We gonna get stupid

Хосок почему-то лежит на полу в ворохе подушек и одеял. У него под боком Намджун, который горячо дышит в ухо, а сквозь занавески пытается пробиться утреннее солнце. В комнате воздух какой-то тяжелый, почти ощутимый. Опять вчера напились и вырубились там, где были. Хосок думает, что мог бы не напиваться, что Тэхен мог бы не быть таким мудаком и хотя бы предупреждать, когда в очередной раз собирается устроить дома погром. Что Хосок мог бы не тупить так сильно, когда Юнги оказывается слишком близко, и не вспоминать все неловкие моменты, которые с ними случались. А их вообще хренова туча, но сильно парится об этом только Хосок. Потому что Юнги, кажется, на это все наплевать. Он сейчас лежит у Хосока на диване и сопит в хосокову подушку. А Хосок, вообще-то, мог бы спать рядом, а не на полу. У Хосока ноги спутались с намджуновыми и мурашки по всему телу, потому что Намджун дышит уж слишком горячо. Сколько же они вчера выпили. Хосок прокручивает в голове вчерашний вечер. Он помнит, как возвращается домой с Чимином после тренировки, как возле подъезда они встречают уже веселого Чонгука с лаконичным "Тэхен опять что-то мутит", а потом в мыслях гребанная карусель. Тэхен с бутылкой в руке вручает ему выпивку и орет "сегодня день благодарения!", откуда-то из глубины комнаты слышится Юнги с ответным "придурок, сейчас же лето" и Намджун, ржущий где-то неподалеку. Хосок набирается очень быстро, потому что нехрен пить на голодный желудок. Сокджин, как самый трезвый, посылается за дополнительной выпивкой и чипсами, а Чимин вызывается его проконтролировать. Он выговаривает это слово с третьего раза, дебильно ржет и посылает Тэхена на хер, пока тот орет ему, что он тупой, посылая в ответ воздушные поцелуи. Хосок точно помнит, что хотел заснуть и проснуться, когда вокруг будет не так громко, но рядом с ним на диван плюхается Юнги, и он моментально трезвеет. Или наоборот. Юнги жмется к его боку - Хосок чувствует чужое бедро своим - и касается губами уха, когда говорит: - Я, блять, все понять не могу. Ты ж нормальный парень, какого хрена ты тусуешься с этими бакланами? Хосок громко ржет, немного меняя свое положение, наклоняется и кладет руку Юнги на бедро, чтоб было удобнее или хрен его знает, зачем. Он же пьяный, ему можно. - А ты? Юнги расплывается в улыбке. Хосок очумело смотрит, как чужие глаза становятся совсем узкими, как тот хрипло смеется и хлопает его по плечу, мол, подловил, засранец, и думает, что да. Хорошо, что он пьяный, а то никогда бы не осмелился так открыто и долго пялиться. У Юнги волосы торчат в том месте, где он только что теребил их рукой, и Хосок почти тянется, чтобы поправить, но на них падает своей громадной тушей Намджун и ржет как тюлень, когда Юнги покрывает его сверху трехэтажным матом, видимо, чтоб того тоже хоть чем-то придавило. Хосоку Намджуна хочется как минимум придушить и не только за то, что тот заехал ему локтем в живот. Но он идет открывать дверь нетерпеливому Чимину, мельком заметив, как самый главный баклан устраивается на колени к Чонгуку с громким "ты у меня любимый тонсен", а любимый тонсен хмыкает "вообще-то, единственный" и укладывает руки хёну на бока. Хосок, вообще-то, с удовольствием бы забыл и это, и то, что происходит дальше. Но он каким-то хреном помнит, как Чимину становится скучно и тот предлагает в карты, ехидненько так добавив "на раздевание", за что получает пинок от Сокджина. Тэхен бурно поддерживает идею - ну как дебила не поддержать - но условие меняет. Все сходится на том, что победитель выбирает наказание, Тэхен лыбится во все зубы с "пусть лошки отдуваются", и ему прилетает уже с разных сторон - хёны же вокруг. У Хосока плохое предчувствие, даже сквозь затуманенные алкоголем мозги и накуренную дымом комнату. Чувство "нас наебали" не отпускает, даже когда он ржет и садится рядом с Юнги, но вообще-то, подальше от Тэхена - эта жопа жульничает. Даже когда с треском проигрывает - ну ничего, их таких шестеро - чувство не исчезает. И Хосок быстро понимает, почему - выигрывает Чонгук. Тэхен тут же виснет у того на плече, потому что Чонгук слишком пьян, чтобы сопротивляться, а Хосок, очевидно, недостаточно, потому что понимает - что бы Тэхен там не шептал мелкому на ухо, обязательно кому-то будет пиздец. Хосок почти не удивляется, когда крайним остается именно он, но когда следом в крайнего превращается и Юнги, не выдерживает: - Да, блять, почему, - тягучее "у" тонет в смехе, прежде всего, его собственном. Чимин ржет "потому что вы херово играете", а Хосок думает, что херово играет он разве что в камень-ножницы-бумагу, кидая в того смятой пачкой от чипсов. Тэхен орет "а теперь поцелу-у-уй", окончательно подмяв под себя Чонгука, все вокруг охуительно веселые, даже Юнги рядом ржет, но, кажется, как-то обреченно. Хосок мрачно думает, что Тэхен, мудила, что-то пронюхал и ему надо врезать, что первый их поцелуй с Юнги должен был быть не таким, не здесь и не так, и что, блять, надо все-таки меньше пить или все-таки точно врезать Тэхену. У Юнги красиво блестит нижняя губа, и Хосок ну точно не должен запороть этот момент, но Намджун внезапно возникает рядом со своим дебильным "чего ломаетесь, как школьники", и все скатывается в ебеня. Хосок отчетливо помнит желание убивать и пульсирующее в голове "Намджун, гребанный ты мудак" и ничего не чувствует, когда целует Юнги. Дальше воспоминания совсем смазываются, кажется, выпивка снова кончается, а Чонгук на отправления за бухлом заплетающимся языком посылает в разные нецензурные места всех хёнов, включая Сокджина. В итоге, Хосок засыпает на диване и точно помнит, как Юнги засыпает совсем рядом, устроив голову на его плече. И совершенно не помнит, по какой удивительной причине он просыпается на гребанном полу с гребанным Ким Намджуном рядом, который все еще касается своими гребанными губами его уха. - Ублюдок, - шипит Хосок, побольнее пихнув Намджуна в бок. Постоянное в мозгах "во всем виноват Ким Тэхен" трансформируется в злое "Намджун, ты испортил мне жизнь", и снова хочется убивать. Но Намджун сонно дергается и спрашивает, уставившись на него одним глазом: - Какого..? И Хосока хватает только на: - Да просто ты бесишь, блять. Намджун тут же укладывается обратно, бормоча "из-за этого будить что ли надо было", а Хосок отворачивается на другой бок, чтоб не видеть эту помятую морду. "Да пошли все на хер", обиженно думает Хосок, а Намджун будто согласно причмокивает губами и закидывает на него свою руку, обнимая поперек живота. А потом еще и ногу.