Глава 3.Белая роза. Сердце, не знающее любви
Есть мертвецы, в которых больше жизни, чем в живых. Но есть и живые, которые мертвее всяких мертвецов.
© Ромен Роллан
Мрачное помещение. Настолько маленькое, будто закрыли в коробке. Воздуха не хватает. Еле иду. Чавк…Что за? С каждым шагом пол становился всё мягче. Я уже не могла бежать. Когда поверхность достигла талии, то увидела её. Плоть. Она повсюду. Этот смрад внутренностей. Немного позабытый запах крови, сладость на губах. Опираюсь в попытках выбраться. Вся уже перемазалась. Вонь, вонь хуже серы. Тону в море плоти. Чавк, чавк – это мои руки скользят. Не помогает. Горло саднит. Кричать бесполезно, меня никто не спасёт. Даже Кала, особенно Кала. Меня бросили, больше не нужна. Задорный чавк, чавк – слышится издалека. Монстр? Сопли и слёзы давно смешались со слизью и кровью. Эта смесь не менее отвратительна меня самой. Тошнота. - За что Киоко-чан? Почему ты с нами так поступила? Разве мы не хотели быть вместе, до конца? – девичий голос слышится эхом. Нет-нет-нет! - Агх-а, – натуральное рыдание вырывается из горла. Какая же я отвратительная! Ненавижу! - Посмотри на меня, – в голосе Джунко столько нежности. Не могу сопротивляться, не хочу. Я люблю в ней всё: мягкие рыжие локоны, материнский ласкающий взгляд, такой заботливый, чистый голос…Никто не заботился обо мне как она. Ах. Точно. Поднимаю взгляд на девочку. Совсем забыла. Любовь – весьма условное чувство; оно не смогло меня остановить. Труп. Обглоданные куски плоти. Личинки, они падали на поверхность. Бывшие глаза цвета индиго стали мертвенными. В существе передо мной не было жизни. В трупе не было той Джунко, что я полюбила. Такой её сделала я. Ну, что? Рада? Будучи готовой вскрыть себе вены ногтями, ты довольна результатом?! Мерзкая, бездушная тварь! - Сестрёнка Киоко, ты обидела имото, – голос Юудая повсюду, – ты разбила нам сердце. Ты... Братик Юудай подходит к Джунко, такой же обглоданный и несчастный. Братик? В какой-то момент я была готова связать с ним всю свою жизнь. Дети легко меняют привязанность, но, в самом деле, оставаться в центре его Вселенной так легко. Вряд ли у него был бы выбор. Теперь же. У нас никогда не будет семьи. - …готова заплатить за свой проступок? – маленькая ладонь с личинками ласково проводит по моей щеке. В пустых зеркалах его души больше нет ничего. - Хнык, – всё на что меня позорно хватило. А дальше меня вдавили в пучину мерзости. _____________________________________________________ - Киоко! Тише, тише, дорогая, не плачь. Всё хорошо, я с тобой, – привычно успокаивающе шептал и гладил меня по голове Риохей. Когда мы оба успели стать настолько чуткими? Разве мы не привыкли прятаться за масками, чтобы не беспокоить друг друга своими проблемами? Или, в отличие от меня, Риохей вырос. Сколько времени прошло? Довольно много, чтобы две несчастные жертвы оставили меня в покое. Моя профессия, моё призвание – убийца. Я знаю только это ремесло. Почему же? Бездушной твари вроде меня не пристало тосковать, чувствовать вину. Хах. Пора бы уже принять, что этот мир – другой, совершенно не мой. Моя новая жизнь, в которой родилась человеком, но не стала им. В душе оставаясь всё тем же контрактором. Однако, где же холоднокровие?! Да нет его уже давно, тупица. Мертвец. Вот каково моё настоящее я. Не только в физическом смысле. Отнюдь. Ради чего? Есть гораздо более достойные люди, сохраните им жизнь. Родиться без воспоминаний, быть чистым листом – вот в чём счастье. Кто наказал меня? Кала? Мир? Жизнь, судьба? А, может, я сама? Да. Виновна и виновата. И что с того? Уже ничего. Батх ничего не говорил об этой боли. Он тоже её испытывал? Конечно. Этот ужас, эта любовь. Она же безусловна, так? Не полюбить их было бы ещё большим преступлением. Не отменяя того, что моё безразличие могло бы спасти их жизни. То же можно сказать о незнании их существования. Когда же что-то подобное вообще начало интересовать меня? Аметистовый дымок вокруг стыдливо ластился ко мне. Вот результат. Теперь я контрактор этого мира. Полноценный, пробуждённый. Не как ничтожный Савада Тсунаёши. Нет, как Сасагава Риохей. Почему так случилось? Ясное дело, что у каждого мира свои законы. Но почему? Как я испортила старшего брата? Ах, точно. Он первый нашёл меня. Похоже у него изначально был потенциал. Печально. Не стоило вызывать у него эмоции, поспособствовавших слиянию. Боль, отчаяние, ненависть, печаль, вина… мы такие похожие, испытываем одинаковые чувства. Но какие всё же разные. Не Кала всё испортил. Одна только несчастная, глупая я. При смерти контрактора Древний находит новый сосуд. Ещё одна непреложная истина, которую я игнорировала всей сущностью. - Братик, – шепчу, сильнее держась за него. Кто бы знал, что так получится? Сейчас неумелый и бестолковый боксёр моя ось, за которую я буду хвататься всеми силами. Чего бы мне ни стоило. - Можно я завтра снова пойду на наше место? - Киоко, там может быть опасно, – Риохей неуверенно жмёт губы, хмурится. Он не хочет. Беловолосый, сероглазый. Похоже, брат останется единственным для меня. Не хочу больше ни с кем сближаться. - Хорошо, братик. Я больше не буду, – обнимаю. Как же я хочу забыться. Закрываю глаза. - Спи, – брат кладёт меня на кровать, укрывает. Юрко хватаю его за руку. - Побудешь со мной? – слишком страшно засыпать. Следующий сон будет о том дне. Опять. - Конечно, спи. Я всегда буду тебя защищать. Да. Кто бы защитил тебя от меня. Жаль, мне не забыть тот день. Не забыть тебя ради твоего же блага. Что грустно, от воспоминаний меня не защитит никто. Я так устала… Кала, придурок, ты доволен?! Мерзавец. Мы действительно подходили друг другу. Такие похожие… _____________________________________________________ За ручку с Юудай-куном мы прошли пару кварталов. Была воистину жаркая погода. Шли, минуя все детские площадки. Городской парк остался далеко позади. После совместной взбучки Масато, Юудай непреклонно везде следовал за мной. Рыжий хулиган всегда был рядом. Даже ругал меня, когда я начинала истерить ни с того ни с сего. Учил со мной уроки, придерживал, когда теряла равновесие. Он единственный, кто меня поддерживал. По сути, мелкий мальчишка делал работу родителей, которые всегда потакали моим капризам. Юудай полностью заменил мне папу. Хотя искренне признавался, что заранее ревнует меня к сестре, поэтому не знакомил. При виде его яркой улыбки у меня просыпалось что-то наподобие восторга. Мы вместе даже обедали и иногда ужинали. Юудай гостил в нашем доме днями напролёт. Названный братец всегда стыдливо тушевался, когда его приходили забирать домой. И всегда радостно возвращался с рассказами о любимой имото. Риохей от него тоже был в восторге. Они утром часто бегали вместе, проводили разминку. Иногда приходили все в синяках и ссадинах. Я обрабатывала их боевые ранения, а они стоически терпели. Да, обрабатывать раны бывает гораздо больнее, чем получать их. И я не о братцах говорю. Правдиво будет сказать, что Риохей многому научился у Юудая. Это чувство родства… оно возникало только к Кала. Несомненно только Юудай сможет мне помочь. Его жизнерадостность, жизнелюбие, наглость. Моё сердце трепетало каждый раз, когда мы смеялись, играли, просто виделись. Но одной жертвы не хватало. В кои-то веке неопределённость обнадёживала. Я ничего не могла поделать. Зачем мне искать кого-то ещё? На какое-то мгновение даже забыла обо всём. Придумала, что Юудай является реинкарнацией Кала в этом мире. Почему нет? Я же тут. Моему любимому человечку не стоило бы знакомить меня со своей сестрой – Джунко. Ведь девочка являлась не менее идеальной жертвой, чем сам Юудай. Сомнения не успели возникнуть ни на секунду. Сердце предательски сжимало. Мой настрой сменился мгновенно, стоило ей только выйти из укрытия в пещере. Приговор – прозвучало в моей голове. От былой эйфории не осталось ни следа. Как же так? Я пошатнулась. Юудай испуганно вскрикнул, но поймал меня. - Ты чего, Киоко? Что случилось? – медленно меня посадили на землю. По полу были разбросаны тряпки. Девочка такая маленькая, рыжеволосая, с искренним беспокойством в глазах цвета индиго и по ощущениям. Красивая, снаружи и внутри. И я должна отнять у неё жизнь? Без всяких сомнений – да. Иначе Кала… Сестра Юудая аккуратно присела рядышком. - Тише, тише. Всё хорошо, дыши глубоко. Вот так: вдох, выдох. Юудай тоже присел, кажется, что-то бурча себе под нос. Такой вредина, прямо как… Рыжий потрепал меня по голове. Очень уж он неуклюжий, не как обычно. Да, присутствие имото делает его мягче. - Посиди так, тебе могло голову напечь. Мама рассказывала, что такое бывает. Джунко, у тебя есть с собой вода? - Угу, я принесу, – девочка аккуратно встала и пошла куда-то вглубь. Юудай, мы так давно знакомы. Мы же не сразу поладили, но ты слишком заботливый и справедливый, чтобы не защищать кого-то настолько слабого, как я. Привязанность к тебе самое что ни на есть естественное чувство. - Лучше, наверное, вывести тебя на воздух, но там солнце, – задумчиво рассуждал рыжий рядом. Ясное дело, он не знает, что делать. Ищет совета у меня. Рассуждения, в принципе, верные. - Лучше сначала водички. Джунко-чан уже идёт, – неуверенно улыбаюсь девочке. Мне дают бутылку и улыбаются. Их улыбки, печаль, тоска, смущение, всё в них гораздо более настоящее по сравнению со мной. Пусть всё будет хорошо.