Разворот судьбы.

Пять минут этого разговора превращаются для меня в вечность. — Боже мой… Калеб, — натужно произношу я. Я даже не знаю, что ему сказать. Здесь слова не помогут описать всю картину, все эмоции. — Именно, Беатрис. Б.О.Ж.Е.М.О.Й, — по буквам цитирует меня брат, тем самым завершая свой почти что монолог. Я даже не могу представить, каково ему было, и что он пережил за все это время. Эрудиты. Они совсем сошли с ума в своем желании власти. Бедный Калеб. Пережить «потерю» лучшего друга и любимой девушки, пусть и ненастоящую потерю, но все же. А я даже не знала, что у него появилась девушка. Я не хочу вдаваться в подробности, но не могу не заметить всей странности ситуации, в которую влип мой брат. Сначала он переходит во фракцию Эрудиции и там знакомится с Карой, с самой настоящей эрудиткой, и Майком, бывшим Искренним. Всех троих связывают крепкие отношения. Но новые друзья не так просты, как кажутся. Они оказались когда-то не в том месте и не в то время, и, будучи слишком любопытными до знаний, стали искать больше информации. Спустя 2 месяца их поочередно убрали с дороги. Калеб не находил себе места, когда его друга Майка нашли «утонувшим» в местном болоте, бывшим когда-то красивым озером. Там не то, что утонуть в «воде» нельзя, там даже по колено в грязь не зайти. Кара поддерживала его в силу своих возможностей, переживая ничуть не меньше данную трагедию. Большим ударом для Калеба стало то, что через какое-то время его любимая девушка совершила самоубийство, повесившись в ветхом строении в заброшенной части города. Ее тело якобы было найдено какой-то женщиной, которая после своего признания об увиденном, просто исчезла. На следующий день пара медиков и стражей обыскали заброшенный район, но так ничего и не нашли. Калеб был в не себя от горя первые несколько дней, пока не наткнулся на записи своей любимой девушки. Тогда же он тоже начал копать под Эрудицию, пытаясь понять, то происходит. Но и Калеба «убрали», вот только это были никак не эрудиты. Я смотрю на брата и не могу ему не поверить. Он выглядит по-другому. А ведь прошло всего полтора года, как я узнала о его «смерти», но он словно повзрослел лет на 10. Вокруг глаз пролегают тени, волосы всклокочены. — Ты сказал, что кто-то следит за нашим городом, находясь вне его, — решаю уточнить я. — «Бюро Генетического Благосостояния». И там все другое, Беатрис. Там другие люди, другая жизнь. — Но тогда зачем ты сбежал оттуда, как только нашел Кару и Майка там? — выпытываю я у брата, понимая, что ему тяжело. Но мне нужно понять, что к чему, нужно сложить эту головоломку, а пока мне не хватает пазлов. — Другое не значит хорошее. Мы для них не более, чем подопытные, — я чувствую, что брат мне не договаривает чего-то, словно пытается обезопасить меня от какой-то участи, — Беатрис, не смотри так на меня. Я действительно ничего больше не знаю. Я провел там лишь пару дней. Кара 2 недели, а Майк три. И даже за три недели ему ничего не позволили узнать. Мой брат строго смотрит на меня. Я чувствую себя виноватой, потому что пытаюсь на него давить. Я крепко сжимаю его руку своей, в ответ он поступает также. Нам все еще трудно по-другому выражать такие эмоции, как поддержка и семейная любовь, но даже обычно рукопожатие приносит успокоение. Я осматриваю брата, и только сейчас замечаю, что на нем темно-серые штаны, красная футболка и черная куртка. Он одет совсем как… — Ты сейчас на территории Изгоев? — Да. Мы прячемся от местных уже полгода. От Бюро же спрятаться почти невозможно. — Но почему ты пришел только сейчас? — не могу не задать этого вопроса, но при этом как-то волнуюсь, ожидая ответа. — Чтобы обезопасить тебя, Беатрис, — кратко отвечает мне Калеб и вытаскивает свою руку из моей, — Сейчас пришло время вернуться. Кара решает вопрос по поводу нашего восстановления в Эрудиции. Мы хотим начать оттуда. Если мой брат так говорит, то я должна ему довериться и постараться помочь всем, чем я смогу. Я не знаю, как Кара решит этот вопрос, но видимо у нее очень хорошие связи. Нужно будет попросить познакомить меня с ней. Я вспоминаю одну важную вещь, которую никогда не решалась спросить у отца и брата. — А мама? Она же не… Но Калеб меня перебивает, уклончиво отвечая на мой еще не заданный вопрос: — Пойми, Беатрис. Не всем дозволено знать. В нашем мире одни знаю все, другие лишь догадываются и сопоставляют факты, а третьи так и живут в неведении. Что же это значит?