне рехнуться от ужаса. Когда перед глазами потолок распадался, путался с полом, когда огонь двоился, множился, рассыпался искрами, жалящими кожу, когда все в мире утратило реальность — его руки держали меня над краем. Когда я очнулась, его ладонь была первым, что я увидела. Было раннее утро, а может быть — вечер. Ощущение тела возвращалось постепенно, мышцы отзывались легким звоном. Я лежала на боку, а он сидел рядом, и, кажется, придремывал. Все то время, что я спала, он держал меня за руку, его ладонь даже сейчас крепко сжимала мою. Все тело онемело от долгой неподвижности, но я не хотела шевелиться. Сколько они искали меня? в той темноте не было времени суток, я понятия не имела, сколько прошло дней. Что он пережил за эти дни, мне не хотелось даже думать. Пальцы сжались сами собой, я уткнулась лбом в его ладонь. Прости. Сколько еще тебе придется защищать меня? Когда уже придет время, когда я сама смогу оказаться полезной? Сколько, сколько, сколько?! Почему именно ты? Именно ты видишь меня слабой, именно ты со мной в самые ужасные минуты? Почему... Почему я хочу, чтобы это был ты? — Принцесса? Он склонился надо мной — и я бы все отдала, чтобы никогда больше не видеть это выражение на его лице. Я торопливо улыбаюсь, пытаюсь улыбнуться, он только больше хмурится, а мне уже плакать хочется, разрыдаться в голос. Именно поэтому... именно поэтому я хочу тебя защищать... потому что... Твое имя шептала я в полубреду, я знаю, я слышала свой голос. Тебя я всегда зову, когда мне страшно, больно, одиноко. Тебя, человека, ради которого я взялась за оружие. Ради которого я искала и нашла драконов. Ради которого сделаю все, что угодно — лишь бы он жил, лишь бы он улыбался. Человека, который нужен мне так отчаянно. Человека, чью руку я искала в темноте.