We gonna get stupid

Но Намджун сливается один и вполне успешно - он не приходит ни на утро, ни на следующий день. Хосок, в общем-то, понимает и чувствует себя последним мудаком - или первым, тут как посмотреть. Чонгук, отрываясь от игры, удивленно моргает. - Так Юнги-хён же ему замок взломал, тебе Тэхен не говорил, что ли? Я думал, уже весь Сеул знает - он трезвонил всем, - Чонгук восхищенно сверкает глазами, пока рассказывает подробности - мелкий любит такое, самому, правда, этим заниматься мешает то ли воспитание, то ли хуй пойми что еще. Хосок чувствует, что все возвращается к началу - Тэхен снова мудачит и ему снова хочется врезать, не только за это, а просто, для мира во всем мире. Хосоку даже становится спокойнее - хоть что-то остается неизменным - хотя до дзена, конечно, еще далеко. - Джуни-Намджуни, - ноет Тэхен вечером, развалившись на кровати, - без него теперь как-то скучно и пусто. Потом, правда, про пустоту больше не заикается - Чонгук приносит к ним домой свою кружку, и Хосок думает, что это определенно что-то значит. Сам Хосок скучает тоже, ему больше не на кого наступать по утрам, а еще Намджун оставил у них свои очки и дебильную небьющуюся кружку. Женский голос сообщает, что Намджуну на все это глубоко похуй или что аппарат абонента выключен, и хрен знает, что из этого больше правда. Хосок думает, что Ким Намджун явно заразился методами демонстрации обиды у Чонгука, и, вместо того, чтобы лезть на стены, идет пить чай из намджуновой кружки. А потом выкидывает эту кружку нахрен. Хосок не знает, как называется эта стадия, но явно не отрицание - поздно отрицать, когда сам лезешь с поцелуями и таешь в чужих руках. Тут даже сожалеть уже поздно, но Хосоку кажется, что обо всем жалеет Намджун, который сейчас непонятно где и с кем, и, блять, стены призывно попадаются на глаза и почти настойчиво предлагают постучаться о них головой. Еще хреновее оттого, что Хосок очень хорошо знает Намджуна и также хорошо знает - тому не все равно. Хосоку, кстати, тоже совсем не все равно, но. - Что мешает тебе пойти к нему? - интересуется Сокджин. "Ебланство" - хороший ответ, считает Хосок. Сокджин ничего не считает, он вообще практически не в теме, только улыбается чересчур понимающе. А еще дарит целый набор кружек. Хосоку кажется, что их слишком много - для его дома и для его жизни, но хён ничего не просит взамен и Хосоку становится легче. Юнги-хён сводит эффект в ноль, когда появляется на пороге, и от него пахнет выпивкой и сигаретами. Он отодвигает Хосока, хмурится и проходит прямиком на кухню, чтобы раскрыть холодильник. - Я не понял, - начинает Юнги сурово и заглядывает еще и в морозилку, когда Хосок входит следом, - а где пиво? - Его тут и не было, - удивляется Хосок. Юнги пару секунд буравит его тяжелым взглядом, кусает губы, а потом расплывается в улыбке. - Вот за это я тебя и люблю, - хлопает он Хосока по плечу и валит со словами "щас я принесу". Юнги-хён все еще хороший хён, а Хосок все еще чувствует себя мудаком. "Где ты раньше был со своей любовью", уныло думает Хосок, отпивая из бутылки. Юнги, напротив, непривычно энергичный, кидается в Тэхена какой-то съедобной хуйней, которую притащил вместе с пивом, и обзывает Чонгука мелким пиздюком. Чонгук предсказуемо обижается. - Ну докажи, что не мелкий, сгоняй за пивом, - говорит Юнги, опираясь на плечо Хосока, и ржет громче Тэхена, когда за Чонгуком закрывается дверь. Хосок закатывает глаза и валится на диван. Ему не спится ни на тэхеновой кровати, ни даже на ковре. Он тоскливо смотрит на родной диван, на котором дрыхнет Юнги, переводит взгляд на Чонгука, который свернулся калачиком на кровати, и бредет на кухню - поразмышлять о том, как он умудрился превратить свою жизнь в такой беспросветный пиздец. - Хён, - сипит Тэхен, который снова дует воду из чонгуковой кружки и болтает ногами под столом, - можно, я расскажу тебе секрет? Хосок подозрительно смотрит, но кивает, а Тэхен наклоняется ближе. - Мне кажется, я влюбился. В Чонгука. Хосок давится чаем, хотя эту новость вряд ли можно назвать неожиданной или хотя бы новостью, Тэхен услужливо стучит по его спине и выжидающе заглядывает в глаза. - Ну молодец, - говорит Хосок, прикидывает, через какое время об этом будут знать все, и немного сочувствует Чонгуку. А еще усмехается - мелкие какого-то хрена оказались мало того, что шустрее, так еще и походу в несколько раз умнее. Хотя тут, возможно, как раз помог недостаток мозгов. Хосок решается через нескольких дней, замученный бессонницей или своим ебланством - хрен тут разберешь, когда даже собственная подушка кажется неудобной. Он прется сначала на остановку, потом к намджуновому дому, звонит в звонок и долго стоит, уткнувшись лбом в дверь - никто, конечно же, не открывает. Домой он идет уже пешком, молча слушает в трубке ор Тэхена о какой-то намечающейся тусовке и вырубает звонок на фразе "давай, хён, будет охрененно!", потому что из его подъезда выходит Намджун, который поднимает на него глаза и застывает на месте. - А я от тебя, - зачем-то говорит Хосок, смотрит на намджуновы кеды, какие-то стремные шорты и идиотского слона у того на груди - гребанный модник, - хотел сказать, что Тэхен просит назад свою любимую футболку. - Хён все еще не приехал, - усмехается Намджун, засовывая руки в карманы, - так что там никого нет. - Нет, - соглашается Хосок и поднимает взгляд на торчащие белобрысые волосы, а потом зачем-то смотрит в совсем темные глаза Намджуна и блять, - а еще хотел сказать, что прическа у тебя дурацкая. Намджун усмехается снова, и Хосок путается пальцами в чужих волосах, когда тот все-таки прижимает его к себе. Намджун опять нихрена не слушает, и правильно делает - хватит уже с них этого порядком затянувшегося идиотизма, да и какая разница, если Хосок послушно приоткрывает рот и выгибается в намджуновых руках, когда они все-таки захлопывают за собой дверь квартиры. Намджун тянет его в комнату или это Хосок толкает Намджуна к дивану – становится конкретно пофиг, когда Намджун стягивает с него футболку, целует шею и трется пахом. "Блять, это все", почему-то думает Хосок, когда Намджун стягивает с него вообще всю одежду и выцеловывает какой-то дурацкий узор под ключицами, лихорадочно оглаживая его бедра. Вообще весь Ким Намджун какой-то дурацкий со своей лохматой прической, внимательным взглядом и горячими губами, после соприкосновения с которыми кожа будто бы горит огнем. Хосок выгибается снова и стонет, когда Намджун входит в него, цепляется за плечи и тянет за шею к себе, чтобы уткнуться в чужие губы. Намджун толкается глубже и целует настойчиво и влажно, когда Хосок сдавленно выстанывает его имя, и кажется, будто от всех этих чувств и ощущений можно взорваться к херам. Хосок кончает на несколько секунд раньше и слепо тычется губами куда-то Намджуну в подбородок, а тот убирает с хосоковых глаз челку и гладит пальцами по щекам. Намджун так и не выпускает его из рук, даже когда они, смеясь и толкаясь, идут в ванную, а потом возвращаются, чтобы завалиться на диван снова. Намджун тяжелый, Хосок пихает в бок и дергает за волосы, когда тот кусает его за плечо. Хочется целоваться и лежать так вечно, но за дверью слышится топот и множество знакомых голосов, поэтому приходится принять мало-мальски приличное положение, хотя это не сильно помогает. - Я же говорил, что они уже вместе, - тыкает в них пальцем Чимин. - Мы решили, что веселье можно продолжить и дома, - салютует бутылкой Тэхен, повиснув на Чонгуке, - чтобы вы ничего не пропустили. - Какая была бы потеря, - иронизирует Намджун и, забивая на всех, снова тянет Хосока поближе к себе. Юнги ржет и ласково тянет "педики", сваливая на кухню, а возмущается в ответ, почему-то Тэхен. Все, как обычно, превращается в вакханалию, Юнги с Намджуном долго спорят о том, какого саундтрека требует их великая попойка, Чимин разбивает кружку, а Сокджин глубокомысленно изрекает "вот поэтому и сразу набор", выпуская колечки дыма изо рта. Выпивка заканчивается примерно тогда же, когда у Юнги с Намджуном заканчиваются силы на музыкальную битву, поэтому все, развалившись, бездумно втыкают в потолок под какой-то ненавязчивый инструментальный трек. Хосок почти проваливается в сон, когда Юнги мечтательно выдает: - Сейчас бы в баскетбол поиграть, - вводя своими словами в ступор. - Здесь поблизости нет площадки, - аккуратно произносит Сокджин, на что Юнги только улыбается. - Возле моего дома есть. - И мяча у нас нет. - У меня дома есть. Где-то тихо и устало стонет Тэхен - жизнь не готовила его к тому, чтобы после безудержного веселья топать через весь город и мучить баскетбольное кольцо, но каждый понимает, что особого выбора нет - Мин Юнги умеет настоять на своем. - Ненавижу, когда Юнги-хён пьяный, - жалуется Чимин, поднимаясь, а Хосок тяжело вздыхает - поспать им сегодня, скорее всего, не удастся. Но Намджун просовывает свои руки в задние карманы его джинсов и утыкается лбом в плечо, и настроение почему-то становится немного лучше.