We gonna get stupid

Хосок убеждает себя, что все из-за того, что он целуется настолько сказочно-прекрасно, что это откладывается у Юнги даже в пьяном мозгу, потому что другой такой причины тому, что теперь тот постоянно зависает у него, он не видит. Разве что мир окончательно ебнулся. Тэхен предполагает, что ебнулся здесь все-таки Хосок - так и говорит ему, прежде чем с гиенистым хихиканием закрыть дверь с другой стороны. На самом деле, конечно, зависает у Хосока не только Юнги - это просто Намджун, долбонавт, где-то посеял свои ключи и теперь тусуется здесь до самой ночи, а Юнги, как настоящий бро, страдает за компанию. Правда, не сказать, чтобы сильно. На самом деле, Хосок не то чтобы против, у них дома постоянно есть кто-то: то Чимин, то Чонгук, то они оба - мелкота ужасно прилипчивая, а у них дома крутой диван, приставка и никто не долбит мозг. Сокджин, правда, заходит тоже, но чуть реже - он, вроде как, всем хёнам хён и ему, вроде как, не положено. Хосок грустно думает, что из него как раз хён вышел какой-то не очень, он гогочет вместе с мелкими и вообще всеми руками за любую долбанутую идею или идиотскую выходку - какая разница, все равно в итоге огребает за всех Тэхен. Намджуна от кары небесной и посылов уйти на хер спасает только то, что за спиной у него приветливо лыбится Юнги, а Тэхен теперь пропадает где-то целыми днями и Хосоку скучно. Он бурчит что-то о том, что Намджуна природа итак уже покарала, и кричит вслед "не смей курить в комнате, придурок!". Потом, правда, они все вместе курят на кухне, и Хосок, устало стряхивая пепел Намджуну в кофе, непонятно кому жалуется: - Задолбался уже вещи проветривать. - Забей, - предлагает Юнги, и Хосок умиляется - хоть кто-то в ответ не гиенит, а предлагает реальные пути решения проблемы. Он пинает Намджуна, который, как раз таки, ржет, и это вообще не по-братски, и открывает окно шире - на улице все еще лето, а в комнате все еще душно и воняет. Вообще-то, Хосок в полной растерянности. С одной стороны, если бы не Намджун, хер бы Юнги приходил так часто, сидел бы так близко и обсуждал бы с ним загадки природы. Например, тайны черных дыр в идиотских намджуновых сумках, в которых теперь исчезают даже сигареты, или каких пределов может достигнуть рукожопство, когда тот сворачивает кружку со стола. - Блять, - задирая голову к потолку, делится Намджун, видимо, с боженькой. - Новую купишь, - велит Юнги, не глядя, а Хосок в очередной раз радуется. Юнги-хён - хороший хён. - Я же просто случайно, - протестует Намджун. - Ты просто криворукий, - припечатывает Хосок и идет собирать осколки. Намджуна, все-таки, хочется благодарить. Потому что если бы не его вселенская толстокожесть, благодаря которой он не пронюхал, что у Хосока предательски потеют ладони, когда он остается с Юнги наедине, Юнги бы уже в этой квартире не было. Хосоку кажется, что он несет какую-то хероту и смеется вообще невпопад, но Намджун смеется следом и говорит что-нибудь глубокомысленное, потому что ничего другого говорить он в принципе не умеет. Юнги улыбается тоже, никуда не уходит и смотрит на Хосока. И все идет по долбанному кругу. С другой же стороны, Намджуна хочется отправить очень далеко и почти навсегда, вручив в одну руку ключи от дома, а в другую - Юнги. Потому что, Ким Намджун, какого хуя. У Хосока скоро будет разрыв сердца или что-то похожее, потому что Мин Юнги слишком рядом уже вторую неделю и день ото дня становится лишь все прекраснее, а к этому совсем невозможно привыкнуть. Вот Намджуну на хосоковы проблемы явно наплевать, потому что он с очень довольной рожей пялится в ноут и явно не собирается раскаиваться. Хосок наблюдает пару минут на чудесное воссоединение чудо-Намджуна с чудо-техникой и выдает: - Тэхен тебе вставит, если узнает, что ты копался в его ноуте. - Ну пусть попробует, - скалится в ответ бесстрашный Намджун, и Хосок вдруг понимает, почему у того Тэхен в топе любимых тонсенов. Тэхен все еще где-то пропадает, в трубку бормочет что-то бессвязное, а на фоне Хосок слышит Чимина и вздыхает - хорошо быть 95-лайн. Это по-любому лучше, чем 94-лайн, потому что Намджун, засранец, на все вопросы про ключи отвечает исключительным "тебе что, чужого ноута для друга жалко?" и иногда бурчит что-то про то, что хён очень занят. Хосоку не жалко. Ему жалко себя и те кружки, которые уничтожил этот монстр всего за две недели. Хосок бы и в отмазки про хёна не поверил, если б сам не видел того от силы пару раз, тот и правда крутой - каким-то образом протащил Намджуна в рэпперскую тусу. Дело даже не в этом, а в том, что Юнги, кажется, со всех сторон идеальный. Он жмурится, прижимает холодную бутылку пива, которое они притащили с Намджуном, к шее и говорит "было бы бабло - замутил бы себе татуху", а потом водит большим пальцем по груди и добавляет "вот прямо здесь, возле сердца". И Хосок, если б у него было бабло, тут же отдал бы его Юнги. Но у него нет, поэтому он судорожно присасывается к бутылке и думает, что костлявый Юнги со своими ключицами - это противозаконно и блять. - Его что, вообще не кормят что ли, - слабо возмущается Хосок в пиво - осталось с намджунового прихода. - Ты на себя посмотри, - советует Сокджин, помешивая чай. Своей ложкой. Новости в этом кругу расходятся быстро. Хосок любит, когда приходит Сокджин. Он приносит с собой атмосферу интеллигентности и спокойствия, которую в этом доме и не сыщешь в обычное время. Но тут даже Сокджин не всесилен - иногда атмосфера ебанутости, исходящая от Тэхена, все-таки побеждает, и они все вместе рубятся в приставку буквально на смерть. И тут уже непонятно вообще - а было ли когда-нибудь по-другому. - Ну пиздец, - выдыхает Хосок, когда входная дверь хлопает - руки бы оторвать этому Тэхену и надавать ими по голове. Сокджин с немым укором отпивает чай. - Вы сейчас охуеете, - обещает Тэхен прямо сходу и получает от Сокджина - тоже с немым укором, - ну хён, ну почему всегда я? Вон, Хосок тоже матерится. Тэхен получает снова - на этот раз от Хосока - за неуважение, а Чимин за спиной хихикает и с соглашается хёнами - сам получить не хочет. - Ты где шлялся столько времени-то? - Так а я о чем, - довольный Тэхен лезет в рюкзак и выкладывает на стол какой-то пакет, - зацените-ка. Сокджин лезет в пакет с выражением вселенского скепсиса на лице, замирает и тянет с сомнением: - Да ладно... - Прохладно, - передразнивает Чимин, - коллекционное издание, еле достали. - Чонгуки же задрот, точно охренеет, когда я ему подарю, - Тэхен пышет самодовольством во все стороны, пока Хосок с очумевшим Сокджином вертят в руках игру, - Правда, я хороший хён? Чимин тут же орет Тэхену, что он, вообще-то, Чонгуку хён тоже, Сокджин начинает качать права с "так, хён должен первым попробовать", и вся компания со спорами вываливается из кухни, а Хосок вспоминает вопрос Юнги-хёна про бакланов и думает, что тот был все-таки прав. А еще с ужасом понимает, что совсем не помнит, когда их компания вдруг перешла грань и стала в конец ебанутой.