Шоколадная симфония

— Сириус, ну Сириус, ну пожалуйста! — Отцепись от меня уже. Ремус ухватил чужую руку, стараясь удержать возле себя. Он уткнулся носом куда-то в локоть, зажмурился, раз за разом повторяя одни и те же слова, но они почему-то не помогали. Сириус наотрез отказывался от такого заманчивого предложения. — Ну что тебе стоит? Ну давай. — Ага, сейчас. Ничего удивительного в том, что это твоя идея, но предлагать такое. Ни-за-что. Ремус заскулил, цепляясь в кожу сильнее, сжимая её, смотря в глаза с щенячьей верностью. На папе это обычно срабатывало. А вот Сириус казался неприступным. С поправкой на то, что именно казался. Чуткий нюх без проблем улавливал лёгкие колебания в воздухе, которые ясно давали понять, что сердце сковало сомнение. Надо лишь немного додавить и склонить на свою сторону. — Для меня это очень важно, прошу. — Ох. Сириус устало опустился на диван в гостиной, сжал свои волосы в кулаках и вздохнул. — Хоть расскажешь, зачем тебе туда? Ремус поспешно закивал. Он готов был рассказать что угодно, только бы эта небольшая шалость прошла успешно. Последнее время жить становилось всё сложнее. Зверь внутри вырывался наружу даже в обычные ночи. Хотелось верить, что в Запретной секции есть спасение от этого безумия. Но идти на такую авантюру одному очень страшно. Да и Питер не самый хороший помощник в подобных вещах. Джеймсу рассказывать стыдно, остался только Сириус. — Совсем не понимаю, зачем это. Но ладно. Я пойду с тобой. Ремус довольно взвизгнул и поспешил собираться. Ему хотелось основательно подготовиться и всё сделать правильно. Даже если придётся раскрыть свой секрет друзьям, это не будет звучать как «я зверею и не знаю, что с этим делать». Поспешно завернувшись в мантию, он подбежал к скучающему у портрета Сириусу. Ухватил его за локоть и потащил за собой к библиотеке. Скоро уже нужно будет возвращаться в башню. Перед дверью Ремус остановился, принюхался и быстро зашёл в соседний кабинет. — Что случилось? — Там староста. Надо подождать. Сириус сел возле стены, вытянул ноги, зевнул. Ремус смущённо улыбнулся и опустился на колени. Ему было неловко идти сегодня в такое путешествие вместе с кем-то. Он не совсем понимал, насколько опасен для других людей. Всё же настроение, как и желания, менялись слишком быстро. Сидеть так близко друг к другу и молчать как-то неприятно. Такое чувство, словно они поссорились. От этой мысли Ремусу становилось ещё хуже. Он не был готов к чему-то подобному. Но Сириус не спешил начинать разговор. После того случая от него вообще редко можно было что-то услышать. Наверное, это называется разрывом шаблона. Ремусу хотелось поговорить о том случае, но волчье чутьё прекрасно говорило: нельзя. Это может стать последней каплей. К тому же запах Сириуса сильно изменился за это время. Он начал больше тушеваться и скрываться, будто какая-то особенная магия накрывала пустой аромат, делая его совсем прозрачным. — Я всё ещё жду объяснений. Он всё же сказал сам. И Ремус был безумно благодарен за это. Ему не хватило бы сейчас сил начать разговор. А теперь можно с чистой совестью отвечать, пытаясь как можно мягче сформулировать свою проблему. Всё равно староста Слизерина сидела в библиотеке со своими отвратными духами, которые так кружили голову, словно она в них купалась. — Понимаешь, — уклончиво начал Ремус, — последнее время у меня появились небольшие неприятности… Сириус удивлённо посмотрел на него. Недовольство исчезло, теперь во взгляде читалось только напряжение. Да и запах стал более резким. Надо было подобрать более мягкий вариант. — Из-за них мне нужно попасть в Запретную секцию. — Какие такие неприятности? — Моё проклятие. Оно становится более болезненным, и я хочу найти способ немного ослабить его. Ремусу было безумно стыдно такое говорить, он опустил голову, стараясь смотреть куда угодно, только не на Сириуса. Какое ничтожество: страдать от такой ерунды. Это неприятно. Но чужая рука на плече показалась очень даже ободряющей. — Почему ты раньше не сказал? Мы могли бы что-то придумать. — Прости. Но я не хочу, чтобы кто-то знал об этом. Можно, это станет нашим секретом? — Как хочешь. Сириус мягко улыбнулся, придвинулся ближе. Его приятный запах успокаивал как никогда. Ремусу даже больше не хотелось скрывать свои проблемы. Почему-то такую сильную поддержку он чувствовал только рядом с ним. Никто больше не был настолько добрым и входящим в положение. Староста вышла из библиотеки и отправилась в подземелья. Коридор опустел, никого не было. Даже любителей нарушать установленные правила. Выходить из своего укрытия немного страшно, но спокойное дыхание Сириуса не позволяло переживать. Он слишком легко относился к подобным вылазкам и без проблем просчитывал все возможные варианты. Застать такого человека врасплох очень сложно. От него веяло уверенностью, ей хотелось верить. Библиотека встретила полной тишиной, а мантия-невидимка спасала от случайных свидетелей. Проникнуть в Запретную секцию не составило труда, а вот уже там Ремус совсем растерялся. Он не представлял, где же искать ответ на свой вопрос. Вокруг слишком много книг. Пришлось поспешно сбросить мантию, оставить Сириуса в одиночестве и пойти вдоль стеллажей. Корешки ничем не привлекали. Ремус слышал, что здесь могут быть не самые дружелюбные книги и раскрывать всё подряд не решался. Пока что просто смотрел, прикидывая, что из этой горы литературы может оказаться полезным. Так: «Массовые нападения оборотней», «Вой под луной», «Проклятие оборотня». Книг не так много, но что-то подсказывало, что здесь нет нужной информации. Ремус провёл пальцами по корешкам. Внезапно руку охватил странный холод. Он шёл от толстой книги в чёрной обложке. Повинуясь неясному желанию, потянул её к себе. Абсолютно пустая, без единого знака. Даже названия нет. Так захотелось открыть, аж кожа зачесалась. Не решаясь перечить своему странному желанию, всё же распахнул на случайной странице. «Лёгкие проклятия» гласила надпись сверху. Забавно. Ремус перевернул несколько страниц, сам не зная, зачем, пока не наткнулся на небольшое руководство, которое очень даже заинтересовало. Оно не было каким-то страшным или подчиняющим, но симптомы слишком сильно напоминали те, которые накинулись после появления амулета. «Проклятие накладывается на маленькие предметы, которые были очень дороги владельцу. Чем ближе предмет был к человеку, тем лучше. При долгом ношении проклятой вещи начинаются физические недомогания: озноб и жар на отдельных участках тела. Но жертва испытывает боль от моральных мучений: она раз за разом будет вспоминать ранившую ситуацию и переживать её снова и снова». Ремус задумчиво посмотрел на картинку сбоку: небольшая безделушка, чем-то напоминает его амулет. Интересно. Проклятие не особо страшное, но очень даже может быть, что это именно оно. Конечно, мучительных воспоминаний нет, но всё же страдания предназначались не ему. Поспешно засунув книгу обратно, Ремус уже собрался идти за нужной ему литературой, как в глазах потемнело. Стало трудно дышать, он опустился на пол, судорожно хватая воздух губами. Но это не помогало справиться с внезапно нахлынувшей усталостью. Даже немного подташнивает. Ремус ухватился за стеллажи, пытаясь самостоятельно выйти из библиотеки, но его нещадно качало. Не было возможности даже удержаться на ногах. Перед глазами всё плыло, а запахи внезапно стали ощущаться отчётливее. Они сводили с ума, клубились вокруг, проникали под одежду, раздражая кожу. Хотелось разодрать самого себя, только бы эти яркие ароматы оставили в покое. Перед глазами всё скакало: ни одного чёткого стола. Только странноватые расползающиеся в разные стороны пятна. От одного их вида охватывала тошнота. Пришлось прислониться лбом к чему-то холодному и часто-часто задышать. В ушах звенело, ориентироваться в пространстве с каждым шагом получалось всё хуже и хуже. Казалось, что ещё шаг, и он свалится куда-то в бездну. Внезапно на плечах появилось лёгкое тепло, которое мягко подтолкнуло куда-то в сторону. Ремус не понимал, куда его посадили, но очень хорошо чувствовал чужую ладонь в своих волосах, мягко поглаживающую и успокаивающую. Захотелось уткнуться во что-то мягкое и раствориться в этой странной заботе. — Ты в порядке? — голос Сириуса убаюкивал. Ремус только мотнул головой, закрывая глаза. Он прекрасно чувствовал чужую руку и терялся в разных эмоциях. С одной стороны, было невыносимо приятно ощущать что-то подобное, когда голова раскалывается и зверь рвётся наружу. Но с другой, появлялась страшная злость и агрессия. Она зарождалась где-то глубоко в сердце и сводила с ума своей разрушительной мощью. Чесались дёсна. Совсем как у детей. Так хотелось кусаться, разрывать зубами кожу, впиваться в неё, чувствовать что-то новое. Ремус протяжно завыл, с трудом сдерживая себя в руках, разлепил веки, смотря затуманенным взглядом на Сириуса. Тонкие черты расплывались, превращаясь в сплошную кашу, но пустой запах чётко указывал на то, что он рядом. Пришлось дать себе слабинку и ткнуться лбом в чужую грудь, глубоко вдохнуть и прошептать: — Можно, я укушу тебя? Умоляю, до полнолуния ещё далеко. Ремус был готов услышать отказ, даже принюхался к стеллажу, чтобы вонзить в него ноющие зубы, но получил согласие. Сириус не думал, просто поднёс руку к лицу, поворачивая её так, чтобы было удобно. Сдержать себя не получилось. Солёная кожа приятно ощущалась языком. Так хорошо легонько кусать её, пробовать на вкус и сходить с ума от желания впиться зубами сильнее. Мысль об этом совсем затуманила сознание, оставляя после себя в голове лишь лёгкий страх. — Ремус, иди за мной. Его ухватили за руку и потащили куда-то. Различать дорогу не получалось, перед глазами всё плыло. Однако ноги очень хорошо ощущали, как заканчивается лестница. Сначала одна, потом другая, за ней третья. Наконец-то в нос ударил яркий запах лекарств. Слова Сириуса терялись в тумане бреда, как и ощущения. Его уложили куда-то, обложили со всех сторон зельями, помазали, напоили странной горькой гадостью и оставили в комнате. Зрение постепенно начало проясняться, а вместе с ним и растаяло желание причинять кому-то боль. Ремус поднялся, оглянулся. Его оставили в больничном крыле. Должно быть, Сириус решил, что так будет лучше. Встать с кровати не получилось. Чужая рука мягко придержала, заставляя вернуться в предыдущее положение. Только сейчас получилось осознать, что кто-то остался рядом. — Пожалуйста, не двигайся, сейчас тебе нежелательно этого делать. Ремус повернул голову, вглядываясь в тёмные глаза Сириуса. Он казался спокойным, словно его совсем не волновало всё то, что происходит. Даже немного неловко. Рядом села мадам Помфри. Она потрепала по волосам, протянула какое-то зелье и нежно улыбнулась. — Ремус, послушай, тебе нужно лучше следить за своим здоровьем. Нельзя пускать всё на самотёк. — Что вы имеете в виду? — Быть оборотнем сложно. Но если не пользоваться разными зельями, это будет тебя мучить не только в полнолуние. Чтобы немного уменьшить болезненные побочные эффекты, нужно принимать лекарства. Она протянула небольшой флакончик с коричневой жидкостью. Сириус взял его сам, даже ничего не спрашивая. — Ты ещё ребёнок и тебе сложнее справляться с последствиями укуса. С возрастом станет легче, но пока что лучше перестраховаться и принимать это лекарство. Что же ты сразу ко мне не пришёл? — Простите. — Ох, дети. Мадам Помфри поднялась, поправила платье и вышла из комнаты. Сириус сильнее сжал флакончик. От него пахло на удивление ярко. Так, словно запах стал сильнее и приятнее. Ремусу пришлось собрать всю силу воли, чтобы поговорить о случившемся. — Прости за это. — Ничего. Мы позаботимся о тебе, Лунни. Не переживай. Нужно было сразу пойти в больничное крыло, но я не сообразил как-то. Думаю, после этого лекарства тебе станет лучше. — Да, обязательно. Ремус улыбнулся. Пусть он до конца не верил в это, но ему так хотелось, чтобы слова Сириуса стали правдой. Даже если ради этого спокойствия придётся каждый день глотать невкусные зелья. Ему просто хотелось вернуться к тому времени, когда мучиться приходилось только в полнолуние. Флакончик приятно холодил пальцы, а голос Сириуса, рассказывающий, как им пользоваться, оставлял ощущение радости на сердце.