Неизвестность чертогов

Шерлок не мог найти себе места, два дня и две ночи без сна проходили легче, чем он мог себе представить. В доме на Бейкер-стрит 221B, наконец, открыты все окна и с первого этажа доносится запах свежеприготовленного кофе. Миссис Хадсон не могла нарадоваться, думая, что Шерлок вновь взял себе сложное дело, благодаря которому бодрствует. - Дорогуша, я тебе печенье принесла, - не успела миссис Хадсон сделать и шаг в комнату Шерлока, как тот на нее налетел с объятиями. Глюкоза помогала эффективности мозга, что сейчас было необходимо для него. Сейчас ему было не до сна, он все должен был решить здесь и сейчас, чтобы помочь Джону там. - Миссис Хадсон, вы чудо, - довольствуясь печеньем, произнес Шерлок и поцеловал смущенную женщину в лоб. Она так давно не общалась со своим квартиросъемщиком, что ей, наконец, становилось спокойно. Если раньше она нервничала от любого выстрела в стену, от любого шума наверху, то сейчас она была в ожидании того, чтобы это все возобновилось. Чтобы Шерлок стал Шерлоком. *** Третий день без сна давал о себе знать, но Шерлока не отпускала паника от осознания того, каким беспомощным он себя чувствует. За все эти дни он перебирал массу возможных выходов из данной ситуации, но ни одна из них не показалась ему реалистичной. Он мог бы импровизировать и, скорее всего, так и сделал бы, будь он один в опасности, но подвергать странного приятеля из сновидений ему совершенно не хотелось. Окунувшись в пучину собственных терзаний, Шерлок и не заметил, как уснул. *** Друзья сидят напротив друг друга в креслах и каждый старается избавиться от лишних эмоций. Шерлок – для того, чтобы заставить свой мозг работать эффективнее, а Джон – чтобы не сорваться на друга. Джон не хотел бы, чтобы последние минуты свободы они сидели в тишине и судорожно перебирали бы варианты избегания тюрьмы. Для него все было ясно – он убил человека, он садится в тюрьму. Это настолько было на поверхности, что попытки Холмса спасти его начинали раздражать. - Почему ты меня не навещал? – наконец, нарушив тишину, спрашивает Джон, пытаясь скрыть то ли грусть, то ли обиду, то ли злость. - Джон, я не мог, просто не мог. Я должен был разобраться в деле, должен был понять, как нас спасти. Шерлок выглядел опустошенным, он не мог потерять единственного друга, он не мог сам сесть в клетку, не мог запереть себя в собственном сознании. Это самая сильная его черта, которую закрыть для него значило лишь одно – гибель. - Что тут думать, Шерлок? – чуть прикрикнул Джон. - Наконец, признаюсь, что это сделал я. Состояние аффекта спасет меня от тюрьмы. Я не убийца, я никогда не нарушал закон, я был военным, все это указывает на то, что меня не посадят, - пытается уверенно аргументировать Джон, сам понимая, что это вряд ли его спасет. - А если нет? Ты не просто убил человека, ты не оставил на нем живого места. Даже если тебя спасет твое прошлое добропорядочного гражданина от тюрьмы, то увезут сразу же на лечение. - Что ты предлагаешь? Рискнуть всем и сдаться тебе? Кому от этого будет легче? Даже если Майкрофт сможет тебе помочь, он подведет себя, испортит свою карьеру. - Мне все равно, - честно признается Шерлок. - Шерлок, если ты будешь несерьезно относится ко всему, то все эти сны были лишь ошибкой. Младший Холмс закатил глаза и хотел было встать, но почему-то не мог, он будто был привязан к креслу. Но, посмотрев на себя, он ничего не видел, ему физически было невозможно это сделать. Шерлок еще несколько раз попытался встать, но все было тщетно. Шерлок, подняв глаза на Джона, сразу все понял. - Ну, еще символизма не хватало во снах, - Шерлок уселся поудобнее, понимая, что его не отпустит. - Именно так ты себя будешь чувствовать, если тебя посадят. - Именно так я себя буду чувствовать, если посадят тебя, - прошептал Шерлок, сам не ожидая от себя таких слов. Но здесь он чувствовал себя более открытым, здесь не было долгое время никого, кроме Джона, или он просто не замечал других. Все меркли перед таинственным незнакомцем, которого постепенно Шерлок про себя начал называть другом. - Шерлок, - Джон постарался потянуться к нему, но тоже был не в состоянии встать, отчего устало откинулся на спинку кресла. – Давай это прекратим. Скоро должен прийти Лестрейд, и нам нужно решить сейчас все вдвоем, прежде, чем вынесут вердикт тебе за то, что ты не совершал. Сложив руки в молитвенной позе, Шерлок понял, как чрезвычайно ему не хватило времени на раздумье. Если раньше он мгновенно мог составить план, сейчас в нем доминировали эмоции, отчего он слабел. - Я отказываюсь больше Вас видеть, - вдруг выдает Шерлок, вновь переходя на «Вы». Ему не нравилась нарастающее расслабление от каждого визита Джона. Если ранее он горел идеей разрешить эту загадку, то сейчас он понял, что он ее не решает, а наслаждается ею. А это неприемлемо для него, ему нужно было действовать иначе, становиться вновь собой. Если бы Джон был в реальном мире, быть может, он что-то и смог бы придумать, но сейчас ему становилось плохо от всего – от неразрешенной задачи, от нежелания видеть себя или его в клетке, от собственной глупости и ничтожества. Джон замер. Это, явно, не то, что он ожидал. Сердце пробила обида, он хотел было сказать что-то Шерлоку, спровоцировать его на то, чтобы он не забрасывал дело, а главное, не покидал его, но гордость этого сделать не позволила. - Так Вы дадите мне встать? – Шерлок попытался дернуться. - Ты думаешь, это я тебя держу? – устало пробормотал Джон и прикрыл лицо руками. – Ты настолько гениальный сыщик, но ты ничего не понимаешь в людях, - Шерлок хотел было возразить, но Джон вовремя его перебил. – Я про их чувства, а не про анатомию. Мы в твоих снах, только ты можешь их контролировать и все, что ты видел до этого – это твои бессознательные импульсы и желания. Если ты захочешь – ты сможешь встать. Шерлок попытался, но не смог. Он был слаб, так слаб, как никогда, он не понимал, почему его держат. - Тогда почему Вы не уходите? - Чертов идиот! – прикрикнул Джон. – Если бы ты хотел, я бы ушел уже давно. Шерлок сжал губы, все это начинало раздражать, он не понимал, почему слова Джона так ранят его самолюбие. - Мерзкая штука – нужда в аудитории, - процитировал Джон младшего Холмса. И тот, наконец, стал понимать. Шерлок и до этого все знал, но он не ожидал, что от него потребуют в этом признаться. Лишь собственное признание, отделенное от самолюбия, пороков, хладнокровного образа детектива - такое чистое и искреннее признание сможет помочь ему обрести гармонию в этом мире. - Что я должен сказать? - Ничего. Ты просто должен это признать для самого себя, - проговорил Джон. Хотя, на самом деле, он хотел бы услышать от Шерлока это. Хотел увидеть, как тяжело он борется с собственными демонами, но побеждает их по итогу. Шерлок знал, что единственное, что его держит здесь и привлекает – это Джон. И каждый раз он пытался это завуалировать под фразами «диалог с ним», «соединение бессознательного и сознательного». Отнюдь, Шерлока, наоборот, это отталкивало. Джон не был умным собеседником, а данное соединение делало из Холмса слабого человека. Но только Ватсон давал ему опору для всего, что происходило с ним. Шерлок сложил в молитвенной позе руки и положил ногу на ногу, посмотрев прямо в глаза Джону, надеясь, что его поза выглядит доминирующей, благодаря чему его слова не покажутся слащавыми. - Ты мой друг, Джон. И, вероятно, я хотел сдаться, потому что боюсь тебя потерять. Ватсон протянул ему руку, и они оба поднялись с кресел. Наконец, Шерлок понял, что нет никакого соединения – есть лишь он и его друг, и они не делятся на рациональность и иррациональность. Они – это просто они. Но, главное, что они сейчас вместе. Холмс улыбнулся от своих мыслей, они были такими легкими и незамысловатыми, однако, чрезвычайно важными. Все лежало на поверхности и только сейчас, осознав это, Шерлок будто отпустил от себя все, что его когда-либо тревожило. Джон резко поднял взгляд на друга и в его глазах читался еле заметный страх и грусть. Шерлоку хотелось защитить его, опять. Но только показать это иначе. Младший Холмс осторожно опустил свои руки на плечи Джона и, немного притянув к себе, обнял, чувствуя, как Джон устраивается на его плече. Все это могло бы длиться вечность, как бы хотелось этого Шерлоку. Раскрытие дела и внутренняя свобода. Но раздался стук в дверь, и мужчины резко отошли друг от друга. На пороге стоял Лестрейд с офицерами и, как только он увидел Шерлока, он понял, что не готов смотреть ему в глаза и, опустив голову, проговорил: - Вы арестованы за преднамеренное убийство 2 тяжести. Шерлок молчал, он знал, что Грегу стоит так сказать. - Это противоречит правилам, но Майкрофт потребовал конфиденциальный ход судопроизводства. А то много зевак может прийти посмотреть на великого Шерлока Холмса, - Лейстрейд чуть улыбнулся, пытаясь выглядеть спокойным. Шерлок понял, что это был последний шанс. *** - Джон, у нас есть 10 минут, спасибо моему братцу, - кивнул Шерлок и оглядел кабинет, предоставленный адвокату. - Шерлок, ты сядешь за меня. У нас был шанс все исправить, - проговорил на одном дыхании Джон, понимая, что может сорваться. Его кулаки были сжаты, ему хотелось все сломать в этом кабинете. Он не мог винить судью за приговор, он винил лишь себя. Шерлок видел напряжение, видел сжатые до побеления костяшек, кулаки. - Джон, - он подошел к другу и взял его за плечи. – Джон, пожалуйста, посмотри на меня. Но Джон не отзывался. Шерлок резко встряхнул друга и опустил свои руки на его. - Джон, сейчас все хорошо. Я боялся сесть в тюрьму, потому что думал, что это конец. Но сегодня я понял, что в этом мире меня держишь только ты и мы сможем видеться. Я, правда, еще не знаю, как часто и в какую тюрьму меня посадят, но Майкрофт договорится, чтобы она была в Лондоне. Все будет хорошо, слышишь меня? Джон, наконец, поднял взгляд на друга, его кулаки стали расслабляться, а пальцы рук переплелись с пальцами Шерлока. Никого это не смутило, они были одним целым в этом мире, все шло так, как и должно было быть. В глазах Джона читалось отчаяние и мгновенная слабость, которую он готов был показать лишь Холмсу. - Ты это сделал ради меня? - Я это сделал ради нас, - Шерлок чуть нагнулся и опустил свою голову на плечо друга, не желая отпускать его ладони из своих. Ему было неловко от произнесенных слов, но он знал, что это конец, и он больше не сможет сказать другу все то, что он мог сказать сейчас. Чуть приподнявшись, Холмс увидел слезы на глазах Джона и, аккуратно прикоснувшись к щеке друга, стер слезу. Ватсон, старясь успокоиться, набрал воздух в легкие и, почувствовав, что Шерлок хочет убрать свою руку, прикоснулся к ней, прижимая ее обратно к щеке. Все было так правильно и верно – Джон убил за Шерлока человека, а Шерлок спасает свободу Джона. У них оставалось лишь пару минут, после – наручники, машина и совершенно другой мир. Холмс знал, помнил, что он проснется и будет способен гулять по городу, раскрывать дела дальше, но сейчас все это мгновение значило для него намного больше, чем то, что его ждет в реальном мире. Шерлок хотел было отойти, но в его душе было редкое спокойствие – все завершилось, и наказание за убийство, которое он не совершал, уже не пугало. Он знал, что это верный шаг и ранее его пугала лишь неизвестность, сейчас все встало на свои места, и он просто хотел попрощаться с Джоном так, чтобы тот знал, как ему стал дорог за это время. - Посмотри на меня, - строго произнес Шерлок и, Джон, резко выпрямившись в спине, посмотрел в глаза Холмсу. «Ох уж эта военная правка», - подумал Холмс. Шерлок знал, что у них оставалась максимум минута и он не хотел ее тратить на грустные прощания. Притянувшись, Шерлок, прижав Джона к столу, провел рукой по подбородку мужчины и прикоснулся своими губами к его. Холмс вновь почувствовал дух авантюризма, пусть и не путем расследования странных убийств, но этот шаг тоже приносил много адреналина. В любую минуту могли зайти в кабинет или Джон мог ударить Шерлока и больше не появляться во снах – все было таким пугающим и завораживающим одновременно. Он будто поставил на этот момент всё, буквально всё, что у него было, лишь бы просто насладиться тем, что у него пока еще есть. Но мысли о том, что Джон оттолкнет Шерлока прошли сразу, когда тот стал отвечать на поцелуй – так нежно и аккуратно, что волнение покинуло обоих. Они будто знали, что так и должно быть, что все сны были созданы для создания их общей истории, для подведения к этому моменту. Шерлок не любил культуру романтизма, но сейчас он понял слезы людей над мелодрамами, понял тех, кто держался за руки на улице, понял то, как важно показывать человеку, что он любим.