Шоколадная симфония

Ремус забрался с ногами на кровать, уложил перед собой книгу и уверенно перевернул несколько страниц. У него была гениальная идея: найти ответы в ней. Но пока что ничего не получалось. Хотелось верить, что проблема в вечно мешающем Джеймсе, а не полной бесполезности глупых строчек. Амулет всё так же безумно привлекал, несмотря на то, что явно был опасным. Но Ремус считал, что ничего слишком уж страшного в нём нет. Уже около месяца тот лежал в кармане и ничего серьёзнее ожогов, не делал. Только странное покалывание. И то по ночам. Эти глупости не сравняться с болью во время превращения. Так, лёгкие уколы. Но ответ нашёлся сам собой: амулет был явно проклят. Возможно, его даже специально сделали таким. Только какой смысл накладывать подобное заклинание? Ни убить, ни покалечить. Только напугать. Что Орион хотел этим сказать? Ремус устало лёг на кровать, обхватил подушку руками и грустно посмотрел в окно. Последнее время он замечал за собой всё больше странных привычек. Сырое мясо внезапно стало таким привлекательным, а запахи теперь тонкими нитками обвивали его, словно хотели удушить. Всё вокруг превратилось в яркую симфонию, которая вырывала из реальности. Так должно быть? Ремус понимал, что в его организме что-то идёт не так, но не решался сказать об этом. Страшно, что изменения могут оказаться необратимыми. Он сильнее прижался к подушке, лениво погладил её. Комната заполнилась мягким запахом какого-то одеколона. Несколько дней назад его притащил Сириус и три часа с восхищением рассказывал, как достал магловскую штуку. Ремуса обычная прозрачная бутылочка не так сильно удивляла, он видел подобные уже не раз. Но для Джеймса и Сириуса это было настоящее открытие. Благо, запах у этого одеколона был приятным и не сильно раздражал нюх, хоть иногда всё же нещадно топил естественный аромат человеческого тела. — Луни, мне нужна твоя помощь. Слышать это от Питера немного непривычно, словно что-то идёт не так. Ремус удивлённо посмотрел на него, прикидывая, что лучше ответить, но до сих пор не мог поверить в происходящее. Зачем нужна его помощь такому человеку? — Моя? Питер кивнул и очень тихо прошептал: — Только об этом никто не должен знать. И Джеймс с Сириусом тоже не должны. Будет наша тайна. — А что ты хочешь? — Пойдёшь со мной ночью? Нужно кое-что проверить. — Ночью? В Хогвартсе? — Именно. Питер странно улыбнулся и поспешил выйти из комнаты, словно не хотел больше обсуждать такие глупости. Ремус остался в полном недоумении. Он отказывался верить в то, что сейчас произошло. Неужели его попросил о помощи человек, который никогда ни в чём не нуждался? Невозможно. В голову сразу же полезла целая куча мыслей, но ни одна из них не казалась правильной. Хотелось узнать все детали до ночи. Только вот Питер явно не горел желанием об этом говорить. Его скрытности мог позавидовать даже Кровавый Барон, с которым пересекаться без особой надобности не хотелось. Ремус отбросил книгу подальше, уставился на амулет. Значит, подарок. Быть может, получатель был так сильно зол, что решил проклясть его? Нет, глупость. Ремус был готов отдать всё, что у него было, только бы узнать правду. Но ничего толкового в голову не лезло. Мимо прошёл Сириус, задумчиво накручивая на палец один из локонов. Он внимательно смотрел в письмо, переворачивая его время от времени. Несколько секунд молчал, но потом внезапно рухнул прямо на кровать и протяжно завыл. — Что случилось? — Ремус подполз ближе, устраиваясь возле него. — Мама, — устало потянул Сириус, накрыв лицо письмом. Мама случилась. Ну, ничего страшного в этом нет, наверное. По крайней мере, никогда не удавалось заметить серьёзные изменения. Ремус неуверенно потянулся к письму, даже не пытаясь удержать желание взглянуть на него. Но его руку быстро перехватили, довольно грубо сжав кисть. Пришлось даже болезненно зашипеть. — Нельзя? Ремус с удивлением посмотрел Сириусу в глаза, замечая в них что-то новое. Они ещё никогда не казались такими чёрными, словно нефть. Он готов был поклясться, что если прикоснуться, то будет липко. Радужка мягко блестела, но казалась вязкой чёрной жижей, поглощающей свет. Ремус вздрогнул, чувствуя, как по спине пробежала дрожь. Страшно. За столько лет ещё ни разу не приходилось видеть ничего подобного. Ни за что бы не пришло в голову, что от Сириуса может веять такой опасностью. — Не стоит. Это всё такие глупости. Не заслуживает внимания. Это ложь. Отличный нюх и чутьё слишком явно показывали умело скрываемую истину. Но Ремус промолчал, не став говорить, что обмануть его довольно сложно. И всё же сегодня весь день казался неправильным и сводил с ума. Сначала Питер со странными просьбами, потом Сириус. Такое чувство, что сейчас прицепится ещё кто-нибудь. Ремус поспешно выскочил из комнаты, стараясь избегать людей. Он не может никому позволить прервать исследование. Запретная секция так и манила, говоря, что тайна проклятия может быть спрятана именно там. Если бы только был способ посмотреть на те книги. Собственно, он был, но ждать шестого курса как-то не хотелось. Нужно что-то менее длинное. Ремус несколько раз обошёл стеллажи, но так и не смог ничего придумать. Все вокруг казалось до дрожи нервирующим и противным. Захотелось вгрызться зубами в стол и раздраконить все книги, попадающиеся на глаза. Внезапная агрессия захлёстывала сознание. — И это не значит, что ты должна потакать его капризам! — воскликнула девушка с длинной косой. Ремус встрепенулся, забился в угол, пытаясь стать незаметным. — Разве я потакаю? Он меня раздражает, — угрюмо ответила Лили, садясь за стол напротив. — Но ты же отвечаешь на его выходки. — Предлагаешь мне вообще на него не реагировать?! Да как так можно. Он ведь раздражающий и противный! Я не могу молчать. Лили подскочила, яростно размахивая учебником. Её подруга только покачала головой. Она была старшекурсницей, кажется, и рассказывала свою точку зрения. Ремус не хотел слушать, но и сбежать незамеченным не мог: надо же было влезть в самый угол, со всех сторон стеллажи, единственный проход — возле стола девочек. Невезение сплошное. — Он тебе нравится? — с трудом сдерживая смех, спросила девушка. — Ха! Ещё чего! Кому такой безмозглый понравится? Да ему даже старый тролль откажет. — Не была бы так уверена. Ремус забился ещё дальше в угол, понимая, что если сейчас его заметят, Лили разорвёт на части. Это явно не тот разговор, который можно слышать посторонним. И такую боевую девушку явно не убедят слова о том, что библиотека для секретов не подходит. — О чём ты? Я абсолютно серьёзно. Не хочу его даже видеть. — Да-да, уже представляю, как он тебе дарит какую-то безделушку. — Что?! Да я прокляну его! Вот специально стану старостой, чтобы получить доступ к запретной секции и прокляну! — А ты решительно настроена. Под смех девушек, Ремус сполз под стол. Отсюда он видел только края мантии, но это мало волновало. В голове звучало только одно: «Если ты подаришь мне эту вещь, я прокляну её». Амулет явно был женским, значит, предназначался какой-то девушке, но оказался среди наследия Ориона. Неужели его избранница не приняла подарок? Почему? Ремус перевёл взгляд на безделушку, обвёл её пальцем, пытаясь понять. В памяти всплыли глаза Сириуса. Чёрные и безжизненные, словно бездна. Смотреть в них было страшно. Они так походили на холодный взгляд Вальбурги на всех портретах. Она ненавидела Ориона? Самое логичное объяснение, но совсем не вяжется с той историей, которую все знали. Может, у него была и другая любовь? Ремус только сейчас заметил, что разъярённая Лили ушла к стеллажам, и быстро выскользнул из своего укрытия. В комнату и только туда! Иначе будет что-то страшное. Но дойти до заветной двери не получилось: прямо у выхода поджидал Питер. — Ты готов? — Не уверен. Ремус вздохнул. Нет, все определённо сговорились. Разве можно так поступать? Он хочет отдохнуть хоть секунду. Зачем постоянно бегать? Но его настойчиво потащили наверх, к кабинету Флитвика. Оказалось, что Питера интересовала та странная стена, пугающая постоянным холодом. От неё действительно веяло чем-то магическим. Какой-то страшной магией. Она тонкими клубками запахов просачивалась сквозь каменную кладку, спиралями завивалась вокруг свечей и змеями ползла под ковёр. — Ты чувствуешь это? — заворожено спросил Питер. — Что это за магия? — Не знаю, думал, ты можешь сказать. — Она странная. Какая-то непонятная и очень изворотливая. И пахнет слизеринцами. Ну, я имею в виду, что запах очень похож на тот, который идёт от их формы. Думаешь, там делают что-то незаконное? — Не уверен. Но мы можем посмотреть. Ремус не был уверен, что это действительно требуется. Его пугала возможность попасть на ту сторону. И это было связано не с человеческим страхом. Нет, в нём клубился настоящий животный ужас. Он не знал, чего ожидать, но интуиция слишком явно говорила, что совать нос в такие дела не следует. — Ещё с прошлого года хочу туда заглянуть! — азартно заявил Питер. — Знаешь, как войти? — Догадываюсь. Но нам не следует этого делать. — Да ладно тебе, всего одним глазком, а потом сразу же уйдём. — Это очень опасно. — Мы всего на минутку. Питер подтолкнул его к стене. Ремус вздохнул, но не стал больше спорить. Хоть Петтигрю мало походил на Сириуса или Джеймса, в нём кипела всё та же любовь к приключениям. Но она была не слепой, как у друзей, а подкреплялась жаждой знаний. Только то, что может скрывать тайны, интересовало его. Ремус неуверенно положил руки на стену, прислушиваясь к ощущениям. Холод сковывал пальцы, словно сжимал их, отмораживал так, что и вздохнуть сложно. Но именно сейчас из-под щелей валила такая сильная и странная магия, что сердце замирало. Она была враждебной, жестокой, возможно даже тёмной. Собственно, почему возможно? Она, несомненно, была тёмной. Ремус провёл пальцем по камню, пытаясь найти место самой сильной утечки, но его знаний было недостаточно для того, чтобы в полной мере проанализировать стену. Во всяком случае, с чёрными заклинаниями ему не приходилось сталкиваться. Из-за этого сложно было понять, что делать дальше. Ремус не знал принципов, по которым подобные вещи работают, не знал методов. Только то, что удавалось вычитать в учебниках. Он наугад ткнул в один из камней и тут же почувствовал вереницу запахов. Они были сильно пригашены магией и не получалось точно определить, кто внутри, но одно было понятно кристально ясно: — Там три человека. — За стеной? — Угу. Не уверен, но кажется, что это мужчины. — Как открыть? Ремус пожал плечами, принюхался, пытаясь распутать вереницу запахов, но она не желала становиться прозрачной. Чёрная магия слишком хорошо скрывала своих владельцев. Удивительно. Но ведь оборотни часто сотрудничают с такими волшебниками. Как они их ощущают? Впервые Ремус чувствовал, что его природных данных недостаточно, что можно добиться большего, даже будучи чудовищем. Не может быть, чтобы оборотни, постоянно полагающиеся на нюх и слух, не могли различить своих союзников. От чрезмерных усилий закружилась голова, но он продолжал принюхиваться, с трудом различая почти обесцвеченные запахи людей. Они слишком сильно перебивались магией. Только через десять минут получилось найти один камень, к которому прикасалось много людей. Ремус с размаху ткнул его ладонью и расслабился. Перенапряжение забило неприятной пульсацией в висках. Пришлось опереться о Питера и бездумно смотреть на тёмный коридор, который заводил их куда-то вдаль. Чёрный и пугающий ход закончился тремя комнатами. В одно из них горел зеленоватый свет, и слышались голоса. Ремус готов был поклясться, что до боли знакомые. Он тихо прокрался к двери и заглянул внутрь. Ну да, Регулуса не составило труда узнать, после Рождества в доме Блэков, тот постоянно норовил задеть гадкими словами. Чуть дальше стоял паренёк помладше, кажется, когда-то приходилось его видеть. — Люциус, мы не можем так рисковать, это важная семейная традиция. Ты ведь не хочешь, чтобы мама возненавидела тебя? — Регулус отчеканил слишком медленно, едва ли не по слогам. — Да понимаю я, понимаю. Но как быть с последним требованием? — Ради этого вы меня позвали? — голос Сириуса ошеломил. Даже Питер рискнул посмотреть за дверь. Действительно: напротив стоял Сириус, недовольно поглядывая то на одного, то на второго. — Да плевать я хотел на твои интересы. Этого хочет мама! — И что теперь? Если она захочет женить тебя, тоже побежишь? — Мама всегда права! К тому же, она просит не так много. Это семейная традиция, ты не можешь отказаться. — Я и так делаю только то, что она говорит. Хватит. Участвовать в ваших шабашах не собираюсь. — Да что ты о себе возомнил! Регулус ухватил Сириуса за мантию, но тут же послышался голос. Холодный и спокойный, равномерный. Ремус даже вздрогнул, не узнавая его. Настолько сильно он изменился. — Прокляну. Слова Сириуса врезались в сознание. Они были совсем несвойственны ему. Люциус ухватил Регулуса за локоть, оттаскивая подальше. Он мягко заговорил, словно пытался сгладить неприятную ситуацию. — Не стоит горячиться. Может, лучше обсудить это с Вальбургой лично? — Так я и сделаю! Сириус направился прямо к двери. Питер взвизгнул, побежал к выходу, молясь, чтобы никто его не заметил. Ремус думал о том же, но возле стены его поймал в свои сети приторный запах чёрной магии. Не такой, как обычно. От него веяло угрозой и в то же время чем-то сладким. Сделать хоть шаг дальше не получилось. Пришлось только глупо наблюдать за тем, как уходит Питер. — А ты что здесь делаешь? Голос Сириуса заставил дрожать. Ремуса ухватили за локоть и потащили к выходу. Но он не чувствовал ничего, только дурманящий запах, сводящий с ума и потихоньку наворачивающий на глаза белую пелену. Получилось очнуться только возле какого-то кабинета. — Прости, я не хотел подглядывать, это вышло случайно. Сириус повернулся. Его чёрные глаза казались смолянистыми и бездонными. В них страшно смотреть, словно вот-вот и провалишься куда-то вниз, увязнешь, утонешь. Он как-то странно улыбнулся и совсем тихим голосом прошептал, хотя это больше походило на шипение: — Забудь то, что слышал. — Но… — Ремус, я не буду повторять дважды. Этого тебе знать не положено. По телу пробежал холодок, хватая кожу, оттягивая её. Казалось, что пол уплывает из-под ног. Сириус не был похож на себя. От него даже пахло чем-то другим. Это был всё тот же пустой запах, но на этот раз от него веяло чернотой. Непроглядной темнотой и вязкой смолой. Никогда до этого ничего подобного чувствовать не приходилось. — Да, — тихим писком ответил Ремус, с трудом заставляя себя дышать. Сириус широко улыбнулся, ухватил его за локоть и потащил в башню, рассказывая какую-то смешную историю. Его запах медленно приходил в норму и глаза больше не казались такими чёрными. Но Ремус так и не смог понять, что произошло. Питер подсел к нему ночью, когда все уже спали. Он накрылся сверху одеялом, подсвечивая себе палочкой и прошептал: — Ты где пропал? — Сириус заметил. — Это плохо. Как думаешь, что он делал с этими двумя? — Ну, один из них его брат. Питер внезапно хитро улыбнулся, словно нашёл ещё одну тайну, которую нужно разгадать. — Как думаешь, он, в самом деле, умеет проклинать? — Не уверен, нас этому не учили. Хоть Ремус и говорил так, он не был уверен в своих словах. Сириус был странным человеком, и конкретно в тот момент от него пахло не как от обычного волшебника. Вокруг него клубился особенный запах. И был только один способ его узнать: заняться Защитой от Тёмных искусств более профессионально. Ремус примерно понимал, в каком направлении ему нужно двигаться. И амулет, и школа, и даже Сириус подсказывали верное направление. Питер хлопнул его по плечу. — Странные эти Блэки, о них столько легенд ходит. Хотел бы я узнать правду. — Я тоже. — Тогда, давай искать вместе. Ремус кивнул. Он не собирался делиться амулетом, но чётко понимал, что посторонняя помощь может пригодиться в такой ситуации.