"Я - твоя ошибка"

      Сотрудники полицейского управления удивлённо оглядывались, проходя по коридору мимо кабинета начальства. Оттуда доносился с трудом заглушаемый дверьми хохот. Хохотал, несомненно, Марат Сергеевич, чего за ним раньше не водилось.       Молоденькому сержанту из секретариата, пришедшему забрать какие-то бумаги, пришлось дважды постучать. Не получив ответа, он осторожно приоткрыл дверь и заглянул в кабинет — но тут же вылетел обратно: обычно серьёзный и спокойный до невозмутимости подполковник Берг практически лежал на столе, согнувшись пополам от хохота и вытирая выступившие на глазах слёзы.       Сам Марат этого так и не заметил — настолько он увлёкся изучением материалов по делу Рожнова. Дело это практически без изменений можно было бы продать на какую-нибудь голостудию как готовый сценарий для комедии.       Галактический размах соседствовал в нём с нелепыми совпадениями и общим душком некоторого сюрреализма. Особый колорит добавляло и то, как именно эти материалы были поданы: в связи со срочностью ситуации и отсутствием в части галактики, непосредственно окружавшей место преступления, сколько-нибудь крупного отделения галаполиции, все документы заполнял случайно подвернувшийся единственный участковый с ближайшей более-менее крупной станции гашения.       Восстановить суть дела из путаных записей показаний, протоколов и прочих старательно, но крайне своеобразно заполненных участковым бумаг, было не так-то просто. Предысторию преступления Марат определил для себя очень быстро — профессионалом своего дела его считали заслуженно.       За Андреем Петровичем Рожновым, по кличке Андрюха-Шкалик, числилось множество мелких административных правонарушений, не считая приводов из-за скандалов с супругой. До уголовной ответственности за нанесение ей телесных повреждений дело так и не дошло, поскольку Зоя Борисовна всякий раз забирала заявление. Полицейский сличил даты и сразу обратил внимание, что хитрый Шкалик смылся с планеты до получения подписки о невыезде, нанявшись разнорабочим в археологическую экспедицию. В это время он проходил свидетелем по делу о краже двух бутылок дорогого коньяка, и не исключено, что в процессе мог превратиться в обвиняемого. Однако поспешное бегство сыграло с ним злую шутку, наглядно показав на практике, что от судьбы не уйдёшь. На новом месте работы Шкалик влип глобально.       Марат с всё возрастающим интересом изучал документы.       Самым первым файлом в папке был протокол осмотра места происшествия. Дойдя до фразы «Голографирование проводилось с двадцати четырёх до часу ночи при дневном освещении», Марат хмыкнул. Чем дальше полицейский читал, тем шире становилась улыбка на его лице:       «На остатках памятника археологии имеются следы от тупого воздействия твердого вещества... Орудие преступления, молоток отбойный (одна штука) на белом мешке синего цвета валяется вертикально».       Показания самого подозреваемого не сильно выбивались из общей стилистики:       «Вводный инструктаж был не понят мной по случаю имевшейся у меня водки».       Далее вновь следовали пояснения участкового:       «Подозреваемый поднялся на ноги и начал скрываться, но был задержан представителями леразийской стороны, потребовавшими незамедлительно его ареста с последующим съедением, что противоречит галактическому законодательству. Кроме того, изо рта подозреваемого нюхался сильный запах водки, непереносимый задержавшей стороной...»       Марат уронил лицо в ладони и, уже не сдерживаясь, расхохотался. Буквы расплывались из-за выступивших слёз, но полицейский продолжил увлекательное чтение:       «Рожнову на месте задержания были причинены телесные повреждения в виде покраснения обеих раковин ушей с бледными пятнами. На момент прибега начальника экспедиции тело подозреваемого лежало в полуживом состоянии в форме скрученного трупа с поджатыми к животу коленями всех ног.       Металлическая деталь ценного памятника археологии погнута и имеет форму неприличной буквы... на остатках стены с археологической росписью имеются следы единичных и множественных ударов отбойным молотком... поверх росписи имеются следы большого количества выблеванной пищевой продукции...       Установлено, что Рожнов, в целом ведущий нецелесообразный образ жизни, в порыве трудового энтузиазма неправомерно завладел отбойным молотком без цели хищения последнего.       Находясь в палатке начальника экспедиции и в связанном виде, Рожнов ругался нецензурными словами полового значения... окончательно протрезвев, с протоколом подозреваемый ознакомился, в чем глубоко раскаялся.       В присутствии трёх лиц леразийской национальности в количестве пяти штук, произведена индефикация пострадавшего памятника в виде примерно двух центнеров щебня... Подозреваемый Рожнов от обвинений в вандализме отказался... По предыдущему месту работы на стройке получена положительная характеристика, как человек, не вредный обществу, что зарабатывает, то и пропьет».       Марат сделал небольшой перерыв, так как с непривычки у него от смеха заболели щеки, и закурил, но, как только вернулся к показаниям подозреваемого, фыркнул и подавился дымом.       «Поскольку я с детства не имел привычки пить по частям, то вышеупомянутая бутылка была прикончена мной прямо в здании космопорта. После чего, выйдя на улицу, я вдруг обнаружил себя разнорабочим ксеноархеологической экспедиции... После погрузки во вторник я обмыл полученный аванс, радость от которого утихла в моей душе только к понедельнику.       По какой причине перепутал строительную площадку с археологической, сказать затрудняюсь. Возможно, по причине ночной темноты и наличия присутствия на виду (в заду хозяйственного сарая типа контейнера) отбойного молотка... правонарушение совершил без всякой передней и задней мысли, был сильно пьян».       Сложив воедино все имеющиеся материалы следствия и последовавшего за ним судебного процесса, Марат понял, почему неугомонному папаше Виолетты впаяли такой солидный срок.       Ситуация грозила чуть ли не межпланетным конфликтом: леразийцы очень извинялись, но за разрушение особо почитаемого культурного объекта на своей территории требовали незамедлительно нарушителя съесть, человеческая же сторона на подобную меру пресечения была категорически не согласна.       Пока начальники экспедиции с обеих сторон два дня добирались на катере до ближайшей станции гашения, пока связались с вышестоящим начальством, пока прибыли обратно в компании участкового, до того расследовавшего максимум мелкие кражи в станционных лавочках, пока дождались прилёта представителей галаполиции, Академии наук и человеческого консульства — всё это время Шкалик провёл запертым в «подсобном помещении типа сарай (контейнер)».       В конце концов было решено передать его человеческой стороне при условии, что Рожнову дадут максимально возможный срок — за экстремизм и разжигание межпланетной розни. Однако суд всё же учёл чистосердечное признание и помощь следствию, поэтому сел экстремист только на десять лет.       Марат снова открыл голографию Рожнова и, повернув её на 360 градусов, внимательно оглядел со всех сторон. Фамильное сходство с Виолеттой если и было, то, к счастью, достаточно поверхностное: разве что светлые слегка вьющиеся волосы и голубые глаза. С голографии на полицейского смотрел худой вертлявый мужичонка с удивлённо приподнятыми редкими бровями и сизым носом картошкой. Под носом топорщились рыжеватые щетинистые усы, будто бы приклеенные — настолько они не подходили к внешности Шкалика. Даже на официальной полицейской голографии мужичонка глуповато и хитро улыбался.       — М-да, ну, п...здец, мужик, ты везучий, — полицейский ещё раз взглянул на голографию и, подперев щеку кулаком, широко улыбнулся.       Если утверждение: смех продлевает жизнь — хотя бы частично правдиво, то злоключения старшего Рожнова определенно сделали из Марата долгожителя.