Зловещий цирк

Проснувшись, я еще несколько минут лежала, не открывая глаз, не желая окончательно возвращаться в действительность. Этой ночью я опять видела Кайрина и теперь прокручивала в голове каждый эпизод сна, надеясь так сохранить его в памяти. Обычно ночные грезы выветривались из моего сознания сразу после пробуждения, но я не хотела забывать, поэтому каждый раз прилагала все усилия, чтобы этого не произошло. Я познакомилась с Кайрином шесть лет назад. Моя жизнь никогда не была счастливой, но в тот момент вообще казалась отвратительной. Мама родила меня от одного из своих многочисленных приятелей. Он даже женился на ней, но вскоре бесследно растворился на просторах нашей страны. Мама с неудачей в личной жизни не смирилась и продолжила борьбу за женское счастье. Мужчины в ее жизни сменялись с периодичностью месяцев в году. Мама была привлекательной женщиной, поэтому поклонники вокруг нее так и вились, однако ни один не задерживался надолго. С кем-то она жила пару месяцев, с кем-то – пару лет, но в конечном счете всегда оставалась одна. На меня она практически не обращала внимания. Я росла сама по себе, чувствуя себя помехой в маминой жизни. Она много раз говорила, что не будь меня, уже давно вышла бы замуж и устроила свое будущее, но брать женщину с таким придатком желающих не находилось. Возможно, она относилась бы ко мне лучше, будь я хорошенькой. Красивой дочерью можно гордиться. Ее можно показывать кавалерам и хвастаться ее успехами. Но мне не повезло – красивой я не была. А в подростковом возрасте к неуклюжести и непривлекательным чертам лица прибавились прыщи и лишний вес. Хвастаться таким ребенком было невозможно. Один мой вид напоминал маме о неудачах в личной жизни. Но потом мама все-таки вышла замуж. Ее долгожданного мужа звали Виталий и с моей точки зрения он не был мечтой: ленивый, бесперспективный, считающий ниже своего достоинства трудиться, зато любящий выпить и хорошо одеться. Главным достоинством Виталия были небесно-голубые глаза и обольстительная улыбка, но маме хватало и этого. Едва ли не впервые в жизни она была по-настоящему счастлива. Я тогда училась в школе, была некрасивой, застенчивой и плохо одевалась. Подруг у меня не было, парня тоже. В ту пору, когда мои ровесницы вовсю крутили романы, экспериментировали с косметикой и тоннами скупали модные шмотки, я предавалась мечтам. В своих фантазиях я была красивой, стройной и популярной. У меня была любящая семья – папа – архитектор и мама – врач, - собственная компания и, разумеется, потрясающий парень. Я часами могла фантазировать, в малейших деталях представляя свою жизнь, продумывая диалоги и придумывая приключения. Мое настоящее имя Александра, но я с детства его ненавидела и в мечтах называла себя Лекси. Однако моя реальная жизнь кардинально отличалась от фантазий. Мама меня не замечала, ее муж откровенно презирал, одноклассницы смеялись, а мальчик, который нравился, не обращал внимания. По паспорту он был Николаем, но отзывался исключительно на Ника, и мы учились в одном классе. По этому парню сходили с ума все девчонки и я не стала исключением. У Ника была кожаная куртка, а на стоянке его ждал мотоцикл, прокатиться на котором было заветной мечтой всех школьниц от двенадцати и старше. Но ни с одной из своих воздыхательниц Ник не встречался больше недели, а потому считался общим достоянием. Разумеется, у меня не было ни единого шанса обратить на себя внимание такого мальчика, но вздыхать-то тайком не возбраняется? Мои одноклассницы думали иначе. Узнав, что я влюблена в Ника, они взорвались от возмущения. Этим ухоженным девочкам из благополучных семей показалось оскорблением, что какая-то прыщавая уродина зарится на предмет их обожания. Постоянные насмешки, толчки и издевки закончились дракой на заднем дворе школы, в ходе которой меня здорово избили. С учетом того, что их было пятеро, а я одна, хорошо хоть, что не убили. Да и вообще мне повезло отделаться синяками и порванной одеждой, а ведь могла быть значительно хуже. Но в тот день я так не думала. До самого вечера я просидела в школьной пристройке среди старых парт и древних учебников, потому что идти домой посреди белого дня в таком виде было стыдно. Мало того, что вся рожа в прыщах, так еще нос распух и губа разбита. Одежде тоже досталось: колготки порвались, сарафан испачкался, у рубашки оторвался рукав и теперь он болтался на двух нитках, а куртку истоптали ногами. Привести одежду в порядок полностью было невозможно, так что когда я все-таки выбралась из своего укрытия, мне казалось, что на меня все смотрят. Единственное, что спасало – это сгустившиеся сумерки. К сожалению, не настолько плотные, чтобы полностью скрыть мой облик. Пострадавшее лицо я старалась прикрыть волосами, оторванный рукав рубашки было не видно благодаря куртке, но все равно прохожие бросали на меня удивленные взгляды, от которых хотелось провалиться сквозь землю. Мысли о возвращении домой тоже не радовали. Даже если сегодня удастся проскользнуть в свою комнату незамеченной, скрывать синяки вечно не удастся. И одежда… Новую мама ни за что не купит, только отругает за небрежность и обвинит во всем случившемся. Конечно, с Лекси такого случиться не могло. Ее родители обязательно заступились бы за дочь. Да на Лекси и нападать бы не стали. А если бы вдруг такое и произошло бы. Кай ее бы защитил. Но я Саша, а не Лекси и в этот момент понимала это как никогда ясно. От грустных мыслей защипало в носу и вновь захотелось плакать. Мне было так обидно и жалко себя, что было уже безразлично, что подумают прохожие. Да и не было вокруг никаких прохожих. Этот участок пути был совершенно безлюдным. С одной стороны – пустырь, с другой – кирпичная стена завода с редкими кустами, росшими вдоль нее. Тут можно было рыдать сколько угодно – никто бы не заметил. И только я собралась так и поступить, как один из кустов вдруг зашевелился. Я остолбенела от страха, сообразив, что в полумраке приняла за куст живое существо. Вдруг это бешеная собака? Или бездомный? Или какой-нибудь маньяк? А я совсем одна и напади он на меня, никто не придет на помощь. Я попятилась, молясь про себя, чтобы незнакомец, - а это определенно был мужчина, - меня не заметил. Но пока он не шевелился. Сидел на земле, привалившись к стене, и, кажется, даже не дышал. Если бы я не знала, куда смотреть, то не заметила бы его. Покрепче сжав ручку сумки и сделав озабоченное лицо, я быстрым шагом прошла мимо. Но уже через десять шагов затормозила. Теперь мои мысли приняли другое направление. А что, если этому человеку плохо? А может, его избили и ограбили? Я сделала пару шагов назад. Потом остановилась, ругая себя за трусость и мягкосердечие одновременно. Лекси не стала бы раздумывать. Она смелая, и решительно подошла бы к мужчине, чтобы выяснить, не нужна ли ему помощь. Вдохновившись этими мыслями, я приблизилась еще на пару шагов и неуверенно спросила: - Эй, с вами все в порядке? Сначала показалось, что человек меня не услышал, но потом глухо ответил: - Да. Нет. Не знаю. Ответ был странный, но мне понравился голос. Я не могла рассмотреть точно, но мне показалось, что незнакомец молод. Я подошла еще ближе. - Может быть, вызвать «скорую»? Или я могу проводить вас до дома. - У меня нет дома. - Вы живете на улице? – в моем голосе скользнуло сочувствие. - Не на улице. Но то место нельзя назвать домом. Тут мой собеседник поднял голову, и я поняла, что это молодой парень, немногим старше меня самой. - Где же вы будете ночевать? - Не знаю. - Ночью на улице опасно и холодно. - Мне некуда пойти. Я задумалась. Пригласить незнакомца к себе домой я не могла, но и оставить его на улице, совсем одного, мне совесть не позволяла. - У тебя нет родителей, друзей? – Как-то незаметно я перешла на «ты». - У меня никого нет. Я стояла и смотрела на парня. Он – на меня. Ситуация сложилась безвыходная, но уйти так просто я не могла. Лекси так точно не поступила бы. - Как тебя зовут? - Кайрин. - Я на миг растерялась, но потом подумала, что это не настоящее имя, а прозвище. – Но еще меня называют Сноходцем. - Два прозвища? – А как зовут тебя? Я открыла рот, чтобы сказать «Саша», но неожиданно произнесла: - Лекси. Действительно разве может застенчивая дурнушка Саша поздним вечером по-дружески беседовать на пустыре с незнакомым парнем? Удивительно, но от этой мысли у меня будто груз с плеч упал. Все правильно. Сейчас я не Саша, я – Лекси, а потому могу вести себя так, как никогда раньше не осмелилась бы. Пока я размышляла, парень ощупал свое плечо и хотя он не издал и звука, мне показалось, что ему больно. - Ты ранен? - Царапина. - Можно я посмотрю? То, что незнакомец назвал царапиной, выглядело как длинный удар хлыста. Раскаленного хлыста, потому что это явно были ожоги. Обо что можно было так приложиться? - Надо купить в аптеке мазь от ожогов. - У меня нет денег. - У меня есть. Правда, немного. И ты, наверное, голоден? – Саша никогда не осмелилась бы спросить о таком, но ведь сейчас я была Лекси. А Лекси – решительная, находчивая и ничего не боится. Тем более что я уже и сама хотела есть. - Немного. - Здесь неподалеку есть заброшенный дом. Ты можешь переночевать в нем. Давай пойдем туда, а по дороге купим лекарства и еду. У меня в голове не укладывалось, что я предлагаю практически незнакомому парню пойти в заброшенный дом. А вдруг он все-таки маньяк или псих? Говорит странно и ведет себя подозрительно. Тем не менее, загнав страхи поглубже, я решительно встала и протянула руку, чтобы помочь новому знакомому подняться. На миг мелькнул страх, что он откажется. Парни, они такие, вечно боятся показаться слабыми и ни за что не признают, что им нужна помощь, но Кайрин без сомнений схватился за мое запястье. В аптеке я продолжала раздумывать над сложившейся ситуацией, терзаясь мыслью, не совершаю ли ошибку. Но едва вышла на улицу, все здравые доводы вылетели из головы. Кайрин ждал меня, сидя на ступеньках соседнего магазинчика и лишь сейчас, при свете уличного фонаря, я смогла как следует его рассмотреть. Это был самый красивый парень из всех, что встречались в моей жизни. Пожалуй, он дал бы фору даже Нику. Да что там: на фоне Кайрина Ник казался середнячком. У него не было такой белоснежной, буквально светящейся изнутри кожи, таких длинных ресниц, высоких скул и волос. Как же я умудрилась не обратить на них внимание на пустыре?! Многое можно не заметить в полумраке, но две черные косы длиной ниже пояса просто бросались в глаза. Зато теперь многое становилось понятным, в том числе и два прозвища. С таком нестандартной внешностью Кайрин мог работать только моделью, а они вечно берут причудливые имена, чтобы еще больше заинтриговать публику. - Лекси? – Кайрин уже встал и вопросительно на меня посмотрел. - Да, я уже… пойдем. По дороге я вновь рассматривала Кайрина, на сей раз украдкой, подмечая то, на что не обратила внимания сразу. Он выглядел изможденным. Лицо осунувшееся, под глазами темные тени, из расстегнутого ворота рубашки выпирают острые ключицы – это уже не стройность, а худоба. Еще немного – и можно ставить диагноз «анорексия». Ну точно модель. Обычные парни до такого состояния себя не доводят, а те, которые по подиуму расхаживают, только так. В доме, который я планировала под наше убежище, два года назад случился пожар. Второй этаж полностью выгорел, крыша и лестница обвалились, от стен остались жалкие обломки. Первый этаж тоже пострадал, но я точно знала, что там есть пригодная для ночевки комната. Я не любила находиться дома, друзей у меня не было, поэтому часто в одиночестве бродила по городу. Так и наткнулась на этот дом. Об этом по дороге я рассказывала Кайрину. - У тебя плохие отношения с родителями? - Нет. То есть, да. Нормальные, как у всех. Признаться малознакомому, но симпатичному парню в том, как ко мне относятся в семье, было немыслимо. Потом мы сидели в уцелевшей комнате на старом диване, и при свете свечей я оказывала Кайрину первую помощь. Когда он снял рубашку, под ней кроме уже виденного мной ожога, обнаружилась пара синяков, но при этом кожа была такой гладкой и бархатистой, что это вызывало зависть. Ни единого шрама, родинки или другого какого изъяна. Совершенство. Жаль только, что останутся следы от ожога. - Не останутся, - уверил меня Кайрин. – У меня отличная регенерация. - Где ты так приложился? - Несчастный случай. После короткого ужина на улице окончательно стемнело. Я украдкой посмотрела на часы, но Кайрин заметил мой взгляд. - Тебе пора домой? - Да. Но я не пойду. - Твои родители не будут волноваться? - Вряд ли они вообще заметят, что я не ночевала дома. Сама не поняв как, я стала рассказывать Кайрину о своей жизни. Он был хорошим слушателем, тактичным, понимающим. Вовремя задавал вопросы или сочувственно молчал. Пожалуй, еще никогда в своей жизни я не говорила так много. Я даже сказала, что иногда подумываю о самоубийстве. Это было глупо, конечно, но бывали такие дни, когда совсем не хотелось жить. - Насчет самоубийства – это плохая вещь. Уж поверь мне. - Я знаю, что это большой грех. - И не только. Я точно знаю, что души бессмертны и после смерти вновь приходят в этот мир в других телах. Но с душами самоубийц часто случается совсем другое. - Что? - Тебе лучше не знать. - Ты говорил, что у тебя нет имени, но хозяин называет тебя Сновидцем. - Сноходцем. - Да. Что это значит? - То, что я умею ходить по снам. Логично, но все равно непонятно. Я решила зайти с другой стороны. - Этот хозяин… ты на него работаешь? - Да. Его еще называют Надзирателем. - И над чем он надзирает? - Над Цирком. - Над обычным цирком? Тем, где клоуны и дрессированные животные? - О, там есть клоун и звери тоже есть, но вряд ли ты испытаешь радость от близкого знакомства с ними, - засмеялся Кайрин и это был горький смех. Я сделала еще одну попытку разобраться. - И ты живешь в этом цирке? - Да. - И этот хозяин… Он надзирает и за тобой тоже? - Снова да. - Но сейчас ты здесь. - Потому что я сбежал. Но скоро вернусь. - Зачем? Если тебе там плохо, ты можешь уйти или обратиться в полицию. - Все не так просто. - Я не понимаю. - Я не могу рассказать больше. И тебе не надо это знать. Ты добрая девочка и у тебя все будет хорошо. - Иногда я в этом сомневаюсь, - я обхватила себя руками за плечи и вздохнула. - Мама меня не любит. У меня нет друзей и любимого человека. У меня вообще никого нет. Я очень одинока. А другие девочки имеют все – и хороших родителей, и деньги, и подруг, и привлекательную внешность. Мне тяжело не завидовать им и быть счастливой. Как можно ощущать счастье, когда ничего не имеешь? - Я помогу тебе. Я не могу дать тебе ничего материального, но я обещаю кое-что иное. Я обещаю, что у тебя всегда будут хорошие сны. - Сны? - Я же сноходец. Я не допущу в твои сны кошмары и сделаю их яркими и счастливыми. Если ты будешь видеть только хорошие сны, тебе же легче будет жить? - Наверное. А ты… - я неуверенно посмотрела на лицо Кайрина в колеблющемся свете свечей и озвучила самое заветное свое желание: - Не можешь остаться? - Я бы хотел, но это невозможно. - Почему? - Я привязан к месту, в котором живу, и не могу покидать его надолго. Максимум, что мне доступно, это три дня. - А потом? Кайрин покачал головой. Больше мы практически не разговаривали. Это была самая удивительная и странная ночь в моей жизни, поэтому я не хотела засыпать, но глаза закрылись сами собой. Утром же Кайрина уже не было. Он ушел, не оставив и следа. Теперь, при свете дня, ночные события казались совершенно невероятными. Пробудись я дома, в своей постели, точно бы решила, что мне все приснилось. Но я находилась в заброшенном доме, а на столе лежали купленные накануне лекарства. Не могу сказать, будто с этого дня моя жизнь изменилась. Маме по-прежнему было не до меня, тем более что через год она рассталась с Виталием и вновь пустилась в свободное плавание. Друзей у меня по-прежнему не было, на свидания я не ходила и одевалась кое-как. И одноклассницы как и раньше надо мной издевались. И все-таки кое-что поменялось. Кайрин сдержал свое обещание и с момента нашей встречи я видела только хорошие сны. Каждую ночь я летала, или танцевала на балу, или переживала невероятные приключения. Мне вручали «Оскар», я занималась фигурным катанием, играла в баскетбол, ловила преступников… Чего в моих снах только не было! И все они были замечательными. Воспоминания о пережитом ночью помогали мне продержаться днем. А время шло, и постепенно из девочки-подростка я превратилась в девушку. Не сказать чтобы необыкновенно красивую, но лишние килограммы исчезли вместе с прыщами и теперь мне уже не хотелось разбить зеркало, поймав в нем свое отражение. С горем пополам я окончила школу и устроилась на работу в небольшое кафе. Официантки получают не так много, но я была согласна на любую зарплату, лишь бы скорее начать зарабатывать и съехать из ненавистного дома. С годами отношения с мамой улучшились, но я стремилась к независимости. На пару с еще одной девушкой я сняла комнату в многоэтажном доме. Денег вечно не хватало, но я привыкла жить скромно и не жаловалась. Кайрина я с тех пор больше не видела. Во всяком случае, в реальной жизни. Он приходил ко мне лишь во сне. Но даже там наши отношения оставались целомудренными. Судя по рассказам моей соседки Лены, ей частенько снились парни и во сне она вытворяла с ними такое!.. У меня от одних рассказов начинали гореть щеки. Но сама я эротических снов не видела. Разные были – все исключительно хорошие, - но эротические – никогда. И с Кайрином мне в этих видениях не удавалось даже поговорить, не говоря уж о большем. Я видела его лишь издалека, мельком. Каждый раз пыталась подойти поближе и каждый раз он бесследно исчезал. Вот и сегодня я вновь видела Кайрина во сне, но с приходом утра ночная греза таяла в памяти, оставляя светлую грусть. Звонок будильника оповестил, что пора вставать. Соседняя кровать стояла не разобранная, что означало, что Лена опять не ночевала дома. В отличие от меня, моя соседка была бойкой девушкой, окруженной многочисленными друзьями-приятелями. Она любила нарядно одеваться, частенько зависала в ночных клубах и парня рядом с ней тоже менялись с завидной регулярностью. Чем-то Лена напоминала мою мать, но была добрее. Моя жизнь была скучнее, чем у подруги. И сегодняшний день мало чем отличался от прошлого. Снова светло-голубой передник, поднос, вежливая, набитая до автоматизма, улыбка, клиенты, чаевые, гудящие от усталости ноги… Вечером я приползла с работы едва живой. Лена, развалившись на кровати, при свете трех ламп красила ногти на ногах. С невероятной сосредоточенностью она проводила кисточкой по идеально ровным ноготкам, оставляя на них синие полоски, и обмакивала кисточку в пузырек с таким выражением лица, будто от этого нехитрого действия зависела ее жизнь. - Ты задержалась. - Я и не заметила. День был – просто ужас! Я открыла форточку, чтобы избавиться от удушающего запаха лака, и прошла на кухню. Лена в комнате продолжала красить ногти и одновременно громко рассказывала, как провела прошлую ночь. Ничего нового я узнать не рассчитывала, поэтому слушала краем уха и вздрогнула от неожиданности, когда Лена потрясла меня за плечо. - Сашка, очнись! Слышишь, что я говорю? - Слышу. - Я говорю, что больше так продолжаться не может. Ты молодая девушка, а живешь как старуха. И выглядишь так же. - Спасибо. - На правду не обижаются. Кто-то же должен был тебе это сказать. Ты не ходишь на вечеринки, не развлекаешься, у тебя даже парня нет! - Я в курсе. Не надо напоминать. Взяв чашку с чаем, я переместилась в комнату. Лена последовала за мной, болтая на ходу. - Тебе нужно сходить на свидание. У меня есть подходящий для этого знакомый. Его зовут Миша. Он приятель моего нынешнего дружка. Молод, одинок, финансово обеспечен, имеет свой дом и ищет вторую половинку. - И что? - И то! Почему бы тебе не встретиться с ним? Мы могли бы устроить двойное свидание. Я – с Серым, ты – с Мишей. Вдруг это твоя судьба? - Лена, не сводничай. Какая еще судьба? - Да такая! Сколько можно сидеть взаперти? Молодые годы пройдут быстро. Не успеешь оглянуться – и уже «старая дева», одинокая, пропахшая нафталином и окруженная кошками. Я засмеялась, но Лена строго меня прервала: - И это не смешно! Ты ведь даже не целовалась ни разу! - Ну и что? Еще успею. Вот встречу кого-то особенного… - Как ты можешь его встретить, если нигде не бываешь? Дом – работа, работа – дом. А в твоей забегаловке бывают одни женатики и старики. Я оскорбилась за свое место работы, но подругу было не унять. - Может быть, Михаил и есть тот особенный? Дай ему шанс. И вообще, Сашенька, тебе стоит быть поактивнее в борьбе за свое счастье. А то пока будешь сидеть и ждать у моря погоды, всех парней расхватают. В чем-то Лена была права. Я не умела красиво одеваться, краситься и флиртовать. И даже если мне удавалось познакомиться с молодым человеком, не знала, о чем с ним говорить и как себя вести. Лена не раз говорила, что я очень хорошенькая. Во всяком случае, не хуже других. Но я так и не смогла избавиться от подростковых комплексов. Самой себе я до сих пор казалась дурнушкой и не верила, что найдется кто-то, кто подумает иначе. Но все же мне хотелось встретить свою любовь. Бегать на свидания, ходить в кино, целоваться на улице, обниматься, дарить и получать «валентинки» и наконец избавиться от иссушающего душу одиночества. Поэтому я пошла на свидание и не сказать, чтобы осталась в восторге, о чем и сообщила в тот же вечер Лена. - Занудный тип, способный говорить только о компьютерах. - Ты просто плохо его знаешь. Дай парню шанс. - Лена, я попробовала и мне не понравилось. - Попробуй еще раз. Знаешь что, на этих выходных у Кости вечеринка в загородном доме. Будет куча народа. Я хочу, чтобы ты тоже поехала. - И что я там буду делать? - Петь, танцевать, флиртовать, одним словом – развлекаться. - Я же никого там не знаю. - Заодно и познакомишься. Кстати, Миша тоже приедет. - Какая радость! – саркастически произнесла я. Меня совсем не тянуло ехать куда-то за город, в незнакомую компанию. Но Лена с таким пылом взялась за устройство моей личной жизни, что отказаться не было никакой возможности.