— Мама, я сегодня буду поздно.
Зоя Борисовна радостно всплеснула руками. Глаза дочери непривычно лучились счастьем, кроме того, она с аппетитом завтракала, чего давно за ней не наблюдалось.
— Ну, наконец-то ты образумилась, милая. Ведь любо-дорого посмотреть. Марат Сергеевич заберёт тебя прямо с работы? Кстати, ты, случайно, не беременна?
Виолетта поперхнулась кусочком ржаного хлеба и закашлялась.
— Нет, мама, с чего ты взяла? — смогла выговорить она только после того, как сделала несколько глотков чая.
— Жаль, — Зоя Борисовна цыкнула зубом и заметно скисла. — Вот тогда бы он точно никуда от нас не делся.
Судя по резко насупившейся симпатичной мордашке, дочь не разделяла её чаяний и мечтала как раз об обратном — чтобы господин Берг исчез из её жизни навсегда.
— Вы куда-то с ним сегодня идёте? — женщина вопросительно подняла бровь и тут же сама себе ответила: — Это замечательно! Идите. Чем больше он тратит на тебя денег, тем сложнее ему будет от тебя отказаться. Я знала, что ты у меня не совсем дурочка и, в конце концов, поймёшь, что мать права.
— Никуда я с ним не иду и идти не собираюсь, — вырвалось у Виолетты. — Я выиграла грант на обучение в школе кондитерского мастерства, и сегодня — первое занятие.
— А деньгами забрать нельзя? — глаза практичной Зои Борисовны алчно заблестели.
— Нет, нельзя, — с затаённым злорадством разочаровала её Виолетта.
— В таком случае — нечего тебе там делать. Кондитерская школа. Через мой труп. Рано тебе ещё задницу наедать. Сначала замуж выскочи за приличного человека.
Девушка испытывала огромное желание высказать матери всё, что думает, но опасалась очередного спектакля с вызовом скорой, из-за которого почти наверняка придётся опоздать на работу.
— Значит, я не могу распоряжаться даже собственной…
— Не можешь, — отрезала Зоя Борисовна. — Не для того я тебя растила. Думаешь вечно о всякой ерунде. Никаких школ. Вместо того, чтобы проводить время в компании приличного человека и плавно подводить его к решению на тебе жениться, ты собираешься торчать вечерами неизвестно где и портить фигуру? Господи, за что мне это наказание…
Большую часть маминой пламенной речи Виолетта просто пропустила мимо ушей, вяло ковыряясь в яичнице, но радужное настроение всё равно испарилось без следа.
— Ты только посмотри, как мы живём. Я всякий раз краснею перед Маратом Сергеевичем. Он молчит, но я же вижу, как он смотрит на наше убогое жилище. Надо хоть ремонт, что ли, сделать?
Виолетта удивлённо посмотрела на мать.
— Ну и что ты на меня уставилась? Обо всём я должна думать? Никакой от тебя помощи. У тебя там на работе нет на примете приличной бригады ремонтников?
— Ремонтники к нам не ходят, даже приличные — дорого. И вообще, мне совершенно безразлично, что о нас думает твой Марат Сергеевич. Да пропади он пропадом. Если так хочется — сама и иди за него замуж!
Она вскочила и выбежала вон, бросив на столе тарелку с недоеденной яичницей. Зоя Борисовна от изумления даже забыла схватиться за сердце и только вздрогнула, когда резко, как выстрел, хлопнула входная дверь.
На работе, кажется, уже привыкли ни о чём её не спрашивать. По крайней мере, когда взлохмаченная запыхавшаяся Виолетта плюхнулась в своё кресло, достала расчёску и зеркальце и начала с остервенением приводить причёску в порядок, лишних вопросов ей никто не задавал. Только Эдуард Валентинович странно на неё посмотрел и лично принёс девушке чашку кофе, молча поставив её у самого локтя Виолетты.
Рабочий день тянулся необычайно долго и будто бы на одной ноте, как звон одинокого осеннего комара в пустой квартире. Хотя жизнь в салоне, как обычно, кипела, Виола сидела как на иголках и то и дело посматривала на томительно медленно сменяющие друг друга цифры на часах.
Она и сама не могла бы точно сказать, чего именно ждала. Не то того, что вот-вот позвонит мама и скажет, что из-за дочкиных капризов у неё случился сердечный приступ, не то того, что сейчас на парковку опустится знакомый до оскомины катер, не то — что ей позвонят из кулинарной школы и скажут, что произошла ошибка, а грант на самом деле выиграл кто-то совсем другой. Но время шло, ничего подобного не происходило, а напряжение и не думало никуда исчезать.
Она хотела немного поболтать с Алексом — всё равно о чём, но рыжий сегодня сиял ярче стразов в своём макияже и в любую свободную минуту сбегал в подсобку с видеофоном.
— Эт у него это… с башкой слегка того. Любовь-морковь и ваще хурма, — извинился за друга Гоша.
В очередной раз проводив взглядом рыжего, на ходу набиравшего сообщение, Виолетта вздохнула и переложила в сумочку несколько чистых листов и ручку с рабочего стола.
***
На парковке у здания окружного суда Марату не пришлось долго ждать. Из тяжёлых, обитых бронзой дверей вышла высокая прямая женщина с забранными в гладкую причёску волосами и направилась к чёрному служебному флайеру.
— Елизавета Дмитриевна, — Марат затушил недокуренную сигарету, — я к вам по поводу завтрашнего заседания.
Говорили они недолго, скупыми, короткими фразами. Когда Марат уже направился было в сторону своего катера, Елизавета Дмитриевна с небрежностью, совершенно не вязавшейся со всем её обликом, поинтересовалась ему в спину:
— И всё же… Я полагала, у вас совершенно определённая позиция по делу Сташевича.
— Считайте, что в деле открылись новые обстоятельства, — Марат, обернувшись, едва заметно улыбался самыми уголками губ, — личного характера.
***
Никакой ошибки не было: в кулинарной школе действительно ждали именно Виолетту. К её несказанной радости выяснилось, что ей не нужно будет оплачивать ни учебные материалы, ни ингредиенты — всё это уже входило в сумму, перечисленную за курс. Сами занятия пролетели быстро, и только выйдя на улицу, девушка обнаружила, что уже стемнело.
Она дождалась маршрутной капсулы и устало опустилась на сиденье у окна. За день произошло столько всего, что голова шла кругом.
— Какие люди и без охраны! Надеюсь, сегодня за тобой полиция не гонится?
Виолетта с удивлением подняла голову. Подсевший к ней парень был ей смутно знаком. Наконец она сообразила, что он, должно быть, тот самый, на которого она натолкнулась, когда убегала от гада. Мысль о Марате вызвала в ней жгучее желание хотя бы как-то ему насолить.
— Нет, — как можно обаятельнее улыбнулась она, — сегодня, кажется, не гонится.
— Ну вот и отлично. Пойдём тогда, что ли, по пивку? — парень явно не собирался терять время даром. — Меня, кстати, Лёня зовут.
— Виолетта, — представилась она и с искренним испугом добавила: — Только не надо пива! Я не пью! Совсем-совсем ничего не пью!
— Что, и кофе не пьёшь? Ну ты даёшь, блин! — рассмеялся он. — В общем, если надумаешь — вот моя визитка, правда, рабочая, ну да ладно.
Небрежным движением он перекинул Виоле в видеофон небольшое вирт-окошко визитки с ярко мигающей надписью: «Леонид Станиславович Дубовой, срочный ремонт квартир и офисов под ключ».
— О, моя остановка, — он широко улыбнулся девушке, обнажив ряд зубов, перемежавшихся с неровно окрашенными имплантатами. — Ну, бывай! Пиши-звони, если что отделать!
Виолетта задумчиво посмотрела на закрывшуюся за новым знакомым дверь маршрутной капсулы. Отделать… Перед глазами само собой отчетливо нарисовалось ненавистное лицо с льдистыми глазами. Вот бы кого отделать… Но, увы, в этом улыбчивый немного развязный парень вряд ли мог ей помочь.
