***
Охранник устало бродил по коридорам вместе со своим напарником, везущим тележку с едой. Они раздавали завтрак сотрудникам класса D. Роберту никогда не нравилась такая особенность его работы. Не этого он ожидал, когда его назначали на эту должность. Это вызывало двоякое чувство. С одной стороны ему не приходилось особо напрягаться и рисковать жизнью, получая за это неплохие деньги. С другой – скука и чувство собственной бесполезности, что любили подмечать особо наглые D’шки. Благо, мужчине позволяли показать расходникам их место. Подходя к очередному обиталищу заключённого, находящееся поодаль от всех остальных, солдат воспользовался ключ-картой, отпер дверь и вошёл в помещение, перед этим выхватив у напарника поднос с едой. Быстро вспомнив номер преступника, мужчина, не застав оного в спальне, крикнул: – D-1915, выйдите из ванной и возьмите свой завтрак и поживее. Мужчина в ожидании девушки прошёлся взглядом по помещению. За стеклом в соседней части комнаты стоял сорок девятый. Несмотря на всю тёмную серость стен, они казались чуть ли не белоснежными на фоне объекта, чей образ был пропитан мрачностью. SCP стоял неподвижно, осматривая Роберта с ног до головы оценивающим взглядом, полным некого скептицизма. Мужчина привык к разным неприятным вещам, которые приходилось периодически переживать, но не ко всему можно привыкнуть и не со всем можно встретиться на практике. Одно дело видеть трупы минимум раз в неделю, другое – ощущать непривычное чувство, как тебя внимательно изучают тяжёлым взглядом. Из ванной вышла девушка с понурой головой, которую Роберт сначала принял за худощавого парня. Волосы заключённой закрывали её лицо, покрасневшее до кончиков ушей. Впрочем, копна жирных сосулек плохо выполняла эту задачу, и можно было разглядеть помятую физиономию с неопределёнными эмоциями. Преступница грубо выхватила поднос, одарив охранника раздражённо-ненавистным взглядом. Ложка вылетела и упала на пол, а стакан с чаем разлился и пропитал собой кусок хлеба, который чуть ли не моментально растворился в напитке. Роберт не знал, зачем девушку и объект поселили вместе, но рассудив по её эмоциям и поведению, он решил, что ничего хорошего доктора не планировали. А, впрочем, какая разница?***
D-1915, сильно сгорбатившись, сидела на кровати, неохотно завтракая. На этот раз блюдо не отличилось – всё то же картофельное пюре, как и в прошлый раз. Но это куда лучше той каши, определённо. Сорок девятый молча наблюдал за заключённой, которой было очень неуютно с ним. Объект давно заметил, что девушка сегодня явно не в духе. Она не вела себя, как обычно. В ней не было того провокационного хамовато-издевательского поведения полного странностей. Сейчас она была спокойной, тихой, совершенно другой. Даже её походка и то, как она сидела – всё было другим. Теперь русая выглядела, как полная противоположность себе: ранняя напыщенная уверенность превратилась в скованность; слегка сгорбленная, но твёрдая и даже, в каком-то смысле, надменная ходьба стала тяжёлой медлительной поступью; ранее высокомерно-насмешливый взгляд ныне был пустым. Что являлось причиной таких резких перемен – не ясно, но это заставило мужчину забеспокоиться. Вдруг это симптомы той неизвестной болезни, что поселилась в девушке? Всё было крайне запутанно. Единственным способом попытаться подтвердить или опровергнуть свои предположения – это заговорить с больным, разузнать о том, что его беспокоит. В данном случае это одновременно простая и трудная задача. Девушка ведёт себя крайне непредсказуемо, из-за чего начинаешь чувствовать себя сапёром, ведь любое неправильное действие может привести к неприятным последствиям. – Что с вами случилось сегодня, юная леди? Девушка вздрогнула. Она посмотрела исподлобья на соседа, прервавшись от завтрака. Долгое время она молчала, размышляя, судя по всему, над дальнейшими словами. Что ж, хоть что-то хорошее эта болезнь принесла – теперь D-1915 следит за своим языком. – Настроение плохое, – хмуро буркнула она сиплым голосом, возвращаясь к прежнему занятию. Плохое настроение... Судя по её поведению, создавалось ощущение, будто произошло нечто более ужасное, нежели просто плохое настроение, решил объект. – И что же ему поспособствовало? Взглянув на мужчину уничтожительным взглядом, девушка неохотно ответила: – Вспомнилось. Сорок девятый только сейчас обратил внимание, что у заключённой покрасневшее помятое лицо. По всей видимости, девушка плакала, чему SCP сильно удивился. Хоть он и знает D-1915 всего несколько дней (и то очень поверхностно), но объект ни разу не видел, чтобы что-то доводило эту преступницу до слёз. Многие расходники захлёбываются слезами уже от одного факта, что они оказались в фонде, а эта особь лишь дурачилась, да издевалась над сотрудниками. И тут резко без видимой причины русая внезапно стала совершенно апатичным человеком. – Не хотите ли поделиться душевными терзаниями? – девушка в очередной раз одарила мужчину мрачным взглядом, – От этого вам, юная леди, должно стать легче. – Тебе оно нужно? – раздражённо ответила заключённая. – Мне становится дурно от вашего подавленного вида, так же я начинаю беспокоиться о вашем самочувствии. – Тебе врать не стыдно? Я никому не нужна и всем на меня наплевать. – Ну что же вы на себя наговариваете, – начал выкручиваться сорок девятый, поняв, что заключённая закипает, – Как же ваши родственники, родные? Соседка молчала, задумчиво размешивая ложкой картофельное пюре. – Кроме собутыльников и сомнительных знакомых у меня друзей нет, – наконец ответила D-1915. – Мать в последний раз видела в три года, а отец страдает от деменции, поэтому он не может вспомнить даже предыдущий день, не то чтобы меня. Отложив грязную ложку на поднос, преступница продолжила. – С братом я никогда не была особо близка, так что нам друг на друга всё равно. Разве что сестра обо мне печётся, но она ко всем так относится. Лицо девушки было спокойным с грустью в глазах, устремлённых в пол. Она отложила поднос с недоеденным завтраком и, опершись о колени, спросила: – Доволен? – Чем же я могу быть доволен? Вашей ужасной судьбой? Нет уж, увольте, – вскинул рукой объект в непонятном жесте.– Неужто совсем нет никого, кроме сестры, кто скучал бы по вам? – Да, совсем никого, – кивнула русая. – Сама виновата. Вела себя, как сволочь, ошивалась в сомнительных компаниях – вот и получаю то, что заслужила. Да и кому нужна алкашка в друзьях? На меня обращают внимание только такие же, как я, и торговцы всякой шмалью, которые сначала затираются ко мне в знакомые, а потом предлагают попробовать всякую херь за их счёт. Один раз я даже повелась на это, правда… аргх, зачем я тебе это рассказываю? Иди ты нахуй. Девушка сорвалась с места и в очередной раз отправилась в своё маленькое убежище – ванную. Разговор не удался, но это не помешало получить долю важной информации. Теперь объекту стало ясно, что эта болезнь вызывает резкие перепады настроения. Возможно, даже само поведение D-1915 является симптомом заболевания. Всё оказалось куда сложнее, чем ожидал сорок девятый, а это значит, что для юной леди придётся вырабатывать особое лечение. Спустя несколько часов Хм, моя соседка вернулась из ванной. Она не выглядит так же, как утром. Такое чувство, будто ничего совершенно не происходило. Юная леди снова стала той хамоватой надменной личностью, коей была раньше. Её настрой меняется чересчур быстро. Похоже, это действительно симптом болезни. С каждым днём девушка внутренне всё больше загнивает, разваливается по частям. Её разум и кровь больше похожи на грязь, смешанную с гнилью, а от тела веет трупным смрадом. Никто, как всегда, этого не замечает. Интересно, меня допустят когда-нибудь к ней? В таком случае, я, как врач, обязан буду помочь несчастной леди. Вот только как? Тут придётся поразмыслить. Судя по симптомам, сей недуг очень схож с поветрием, следовательно, лечение должно быть похожим. Придётся очистить её сознание, дух и тело. Будет непросто, но вполне выполнимо. Конечно, было бы замечательно иметь возможность сделать осмотр, но мне вряд ли такое позволят на данный момент. Сейчас юная леди нужна господам учёным. Нужно подождать, когда они с ней наиграются, я позже попрошу милых докторов о небольшом одолжении. Жаль, что я не знаю сколько времени пройдёт в ожидании. В любом случае, мне будет достаточно её мёртвого тела для осмотра, если несчастная девушка умрёт к этому моменту. Тогда я смогу провести вскрытие, осмотреть её, узнать недуг более подробно, а позже сделать для себя некоторые выводы, которые мне пригодятся для следующих подобных случаев. Итак, а как должно пройти лечение? Думаю, стоить поработать над очагом болезни. Как я заметил, вся пакость исходит из лёгких. Придётся их убрать. Душа? Испорчена и не приносит никакой пользы. Изъять. Разум? Думаю, я смогу спасти некоторую его часть, а остальную гниль нужно изолировать от здоровых остатков сознания. Хм, а что же делать с кровью? Похоже, придётся воспользоваться кровопусканием. Эта отвратная дёготь не должна остаться в её теле. Так, а как пост... – Йоу, додо, башка не треснет? – D-1915 сутуло стояла, уперевшись руками в бока. Объект, переваривая какое-то время поступившую информацию, не совсем понял, что преступница имела в виду. – Простите, что? – Башка, говорю, не треснет? – повторила русая, далее пояснив: – просто ты так сейчас усердно думал, что вот-вот чуть пар из ушей не пошёл. Неловко помолчав и поковыряв пол ногой, девушка поинтересовалась: – А ты о чём задумался? – Да так, о своём.***
Человек в белоснежном халате угрюмо сидел перед мониторами камер наблюдения, устало смотря в экран. Прошло всего несколько дней с начала проекта, а он был вымотан так, будто лично убирал камеры SCP несколько суток без остановки. С D-1915 было тяжело работать, даже слишком. – Как же она надоела, – устало потёр виски доктор Эдем. – Терпеть не могу таких расходников. Была бы возможность – без раздумий отправил бы эту дуру к шестьсот восемьдесят второму. Мужчина задумался. Ход проекта давно пошёл не по плану, а всему виной тяжелоуправляемая сотрудница класса D. Обычно, с такими никто не церемонился, если те не представляли особой ценности. К огромному сожалению учёного D-1915 относилась как раз к таким. Несчастный Эдем уже не знает как эффективно воздействовать на девушку. Остаётся лишь один вариант – испугать её. Доктор усмехнулся. – Теперь я отыграюсь на этой суке по полной.