Долина Кукол

      В сознание меня вернул гром среди далеко неясного неба. По окну забарабанил дождь, да так сильно, что был больше похож на град. Но меня абсолютно не волновало, что сильный ветер сотрясал оконную раму и стекло, грозясь и выбить его вовсе. Этот шум оставался за плотным глухим стеклопакетом с изоляцией, пока я сидела на стуле, незаметно сжав дрожащими пальцами свои колени. Анна уже сидела не за своим столом, а рядом со мной на стуле и смотрела куда-то вперёд. Наверное, сверлила взглядом стену, как, собственно, и я, ведь посмотреть друг на друга мы не решались. Я не могу толком описать, что я почувствовала: страшное волнение одновременно с каким-то облегчением. Как будто дали по голове чем-то тяжёлым, но мне это, почему-то, понравилось.       Это молчание невыносимо. Но что делать? Может, стоит первой что-то сказать? Или хотя бы покашлять. В этот момент я даже сдерживалась сделать глубокий вдох, хоть мне и было душно, потому что знала, что Анна сидит рядом. Сидит тихо, как мышка, и так же ожидает от меня какой-то реакции, какого-то действия, жеста, звука. Я не могу решиться что-то сказать, ибо думаю, что если рискну - это получится как писк, похожий на петушиный вопль. "Чёрт возьми, Эльза! Тебе двадцать три года! Тресни уже себя мысленно по лицу, проснись и сделай что-нибудь!" - Как давно? - сипло спросила я, предварительно прочистив горло. После заданного вопроса под рёбрами расползался горячий пар и оставлял всё меньше кислорода. - С самого начала. - так же в полголоса ответила она. - Как только увидела. Тут я всё таки глубоко втянула в себя воздух, так как дышать уже было невозможно. Как только увидела. Губы сами растянулись в улыбке, из-за чего пришлось отвернуться в сторону. Не успела я осознать и переварить только что сказанное Анной, как та почти сразу задала встречный вопрос: - А ты? - лица её я не видела, но по голосу было ясно, что она тоже очень взволнована. Я лишь повернулась к ней, но не смотря ей в глаза из-за жуткого смущения, с улыбкой ответила: - Иногда судьба преподносит нам неожиданные и приятные подарки. То, что случай привёл меня в этот магазин... - я, наконец, посмотрела на неё. В огромных зелёных глазах, что смотрели на меня, читалось замешательство вперемешку с непомерной радостью. - Это лучший подарок! Анна буквально просияла. Она уже не могла сдерживать искреннюю улыбку и, видимо, не выдержав смущения, отвела и прикрыла глаза. Оставалось только догадываться, что ожидать от неё дальше. Анна была в явной растерянности, как и я, и каждая из нас боялась сделать ещё хоть один шаг навстречу. В данный момент мне хотелось просто обнять её как можно крепче. Дать ей понять, что всё в порядке, бояться нечего, и заодно успокоить этим и саму себя. Я встала со стула, чувствуя дрожь и озноб в руках и коленках, медленно подошла к сидящей Анне. Было отчётливо видно, как напряглись её хрупкие плечи, как натянулась на этих приподнятых плечах белая блузка. Я наклонилась и, сначала коснувшись ладонями плеч, нежно обвила её руками со спины. Это был довольно смелый и, надеюсь, не сильно наглый шаг с моей стороны, хоть и бояться нечего, ведь всё уже раскрылось. Тем не менее, я старалась действовать осторожно, чтобы не вспугнуть, учитывая тот факт, что раньше я не хотела, чтобы она вообще когда-нибо узнала о моих чувствах. Но чувства оказались взаимными, и я до сих пор не могу поверить в это. Анна была немного напряжена, но всё же, прикрыв глаза, наклонила голову назад и коснулась макушкой ямочки между моих ключиц. Я смотрела на неё сверху вниз и видела, как дрожали её ресницы. Как приподнимались крылья её носа от глубоких волнительных вдохов. Желая снять её напряжение, я без всякого зазрения совести поцеловала её в темя, хотя губы мои пересохли и похолодели. Её плечи, её хрупкие красивые плечи, наконец, расслабились и опустились. Рваное дыхание становится чуть ровнее. Страх друг перед другом постепенно перетекает в доверие.       Раздался стук в дверь. Да ещё так неожиданно, что мы с Анной тихо выругались почти в один голос. - Анна, надо отмену сделать на кассе. Мне нужен твой бейджик. - устало, шаркающими шагами вошла в кабинет Софи, всем своим видом показывая, что ей не особо хочется каждый раз врываться в этот кабинет. И через секунду вытянулась прутиком, как только, можно сказать, на своей коже ощутила полоснувший по ней, как бритвой, взгляд рыжеволосой. - Я что, помешала? - природное упорство Софи куда-то уползло. Она аж попятилась от того, как Анна буравила её взглядом. - Ни в коем случае. - почти сквозь зубы процедила Анна, плавно поднимаясь со стула, - Сейчас я подойду. Выйди, пожалуйста. Шатенка кивнула, подозрительно смерила нас обеих и вышла, на этот раз закрыв дверь за собой. - Похоже, у Софи просто такая индивидуальная особенность. - по-доброму усмехнулась я, проверив, закрыта ли дверь до конца. - Веришь, когда-нибудь я её убью. - прошипела Анна таким тоном, что я сначала не поняла, пошутила она или нет. - Да ладно. Она просто вот такая. А ты уже на неё вот так! - я сама сморщилась от осознания того, насколько нелепо сформировала предложение, а она посмеялась и ответила: - Можешь сколько угодно её отмазывать, но я уж точно не прощу ей то, что она прервала момент, о котором я с упоением грезила всё это время. После этого настала тишина. Я закрыла глаза, уши закипели, волосы на висках встали дыбом, голова закружилась. То, что было в этом кабинете до появления Софи, снова постепенно во всех красках всплыло в памяти и, честно говоря, я не знаю, как продолжить эту тему. Когда я положила руки ей на плечи - в глазах стоял такой туман, а руки так похолодели, что я этими руками почти ничего не чувствовала. Если в тот момент я, хотя бы, настроилась, то сейчас я вряд ли смогу снова взять себя в руки и... Руки. Мои вечно холодные руки и синеватого цвета ногти. Синеватые ногти говорят либо об обморожении, либо о слабом здоровье. И по моим вечно холодным рукам и синеватым ногтям сейчас легонько скользят горячие тонкие пальцы. Только что придя в себя, я осознала, что Анна когда-то успела подойти ко мне, её ладони успели запорхать по моим, а потемневшие из-за расширенных зрачков зелёные глаза с томной нежностью смотрели на меня. - Эльза, ну вот как так в жизни происходит, а? - я плохо различала черты её лица, так как она стояла против света, падающего из окна. Сердце колотилось так, будто внутри головы врубили клубняк с басами. Почему-то люди, многими поколениями привыкшие к рутине и утопающие в обыденности, развивают в последующих потомках чувство страха к тому, к чему они не привыкли не то, что с рождения, а, скорее, до своего рождения. Это было непривычно нашим предкам, следовательно, должно быть непривычно и нам. Лицо Анны подплывает всё ближе, она касается своей щекой моей щеки. Люди не пытаются узнать что-то новое. Учителя в школах могут лишь ещё раз проговорить ту информацию, которую мир итак уже знает. Хотя могли бы каждый день открывать что-то новое. Реакция на новые виды искусства - неизвестность, оттого испуг и отторжение. Человек даже не пытается понять, что в жизни может быть по-другому, может отличаться от его личных представлений. Что то, что он привык воспринимать так, можно воспринимать совсем иначе, но человек к этому не был готов изначально. Руки Анны медленно скользят по моим рукам от кистей вверх до бицепсов. Она касается холодным носом моего виска, я инстинктивно наклоняю голову в её сторону, глаза сами закрываются. Мурашки оккупировали затылок и скулы. Человека пугает неизведанность. А что мешает каждому изучать что-то новое каждый день? Лень и привычка к серой обыденности, страх что-то менять. Особенно своё мировоззрение. Мир меняется, поведение погоды из года в год меняется, а люди меняться не хотят. Поэтому, даже когда я в детстве и юности, возможно, и думала о всяких свиданиях с принцами, о конфетно-букетных периодах, о интимных отношениях, о будущей свадьбе, детях - я в итоге полюбила женщину. - Где ты такая вот была всё это время? - прошептала Анна мне на ухо, горячо дыша. От этого мои прикрытые веками глазницы закатились назад. - Какая? - прошептала я и почувствовала, как её губы скользят от моего уха по скуле, потом по щеке, приближаясь к моему рту. И у самого уголка моих губ Анна ответила: - Незабываемая. - это слово, которое мы так редко используем в речи, было единственным, что стояло между нашими губами. Теперь их не разделяет ни-че-го. Горячие, нежные, трясутся не меньше, чем мои. Анне, похоже, стоило невероятных трудов осмелиться и сделать это первой. Она явно не ожидала, что я так же нежно обхвачу руками её розовые щёки. Чувствую и губами, и пальцами, как она сквозь поцелуй улыбается. Её руки обняли мою спину. Чувства настолько переполняют меня, что я не в силах собрать мысли в одну кучу. - Ох, Анна... - я разорвала поцелуй, чтобы вместо стона сказать ей это, - Ты даже не представляешь... Анна прерывает меня, снова целуя, будто ей не терпится продолжить. Я снова отпрянула: - ...как долго я... - рыжая, так и не открывая глаз, снова накрыла меня поцелуем, который был уже настойчивее. От такой настойчивости у меня запульсировало под джинсами. В этот раз глухой стон с зажатыми губами я уже сдержать не смогла. - Эльза, прости. Мне трудно. Очень трудно сдерживать себя. Прости. - она всё сильнее впивается в мои губы, - Прости меня! - повторяет она, вцепившись ладонью в мой затылок, прижимая ближе, - Прости! Параллельно с этим я лишь вздыхаю, удерживая стоны. Это она просто целует меня, а такое ощущение, что я сейчас... Анна отрывается от моих губ, хватается за мои плечи, будто пытается удержаться на ногах и тяжело дышит, как после пробежки. Хотя, я не могу быть уверена, что сама смогу устоять ещё хотя бы пару минут. - Эльза, прости. - За что ты извиняешься? Она вздохнула, глядя в пол: - За то, что я такая извращенка. Я, считай, совращаю тебя прямо на рабочем месте! Я - настоящая извращенка! Мне очень стыдно. Занавес. Охо-хо-хо, маленькая Анна ещё не знает, что такое настоящая извращенка. Живой пример - та, которая стоит напротив неё и потерянно на неё смотрит. Ну ты же ей покажешь свою извращенскую сущность, блондиночка? "Заткнись, чтоб тебя!" Ладно ладно, я то помолчу. Но то, насколько жадно ты упивалась её губами, знаем только мы с тобой. Хотя, ты можешь сказать об этом Анне прямо сейчас. Не оставляй её в глупом положении. Пусть знает, что в мире бывают извращенцы похлеще, чем она! Ха-ха! Я снова обвила лицо Анны руками и подняла его, чтобы та взглянула на меня. Какое счастье - теперь я могу так делать. Хотя ледяные пальцы не прекращают дрожать и выдавать мою неуверенность. - Анна, я пыталась сказать тебе, что я слишком долго ждала этого. - будь мне меньше лет отроду, я бы вряд ли смогла такое сказать. Но меня на это признание стимулировали её затуманенные какой-то наивной влюблённостью глаза, - Но я боялась сказать тебе. Боялась быть отвергнутой. Анна, я боялась тебя совратить! - глаза рыжей раскрылись шире. - А в результате тебя совратила я! О боже, мне правда неловко! - вообще-то, формально, так и было. Я этого просто хотела, а она это сделала. - Мне понравилось. - первое, что взбрело в мою голову, вырвалось сразу наружу. Анна всматривалась в мои глаза, пытаясь найти подвох, но, не найдя его, ответила улыбкой. - Чёрт, Софи! - Анна выпрыгнула из моих объятий и рванула к двери, на бегу отстёгивая бейджик. Если кто не в курсе - только бейджиком администратора или директора на кассе активируется скидка или делается отмена какой-либо позиции из списка покупок. Я так и стояла с расставленными в сторону руками. Анна развернулась и, ухмыльнувшись, напомнила, что мне уже стоит приступить к своим обязанностям. Я кивнула и попросила пару минут, дабы привести себя в порядок. Например, разгладить немного смятую одежду, прибрать выбившиеся пряди и включить свой обыкновенный трезвый ум, как бы сложно это сейчас не было. Голова напоминает чердак, который взорвали, и ремонта теперь там немерено.       Если тебя жизнь закрутила так, что вышвырнула из серого офиса и привела в магазин для творчества - выпей вина. Если ты никогда не занималась искусством, но в магазине, где ты теперь работаешь, у тебя появляется желание украсть всё, что там продаётся - сходи к психологу. Если ты не в силах консультировать покупателей, потому что отвлекаешься на тёплую боль на нижней губе от укуса, когда клиенты тебя ждут, а ты ловишь в толпе рыжеволосую макушку - психолог тут не поможет. Да и вино тоже. Глотни лучше виски! - Эльза, добрый вечер! - я только три секунды спустя поняла, откуда эта мадам может знать моё имя, хотя я вижу её впервые. Даже за весь день тяжко привыкнуть к тому, что твоё имя теперь будет ежедневно красоваться у тебя на груди. - Подскажите, пожалуйста, вот мне нужна такая кукла, чтобы она могла закрывать глаза... - и такая дребедень целый день. То с открытыми, то с закрытыми глазами. То поющие, то молчаливые. То с молочной кожей, то с тёмной. Кудрявые, с прямыми волосами или вообще лысые. С зелёными глазами или голубовато-зелёными... Чувствуешь? Как твоя голова захламляется вроде бы и нужной, а вроде бы и ненужной информацией? Она разбухает, становится больше в размерах. Буквально. Ощущение, что если ты виском или лбом случайно коснёшься угла какой-нибудь полки, то голова лопнет, как шарик с гелием. Хлое часто приходится помогать мне, что-то показывать, рассказывать. О, это надо иметь ангельское терпение, чтобы не срываться на клиентов. Потому что, если клиент недоволен, а до начальства не достать - проще всего сорваться на консультанта, испортить ему настроение и с довольной физиономией уйти, хоть он и не виноват, к примеру, в плохой продукции. Разумеется, это обобщённо и продукции Анны не касается. Это человек, который настолько влюблён в своё дело, что, без преувеличения - у неё всё идеально. Без преувеличения? Само собой разумеется, однако если бы Анна где-то допустила ошибку, любую небрежность - ты бы об этом не вспомнила. Или вообще бы не заметила. Вот она эта штука - любовь. Когда недостатки объекта любви превращаются в достоинства. Да ты на эту работу устроилась не из-за денег, а из-за неё. Ты- сумасшедшая.

***

      - Ты ходила к психологу? - Анна сидела на спинке своего дивана, изрядно набравшись гранатового вина прямо из бутылки. К сведению: после рабочего дня и моего ознакомления с обязанностями, зарплатой и прочими неинтересными формальностями, мы решили отметить мой первый день на новом месте и купили пару бутылочек гранатового полусладкого. Чтобы всё это добро интеллигентно продегустировать, мы отправились к Анне домой, так как туда добираться гораздо ближе, чем, например, ко мне. Тогда нас на это натолкнул сильный дождь, а теперь натолкнула наполовину осушенная первая бутылка по пути до дома Анны. Самым очаровательным было наблюдать, как Анна под покровом вечерних сумерек пытается попасть ключом в замочную скважину, когда она уже под градусом. Впрочем, как и я, которая стояла рядом и крепко держалась пальцами обеих рук за дверной косяк. Тем не менее, мы довольно быстро добрались до квартиры, я даже не заметила. Все свои вещи оставили в прихожей, и теперь сидим на диване в гостиной. - И вы обсуждали меня? - Анна хохотала и довольно опасно держала бутылку с вином в руке над светлым диваном, который стоял на светлом ковре, и пошатывалась, сидя на спинке этого дивана. Её ноги болтались и пальцами едва доставали до сидения, на котором находилась я, облокотившись спиной на подлокотник. Не ответив на вопрос, я просто заулыбалась и стыдливо опустила глаза. Ну, молодец, пьяная глупая блондинка! Что ещё ей разболтаешь? "Это мне говорит мой внутренний голос, который вливает в себя виски со льдом, без льда, с колой, без колы, во всех видах, блин, и проявлениях!" Как знаешь. Мне нечего скрывать что-либо от кого-то, а вот что на счёт тебя? - Наверное, я слишком люблю всё усложнять. - усмехнувшись, я решила забрать бутылку у Анны, а та стала отводить её подальше от меня, взяв в другую руку. - Анна, отдай, пожалуйста, бутылку. - проигнорировав мою просьбу, рыжая отпила ещё прямо из горла и, пошатнувшись, стала угрожающе отклоняться корпусом назад. Преодолев короткое расстояние, мне удалось схватить её за руку и выхватить бутылку. Но пока я ставила вино на столик, хохочущая Анна стала сильнее наклоняться назад, пока её улыбка не сменилась на гримасу остолбенения, так как она поняла, что падает со спинки дивана на пол. Я в полёте успела ухватить её за голени. Спинка дивана с внешней стороны приняла на себя глухой удар спиной Анны. Я на коленях сижу на сиденье и крепко, мёртвой хваткой держу ноги Анны, которая была буквально перекинута через спинку дивана, как через плечо. Из-за высоты спинки её голова не доставала до пола, а болталась, как у одной из этих её кукол. До ковра доставали только её руки и волосы. Кровь прилила к её голове, от чего действие хмеля будто усилилось, и от всей этой ситуации она хохотала ещё громче и заразительнее. Кое-как, я подтянула её за ноги обратно на диван и вылупленными глазами уставилась на её лицо, цветом похожее на помидор. Она уселась рядом со мной и не могла остановить смех, сложившись пополам, а я уже не могла сдерживать свой. Когда я начала ещё более менее сдержано хихикать, Анна уже не могла дышать от хохота. Закрыв рот руками, она упала мне на колени и продолжала смеяться, в то время как мне смеяться расхотелось. Мне показалось, что я даже почти что протрезвела. Я смотрела сверху вниз на смеющуюся у меня на коленях Анну, перебирала её запутавшиеся волосы и чувствовала себя счастливой. Надеюсь, Анне тоже приятно быть рядом со мной. Во всяком случае, напрасно я именно сейчас вспомнила ту самую последнюю фразу моего психолога.