Потерявший надежду

      Весеннее утро может порадовать меня лишь отсутствием сильных морозов. Яркое "холодное" солнце очень портит моё настроение, а если быть прямолинейным, то вообще сводит его на "нет". К сожалению, в такую погоду нужно ещё идти в школу. Лучше бы я посидел в гостях у Юры. Гадость. Ладно, пора собираться и идти. Я вышел из своей тёмной комнаты в коридор. Тёмной она была потому, что окно было закрыто плотными тёмно-синими шторами. - Я проснулся. Доброе утро, папа,- громко сказал я, продвигаясь в конец коридора, в сторону кухни. Напротив меня была дверь, в которую я со стуком вошёл. - Папа, доброе утро,- тихо произнес я, стоя в проходе. Комната отца сильно отличалась от моей: в ней было очень много вещей, например, одежда или бесконечные блистеры таблеток. Она была светлее моей. На окне несколько цветков в пластиковых горшках, а на грязном столе валялось множество листов с эскизами. Мой папа-художник, и он болен. Рак в последней степени. Он больше не может рисовать свои картины. Самое обидное, что у него нет сил дорисовать свою картину, которую он назвал "Последняя мечта". На ней он хотел изобразить меня с мамой, но три месяца назад совсем ослабел. Настроение ни к черту. Было бы проще, будь мама здесь. Но увы, её нет. Она ушла к своему любовнику, когда мне было лет восемь. - Доброе утро, сынок,- тихо произнёс он, лежа в постели. - Как спалось? - я снова спросил его, зная, что кроме кошмаров ему не снится ничего уже несколько дней. Взбив ему подушку, я забрал грязную посуду и с улыбкой взглянул на него. Ведь я-единственное, что у него осталось. - Мне снова снился тот сон. Она опять пришла ко мне. - Снова тот сон,- повторил я слова отца,- я пойду, сделаю тебе завтрак. - Хорошо...       Вот так каждый день. Я каждое утро захожу к нему, и он начинает рассказывать о том сне: мама встречает его на улице и начинает перед ним извиняться, а отец каждый раз говорит, что всё нормально и ей не за что просить прощения. По-быстрому я приготовил манную кашу, заварил чай и нарезал бутербродов с сыром. Всё это отнёс на подносе в комнату отца. - А вот и я. Смотри, что у нас тут. Давай, приподнимайся. Отец кое-как ухватился за спинку кровати и медленно сел. Я поставил его поднос рядом и помог ему есть - Спасибо, сынок,- прожевав, произнес он. - Не за что. Ты же знаешь, что я сделаю всё, чтобы тебе было легче.        После я позавтракал сам, собрал сумку и попрощавшись, ушел в школу, что была в двадцати минутах ходьбы от дома. Я успел к звонку, молча, прошел в класс и сел за первую парту, рядом с какой-то страшной девочкой. Звали её Аней. Она была полненькая, всегда ходила в дурацкой школьной форме и имела круглые очки со стеклянными линзами, что вызывало еще большее отвращение в её сторону. Но мне всё равно. Какая разница, кто сидит рядом? Мне же не жить с ней. - Князев, тебя здороваться не учили? Это учительница ко мне обратилась. Она вела у нас биологию и имела скверный характер. Конечно же, я промолчал, но та не успокоилась и продолжила привлекать ко мне внимание. - Вот, что делает с детьми плохое родительское воспитание. - Да он же урод, посмотрите на него, Клавдия Петровна! - выкрикнул тёмненький мальчуган с соседней парты. Учительница не успела ничего сказать в адрес того мальчика. Его звали Пашей и он еще с пятого класса был задирой. За свои слова он получил кулаком в нос. Он упал на пол, дёргая ногами, жмурясь от боли и пытаясь аккуратно дотронуться до своего носа. - Князев! Живо к директору! Паша, пойдём, отведу тебя в медпункт. - Больно, - проскулил Ушаков Паша, с ювелирной точностью вытирая выступившие слёзы. - Чего стоишь, я сказала тебе идти к директору! - крикнула женщина в мою сторону, уводя мальчика из класса.       Мне не было смысла оставаться в классе, наедине с этими голодными глазами. Все смотрели на меня, как на говно. Взяв свою сумку, я вышел из класса и пошел вниз по лестнице. Я не хотел идти к Андрею Юрьевичу, ведь он опять начнёт заводить свою старую шарманку: "Дима, я понимаю, что тебе тяжело. Но это не повод бить других детей. Это уже пятый раз за неделю". Я выучил его слова наизусть, ведь это не первый раз, когда я применяю свои кулаки. Я спустился на первый этаж и спокойно прошел мимо спящего дяди Вани. Он у нас охранник.       Недалеко от моей школы был маленький парк, я направился туда, по дороге размышляя над словами Паши: "Да он же урод, посмотрите на него, Клавдия Петровна!". Я - урод? Да разве я похож на урода? Я остановился на мосту и посмотрел на своё отражение в мутной воде. У меня нет ни страшных бородавок, ни шрамов. Так почему он считает меня уродом? Из пруда с моста на меня смотрел высокий мальчик в черном пальто, с короткими светлыми волосами и серыми глазами, на плече у него висела белая кожаная сумка с надписью "Adidas", а на ногах черные мужские туфли. Я, кажется, понял, почему они считают меня уродом. У них есть всё: карманные деньги, дорогие видео-игры, домашние животные, за которыми они не ухаживают, а главное - у них семья целая. У них нет больного отца, и матери, которая тебя бросила в восемь лет. Задумавшись над всем этим, я и не заметил, как у меня начал звонить телефон. Я взял трубку: - Алло, папа, ты что-то хотел? - Сынок... Скорую... Мои зрачки сузились до размера песчинки, а сердце сжалось. Сорвавшись с места, я побежал по дороге, придерживая свою сумку. "Нет, отец, не пугай меня." - Какой номер у скорой?! - спросил я, пробегая мимо женщины с коляской. В ответ я услышал что угодно, но не то, что нужно. - У меня ребенок спит. Не смей кричать! Ах, да, конечно, ребенок спит. Здоровый и крепкий. А у меня отец умирает! Вспомнил, 911. Как я мог забыть то, что мне всегда твердили на уроке ОБЖ? - Скорую, срочно! Улица Коштоянца, дом двадцать пять, квартира пять. Мужчина, сорок два года, сердечный приступ. Скорее! Меня зовут Дмитрий Князев, я его сын!       Я не знал, что говорить женщине на другом конце провода. Мне никогда не доводилось вызывать скорую, а тем более отцу. Что с ним? Черт, быстрее бы добежать до дома! Финишная прямая сквозь ярмарку и я буду дома. Проскочив между ларьками, я сшиб с ног мужчину и чуть не врезался в автомобиль. - Папа, папа, ты где?! - я вбежал в квартиру, в комнату отца, и на мгновение замер в проходе. - Отец, что ты делаешь?! - он валялся на полу с кисточкой в руке, держась за голову. - Света, Света,- он бредил. Я подскочил к нему, хватая за плечи и поднимая с пола. - Зачем ты встал с постели? Тебе нельзя вставать, тебе может стать хуже! - Ты пришел... Света, она, была здесь... - Что? Мама? Я уложил отца в постель и посмотрел по сторонам. И правда, мать была здесь: в комнате стоял запах духов, а на полу валялось письмо. Подняв его, я посмотрел на отца и, тяжело вздохнув, решил прочитать. "Дорогой Вова. Прошу, прости меня. Хотя вряд ли это возможно. Я сама избрала этот путь. Я сама виновата в том, что произошло. Я знаю, что у тебя рак, по- этому, решила извиниться перед тобой за все свои ошибки. Ты оставил в моей жизни важный и неизгладимый след. Кажется, что я все еще люблю тебя. Прости, что никогда не говорила тебе об этом. И прощай. Твоя Света." Мама по-прежнему любит отца. Тогда зачем она ушла от него? - Сынок...- прохрипел отец, протягивая руку в мою сторону. Подскочив к постели, я взял его за руку. - Сейчас приедет скорая, потерпи. - Так, носилки сюда, срочно. - Сейчас. Я и забыл, что не запер дверь в квартиру. В комнату прошли люди в синих куртках. Они уложили моего отца на носилки, и мы все вместе поехали в больницу. Мне дали валерьянку, а отцу сделали укол. Я жутко переживал за него. Когда карета скорой помощи приехала в больницу, меня оставили на первом этаже. -Подождите здесь, пожалуйста. Почти два часа я просидел на железном стуле в дырочку, наблюдая за всем, что происходило вокруг - насчитал пятерых с инсультом, одного с астмой и семерых с переломами различных конечностей. За окном уже начало темнеть, а вестей об отце всё не было. Тут ко мне подошла женщина с папкой бумаг в руках. - Вы- Дмитрий Князев? - Как он? Да, я. - Мне жаль, но он останется в больнице до выяснения обстоятельство. Есть подозрения, что у него рак в четвертой стадии. - Что?.. Я совсем поник. Больше ничего не сказав, я вышел из здания больницы и, посмотрев по сторонам, пошел по улице. Я не знал, куда мне идти. В этом районе я был впервые, так что мне пришлось поспрашивать у местных, как добраться до ближайшего метро. Домой я не спешил. Мне хотелось снова постоять на том мосту и посмотреть на своё отражение в мутной воде маленького пруда.       На моих наручных часах было уже около одиннадцати вечера. На улице было темновато и чуть холоднее, чем утром. Надо бы идти домой и греться, но я не хочу. Мне хотелось просто провалиться сквозь землю. Почему именно наша семья так страдает? Почему отец должен переживать измену и тяжелую болезнь? Почему я должен жить без матери?! И, скорее всего, в дальнейшем и без отца. Мне еще нет восемнадцати, и, скорее всего, меня отправят к маме, как ко второму родителю. Нет, отец, отец не смей умирать, я не готов к этому. - Я сделаю все, чтобы тебе стало легче. Я сжал перила моста и стиснул зубы, по моим щекам побежали слезы. -Да кого я обманываю?! Все деньги уходят на лекарства, но они ни черта не помогают! - я стукнул кулаком по железу. - Нет ни одного лекарства в нашем мире, что помогло бы ему... Еще никто не оставался в живых после такой запущенной стадии рака... - А у меня есть такое лекарство, - этот голос возник из ниоткуда. Он был таким неожиданным, что я даже немного вздрогнул. Вытерев слезы, я развернулся, посмотрев вперед. Напротив меня стоял мужчина лет двадцати. У него были черные волосы, противно зализанные назад с помощью лака. Выпустив изо рта дым от кубинской сигары, мужчина осмотрел меня с ног до головы, явно делая свои выводы. Я промолчал в ответ. Кто это? Любовник моем мамаши? Барыга? Местный мафиози? Откуда он знает о лекарстве? Подслушал? - Дима, Дима. Барыга? Так меня еще не называли. Он махнул ладонью, ловко выкидывая сигару, та с характерным звуком упала в воду. Я окаменел. Откуда он знает моё имя? Я сказал это вслух? Нет. Тогда откуда он узнал? Он читает мои мысли? Но, этого не бывает. Сверхспособностей же не существует. - Да, я читаю твои мысли, Дмитрий Князев. Такая способность сильно распространена в мире, так что ей владеют некоторые одаренные люди. Сглотнув слюну, я панически посмотрел по сторонам. Свои мысли я резал на корню - не хотел, чтобы этот странный мужик знал, что я буду делать. - Удивлен? - я не ответил, просто подорвался с места и побежал прочь из парка. - Зря, Дмитрий Князев. Очень зря. Если тебе понадобиться лекарство - зови, - его голос прозвучал в моей голове, не смотря на то, что я был уже очень далеко от того моста. - Отстань! - выпалил я, отмахнувшись рукой. Домой я прибежал очень быстро и тут же запер дверь на ключ и второй замок, на всякий случай подпёр её высоким стулом с кухни. - Как это... Всё... Не разуваясь, я прошел в свою комнату и без сил упал на кровать, разглядывая потолок. Мой мозг активно пытался разобрать всё по полочкам, но ничего не получалось, как бы он не старался - я решил ему помочь. - Так,- прошептал я, стараясь не нарушать тишину в своей комнате, - с утра я пошел в школу, дал в нос Паше и сбежал в парк, дальше я прибежал домой, а оттуда в больницу... Но я все равно не понимаю, откуда он знает моё имя?       Мой отец не такой уж и известный художник, обо мне просто не могут знать его поклонники - отпадает. Может быть он - детектив. Ага, по делам несовершеннолетних из детской комнаты полиции. Или как её?.. Читал мысли... Инопланетянин какой-то. Что вообще за бред? Сняв туфли, я завалился на бок и закрыл глаза. Я очень устал за сегодня, вся эта беготня и нервотрепка окончательно вымотала меня.