Metamorphoses.

Шум разбивающейся об скалы воды не мог не действовать на нервы. Особенно на изрядно уставшие нервы криминального злодея — Джеймса Мориарти. Боль пульсировала в висках. Текла по венам вместо крови. У злодея сильно болела голова. Открыв глаза и вдохнув запах сырой земли, он просто не мог поверить в происходящее. Он снова здесь. — Это не может повториться, — спокойно сказал он, вставая с места.  Злодей оглянулся по сторонам, стряхивая грязь с рубашки. Возможно, у кого-либо эта достопримечательность и вызывала восхищение или же восторг. Но не у Мориарти. Это место стояло комом в горле. Заставляло ощущать страх. — Рейхенбахский водопад, — послышался до боли знакомый голос откуда-то из-за спины. — Как ты думаешь, я не ошибся с местом? — С кем я говорю? — хотя голос и показался профессору знакомым, он до конца не мог понять с кем говорит. Из-за головной боли было слишком сложно  логически размышлять. — Ты не узнаешь меня? — складывалось ощущение, что этот человек флиртует с Джимом. — Милый, ты не можешь не знать меня. — Что тебе надо? — голос Мориарти становился похожим на крик, отдаваясь эхом. — Откуда ты знаешь про Рейхенбах? — Ох, ты даже не представляешь, сколько я знаю о тебе. Я знаю даже о плюшевом мишке, без которого ты не ложился спать, когда тебе было десять лет, — голос отчеканивал каждое слово. — Кажись, он до сих пор стоит в шкафу, в твоем кабинете, я не ошибаюсь? Напоминание о игрушке выбило Джеймса из колеи. Даже Шерлок, со своей знаменитой дедукцией, не мог догадываться о наличии у Джима игрушки из дества. Знал только он сам. Знал только Джеймс Мориарти. Тяжко вздохнув и потерев глаза, он выкрикнул: — Ну же, выходи. Ты ведь игры хочешь? За спиной послышались спокойные размеренные шаги. Джеймс, резко повернувшись, увидел того, кого теперь ожидал увидеть. -Теперь узнаешь меня? — с лучезарной улыбкой спросил тот. — Я Наполеон криминала. Джим не мог поверить своим глазам. Перед ним стоял он сам. — Думаешь: как такое могло произойти? — злодей манерно округлил глаза. — Тебе дать ответ или воспользуешься возможностями своего мозга? — Это сон, — раздался нервный смех. — Или я схожу с ума, иначе не объяснишь. — Это подсознание, Мориарти. Подсознание! — он закричал. От его крика стала дрожать земля под ногами, а с неба пошел сильный дождь. — Всегда мечтал так сделать. Складывается впечатление, что мне теперь еще и подвластна природа. — Ты хочешь убить меня, — Джеймс стал тереть виски в надежде, что головная боль отступит. — И Рейхенбах- отличное место. — Браво, браво, браво, — Наполеон криминала лучезарно улыбнулся и захлопал в ладоши. — Раз ты можешь еще пользоваться своим умом, значит еще не все потеряно. Хотя, я уже принял решение. Ты не должен жить. Прыгнешь в бездну сам или мне застрелить тебя? — Мы с тобой — это один человек. Зачем ты убиваешь себя? — поправляя мокрые от дождя волосы, говорил Джеймс. — Я — твоя темная сущность, Мориарти. Благодаря мне, ты добился таких успехов в криминальном мире. Благодаря мне, тобой могут смело пугать непослушных детей. Благодаря мне, ты авторитет, без разрешения которого ничего не возможно сделать. Благодаря мне, ты истина в последней инстанции, — он брал камни и по одному кидал в бездну. — А сейчас ты все рушишь. Рушишь то, что я зарабатывал кровью, — злодей из подсознания достал револьвер. — Становись на край, живо! Джиму ничего не оставалось, как послушаться. Но он не прыгнет. Нет, не прыгнет. Уж лучше он его застрелит прямо здесь. Но он не прыгнет. — Скажи мне, что изменится, если я прыгну? Это лишь подсознание. Я не умру на самом деле, и ты это знаешь. — Эх, я был о тебе лучшего мнения. Все тебе объяснять надо. Пускай ты не умрешь в физическом плане, но умрет твоя слабохарактерная сущность, а я опять взойду на пьедестал. Ты загубил мое дело, Джеймс, а папочке пора возвращаться. Он наставил на Джима дуло револьвера. От нарастающего напряжения у злодея все больше и больше начинала болеть голова. Он уже и сам был готов прыгнуть вниз, чтобы избавиться от этой боли. Но он проигрывать не собирался. Он не проиграет самому себе. — Джимми, проснись! — совершенно ниоткуда стал звучать голос Шерлока. Темная сущность Джима бросила револьвер на пол и начала смеяться. — Джимми? Он сейчас это серьезно? Ты позволяешь ему называть себя Джимми? Ты должен был убить его, а не спеться с ним, ты это понимаешь? Или ты совсем рехнулся? Он поднял брошенное оружие, подошел к Мориарти и поднес дуло к его виску. — Неудачное время для смерти. Но знай, придет время и пуля вынесет тебе мозги.

***

Настенные часы показывали три часа ночи. Джим резко вскочил и стал жадно хватать ртом воздух. Оглянувшись по сторонам, он понял, что находится в своей постели. В ногах мило дремал Рэдберд. — Опять Рейхенбах? — казалось, для Шерлока ночные кошмары Джима уже не были новостью. — Я не могу так дальше. — длинные холодные пальцы обвили сигарету. — Тебе давно пора сходить к психологу. — Шерлок встал с постели и усевшись на край постели, погладил Рэдберда. — А что изменится? — сухо ответил Джеймс, втягивая в себя сигаретный дым. — Свой диагноз я и так знаю. Вглядываясь в ночной Лондон и вдох за вдохом втягивая никотин, злодей мог сделать лишь один вывод: — Когда-нибудь он все-таки выстрелит.