***
Альфард три дня провел словно в прострации. Вроде бы прожил их, но в голове лишь калейдоскоп ничего не значащих картинок и мыслей, разрозненных и непоследовательных. Проснулся утром четвертого дня — день разгорался погожий, что редкость для Туманного Альбиона, солнце заливало спальню, что была отделана в зелено-серебристых цветах, путалось в занавесях портьер, отдыхало на мягком ворсе ковра, а он невыспавшийся и уставший, будто магловские вагоны разгружал. Голова словно не остывший от звона колокол гудит, в глазах резь, а во рту сухо. Потянулся к графину с водой на прикроватном столике, и жадно его ополовинил. Стало легче. На грани сознания, словно песчинка в глазу, билось смутное ощущение, как будто он забыл что-то сделать. Звоночек интуиции. Вроде и помнил что, но мысль ускользала от понимания и зудела пчелой. В череде прошедших перед глазами дней, дел и неясных разговоров что-то явственно не давало покоя мужчине. Три дня?! Серьезно? Что, Мерлин всех раздери, с ним произошло. Альфард пытался зацепиться за образы, выстраивая последовательность событий и воспоминаний. Через какое-то время все-таки удалось вычленить более-менее ясные воспоминания, относимые ко дню перед этим странным провалом: вот кабинет и он сидящий за своим столом, доклад из Гринготтса… Отчеты, пространные рассуждения гоблинов о денежном обороте, сухой банковский язык… Не то… Дальше…сводки, счета… нет и это не то… Он чувствовал, что уже близко. Сова, серая, неприметная Эвет, принадлежащая сестре…принесла письмо. Письмо! Альфард стрелой рванул в кабинет, терзаясь вопросом о том, что произошло. Блэк не любил быть идиотом, но сейчас он почему-то так себя и чувствовал. Увиденное заставило в удивлении замереть на пороге. В кабинете все было ровно так, будто Альфард только вышел из него, и именно это поразило его. Он сам, всегда сам занимался бумагами своего бизнеса, банковскими отчетами, письмами, и сам же с педантичной точностью и аккуратностью наводил порядок на столе. У каждого документа было свое место, так легче было сводить отчеты, находить данные, просматривать параллели и находить несоответствия. Система сбоя не давала. Он мог отложить наведение порядка на столе и в бумагах на потом, вернуться к делам в течении дня, закончить, к примеру, вечером или глубокой ночью. Но оставить все как есть на три дня?! Невозможно. А здесь же… Альфард глазам своим не верил. Документы, отчеты Гринготтса, сводки и расчеты, его писанина, наработки и выкладки… открытая чернильница, и соколиное перо, что опиралось на нее. Поверх документов угадывался конверт и сложенный лист пергамента. Письмо от Вальпурги. – Что ж, изучим. — Альфард прошел к столу, подхватил тонкими, длинными пальцами пергамент и углубился в чтение. « Альфард, срочно требуется твое присутствие в Блэк-холле. Вопрос чрезвычайной важности. О причинах ни слова, совиной почте доверия мало, сам понимаешь. Камин открыт ближайший час. P.S. Услышь меня, присутствие необходимо безотлагательно.Вальпурга Блэк»
— Мать твою, волшебницу, что ты натворила, Вэл? Какого докси ты со мной сделала? Альфард зажал переносицу большим и указательным пальцем, крепко зажмурившись. В голове нарастал гул, в мешанине воспоминаний вспыхивал огонек на кончике волшебной палочки, направленной прямо на Альфарда, словно кто-то давал прикурить и слышался голос племянника. Странно, курить он десять лет как бросил. Засосало под ложечкой, ощущение забытого события снова вернулось. Альфард понял это ощущение, он помнил его, словно кто-то чужой запустил руку в твой карман. Определенно ему стерли память. Отсюда и провалы, и его реакция. Его организм явно подает сигналы об этом. Во всем этом замешана одна известная чистокровная задни…сестрица. Что же Вальпурга попыталась скрыть от него? Неужели она рассчитывала, что ее воздействие останется незаметным? Пфф, как бы не так. Всех чистокровных, слава Мерлину, с младых ногтей науськивали и натаскивали на действие и противодействие всякому-разному, в том числе и темному, чего уж греха таить, магическому посылу. Вальпурга как никто знала, что он придет к ней и спросит с нее. А чтобы она не юлила, не смогла отпереться, необходимо знать обо всем что, как она думает, безвозвратно стерла. Этой разработке без малого семнадцать лет, она основана на воздействии на глубинные слои подсознания, куда транслируются словно в магический эфир все воспоминания человека за всю его жизнь. Человек уверен, что не помнит, да и воспоминания - как вещества - в голове нет, не вытянуть и заклинанием, но оно там все-же есть. При правильной концентрации, которая достигается окклюменцией, зелье мягко возвращает прообраз, всего лишь оттиск, негатив, который уже читабелен, неявно, полутоном, но… все-таки. Похоже на движение осадка в бокале, чуть подтолкнуть — и муть сдвигается, шевельнувшись. Тут главное не потерять концентрацию, с подсознанием шутки плохи. Не хотелось бы остаться запертым внутри себя, в оболочке подсознания, оставив для всех овощ оболочки телесной. Это зелье разработала давным-давно одна девушка, гордая и яркая, своенравная бунтарка, искренняя и чистая. Та, что он любит всем сердцем до сих пор, та, что никогда ему не принадлежала. Он дважды прибегал к действию этого зелья, страшась за потаенные воспоминания, что сглаживались и истончались течением времени, а он не хотел забывать ничего, что связывало его с ней. — Фарн! — негромко позвал Альфард домовика. Тот не преминул появиться, облаченный в зеленое полотенце. — Хозяин! Фарн слушает, хозяин. — «Сон Психеи», Фарн. Малый фиал, — произнес Альфард. — а после бодрящего подашь. — Слушаюсь, хозяин. — Домовик исчез с хлопком, чтобы тут же появиться, протягивая в ладонях небольшую склянку, наполненную черной жидкостью. Альфард бережно забрал зелье из рук домовика, и сел в кресло, откинувшись на спинку. Смежив веки, расслабился, растворившись в медитации. Уверенной рукой выпил содержимое фиала, и всецело отдался действию зелья, все глубже погружаясь в своеобразный транс, в дебри собственного подсознания. Фарн неотступно следил за состоянием хозяина, заламывая руки, подрагивая и обмирая от ужаса. И с огромным облегчением кинулся подавать флакон бодрящего зелья хозяину, что сейчас судорожно заглатывал воздух, словно не мог надышаться. — Гребаная идиотка! — прорычал Альфард, вскакивая на ноги, — Что же ты наделала! Блять, собственными руками задушу!***
Вальпурга не могла подняться с постели после проведения ритуала. Общая разбитость, обезвоживание, боль во всем теле, слабость магии, резервы на нуле, практически истощение. Слишком много сил потребовалось от нее, чтобы провести все так как нужно, но в не подходящий день. Да, на Самайн даже самый легкий выброс некроэнергии покрыл бы львиную долю необходимого в ходе ритуала. Малая жертва, так описано в ритуальной цепочке, что она вызнала у брата. Она даже могла провести его в малом ритуальном зале прямо на Гриммо. Но у нее не было времени. Она рискнула. И у нее получилось. Ждать - означало позволить Альфарду вмешаться в ее планы, изменить их, разрушить. Этого она не могла допустить никак. В ее ушах еще стоят предостережения Катрионы. Что уж там произошло у Альфарда ей неведомо. На то, чтобы углубляться в сокровенные воспоминания и историю прошлых лет у нее не было времени, да и, признаться, желания тоже. Резкий хлопок аппарации домовика вырвал ее из размышлений. Кричер согнувшись в поклоне пролепетал: - Госпожа... Сэр Альфард, госпожа... - Что ты там бормочешь, Кричер! Говори понятно,- властно произнесла ведьма, превозмогая слабость. - Сэр Альфард Блэк, госпожа. Он в доме, он просит вас, он зол. Кричер запер его в малой гостиной, гость госпожи не хотел ожидать вас, он хочет видеть вас немедленно, госпожа... Так он говорит... - Хмм... Альфард,- слабо улыбнулась Вальпурга, - что ж, поговорим, поборемся. - Госпожа? - испуганно промолвил Кричер. - Бодрящее, быстро! И помоги собраться! Приближаясь к дверям малой гостиной Вальбурга явно услышала грохот. Что ж Блэки все бешеные, кто то больше, кто то меньше. А когда дело касается тщательно лелеемых личных тайн, давних обид, или стыдных ошибок, то и вовсе... Вальпурга пожала плечами и сняла блоки с гостиной, отворила двери и вплыла в комнату, стараясь не показать своей физической слабости, вызванной ритуалом, на которую сейчас указывала разве что легкая бледность. Не стоить дергать за язык дракона, так что Альфард должен как можно дольше оставаться в неведении относительно проведения, уже свершившегося, ритуала. Гореть в пламени его гнева, увольте. Слизеринка она , или нет? - Альфард? Рада видеть. Чему обязана? - спросила она пройдя вглубь гостиной, окидывая безразличным взглядом разрушения. Витрина с артефактами в щепки, мда. Силен братец, заговоренная век назад, она должна была выдержать все что угодно, но это ее не спасло. Артефактам некоторым тоже конец, камин без боковой капители, каминная полка в щепки, нет стекол в окнах, что уж говорить о мебели. Брат стоял спиной ко входу, тяжело и часто дышал, усмиряя своих внутренних демонов, Вальпурга ему не мешала. Наконец Альфард глубоко вдохнул и резко выдохнув, развернулся, пронзая ее своими глазами. Вальпурга неосознанно сделала шаг назад, такие страшные глаза взглянули на нее. Будто мертвые, пустые, полные боли и желания всех в этой боли утопить. - Альфард? - Зачем? - спросил он надломлено и сипло, будто сорвал голосовые связки, - Ты не послушала меня... Почему, Вэл? - Альфард, я... - ОТВЕТЬ МНЕ, МАТЬ ТВОЮ, ВАЛЬПУРГА БЛЭК!!! - возопил Альфард. - Что ты?... - ИМПЕРИУС? СЕРЬЕЗНО? Не в дверь, так в окно? - Но...Откуда? - удивленно пролепетала женщина. - Откуда я узнал, что моя родная сестра подвергла меня непростительному заклятию? - наступал на нее, полный ярости Альфард, обличающе тыча пальцем и тесня её в сторону выхода, - Или о том, что она же, вбив себе что-то в свою безмозглую головёнку, вызнала план и цепочку одного из опаснейших ритуалов всех времен? Или ты спрашиваешь, как я понял, что ты собственными руками рушишь жизнь сына? Вальпурга ошарашенная напором обычно несколько флегматичного Альфарда пятилась назад, отступая. Слова застряли в горле, так и невысказанные. - Ты не проведешь этот ритуал, поняла? Чего бы мне... - Альфард осекся на полуслове, вытаращив глаза на Вальпургу. - Н-нет... нет... Ты не? Резкая смена в поведении брата заставила нахмуриться, он замер, заикаясь пытался проговорить что-то, а потом резко приблизившись вцепился в правую руку, над локтем, притянув ее лицом к лицу. Его глаза чуть не лезли из орбит, широкие зрачки неотрывно смотрели на ее лицо, на лоб. Другая его рука потянулась к лицу Вальпурги, заставив ее дернуться от него, но Альфард держал крепко. Он дотронулся до участка кожи над левой бровью, вывел пальцем одному ему понятный узор, а после изумленный, шокированный, отступил, выпустив ее из захвата. - Когда? - прошептал он хрипло. -О чем ты? - настороженно спросила Вальпурга, еще отступив на пару шагов. - Когда ты провела ритуал? - продолжил он бессильно, -Вчера, да? Ну, конечно... - Как ты?...К-как ты понял? - В зеркало еще не смотрела, да? Да у тебя все на лбу написано, сестрица!!! - продолжил Альфард а после захохотал. Он смеялся, а по щекам его текли слезы.- Это начало конца... Он выглядел словно безумный, хохот сквозь слезы, сумасшедший блеск в глазах, он пятился, поворачивался, смотрел на сестру и вновь все по новой. Вальпурга была напугана, больше, чем когда он выплескивал на нее свою ярость, это было жутко, то что она видела. Осознание чего-то неотвратимого ( совершенной ошибки?) вызывало ощутимый , не метафизический дискомфорт, да что там, ее откровенно пробирал мороз по коже. А брат все хохотал и приговаривал: - Идиотка, какая же ты все таки идиотка...