Шоколадная симфония

Нежелательный день наступил слишком быстро. Ремус даже не заметил, как пролетело время, он настолько привык к постоянным ночным вылазкам, к домашним заданиям, которые приходилось делать, что перестал замечать ход времени. А сегодня опять полнолуние. Обидно, ведь мальчик только-только почувствовал себя нормальным человеком, забыл о проблемах, а тут такое. Ремус никак не мог придумать план побега, ему просто не удастся сегодня отвязаться от Сириуса и Джеймса. Они что-то задумали. План новой шалости обсуждали за столом, на занятиях и даже вечером в спальне. Мальчик понимал, что выйти ночью не получится, надо искать другие пути отступления. Питер сразу заметил изменения в поведении Ремуса. Его это несказанно удивило, но он ничего не сказал, а продолжал делать вид, что не замечает врага. Питеру удалось поговорить с Джеймсом на счёт нового «друга», но ни к чему это не привело. Ему удалось только немного расшатать терпение Сириуса. А вот с тем, что Блэк ведёт себя странно, Поттер согласился. Чем меньше оставалось до полнолуния, тем взволнованнее и злее становился Сириус. Джеймс даже предполагал, что его покусали оборотни, но зря. – В чём причина? Ты ведёшь себя слишком странно! – друг не сдавался в своих попытках докопаться до правды. – Ничего со мной не произошло. Ты преувеличиваешь. В конце концов, это нормальное влияние фазы луны на волшебника. – Только у тебя такие странности, мы переживаем! – Джеймс, давай поговорим наедине? – Сириус кивнул в сторону застывшего на месте Ремуса, но все были настолько заняты Блэком, что не обращали на это никакого внимания. Они дождались пока останутся в комнате одни. Джеймс выжидающе смотрел на друга, думая о чём-то своём. – Ты ничего не чувствуешь? – начал Сириус после долгого молчания. – Да, кто-то забыл постирать носки, надо Питеру сказать, кажется его… – Я не об этом! Принюхайся! – Сириус, прекрати говорить загадками, что случилось? – Чем ближе полнолуние, тем сильнее я чувствую какой-то странный запах. Он то исчезает, то появляется, но я уверен в его существовании. – Хочешь сказать, что здесь пахнет чем-то кроме носков Питера? – Да, и мне кажется странным, что никто из вас его не чувствует. Это немного неправильно. – Даже не знаю, что тебе сказать. Я ничего не чувствую. Может, у тебя есть какие-то иные магические способности? На что похож этот запах? – Я не могу точно сказать, он слишком слабый, но это вкусно. Джеймс вздохнул, похлопал Сириуса по плечу. Он не знал, что ответить на такие заявления, ведь в комнате действительно ничего не было. Даже Питер не чувствовал. Джеймс вовсе не думал сомневаться в искренности слов друга, но и понять этого никак не мог. Питер вернулся в комнату один. Он недовольно поднял носок двумя пальцами, посмотрел на него внимательнее, словно пытался разглядеть какие-то узоры на нём. – Джеймс, имей совесть, это же не моё! Сириус! Забери свои носки из-под моей кровати! – Подожди, а где Ремус? – Ему стало очень плохо, он сказал, что пойдёт к мадам Помфри. – С чего бы это? Но вопрос так и остался без ответа. Питер демонстративно вручил Сириусу носок, недовольно морщась от неприятного запаха. Думать о Ремусе в такой ситуации не было ни времени, ни чистого воздуха. Поднялся шум и крик.

***

Ремус бежал вниз по лестнице, он опять чувствовал странный жар во всём теле, будто тысячи наковален внезапно обрушились на него. Даже идти становилось трудно, под ним дрожала земля или это его ноги не держали? Мальчик не мог произнести ни слова, язык внезапно отказался подчиняться ему. Мадам Помфри хотела провести его до леса, но Ремус не решился на такой отчаянный шаг. Сегодня он слишком поздно понял, что пришло время. Теперь была только одна цель – добраться до леса раньше, чем проснётся волк. Сегодня слишком больно, запахи кружились над головой, смешивались во что-то ужасное. Ремус чувствовал какие-то не очень приятные духи, мандарины, чей-то шампунь и даже форму. Запахи сменяли один другой, они составляли безумные миксы и испарялись до того, как мальчика успевало стошнить. Только один аромат летел с ним до самого леса, словно издеваясь над несчастным волком. Запах Сириуса был слишком приставучим, слишком сладким, слишком успокаивающим. Ремус закрыл глаза, прислонившись к дереву. Идти дальше не было сил. Перед глазами уже появились разноцветные пятна, постепенно разрастаясь в сплошной белый туман. Мальчик медленно терял связь с реальностью. Голова стала настолько тяжёлой, что хотелось оторвать её. Всё тело тянуло вниз, к земле. Жар охватил Ремуса полностью, он не чувствовал ничего, кроме своих потрескавшихся губ. За что ему переживать такую боль? Что он сделал не так в этой жизни? Белый волк настороженно принюхался, но ничего уловить так и не смог. Сегодня у него не было никакого желания искать свою жертву. Зверь несколько раз облизал лапу, в которую он умудрился загнать большущую колючку. Вой казался единственным спасением несчастному волку, он никак не мог справиться со своей проблемой. Колючка вошла слишком глубоко в лапу и теперь причиняла много неудобств. Зверь потерял всякий аппетит. Никого кусать не хотелось. Волк только лежал, протяжно подвывая, чем распугивал всех зверей вокруг. Ему больше ничего не оставалось делать. Ремус вспомнил о том, что не должен в таком виде появляться в спальне только когда дополз до лестницы. Сегодня у него голова болела больше обычного, словно зверь внутри чем-то очень недоволен. Мадам Помфри встретила его с беспокойством. Она чем-то обрабатывала раны, вытаскивала колючку из руки, но мальчик это всё смутно помнил. Он время от времени терял сознание, не в силах больше переносить ту боль, которая свалилась на него. Ремус проснулся от шума, кто-то громко спорил прямо возле него. Открыв глаза, мальчик увидел сначала обеспокоенное лицо Сириуса, потом Джеймса и Питера. Они стояли совсем рядом, казалось, что даже прикоснуться можно. Мальчик пытался понять – сниться ли это сон или реальность? – Ты как себя чувствуешь? – Джеймс поправил одеяло. – Уже лучше, не переживайте. – Это хорошо, мы очень волновались за твоё самочувствие. Что случилось? – Ничего серьёзного, – мадам Помфри появилась за спинами мальчиков неожиданно, – он немного переутомился, вот и потерял сознание. Такое бывает, не стоит беспокоиться, но будет лучше, если вы присмотрите за ним. – Я не позволю Ремусу слишком много времени уделять учёбе! – воскликнул Джеймс, гордо поднимая голову. – Не сомневаюсь. Ремус поднялся с постели, всё ещё чувствуя лёгкое головокружение, и направился за своими друзьями. Только Сириус был сегодня слишком молчалив. Он напряжённо смотрел в спину мальчику и что-то шептал. Питера его слова несказанно удивили, но сосредоточенное лицо Блэка выглядело уж слишком серьёзным, чтобы спрашивать об этом. – Переутомление, значит, а разве от переутомления шрамы появляются? – шептал Сириус.