We gonna get stupid

Хосок думает, что надо было с Сокджином. Он, вообще-то, на собственной кухне сидит задом к окну, из которого спину греет утреннее солнце, и обнимает собственную ногу, прижавшись щекой к колену. Это, кажется, стало его любимой позой, особенно в восьмом часу утра, особенно после очередной внезапной вечеринки. "Очередной попойки", ехидничает голос в голове, Хосок морщится. Не то чтобы он не знал, во что ввязывается, когда соглашался жить в одной квартире с Тэхеном. Вообще-то, да. Оказалось, что довольно плохо знал. На столе рядом стынет в кружке чай, Хосок кусает губы. В висках стучит, и ему бы сейчас холодной водички или чего-нибудь сильно алкогольного, желательно как минимум ящик. Но второе было вчера, как раз когда Хосок об этом даже не просил, поэтому сейчас - только горячий чай. Хосок думает, что определенно сделал что-то ужасное в прошлой жизни, раз судьба сделала так, что он делит квартиру именно с Тэхеном. По правде, он думает так каждый раз, когда открывается дверь и на пороге появляется кто-нибудь - чаще, все же, толпа - обязательно с какой-нибудь выпивкой, обязательно с какой-нибудь охуительной историей. На самом деле, вся толпа - хосоковы невъебенные друзья, а Тэхен, так-то, вообще няшечка, хоть и зачастую стерва еще та. Но вчера, когда Чимин с гремящими пакетами проталкивался в квартиру со словами "Тэхен сказал, что все устроит", а где-то у того за спиной маячил Чонгук, Хосоку резко захотелось Тэхену уебать. Правда, желание проходит к тому моменту, как тот появляется дома с пьяным Юнги на плече и сам уже явно не сильно трезвый. Хосок бы предпочел, чтобы Юнги не приходил. Вообще, никогда, в его квартиру и в его жизнь. Но тот уже здесь, больно цепляется за его плечо, счастливо гогочет в ухо и прижимается боком. А Хосоку вдруг жарко, неудобно и тесно в собственном доме. У Хосока, кажется, были какие-то веские причины на то, чтобы соглашаться на соседство с Тэхеном. Он ведь нормальный парень, не считая того, что долбанутый. И Хосок реально думал, что тот самый далекий от хёнов, ведь все время то с ним, то с Чогуком, а с Чимином они вообще бро и с самого детства вместе. И в первый месяц все шло почти спокойно, а потом все полетело к черту. Внезапно оказывается, что у Намджуна Тэхен - любимый тонсен, которого хочется прихлопнуть или от которого хочется пробить себе лоб ладонью. И Намджун теперь приходит не только к Хосоку, но и к Тэхену, причем, еще чаще, чем к Хосоку. А там, где тусуется Намджун, по умолчанию и Юнги. Хосок такого предательства не ожидал. Он дает Тэхену подзатыльник на его ржач "хён, что за лицо" и методично напивается, чтобы поскорее вырубиться и разлепить глаза в восьмом часу утра, а потом сидеть на кухне и втыкать взглядом в чай. Скоро на кухне появляется заспанный Намджун, садится напротив, долго и тяжело буравит Хосока взглядом, а потом подвигается ближе и забирает кружку себе. Хосок не знает, кто виноват: Тэхен, что, скотина, каким-то хреном запал в намджунову душу, или же сам Намджун, что когда-то откопал Юнги в каком-то затхлом стремном клубе, подружил с собой, притащил его к ним в компанию и сломал этим хосоково сердце нахрен. Потому что Юнги весь такой молчаливый и таинственный, а еще смотрит так, что у Хосока в легких воздух сразу кончается. Хосок решает - вообще-то, даже давно - что виноват во всем Тэхен со своей долбанутостью и дебильной вселенской дружелюбностью, которая позволяет ему лезть к Чонгуку, лезть к Намджуну, лезть даже к Юнги и совсем не обижаться на частые предложения где-нибудь и навсегда потеряться. Хосок обреченно вздыхает, потому что съехать теперь вообще не вариант - Тэхен начнет вопить "хён, ты охренел?" и "ну это вот ну вообще не по-братски", смертельно обидится и вообще будет большой проблемной занозой в заднице. Настроение после таких пьянок хуже некуда, поэтому Хосок теперь наблюдает, как Намджун отпивает чай и морщится всем своим помятым лицом. - Ну блять, ну Хосок, какого хера такой крепкий-то. - А нефиг было чужой чай тырить, - огрызается Хосок, пока Намджун оглядывает стол в поисках сахара, а, найдя, высыпает из сахарницы прямо так, на глаз. Хосок с сомнением смотрит, как тот крутит чашкой, проливая на стол, отпивает снова, снова морщится и бормочет "чем бы размешать", а потом находит какую-то большую ложку на столе, долго и подозрительно рассматривает ее и пожимает плечами. - Притворимся, что она чистая. - Вот я бы вообще не советовал. У Хосока настроение в жопе, Юнги в комнате, свинарник на столе и Намджун с гребанной непонятной ложкой. Но Хосок все еще Хосок, а Тэхен все еще его долбанутый сосед, с которым у него огромные разногласия по поводу ведения хозяйства, поэтому Хосок намджуново поведение не одобряет: - Ты же не знаешь, что с этой ложкой было. Она тут, походу, давно лежит. Намджун дергает головой, мол, да пофиг, громко пьет и, в общем, выглядит почти довольным жизнью. Они так и сидят с Намджуном на кухне и даже немного успевают поболтать за жизнь, пока не просыпаются остальные. А потом Тэхен появляется в дверном проеме, повиснув на сонном и плохо понимающем, что происходит, Чонгуке, и предлагает завалиться в лапшичную неподалеку. Они толкаются в коридоре, Намджун орет на Тэхена, потому что тот обувается с помощью той самой ложки, которой некоторое время назад размешивался сахар, Хосок под чиминий гогот думает, что Намджун теперь вообще перейдет на кофе, а потом врезается головой прямо Юнги в зад. И в этом, наверное, нет ничего такого, просто Юнги чуть не падает головой в стену, и Хосок на автомате ловит того, схватив руками все за тот же зад. Юнги недовольно оборачивается, полностью готовый рассказать все нецензурные слова на планете, но, посмотрев на Хосока, бурчит "а, это ты" и бросает что-то похожее на благодарность. У Хосока пылают щеки, потому что ну как так, Чон Хосок, как можно было так облажаться. Хотя Юнги наверняка вообще не придал никакого значения произошедшему, Хосоку стремно. Он смотрит, как Тэхен с Чимином крутятся вокруг Чонгука и ржут над какой-то херней, и думает, что тупость определенно заразна. Хосок думает, что квартиру делить надо было не с Тэхеном, а с Сокджином - тот херню не творит и фигню не базарит. Поэтому в лапшичной он садится рядом с ним и в самый угол. Чтобы от всех идиотов подальше. И чтобы не встречаться взглядом с Юнги.