Королева идёт

Скорпиус стоял перед окном, выходящим на озеро, словно капитан корабля и вглядывался в мутные воды. Они были темнее обычного, кальмара почти не было видно эти пару дней. Сегодня будет уже третья ночь, как планеты выстроились в ряд. По факту, они давным-давно уже разминулись дальше, идя по своим орбитам, лишь кентавры видели одним им доступный разноцветный замерший в небе ореол, уже мало имеющий отношения к одной лишь астрономии. В мире магов древние верования пустой звук, это периодически проявляющие себя факты. Парад завершился, а его плоды лишь предстояло пожать. И это уже ясно не только преподавательскому составу. Письма приходили с перебоем, совам всё труднее было пробиваться через стену непогоды. Все видели надвигающуюся и сжимающуюся кольцом темень. И от того, что она шла так неспешно и вальяжно, становилось лишь подозрительней и тревожней. Слизеринцы темноты не боятся, но как начёт того, что её населяет и кто её насылает? Скорпиус отходит от стекла и идёт в кресло в дальнем, тёмном углу, подальше от других. Что здесь хорошо – нос в чужие дела в открытую никто не суёт. Никто не станет заглядывать за плечо, потом, может, без свидетелей кто-то любопытный и залезет в пометки, но кто ж их на виду оставит? Сняв сумку с плеча, парень достаёт с трудом добытые страницы. Они ломали с Джеймсом над ними голову уже очень давно, но не могли найти ответ. «Ох, Дотти, знала бы ты, какую работу мы, «раздолбаи», проделали – обалдела бы». Малфой не мог отделаться от глупой, скользкой мыслишки, что эта чертовщина с парадом планет как-то повлияет на их с Джеймсом э-э-э проект. И скорее он думал о выгодном влиянии, а не о пагубном. Когда время отбоя, Скорп спит всего полчаса, потом просыпается. Он давно уже не прислушивается, сопят ли соседи по комнате. Они могут прекрасно притворяться, лучше просто оглядываться за спину. Стукачество, особенно на своих, давно не в моде, но тырить планы – очень даже да. Да Малфой готов перетравить половину Хогвартса, лишь бы дело выгорело, и перетравить другую, чтоб причастны к нему были лишь он и Джеймс. Скорп каждый раз петляет, да и места встречи частенько переносили. Тут не горели факелы, лишь серо-голубой свет падал из вереницы окон. Отпрыск двух старинных аристократических домов помимо штанов открыл для себя прелесть кроссовок и кед, а не этих грёбаных туфель, благо, школа к обуви не прикапывалась. Но ночью он предпочитал кое-что по-аутентичнее. Кожаный средневековый сапог-носок, только зачарованный, чтоб точно не порвало – в них он скользил воистину по-змеиному бесшумно, и карабкаться удобно. - Не спешишь, - раздаётся за спиной, когда он заворачивает за угол. Парень подскакивает. Друг пристроился за статуей, что и при свете дня не заметишь. - На что? На инфаркт? Решил осчастливить свою подружайку? - Да, она в последнее время мной недовольна. - Нашёл что-то? - Целую кучу нихренища! А ты? - Или я идиотина, или записки делались под градусом или в бреду. Текст бессмысленный. Я пробовал уже воспринимать это как метафоры, и отсылки к быту и фандомам тех времён. - Девятый век, какие фандомы? - Богословие. Мифология языческого пантеона. Это текущее, а до этого: Римская империя, греческие полисы, шумеры, много кто – каждый временной отрезок той или иной цивилизации по пришествию лет сама по себе фандом. - И ты хочешь сказать, что всё это обхватил? - Только явные области, по которым открыто тяготел Салазар. - Потому предлагаю не сношать себе мозги… - …тем более, что этим активно занялась Каммингс. -… и просто ориентироваться на месте. По времени так же потратим. - А может сразу разбивать стены кувалдой, напролом так сказать? Скорпу, конечно, радикальные решения нравились, но не до такой степень. Тем более, что это у предложения друга не было той черты, за которые любят радикальные решения – быстрота или надёжность. Это могло растянуться на месяцы, и ни к чему не привести в итоге. - Идём в библиотеку и снова начинаем шерстить. - Нет, идём вниз. - Отвали, просто отвали, это полный бредняк. - Чувак, прост осмотримся, может… там подсказка? - На чём? На потолке? Или в узорах плесени, или нет – прошмыгивающая мимо крыса напоёт нам на ушко. Давно у него такие были порывы – исследовать то, что перед но носом, идти, куда глаза глядят. Еле удалось уломать рыть информацию, как нормальные люди, а не это вот всё… поттеровское. - Один разок, последний раз, а потом будем пролистывать том за томом, пока, блин, не закончим школу и всё, прости прощай! - Устроимся преподами, смотри шире, - хлопнул Малфой Джеймса по плечу. - Вот и я предлагаю взглянуть шире, там, парой сотней метров ниже. Идём, - не дожидаясь, тот оборачивается и идёт к подземельям. Скорпиус упираясь руками в бока, опускает голову вниз, облизнув языком не только губу, но и подбородка достав. Ему порой казалось, что на этом-то их дружба и держалась – Джеймс бился за каждую свои идею, что мешало ему стать полностью ведомым. И именно поэтому дружба и оставалась дружбой, а не сплошным следованием. - Сучок… - срывается Малфой с места. Помещение большое и гулкое, свет из шахты немного и бледно освещал, но довольно быстро всё тонуло в кромешном мраке. По неосвещенным участкам замка и верхнего яруса подземелья парни продвигались без палочек, они изучили все закутки, и им как кошмам было достаточно самых скудных источников. Но не здесь. Они синхронно зажигают палочки. У Джеймса ореол света большой, но слишком яркий, у Скорпиуса – небольшой, но мягкий, не резало по глазам и из-за меньше контраста освещало даже дальше. Эхо шагов Поттера расходится, как круги по воде, зато Малфой шёл мягко, тихо и порой больной – кожа не рвалась, в ней было удобно, как словно без неё, за счёт чувствительности, за этот же счёт ступни чувствовали каждый острый камень под собой, а пальцы каждый удар. Потому парень шёл осторожной и медленно, напрягая память, вспоминая уже пройденный путь и опасные места. Они были словно на океаническом дне – тьма была словно осязаемая, давила. Отстав, Малфой погасил свет, и словно сам для себя исчез. От полной дезориентации он утратил ощущение собственного тела, ещё не считать головокружения. - Ты где? Он молчит. Не шевелиться. - Эй, - гриффиндорцу не надо говорить громко, тут и шёпот разносится далеко, но если дышать тихо, то можно остаться незаметным. Скорп дышал медленно и размерено, но не задерживал дыхание, чтоб потом с шумом не хватать воздух. Джеймс не трус, иначе бы тут, ну может и оказался по неосознанности, но уж точно бы не вернулся. Но стоять тут, глубоко-глубоко под землёй, не зная, что ещё ниже, стоять тут во тьме и одиночестве, где единственный путь наверх может и оборваться, а никто в случае чего, кроме напарника, и не знает где ты. Тут у кого угодно нервишки зашалят. Да и… То, куда парни пробивались, и близость леса и озера к этому месту… вдруг они тут и не одни? - Не заговоришь, начну бить заклинаниями очередью, куда попадёт. - И свод обвалится. - Главное чтоб на тебя. - Дотти, милая, ты приняла оборотное зелье с экстрактом нашего общего друга? Можно было бы заманить меня на тет-а-тет в укромный полумра… полный мрак более эээ традиционными способами. - Она права – ты пиздаболище, которого мир не видывал. Язык не болит? - Я потому и молчал! Молчу плохо, говорю ещё хуже. - Молчи, но над включённым Люмосом, - отворачивается Поттер, не дожидаясь когда загорится огонёк. «В следующий раз возьму метлу». - Много ты Доротею вспоминаешь в последнее время. - Много она начала гундеть в нашу сторону. - Просто она волнуется. Понимаешь, её отец не нарушал тысячу и одно правило для разминки, прежде чем послать на три буквы правительство. А её дед не был во главе магических нео-фашистов. Она девочка с побережья, её родители разводят магические растения и торгуют ими. В саду даже нет конопли. И тут мы с тобой, под боком. В её представление мы творим полный pizdec. - Пиздъец, - старается выговорить новое слово Скорп, прекрасно догадываясь, что оно явно не переводится как «кошмар» или простое «непотребство». Это была фишка друга – маты на всех языках мира, он часами тренировал произношение. - Не совсем. - На корейском твоём этом ещё труднее. А свою праведную успокой как-нибудь, а? Да, может, её родители и не нарушали закон и правила, но, милый мой друг, её порвало, когда мы сгоняли в лес, так что напомни ей, сколько парочек в тот же лес гоняют на свиданки? Или она тоже ходит их чморит? На секунду Поттер представил свою подругу, снующую по подлеску с колокольчиком в руках и грозно причитающую «Позор! Позор!». - Они за первой полосой деревьев тусуются! Или вообще на тыквах в огороде. Единственный, кто может откусить им задницы, так это лесничий, а не выхухоль-мутант. - Или они сами. - Ты что, пятый сезон Сверхов насмотрелся? - О, это я ещё про шестьдесят шесть печатей шутить не начал, - водил палочкой вокруг Скорп. – А ведь… ведь всяко может быть за дверью. - Так может не открывать? Забьём на всё, проведём оставшиеся года в школе, спокойно отсыпаясь по ночам или гуляя в лес, но не по смолу и прочую муть, а с девчонками. Ну или… вернёмся к своим старым забавам. Одна так и не получилась же. Скорп снова замирает, но уже не произвольно. - Постой… - Стою. - Ам… Джеймс, а как она узнала о смоле? - Крыса, блин, на ушко напела. Это что, великая тайна? - Просто я вдруг задумался и заинтересовался, что вы ещё с ней обсуждаете? - Про это всё, - обводит тонущий в черноте свод руками Поттер, - ни слова. - Я понял. Но были ли ещё какие-то эпизоды, которые тоже желательно было бы сохранить в тайне, но по случайности, не один я трындабол в нашем дуэте? - А они были? - Значит, не сохранил. Чёрт, Поттер! - Да я слова не сказал, ты вообще о чём? - Привидение, Джеймс, привидение! Ты ей рассказал о нашей маленькой ролевой игре?! - Да с чего ты взял-то? - Чувак, она постоянно с тобой тусуется, и когда я начал с тобой тоже якшаться, то она к этому нормально отнеслась. И всё эти годы относилась, даже когда пошли плохие отметки, замечания, снятие баллов, вылазки в теплицы и лодочный домик, да многое чего. Мы не пай-мальчики, ей было не пофиг, конечно, не одобряла, но относилась как к чему-то устоявшемуся. Чисто конкретно на меня самого ей было пофиг. Но тут вдруг взгляд-то изменился. Она меня то ли заморозить хочет, то ли раскатать по стеночке, я подумал грешным делом, что она просто втрескалась, но вдруг понял что-то стрела купидона-то в цель попала незадолго после нашего небольшого эксперимента. Джеймс? - Да. - Да?! Да?!! Ты обалдел?! - Да оно само как-то получилось, я как-то… проболтался. Да и что такого? - Что такого? Я даже не знаю, кто хуже – ты, воспринимая то, что мы сделали, как нечто нормальное или я, который понимал что это не совсем нормально, но сделал. Ещё бы ей не беситься. Узнай об этом, нас бы точно выгнали б, и неизвестно что ещё сделали. Я даже не думал, что о таком надо предупреждать не болтать. - Да я и не собирался! Просто и с Дотти у него были свои эксперименты. «Я погряз в этих двоих». - Ладно, проехали. Главное, что она не стуканёт. Не стуканёт? - Нет, - неохотно отвечает Поттер. - Хорошо. Я всё думал, что она из-за этих мелочей считала, что я веду тебя по кривой дорожке, ан-нет, у неё были веские доводы. - Ты же сказал, что проехали! Закрыли тему, всё. - Приятель, она считает меня просто вместилищем зла. - Обосновано! Обоснованно, сам же только сказал. - Я же не говорю, что это не так. Я говорю, что не собирался палиться, особенно перед кастой святош. - Она не святоша! Назови её ещё так разок – и она вгонит тебе нож в бок! - У! Но чем же она тогда будет лучше нас? Мы-то людей и пальцем не трогаем. Живых. Ну и даже если трогаем, точно не ножом. - И не пальцем…. Ты вогнал вилку в руку Флинта. - Но не нож же! - И не палец. И она не считает себя лучше, она просто считает тебя козлиной. - Унылая она… Или печальная даже. Грешно, для монашки. И смешно – в православии эти две позиции слиты в одну – лень. Грех лени в Пуффендуе. Когда понял – ржал, как гиена. - Дотти тоже будет ржать, когда узнает, что в Слизерине теолог завёлся. - Я непредсказуем. - Или просто изучаешь статьи, по которым загремишь вниз. Парни засмеялись, а потом дорога кончилась. Стена и запертый люк, над кодовым замком которого, они бились почти месяц. Они обошли всю стену вдоль и поперёк, обошли всё помещение по периметру, осмотрели пол и своды, как могли, в поисках ещё одного хода. - Ничего не поменялось, даже количество плесени! - Давай рассуждать логически… - Да, давай рассуждать логически! – горячо перебивает его друг. – И самое логическое – развернуться, подняться на поверхность и идти спать! А потом играть в код Да Винчи, и вернуться уже с готовым планом. - Я вообще к тому, что этим катакомбам тысяча лет, буквально. И механизм, охраняющий в них ход, давно мог выйти из строя. И даже если мы сумеем взломать его, не факт что система отзовётся на правильный ключ. - Ну, тогда точно разворачиваемся, поднимаемся, отсыпаемся, и оставшиеся годы обучения ведём себя как все: учимся, веселимся, подкатываем к девчонкам и получаем за это по роже. - А почему по роже? - Потому что ты олух, а у меня ноздри некрасивые. - Да Доротти тебе хоть сейчас втащит! - Но я не хочу к ней подкатывать! - А я не хочу всё это забрасывать! Ты же сам это придумал, и теперь какой-то здоровый восьмичасовой сон выбираешь?? - Я выбираю умный подход. Если у нас на руках есть закородированный пароль, то где-то должна быть отгадка. Если бы эту дверь не надо и нельзя было открыть, то её бы просто замуровали, без каких-то там подсказок для её открытия. - А если это просто троллинг и люк реально запаян, и надо втупую прорываться? «И накой я подал ему это идею??». - Незаметно подорвав основу здания? Если ничего и не рухнет, то это всё равно не будет бесшумно? - Отвлекающий манёвр? - Какой? Пожар устроим? Или спихнём грохот на последствия от прошедшего в том году Турнира? Гремело и трясло знатно… Вот тогда под шумок да, любой фейерверк можно было устроить. - А давай сейчас? Спихнём на то, что когда отстраивали в очередной раз замок, всё делалось безумными темпами, а то и такими же строителями, вот и.. - Это всё отстраивал преподавательский состав! Просто не гоним гусей и штудируем материал. - По теме: «Как найти способ пройти сквозь стену». Зачем усложнять? Перед нами сраный метр стали, а тут учимся не карточным фокусам, вообще-то! - Искать заклинание? – скорчил гримасу Малфой. – Это уже мне нравится. Только почему нельзя было обсудить это где угодно наверху и желательно в дневное время? - Да не могу я быть не здесь! Надо ещё раз всё осмотреть. - Чувак, чувак, у тебя крышу рвёт, идём, - зря он обрадовался проблеску адекватности в речах и мыслях друга. - Отсохни. Они проторчали здесь ещё час. А точнее час и четырнадцать минут, всё по времени. Ещё полчаса ушло на подъём, закрытия хода, и возвращение окольными путями в замок, и всё для того, чтоб снова спуститься через тайный ход в подземелье – они никогда не возвращались в замок тем же путём, что и выходили. Этот ход был новый, его и ещё парочку других сделали при реконструкции замка после Битвы. Хотя бытовала версия, что часть этих ходов была далеко не свеженькой, а лишь доселе неизвестной и обнаружилась, когда стены рухнули. Единственное что известно точно, что картина, за которой тайный коридор прятался, была новой. Рама овальная, из норы вылезаешь. Маленькая девочка, как из фильмов ужасов – светлое платьице, завитые спиралью кудри, пухлое личико, половина из которого спрятано за маской кошки. И сама кошка подле на столике. В маске с лицом девочки. Всё нарисовано краской, кроме девчушки, её словно накидали карандашом, но так и не закрасили, лишь лицо настоящее-настоящее. Она то пела, то подхихикивала, и, кажется, никогда не ходила в гости к другим картинам. Лишь бабочка за её головой, похожая на бант, время от времени упархивала. Почему-то Скорп об этом часто думал. А Джеймс нет, он лишь убегал от жуткой девочки по ночам во сне. - Вам бы лучше вернуться, - единственные слова, которые они услышали от неё за все годы, сейчас, в почти полной темноте. - Да нафиг, - спешит Джеймс наверх. Скорпу пока что по пути с ним, а дальше свернёт. И именно будучи у поворота, что вёл далеко вниз, к царской колыбельке, они слышат шаги. Смешные такие, они получаются когда человек, ходящий как слон, пытается красться и верит в то, что он действительно ходит тихо. Староста Когтеврана, с ним не договориться. - Валим, валим, валим, - шипит Малфой, хватая друга за руку и юркая в первый попавшийся коридор. Но Джеймс спотыкается, умудрившись поднять шумиху. Попались. Парни слышат приближение и, сбиваясь с ног, бегут вниз, надеясь, что погоня надоест преследователю раньше, чем они найдут дыру, куда забиться. Втроём они углубляются в подземный лабиринт. И там действительно полная тьма. «Экономят что ли, суки», - Скорп и приземляться пытался как можно менее травматично, летя по узким лестницам, но вот-вот потянется за палочкой, для освещение – чтоб не свалиться, но точно спалиться. Поттер же почему-то думал только о том, что Каммингс его убьёт. Они бегут на слабые отблески света, проносятся мимо пустой ниши, даже не обратив внимания на то, что там. На то, что кокон пуст. Скорп посылает мигалку – световой импульс проносится в противоположную от их направления сторону. Гаснет быстро, потому это из серии бесполезных заклинаний, а вон оно как – староста клюнул на приманку, и парни скрылись за углом. «А говорят синепёрые самые умные, ага». Но Малфой был несправедлив. Староста кинулся не сколько за светом, сколько за шумом. Было там какое-то движение. Он бежал, пока свет не погас. - Где вы? Хватит прятаться, надо раньше думать. Огонёк на кончике палочки выловил зазор между дверью и рамой. Кто-то не закрыл за собой. «Попались». - Малфой, Поттер, вы? – он резко открывает дверь, шаря лучом по помещению. Где же они? Но что это там белёсое? Неужели он всё это время гонялся за чьей-то кошкой, загнав её в подземелье? - Кыс-кыс… - И долго нам здесь сидеть? - думал на ладони, прижатые в к лицу Джеймс. Сырость пещер высосала последнее тепло, теперь ещё в подземельях задержка. - Пока он не пройдёт обратно. - Чтоб сесть в засаду? - Он же не идиот зад морозить? - Ну, мы же собираемся делать то же самое? Идём, ссыкун, - Джеймс хватает друга за шкирку. - Тихо. Слышал? Что-то упало, что-то крупное. - Навернулся. Это нас шанс. - Мой – тебе-то дальше до укрытия бежать. Они с беззвучным смехом бегут каждый в свою гостиную, а Харли Пилс лежит в заброшенной аудитории и дёргается, пока его лицо сжимали тонкие бледные лапы, а горло – тугой гибкий хвост. Джеймсу Сириусу Поттеру сегодня снова будут сниться кошмары.