Килеса-мара

- Кто ты? – она держит его за руки и смотрит прямо в глаза.       И это уже не тот вопрос невинной овечки, боящейся и слово против сказать императору. Она выросла. Теперь овечка превратилась в дракона. Который не станет уже лепетать. Нет. Со всеми силами, со всей мощью, со всем, что у неё осталось – она снова ринется в бой!       Как тогда, после смерти брата. Пусть, пусть снова они заточат её в клетку, ещё хуже, чем этот ад, но Бьякурен никогда не сдастся. Если правильный путь в этом, то она пойдёт по нему до конца. Пока не наступит освобождение. Такая желанная нирвана. Ах.       Теперь его очередь молчать. Он принял эту игру, и, кажется, это весьма его забавляло. Бьякурен не могла ещё вспомнить того, что не заставляло принца улыбаться. Иногда ей казалось, что он совершенно не воспринимает её всерьёз. Зря. Очень зря. Люди тоже не воспринимали её серьёзно. Пока она не попыталась объединить их с ёкаями. И он не устоит. - Я уже говорила тебе, - он прищуривается и улыбается. - Я серьёзно, Сётоку.       И даже по имени уже не боится называть. Хоть своего так и не сказала. Да и имеет ли имя значение? Нет. Оно одно во множестве реинкарнаций. Это всё тоже закончится. А потом будет снова, и снова, и снова… Пока не прекратится. Бьякурен не хочет этого, потому просветления она достигнет сейчас. - А я серьёзно тебе говорила, - он пожимает плечами. – Я бессмертная, просто моё совсем физическое тело сейчас в спячке. - Но как ты тогда?.. - ха, хочешь проверить?       Бьякурен не хотелось. Она покраснела и снова отвела взгляд как испуганная девочка. Пускай она даже не поняла, о чём он – тем хуже. Мало ли какими гадостями её пытались искусить. - Не уходи, - сказал он. Девушка, естественно, послушалась. - Я всё равно не могу тебя понять, - шепчет она. – В учении Будды не существует бессмертия. Только освобождение. Но тут нет никакого физического существования, ведь так? - Почему ты всегда обо мне говоришь так, будто я – основатель твоей, - он выделил это слово, - религии? - Ты не основатель. Но именно благодаря тебе учение Будды нашло здесь приют.       Он покачал головой. Впервые Бьякурен видела его разочарование. Это так странно. А внутри всё сжалось. И пёсьим желанием: не расстраивать, не расстраивать, не расстраивать… снова смешок. Но он ничего не говорит. Значит, опять мысли читает. Бьякурен и так старалась при нём думать как можно меньше. Но, похоже, это невозможно. Выхода нет. Когда ты в клетке. И некуда бежать.       Всё кажется таким… таким холодным. Не смотря на жару вокруг, не смотря на горячую – до сих пор живую! – кровь. Но пустота вокруг – не то ли блаженное состояние? Нет. Этот холод чужд ей. Этот холод вовсе не то, чего бы она хотела. Бьякурен поднимает глаза и смотрит на него. Он улыбается. А в его взгляде так и застыла смерть. Пусть он говорит, что бессмертен… Но что же это тогда. - Знаешь, некоторые вещи делаются только в политических целях, - задумчиво проговорил он. - К чему это? - Просто подумала над твоими словами.       До Бьякурен всё равно не дошло. Но и не это интересовало её. То ли одиночество в течение долгих-долгих лет сделало своё, то ли просто он был так ей интересен. Пусть он и странный, и непонятный, и вообще он ей противен, да ещё и смеётся постоянно над ней. Но что-то есть в нём. То, что притягивает магнитом и заставляет бегать вокруг него с почти рабской лестью. Бьякурен раньше не знала что это. Не могла сказать и сейчас. Не могла даже понять, что чувствует. Просто ей хотелось. Быть рядом.       Она подходит к нему. Теперь твёрдо и окончательно. Осознанно. Помня всё, о чём учили её в сангхе. Садится рядом. Так близко – какие-то сантиметры. Ближе, чем в тот раз. И непротивно. Когда он настолько рядом, то нет. Даже приятно. Что это? Не получается ни испытывать чувств: так и лезут. Может, он и прав – она слишком живая. - Знаешь, мой учитель когда-то учил твоего, - шепчет он и улыбается. - Но ты жил задолго до моих учителей. - я… о более глобальном.       И он снова задумался. Берёт её за руки, а Бьякурен даже не думает убирать их. Холодные. Так контрастируют с её горячей кровью. Сколько они просидели так, медитируя? Ни слова, ни взгляда, ни какого-либо прикосновения. Даже пролетавших существ не было слышно. Даже пиксельное солнце больше не грело так адски. Всё вокруг стало пустотой. Большим сгустком не-бытия. И тогда он спросил: - Хочешь, я тоже стану твоим «учителем»? – и, подумав, добавляет. – Ты такая же как я. Всё равно вокруг больше ничего нет. Бьякурен кивает. Она выдержала эти искушения – по крайней мере, ей так кажется. Он улыбается, наклоняется к ней совсем близко и Бьякурен чувствует его дыхание на своих губах. Дыхание вечности