Злоключения одного наемника

      - Слышащий! Слышащий!       Раздавался по Данстарскому убежищу громкий голос Цицерона. Лежащий на своей постели босмер подпрыгнул от окрика, книга из его рук почти упала, но мужчина успел ее вовремя подхватить. Человеческая книжонка авторства Крассиуса Курио была мгновенно отправлена под кровать, стакан вина спрятан на полу за деревянной спинкой, а деловые бумаги Братства перекочевали с прикроватной тумбочки в вспотевшие ладони лесного эльфа. Слышащий еле успел принять серьезное выражение лица, когда в комнату ворвался невысокий Хранитель, размахивающий помятым листом в руках и светящий довольной улыбкой на лице.       - Слышащий! – радостно завершил свои крики имперец. – Глупый данмер прислал письмо!       Эльф не разделял бурного восторга, но в глубине души был доволен, что у темного брата все благополучно. Вряд ли бы он стал писать без особой причины, значит, там есть сведения о новой жертве для Ситиса. Понимал это и засидевшийся в убежище Цицерон, иначе не отплясывал бы сейчас, напевая о любимых котятах. Лесной эльф и сам был рад работе, устав от монотонной бумажной волокиты, которую теперь можно с чистой совестью спихнуть на Назира.       - О! – Цицерон внимательно осмотрел собеседника с кипой бумаг в руках и, хитро прищурившись, спросил. – А чего это кончики длинных ушей Слышащего покраснели? Эридор опять читал те пошлые книжки?       Босмер вспылил и хотел было закричать, что это не так, и никогда гордый сын Валенвуда не прикоснется к литературе мерзких людишек. Но вот такое действие только убедит Цицерона в своей правоте, поэтому Слышащий постарался успокоиться. Он сдержанно кивнул на письмо, которое все еще сжимал друг, тем самым показывая свою заинтересованность содержимым текста. Хотя больше желал переключить внимание человека в костюме шута. Маневр удался, и Цицерон открыл письмо, вчитываясь в текст. Выражение лица Хранителя стремительно менялось с безудержной радости на гневную гримасу.       - Как?! Как эта крыса посмела выдать!.. – вновь пронзительно закричал имперец в порыве ярости, но забавно позванивающие бубенчики на шутовской шапке портили всю пугающую атмосферу.       Эридор, сдержанно наблюдал за другом, метавшимся в бешенстве по комнате, слушал тирады, что Хранитель сотворит с «крысой». Через какое-то время эльф понял, что дальнейших пояснений не дождется, поэтому отобрал листы и сам прочитал бумаги. На шум в комнату вошел новый гость. Призрачная фигура, давно мертвого ассасина Люсьена Лашанса, бесшумно переступила порог. Легкий голубоватый шлейф, следовавший за ногами духа, мягко растворялся в воздухе.       - Что во имя Ужасного Отца здесь происходит? – поинтересовался Лашанс, чей голос отдавался от каменных стен. Но ни от беснующегося Хранителя, ни от Эридора, сосредоточенно просматривающего бумаги, не последовало ответа.       Призрак, понимая, что его отказываются замечать, подошел к письменному столу Слышащего и невозмутимо подвинул чернильницу к краю, а затем скинул ее на пол. От звука бьющегося стекла босмер вздрогнул и, сдвинув брови, взглянул на растекающуюся черную лужу на чистом полу. Туда же последовали и документы со стола.       - Прекрати, - обратился Эридор к призраку. Лашанс и при жизни обладал скверным характером, а смерть его явно не сделала добрее. – Здесь сказано, что Мораг Тонг запустили своего человека в Гильдию воров. Он разболтал своему начальству, что под именем Ренриджа ходит один из наших. Уже вынесли приговор на убийство, но не успели передать своему. Нужно устранить предателя.       После последних слов Слышащего на лице шута расцвела безумная улыбка, и он пропел:       - А если птичка закричала, свернем ей шейку, чтоб молчала!       - Нет, - вставил свое слово призрак. – Лучше вытащим через пупок его легкие!       - О! Цицерон знает! – подпрыгнул на месте имперец, потрясая свои колпаком на голове. – Сожжем его заживо. Медленно.       Эридор не сдержался и поморщился от такой беседы. Порой он не понимал откуда это в его темных братьях. Все-таки люди довольно странные. Лесной эльф покачал головой и вынес свое решение:       - Нет. Этого мы делать не будем. Иначе весь вкус испортится. Убьем его, а потом я приготовлю отменный суп.       - Слышащий со своими босмерскими традициями уже надоел Цицерону, - хмуро процедил шут. – Несчастный Цицерон даже поесть не может спокойно! Да еще и ребенку свои привычки прививает!       Эридор нахмурился в ответ. Он считал, что малявке необходимо следовать тем традициям, на которых вырос он сам. Ничего плохого в следовании Мясному Мандату нет, да и полезно это. Мужчина уже открыл рот, чтобы оспорить мнение Хранителя, излишне избаловавшего его щенка. Крис еще станет отличным охотником! Однако деловое покашливание призрака заставило закрыть рот и передумать отвечать. Не хотелось ругаться с имперцем на глазах у Лашанса. Эльф только пожал плечами:       - Нет времени. Выдвигаемся в Рифтен.       Цицерон в приступе сумасшедшего веселья вновь подпрыгнул, протянул на распев «Слышащий и Цицерон на охоту!» и поскакал собираться в поход. Слышащий, под неустанным контролем призрака, принялся одеваться и собирать походные сумки. Лашанс заглядывал через плечо и неустанно действовал на нервы, вспоминая Рифтен своей молодости, или внезапно к слову у него приходилось упоминания Слышащего, который занимал этот пост еще при жизни призрака. Люсьен неустанно их сравнивал, поскольку тот тоже был лесным эльфом, как и нынешний глава Братства. А потом как бы невзначай добавлял, что прошлый Слышащий был убит его протеже. Эридор сдвигал брови, шрамы на лице приходили в движение, но он продолжал игнорировать ассасина, сотканного из дымки. Порой мужчина задавался вопросом: зачем вообще вызвал ворчливого призрака, который приятным и вежливым тоном сообщал раздражающие вещи. Но чаще кровожадные. Эридор в отличии от остальных темных братьев не получал удовольствие от убийства. Но и отрицательных эмоций у него не было. Жизнь тех, кто не входил в ряды Темного Братства, была сравнима лишь с жизнью насекомых, чье существование было бессмысленным и незаметным.       Закончив все сборы, мужчина отдал последние перед отбытием распоряжения Назиру, и в компании Цицерона покинул убежище. Следом все еще тащился призрак, чье присутствие не бросалось в глаза при солнечном свете. Его дымка пропускала лучи, преломляя и создавая впечатление, что в этом месте находится человек под мощным заклинанием «Хамелеона».       Как бы то ни было, Эридор скучал по совместным контрактам с Цицероном. Он с легкостью разбавлял молчание Слышащего своей болтовней. Босмер не отличался многословным характером, привыкнув к тишине величественных лесов Валенвуда и охоте на чужаков в одиночестве. Однако это не значило, что он любил долгую тишину. Минуты спокойствия – да. Но не вечное молчание. Хранитель справлялся со своей задачей, как и Крис в свое время, прогоняя тоску и мрак в душе старого эльфа. По вечерам босмера всегда посещала разговорчивость, и шут втягивал друга в долгие беседы до самого утра. Они вдвоем не торопились, наслаждаясь путешествием, устав сидеть взаперти убежища. В такое время эльф даже позволял себе спать до полудня, спокойную ходьбу днем и разговоры по ночам рядом с потрескивающим костром. Время от времени они заходили в деревни на своем пути, где отдыхали с комфортом, а Лашанс развлекался на полную. Под влиянием малявки и данмера призрак полюбил игры, в которых запугивал местных жителей. Иногда ассасин перегибал палку и отправлял Ситису душу какого-нибудь случайного прохожего, из-за чего деревушку в скором времени приходилось покинуть.       Чем ближе они подходили к Рифтену, тем больше на их пути встречалось бандитов. Не воров, желавших обокрасть, а мародеров, чей целью было забрать ценности с трупов и не оставить свидетелей своего преступления. Невольно темные братья несли безопасность на местные дороги, уничтожая глупцов, бросившихся с оружием на опытных убийц из Братства. Зато Цицерон веселился, со смехом перерезая врагам глотки, и не уставал удивляться их безрассудству. Эридор так же не понимал этих людей, грустно пинал тела носком кожаного ботинка и делал вид, что не причастен к смерти. Исполнять правило Мясного Мандата пока не тянуло – слишком много мяса, которое к тому же пропахло потом и пропиталось грязью. Когда шут спрашивал, почему Слышащий не торопится выполнять традиции лесных эльфов, босмер поначалу притворялся глухим, а когда это не срабатывало, то менял тему, уходя от ответа.       Мужчины прибыли в Рифтен в самый разгар дня. В портовом городе кипела жизнь и торговля, но темные братья сразу направились в канализацию, которая привела к месту обитания Гильдии воров. Эридор, оглядевшись, признавал, что дела у них шли куда лучше, когда главой был Йон. Правда, не смотря на общую картину уныния, народу было навалом. С трудом среди общего человеческого сброда Эридор разглядел пожилого бретонца – Делвина Меллори, или как-то так его звали, занимавшегося делами Братства. Вору было, наверное, всего-то сорок, мгновение для старожила Эридора, но у глаз уже скопились морщинки. Слышащий с печалью заметил насколько коротка жизнь людей.       - Мы ищем Рейвина Имиана, - поставил в известность вора Слышащий. Раздражая босмера, бретонец не сказал сразу, где искать цель, а вопросительно приподнял брови ожидая пояснения. Эридор не был настроен на дискуссии, поэтому красноречиво промолчал.       - Я надеюсь у вас веская причина искать одного из наших, - протянул человек, разглядывая маячивший силуэт Лашанса, резко выделявшегося в полумраке. Остальные воры испуганно шарахались от Люсьена, не скрывавшего своего удовольствия от их реакции. – У нас вроде бы договоренность с вашей… семьей.       Договоренность с чужаками… Эридор ее ни во что не ставил. Если бы не жужжание темных братьев о полезности воров или нежелание расстраивать малявку Крис, то Слышащий бы давно перерезал глотки им всем.       - О! Похоже старый лис не знает, что у него под носом завелась крыса, - хихикнул Цицерон. – Имиан не оборвал связи со своими старыми друзьями из Мораг Тонг. Строчит, строчит им отчеты!       Бретонец помрачнел. Обдумав чужие слова, он медленно проговорил:       - Все это голословно, не так ли? Мы не можем без доказательств обвинять одного из наших.       - Без доказательств? А честное слово дурака червей для вас ничего не значит? – шут картинно расстроился. Махнув рукой в мягкой перчатке, он сердито продолжал. – Бумажки вам подавай! А что эти бумажки? Вот, глупый старый лис! Держи!       Шут извлек из кармана скомканный конверт от Арсия, где лежали приказ на благородную казнь и заметки самого Имиана для Морг Тонг. Вор, читая эти документы, становился похож на грозовую тучу, а затем лицо от злости приобрело пунцовый оттенок. Резким движением человек вернул письмо Цицерону. В противовес его внешнему виду голос не изменился:       - Около Рифтена есть одно поместье посреди озера. Поговорите с владельцем и скажите, что пришли от меня. Что-то мне подсказывает, Имиан заглянет сегодня в их подвал. И еще… Постарайтесь, чтобы без лишнего шума. Какая жалость, такой отличный вор, а попал в лапы охранников!       С хозяевами поместья проблем не возникло. Услышав, что они от того бретонца, их без лишних вопросов впустили и проводили до подвала, где темные братья устроили засаду в ожидании предателя. Эридор не доверял местным, но те благоразумно не лезли в их дела и продолжали вести себя так, будто никаких гостей в их доме нет.       Подвал был уютным и обжитым. Хозяева хранили здесь запасы продуктов и прятали особо ценные бумаги в стальном сейфе. Втроем им скучать не приходилось. Лашанс был безумно доволен, время от времени повторяя:       - Этот Меллори любопытен и достоин быть в рядах Братства. Отправить душу в Пустоту, а потом стереть все упоминания о жертве. Вот оно – полное уничтожение. А так легко послать предателя на смерть, без колебаний. В мои времена тоже существовал прекрасный обряд Очищения.       Затем, призрак вновь пускался в старые воспоминания. Время от времени, взбудораженный предчувствием нового убийства, Цицерон предлагал свои способы расправы, в итоге все же возвращаясь к одному:       - Да почему противный Слышащий не хочет сжечь его заживо? Он, можно сказать, хи-хи, сгорит на работе.       Но жизнерадостность товарищей передалась и Эридору. Когда в подвал прокрался данмер, которого они прождали с азартом и нетерпением целый день, сердце старого босмера возбужденно застучало. Убежать несчастному было нереально, но ассасином было весело издеваться, давая бесплодную надежду и увеча тело еще живого предателя. Вдоволь наигравшись, Эридор отдал право подарить душу жертвы Ситису, отправив в Пустоту, довольному Хранителю. Босмеру самому хотелось нанести последний удар, но он знал, насколько обрадует это Цицерона. А чего не сделаешь ради своего темного брата?

***

      - Слышащий! – раздавался по убежищу возмущенный громогласный голос Назира. – Чтобы я тебя больше на кухне не видел! Какого даэдра в моем супе делает чужое ухо?!