Куда едем?

      Проснувшись, Агата долго лежала, глядя в серо-голубой потолок. Вот уже третье утро она встречает не в своей постели. И сколько таких впереди? Впереди, конечно, маячила надежда, но путь к ней значительно потускнел.       Нельзя сказать, что после вчерашнего она была разбитой, а вот опустошенной и растерянной уже ближе.       Одни говорят, что добрых людей не бывает, другие - что нет абсолютно злых или добрых. Вот во втором девочка убеждалась не раз.       Эти братья могли оставить её просто на дороге, или высадить, поняв, что она жива-здорова, и уж тем более не возвращаться, спасать. За то спасение она будет благодарна им по гроб жизни.       Они делил с ней кров, бензин, привезли туда, где есть возможность отсидеться. Относились к ней действительно, как к ребёнку; не смотрели как те извращенцы, ни намёков, ни косых взглядов, и даже не показывали своим поведением, что она у них в долгу. Это были действительно хорошие люди.       Так она думала до вчерашнего.       Всё началось с Дугласа Джонса, решившего когда-то построить мотель в форме квадрата, у которого нет одной стороны, и в центре расположить парковку. И вышло так, что Миллер и Винчестеры занимали номера, находящиеся на противоположных линиях, и, выглядывая в окно, могли следить друг за другом.       И дёрнуло Агату в это окно выглянуть.       Оба брата шли в город. Зачем? Это не место для веселья, тут ничего не было. Магазин с кафе и то были в другой стороне. Недолго думая, девушка выскочила и стала красться за ними. Она шла на приличном расстоянии, держась тени и стараясь не шуметь, даже не подозревая что крадётся по следам тех, кто сам привык выслеживать. Охотничьё чутьё давало о себе знать, и братья то и дело оборачивались, но садовнице удавалось спрятаться.       Они дошли до дома старика, взломали замок и залезли внутрь. «Вот чем они занимаются на самом деле. Им точно не нужен лишний пассажир».       Она стояла в кустах, глядя, как маленькое пятнышко фонарика мелькает в окнах, помогая отслеживать движение домушников. Свет надолго на одном месте не задерживался, значит ночные гости или не нашли искомое или точно знали где искать.       «Как так? Такие хорошие, такие весёлые, такие бойкие, и грабят. И у кого? У старика!». Нормально ненавидеть тех, кто обижает слабых и немощных, но как можно ненавидит тех, кто тебе жизнь спас? Вот и Агата в чувствах разрывалась.       Тут луч света пошёл по обратному пути, и через какое-то время парни выскочили как ошпаренные, затормозив лишь на время, чтоб замести следы. Девушка как ни бежала, не могла угнаться за прыткой семейкой. Да это уже и не надо было.       «И как теперь смотреть в глаза Джиму? А что если он подумает на меня?».       Вставать не хотелось, идти на работу не хотелось – не было ни сил, ни желания. Но надо объявиться, чтоб не подумали на неё. У Миллер не было выбора.       Со стороны казалось, что ведущие Агату силы, время от времени любили разбивать ей нервную систему так же, как подсовать опасные для жизни моменты.       День выдался серым. Пепельное небо, блёклое небо, выцветший город. Все стало ещё мрачнее, когда она увидела Сэма. «Вот чем ты занимаешься – ищешь подходящие дома. Но что взять со старика? Может, они и таскаются со мной, чтоб вызывать меньше подозрений?».       - Привет, - жизнерадостно отозвался парень, махая ей рукой, но осёкся, глянув на бледное лицо и поникнувший взгляд. - Что с тобой? Ты в порядке?       - Нормально.       «Он знает, что я видела их?».       - Ещё не уезжаете?       Лучше бы они уехали. Почему остались? «Уезжайте, прошу». Её долг – сообщить в полицию, рассказав всё, что знает, но ведь она уже в долгу. Обиженный старик или два преступника, проявивших человечность? Путь бегут, бегут как можно дальше, а она доложит, когда их след протектора простынет, заметенный дорожной пылью, но смысл тогда? И что значит спасение её шкуры по сравнению с людьми, у которых эти ребята воровали и будут воровать? Она ничем не лучше первых и не хуже вторых.       - Сэм, а чем ты занимаешься? Дин – механик, а ты?       - Мы по очереди. В одном городе работает он, в другом я.       - Но как? Чем ты…       - Сэмми! – крикнул его брат, показавшись в дверях номера. Он был слишком далеко, чтоб слышать, о чём они говорят, но видимо почуял, что младшего закидывают вредными вопросами.       - Ладно, мне пора к Джиму, - развернулась собеседница спиной, поняв в принципе бесполезность разговора.       - Агата.       - Что? – тут же обернулась она. Движение получилось каким-то дёрганым, нервным.       - У тебя шокер с собой?       - Всегда, а что?       - Ничего, просто хотел убедиться, что он у тебя под рукой.       - Зачем он мне тут?       - Он везде «зачем».       Догадался? Предупреждает? Подросток перевела взгляд с собеседника на ждущего его брата. Они знают? Один, как она тогда предполагала, боится свидетелей, другой же пытается избежать лишних жертв?       - Мне пора на работу.       - Удачи.       Она долго крутилась возле дома Джима, пока, наконец, не решилась и не затрезвонила в звонок.       - Иду! Иду!       Джим не выглядел расстроенным или убитым, предложил пройти в дом.       «Что за? Будет меня обвинять? Как нашкодившего кота тыкать мордой в то место, где раньше что-то было?».       Внутри было чистенько, уютненько и пахло стариной – но только в переносном смысле, в плане стиля обстановки, а вот старческого запаха тут не было. Что странно, учитывая, что Парксон живёт отшельником, и за годы маслянистый запах въедается в мебель и стены. Такого можно избежать только если жить с кем-то молодым, который будет «разбавлять» и «гонять воздух».       - Знаете, я подумал над вашим предложением. Вот что, я согласен заплатить за несколько дней вперёд, но вы будете убираться в доме два раза в неделю.       - Ну…, - замялась та. Само предложение было так себе, и странно, что ничего не говорится о вчерашнем.       - Я понимаю, работать на свежем воздухе оно приятней, чем копаться в пыли, но и мне легче платить за день, чем за несколько сразу – вдруг вы возьмёте задаток и сбежите?       «Ну, с таким задатком тоже далеко не сбежишь».       - Куда и на чём? Желания ходить по дорогам, у меня нет.       - А ваши братья, с которыми вы приехали?       «О чёрт, не зря он их упомянул, не зря».       - Они уже собираются уезжать, и они, честно говоря, мне не родичи.       Если они обвиняются в воровстве, лучше не выпячивать родство, тем более фальшивое. Но и то, что несовершеннолетняя девица колесит с незнакомыми мужчинами – чести в глазах старика ей не делало. Поэтому пришлось поспешно добавить, видя огонёк неодобрения во взгляде Джима:       - Это сыновья старого папиного знакомого. Мы говорим, что родственники, чтоб меньше отвечать на кучу вопросов, и мне безопаснее – меньше лезут, когда узнают, что я с братьями, а не просто знакомыми, - спасала та свой моральный облик как могла. Невесть что, но лучше чем ничего. Это ещё хорошо, что он в город эти дни не выходил, не встретил парней или не услышал о них какой разговор, узнав что они совсем не англичане – какое уж тут было б родство?       - Значит, вы остаётесь здесь одна?       «С электрошокером и ножом, если быть точнее», - ей стало интересно, он констатирует или выпытывает факты? «Хоть влево, хоть вправо, хоть на месте стой – везде мне шах и мат».       - Что ж… Предлагаю сделать так: вы убираетесь, если справитесь – я даю вам задаток и новую должность, нет – возвращаетесь в сад.       - Идёт.       Первым делом она прошлась по кухне метлой.       - Мне нынче ночью в дом забрались.       - Что? – чуть не уронила она метлу. Сердце замерло, спина покрылась испариной, руки судорожно вцепились в деревяшку, но голос получился больше удивлённым, чем испуганным.       - Именно! Никакого уважения к старости! Чтоб им до моего возраста не дожить!       - Просто хулиганы или…       - Нет, ничего не взяли, а тут было что! А может и не было никого, только старческий маразм… Вот я и думаю, что будет лучше, если в доме будет хоть один здравомыслящий человек.       Она убрала весь нижний этаж, потом, наконец, вырвалась в сад. Она могла бы пойти на обед, но не хотела пересекаться с парнями. Она села под деревом, закрыла глаза, поняв, как же устала.       Сон был неспокойным, в нём слилось всё: фиолетовые вспышки, голубые искры, которые, то сбивались в змеевидные полосы, то салютом разрывались над уютными улочками с фонарями. Агата шла между ними, фонарные столбы оживали, у них были ветки, которыми они тянулись и идущей, хлестали. Потом столбы начали идти за ней, а те, что росли впереди, наклонялись, смотря в лицо своим огромным светящимся и глазом и головой в одном.       - Вас подвезти? – спрашивали вышедшие со станиц дневника химеры.       - Иди к нам! – кричали те молодчики из бара. Лица у них были покрыты яичной скорлупой.       Одна ветка больно ударила Агату по лицу.       - Не продешеви! – кричал Джим со знаком на лбу «20 $ за отмыв ванны», высунув голову из дупла выбеленного как кость дерева.       Они галдели, галдели, со всех сторон, они говорили и кричали, тащили на себя и дрались. Их было всё больше и больше, места вокруг было всё меньше. Всё закружилось в страшном круговороте, девочка пыталась сжаться в точку, стоя в самом центре и закрыв руками уши и зажмурив глаза.       Тут всё стихло, но ничего не исчезло. Не открывая глаз, Миллер почуяла присутствие Сэма, стоящего за её спиной, как он склоняется к её уху:       - Электрошокер с тобой?        И всё рассыпалось.       Девушка приоткрыла глаза, смотря, как изменились тени и освещение в принципе.       - Ничего себе я проспала, - она поспешно принялась за работу.       На ужин ей тоже идти не хотелось, уж лучше заскочить в магазин. Да и в мотель идти не улыбалось, разве что огородами. И когда Джим попросил её убраться в чулан, она не стала отказываться.       Подставив под дверь стул, чтоб та неожиданно не закрылась, уборщица принялась наводить порядок в небольшом помещении. Не то, что она считала хозяина маньяком, который сначала запрёт её в коморке, когда она повернётся спиной, но не любила она быть в незнакомых местах, каждую секунду ожидая хлопка резко закрывшейся двери, не дающей впоследствии свалить из четырёх стен.       А так, ковыряться в чужих вещах было даже интересно. Удочки, три старых чугунных утюга разной формы («Да ими втащить только так!»), три чемодана мал мала меньше (у одно замок заржавел – не откроешь, в том, что поновей – пусто, в третьем хлам), связка книг, игрушечные лошадки на колёсиках с облупившейся краской, рыбацкие сумки, и прочие вещи, рассматривание которых по-настоящему отвлекало от печальных мыслей.       - Я всё! Всё чисто, всё по полочкам, - кричит она, когда на улице совсем стемнело.       - Превосходно, моя дорогая. На кухне я оставил вам сандвич с чаем.       - Спасибо большое.       - Вы хорошо потрудились, вот задаток. Надеюсь в дальнейшем на тот же темп. Будете уходить – хлопните задней дверью посильнее – от хлопка у меня наверху всё пойдёт ходуном, упадёт старушка-ваза на подушку и я проснусь, и пойду закрываться изнутри, - сказал старик, поднимаясь по лестнице.       - Может, я просто вас разбужу?       - Не стоит, не стоит. Мне нравится эта система!       «Прикольный всё же дедок», - подумала работница, идя на кухню и принимаясь за снедь.       Странный привкус, хотя мясо вроде свежее. Что-то знакомое, как в той газировке. М-да, видать херово тут посуду моют.       В кухонной двери было большое окно и через него было видно приближающиеся фигуры. Винчестеры.       Девушка тут же соскочила с кухонной тумбы и выбежала во двор.       - Ты в порядке?       - Что вы тут делаете?       - За тебя волно…       - Ага, вчера тоже да?       - Ты о чём?       - Я видела, как вы залезли в дом. Вот чем вы занимаетесь?       - Чем? – холодно спросил Дин, ожидая услышать о себе что-то новенькое, и даже догадываясь что.       - По чужим домам лазите, мать вашу. Вчера вы что-то или не нашли или совесть включили.       - Мы не домушники.       - А кто? Что вы делали в его доме?       - Это будет трудно понять…       - Агата? – раздалось из дома.       - Чёрт.. Так, слушайте. Я очень вам благодарна, и за то, что подобрали на дороге, и за то, что вытащили из той дыры и что привезли меня сюда, но от этого толку мало, если вы что-то стырите, а на меня подумают.       - Да мы не…       - Агата? – раздалось ещё требовательней.       - Уходите, прошу, - поспешно сказала она, заскакивая в дом и захлопнув дверь. – Всё равно за всё спасибо.       «Почему они пришли, если видели, что говорит свет? Вряд ли они думали, что я им буду помогать. Но вдруг у них есть объяснения? Может, выйти?»       Наверху послышался шум. Так быстро они не сумели бы залезть.       - Джим? Джим? С вами всё в порядке?       Не могла же ваза с таким грохотом упасть.       Парксон валялся на полу своей комнаты.       - Я сейчас помогу!       - Вот, решил встать, да силы не те, голова закружилась.       - Может, вам что-то дать?       - От старости ничего ещё не придумали…. Как думаете сколько мне? Ведь мне уже семьдесят девять с половиной!       - Я думала меньше. Семьдесят восемь, - пропыхтела та, пытаясь помочь работодателю подняться – тот был тяжелый, а малолетняя трудяга особой мускулатурой не отличалась.       «Всё, теперь точно пора начать отжиматься».       Она, наконец, помогла ему лечь на кровать.       - Дверь вы явно не закроете.       - Может, переночуете? Или вы уже заплатили за эту ночь?       - Заплатила.       - Я верну вам деньги за номер, это будет, полагаю, справедливо – доплата за роль сиделки. Если эти вчерашние хулиганы…       - Боюсь, тут я точно не справлюсь.       - Главное вовремя поднять тревогу. У меня будет к вам ещё одно предложение – вы бы могли жить у меня, экономя на оплате жилья и еды, правда сфера вашего труда увеличится, например, готовка…       «Как же всё, батюшку его, быстро».       - Можно я подумаю завтра, сегодня у меня был тяжёловатый день.       - Разумеется. Я даже не знаю, как вы готовите – может, мне придётся доплачивать вам, лишь бы вы и рядом не стояли у плиты. Не в обиду, но это ваше молодое поколение почти, ни к чему не пригодное, а уж что касается кухни…       «Постоялица» спустилась вниз.       - Зашибись, недели не прошло, а уже в чужом доме ночую, - провела она рукой ото лба до затылка. – Ну, я и вляпалась по самое…       Четвёртая ночь вне дома, а уже есть ДТП, домогательства, поездка с домушниками, оттачивание навыков садовода и огородника, а теперь быстрое освоение профессии сиделки-сторожа. Что дальше?       «Надо ложиться спать и к чёрту всё». А там может и удастся продержаться: сад-еда-сон, потом бабушка объявится.       Укрыться было нечем, идти наверх и спрашивать, нет ли пледа или лишнего одеяла не хотелось. Скинув ботинки, девочка улеглась на диван, свернувшись клубком. Хотя какой тут спать – начеку со всех сторон быть надо.       Джим Парксон был неприятно удивлён, поняв, что снотворное на малявку и не думало действовать. А ведь оно даже не аптечное, а собственного приготовления, и уже проверенное ранее. В лимонад он подсыпал немного - для лучшего дальнейшего усвоения. А вот в сэндвич и чай он сыпанул достаточно, чтоб в содействии с остатком в желудке сразить девчонку наповал, но у этой ведьмы ни в одном глазу!       Или он что-то перепутал или у этой желудок лужёный. Ещё с этими братьями-не-братьями надо разобраться.       Вчера он специально пошёл к мотелю, чтоб узнать в каком номере остановилась работница. Возвращайся она туда по темну, он бы мог пойти за ней по пятам – город засыпает рано, его б никто не заметил.       Заглядывания в окна ничего не дали – острое зрение спокойно различало в тёмных помещениях спящие тела постояльцев, среди них Агаты не было. Мало того, что её не оказалось в мотеле, так ещё и не понятно, какую именно комнату она снимает – многие номера были пусты, и не поймёшь жилые они или нет.       А по возвращению он понял, что в его доме побывали, но ничего не взяли. Пол в подвале был присыпан костяной пылью, и Джим отчётливо различал следы мужских ботинок. Он сразу подумал на приезжих, но всё же версию с местными или соседскими ребятами не отвергал – сейчас у тех ветер в голове, заносит далеко, во всех смыслах.       В тот раз он забыл закрыть дверь из подвала в дом, единственный раз за столько лет и на тебе.       Главное заманить Агату, а потом уже с ними разбираться. Пока жертва ела, он не пошёл наверх, оставшись в гостиной, а потому всё слышал. Всё складывалось просто замечательно.       Сначала надо избавиться от парней: девка их не хватится, уехали и уехали, ничего не заподозрит. Главное машину куда-то деть. Потом уже можно и за девчонку приниматься. Начинать в другой последовательности не хотелось – во-первых надо избавиться от свидетелей его подвального фен-шуя, во-вторых, они уж точно что-то поймут, когда подросток бесследно исчезнет.       А лучше всё сделать за одну ночь. Сделав так, чтоб Миллер осталась у него, он надеялся, что снотворное, наконец, подействует, ну или девушка от усталости просто вырубится, а в это время он разберётся с помехами.       Его взгляд зацепился за лежащую на старом пыльном комоде потёртую фотографию его первой молодости: портрет в центре карточки, всё остальное белая бумага, поеденная разводами, пылью, испещренная трещинами как морщинами. И в этот момент пришло осознание – а что делать с резким омоложением? Разыграть старый трюк: уехал он, приехал сын/внук/племянник? Или собрать вещички, взять тачку этих двоих, и свалить из этого захолустья, а не стареть тут по второму кругу.       Когда девушка захлопнула дверь, братья так и остались стоять.       - Что будем делать?       - Что-что? Объясним, что он сатанист, а мы мушкетеры. Покажем алтарь… Мочить этого хрыча раньше времени нельзя, ещё подумает, что мы до кучи ещё и психи-мокрушники.       Тут младший отбежал за угол, смотря вверх. В окне были видны вычерченные светом лампы на прикроватном столике тени, отражающиеся на задёрнутых шторах, как на экране. Девушка стояла, словно внимательно что-то слушала или разглядывала.       - Вроде он ей ничего не делает.       Потом девочка и вовсе спустилась вниз, а братья поспешно заскочили за дерево.       - Слушай, чего мы фигнёй страдаем? Заходим, показываем, кто есть кто и дело с концом. Ты чо? – Дин осёкся, глядя как странно замер брат.       - А вдруг он за нами тоже сейчас следит?       Оба специально не смотрели наверх.       - Делаем вид, что идём к мотелю. Если он не идиот, то сначала решит убрать нас.       - А нахрена? Он что-то знает о том, что мы знаем?       - Но мы ж тут стоим.       - Но если он идиот, мы оставляем девчонку с ним наедине.       - Так, лучше какая-то движуха, чем ничего.       - Это уже в моём стиле, братец.       - Идём, - схватил брата за рукав Сэм, уводя сначала в сторону города, намеренно подчеркивая, что вот они хорошо видны, но при этом очень стараются скрыть капитуляцию. А потом, сделав крюк, зашли с другой стороны, где у дома окон нет.       Джима озарила новая идея: не тянуть и принести Агату в жертву сейчас, а её «братьям» сказать, что она их видеть не хочет и намекнуть, что он знает, что это они в дом залезли. А они в свою очередь могут намекнуть, что мало кому понравится содержимое его закромов. Но ведь можно омолодиться, что поможет легче справиться с этими молодчиками, а потом пойти по старому плану.       А их ретро-драндулет прекрасно будет сочетаться с путешествием в очередную молодость       После стараний «перспективного эликсира бессмертия», сад значительно «облез», и видно было передвижение чужаков, которые и не скрывали своего отступления. Не теряя времени, Джим кинулся к тайнику за всем необходимым.       Зрения его было намного острее, чем предполагалось – вдалеке, в просвете между домами, он видел, как пришельцы свернули, осуществляя манёвр.       «Хотите поиграть – милости просим». Он снова полез в тайник, меняя инструменты, и спустился вниз. Можно было и по водосточной трубе съехать, но могли заметить.       Диван стоял к лестнице спинкой, и Парксон даже не подумал взглянуть за неё, больше беспокоясь о том, чтоб не нашуметь и не спугнуть добычу, даже не догадываясь, что диван пуст.       Спрятавшись за дерево, он наблюдал отсюда за входами в подвал и кухню. Расчёт оказался верным – эти двое, кем бы они ни были, сунулись в подвал и были тут же заперты. А дверь, ведущая в гостиную слишком массивна, чтоб выбить её с петель быстро.       - А ну выпусти, урод, хуже будет!       «Так они мне весь город на уши поднимут! А главное Агату». Он заскочил в окно, не теряя ни секунды, но в гостиной уже давно никого не было.       Миллер так и не смогла уснуть, хоть и сильно устала. Она ворочалась до тех пор, пока не решила выйти, подышать свежим воздухом.       Дом был небольшим. Входная дверь вела в гостиную, проход справа от неё – в кухню. Лестница вела наверх, где был туалет, ванная и спальня. Окна последней располагались на той же стене, что и входная дверь – старик мог наблюдать за всем городом, не выходя из спальни. Все остальные стены были «глухими», не считая ещё маленького окна перпендикулярного главному входу. Через оное девочка и вылезла.       Не попав в поле обостренного зрения нанимателя, девушка зашла за дом и стала гулять в саду. Ей не давала покоя одна мысль, деталь. Нестыковка.       Архитектура дома. Гостиная была больше кухни, ванная и туалет занимали не так много места, они не то, что не выходили за контур гостиной, они даже не «заполняли» его полностью. Следовательно, спальня должна занять всё оставшееся пространство, но её трудно было назвать большой. Конечно, это могло быть чисто визуальное ощущение, вызванное полутемнотой и заставленностью, но сейчас ни глазомер, ни память не изменяли. Окно спальни располагается сбоку над входной дверью, а по отношению к самой спальне, располагалось почти, что в конце стены. Уж слишком большое расстояние – или пустота или... тайная комната?       Дверь кухни распахнулась, и вышел Джим. Он двигался слишком быстро и плавно как для того, кто недавно свалился с кровати. И без палки.       Агата тут же юркнула за кусты – новоиспечённый горец смотрел в другом направлении и не заметил свидетельницу, а потом пошёл в другую сторону. Наблюдая за ним из-за веток, она сначала решила, что он справляет малую нужду, но скоро стало ясно, что он за кем-то следил.       «Воров ждёт? И что он им сделает? Ружья даже нет. Хотя, сам факт того, что они замечены, должен их тормознуть». Ей не хотелось тут присутствовать, и она пошла обратно, надеясь, что Винчестеры не вернутся. Сейчас она пожинала плоды своей работы – сад был убран, и ни одна сухая ветка не хрустнула под ногами, выдавая её.       Входная дверь была заперта, снова пришлось через окно. Взгляд просто буравил лестницу. «Я не имею права лазить по чужому дому! Я вылечу отсюда как пробка из бутылки!». Но факт того, что в доме есть тайник таких размеров, не давал покоя. Даже не интересовало содержимое, просто само наличие. Тайники любых размеров, в любых местах привлекали, как огонь мотылька во всяких историях, но, ни разу не встречались в жизни. Хоть одним глазком взглянуть.       Подтолкнуло и странное поведение Парксона. Вдруг в тайнике ответы? Короче, идя наверх, Агата придумывала оправдание своему поступку как могла.       Наверху она задёрнула шторы ещё плотнее, чтоб свет в окне не кидал отблеск на землю. Но если Джим обойдёт дом и глянет наверх, то останется уповать только на его старческий склероз.       Дверь она закрыла, но пока оглядывала стену, время от времени оборачивалась. «Как он смог так быстро ходить?».       На стене ни рычага, ни выступа. Комната была оклеена обоями, и как раз одна полоска тянулась от верха донизу посреди пустой области стены. «Это могло быть дверью». Проведя рукой по обоине, ищейка поняла, эта область, и правда чуть выпирает. Совсем немного, если не приглядываться, да плюс плохое освещение – горела лишь прикроватная лампа, - заметить непросто. Но как открыть?       Поняв, что ничего не может придумать, девушка в сердцах пнула ногой обоину. «А вдруг след останется? Дура». Пока она, нагнувшись, проверяла наличие пятна, ей пришла идея.       Обои были очень старые, но было тут и более затёртое пятно, чем общий фон. Ощупав это место, пальцы отличили квадратную выпуклость кнопки. Чавкающий звук и «дверь» выдвинулась ещё. Теперь можно было поддеть пальцами и отворить. Это было что-то вроде большой коморки. Рядом с дверью была цепочка, дёрнув за которую можно было включить свет.       - Что за?!       Заточенные как ножи кости, банки с органами, ряд записных книжек, вставные челюсти с клыками на все лады: где всё заточено, где лишь отдельны зубы, где вставлены какие-то камни. Создавалось впечатление, что это склад трофеев охотника на вампиров.       Первым порывом было смыться, заметая следы, но раз полезла – надо обследовать до конца. Но взять себя в руки даже любопытство не помогало, а вот смутное предчувствие того, что если уйти, не разобравшись, можно потом сильнее огрести – да.       Обернувшись, чтоб убедиться, что сзади пока ещё никого не стоит, она схватила самую крайнюю книгу.       Ежедневник, слишком старый, дата от 1892. Тогда надо взять с противоположного конца. Дата оказалась и правда «свежей», год был написан на каждой странице сверху в углу.

«15 июля

Моя проблема решилась сама собой – в город приехала девочка с двумя братьями…»       «Ему так нужна была садовница?» «…Что-то скрывает, говорит, что не сбежала, но, кажется, что именно сбежала. Хоть бы так оно и было!

16 июля

Работает в саду, неплохо, даже спешить жалко – пусть сначала работу закончит. Но терпеть мочи нет, груз лет давит. Но что потом делать с её спутниками? Приготовил ещё вчера своё собственное снадобье, ещё не подводило. Дал ей немного – теперь следующая доза усвоится быстрее. Сегодня пойду искать её номер…»       Потом запись от той же даты, но уже другим почерком, словно автор злился или спешил, или нервничал. «Не нашёл девчонки, где носят её черти непонятно. Зато в доме побывали, быстрее всего её дружки. Они видели тотем моего отца и мой алтарь. Теперь точно придётся от них избавляться.

17 июля

Всё подходит к кульминации. Сегодня она уснула в саду – снотворное действует. Вечером дам окончательную дозу…»       «Ах ты старая падла!».       Теперь на все предметы она смотрела с тысячекратной опаской. Поставив книгу на место, она выскочила и попыталась закрыть дверь, а та ни в какую. Паника вспыхнула как пожар в маленьком мозгу, но как оказалось, фальстарт – нажала чуть сильнее, и всё закрылось.       Теперь можно было выключить лампу и валить, по закону жанра, на лестнице уже должен был стоять Джим, но сегодня канон немного тормозил.       Ещё поднимаясь, она думала о том, что если её застанут наверху, то скажет, что была в туалете. Только вот этим туалетом она не пользовалась, вдруг слив там шумит, как извержение вулкана, и Джим, войдя в дом в этот момент, задастся вопросом: чего так тихо? Может, для отвода глаз нажать на слив? Или ну к чёрту, скатываться вниз, искать тех аферистов, просить прощения, и свалить с ними отсюда?       Шум внизу, будто кто-то по двери колотит, даже слышится ругань. Тут же вспомнился Парксон в засаде. И его запись о подвале. Неужели?..       - Агата?       Та поспешно юркнула в туалет, слила воду и громко хлопнула дверью.       - Ты там?       - Я была в туалете. Почему вы внизу? Как вы спустились? – приходилось изображать участие, а что страшнее – спускаться вниз. Но внизу двигаться легче, чем на узкой лестнице, и можно свалить, а главное – не дать загнать себя в ту коморку. «Надо найти у него ключи, выпустить ребят».       Ещё никогда не было так велико сожаление о том, что она не трейсерка – сбежала бы вниз, а потом в каком-нибудь бешенном скачке-кульбите отбила б ему всё по первое число. Просто так сбежать и налететь она боялась. Но всё же спуститься жертва маньяка успела раньше, чем этот самый маньяк подошёл к лестнице. «Шокером его, шокером».       - Как вы спустились? – снова спросила та, применяя всё своё актёрское мастерство.       Тут раздался грохот – пойманные забуянили после короткой передышки. А Джим даже не вздрогнул, не обернулся, чтоб его можно было шибануть током.       - Что это?       - Это мои ночные хулиганы.       - Ах ты говно такое, я твой алтарь в пыль раздеребоню!       - Я знаю их! – этим воплем она ошарашила и старика и пленников – те аж перестали пытаться выбить дверь. Говорят, что если сказать правду один раз, когда от тебя ожидали лжи, то второй раз тоже поверят. Он поверит, что она действительно была в туалете, что ничего не подозревает, и бдительность можно ослабить. - Они привезли меня сюда, я недавно узнала, что они домушники, пыталась их отговорить, но раз нет… Надо позвонить в полицию.       - Ах ты мелкая тварь!       - У вас есть телефон? Джим? Вам нельзя же их вечно там держать, иначе тогда уже вас посадят.       Парксон стоял, даже не шелохнувшись, держа в поле зрения девушку и дверь.       - Джим! Примите решение!       «Переигрываю. И это я должна была вывести его из себя, а пока что он меня».       - Милая моя, не волнуйтесь.       - У вас в доме воры, это вам надо волноваться.       Он быстро запустил руку в карман, а потом плеснул девушке снотворным в лицо. В идеале, в такой бешенной концентрации, оно должно было вырубить её почти мгновенно, ну или хоть отвлечь. Удалось второе. Ещё при выходе Парксон вставил челюсти с клыками и сейчас почти что впился девочке в шею, резко кинувшись на неё. А та в свою очередь, вдарила по нему шокером. Пока Джим изображал танец эпилептика с искрами на полу, работница, судя по всему, только что получившая расчёт, стирая тонкую струйку крови с шеи, крикнула:       - Я сейчас вас выпущу! Найду только ключи.       Перекапывание карманов дало плоды – связка ключей оказалась в руках Миллер, осталось лишь изучать форму замочкой скважины и ключ. Когда был найден нужный, через пару десятков секунд, парни были на свободе.       - Это ты его так? – указал Дин на валяющееся тело.       - Не, сам себя, раскаянье, не иначе, - пожала та плечами. Была идея сказать, что прилетела добрая фея-крёстная, призвавшая на помощь Зевса с Тором, которые и добланули током гада, но слишком долго излагать. – Он сраный маньяк!       - Это мы и хотели тебе объяснить, но кто-то не дал. Не назовёшь ли имя, а? – поддел Дин, нервно стукая отломанной от алтаря костью по своей ноге.       - Извините. Но могли бы сказать, что нашли какой-то алтарь, когда вломились к нему.       - Так, никто не вламывался. Мы пришли конкретно за этой хренью, точнее за подтверждением того, что она тут есть.       - Не воришки мы. Тем более к старикам не сунемся.       - Так если вы честные, чего не сказали? Зачем были эти намёки, вопросы о наличии шокера?       - Представляю: «Агата, твой работодатель сатанист». Так бы ты и поверила.       - Вообще-то поверила.       - И смылась бы, спугнув его.       - А как вы вообще узнали об этом всём…       - Когда ты сказала о том знаке.       - А, точно. Я уже про него и забыла.       - А как ты узнала, что он не божий одуванчик? Или правда хотела, падла, сдать нас полиции, а потом за пару секунд что-то пошло не так? – насупился Дин ещё сильнее. Вид у него был такой строгий, что Агате в первый момент хотелось вытянуться по струнке смирно, и до конца жизни каяться и обращаться только: «Разрешите доложить, сэр…». Не то, что он был так зол, просто решил, что профилактика для подрастающего поколения не лишняя.       - Эй! Я импровизировала, пытаясь спасти себя и вас. Думала, что он отвлечётся на телефон… Хотя, чёрт! Я ж была в доме, убираясь, и уж точно должна была заметить, что никаких телефонов на первом этаже нет. Блин!       - Ты чего?       - А вот в спальне могла не заметить. Телефона там, кажется, и правда нет, да и с чего быть, но он мог послать меня наверх якобы к нему! Пойти со мной!       - И?       - И пипец! И мне, и вам!       - Нам нет: мы бы или дверь вышибли или ему мозги, когда он сунулся бы в подвал.       - Ну, он там мог бы держать вас долго. А мне уже была бы крышка.       - Во-первых, пока Дин шумел, я под общую какофонию выбивал подвальный выход, - улыбнулся Сэм. – Во-вторых, ему нужен был алтарь, так что рано или поздно бы залез.       - Против двоих? Идиот… Но всё равно мне хана.       - Почему?       - Там тайник с кучей колюще-режущих. Нет, я могла добежать первой, схватить что-то острое, а он просто бы меня запер. Может, и правда копов вызовем?       - Лучше связать его и созвать весь город, пусть полюбуются на его дизайн подвальных помещений.       Пока они говорили, Агата подошла к двери боком, чтоб не столкнули, смотря внутрь. В полутьме очертание скелетов выглядело ещё более жутко.       - Это что, всё челове…       - Да.       - Вот же ж ублюдок, его б черепушку сюда…       Сэм включил свет, чтоб было видно всё. Нет, всё же на свету кости выглядели ещё ужаснее. Он спешно выключил, чтоб мрак закрыл ужас , травмирующий неокрепшую психику ещё больше.       - Может, мы его свяжем?       - Чем? У вас есть верёвка?       Тот неловкий момент, когда настолько нужный в данной ситуации предмет валяется в багажнике.       - Обмотаем шторами.       Агата ещё постояла напротив подвала, Сэм связал старика, после чего Дин приказал вести к тайнику.       - Нихрена ж себе!       - Челюсти на любой вкус.       - Я б взяла себе парочку, да размеры не подходящие. А это его дневники – он поехавший вконец.       Они втроём начали прочёсывать записные книжки, и картинка для девушки вырисовывалась дикая.       Этот псих, якобы 1842 года рождения, время от времени омолаживался. Секрет молодости такой: берёшь человечка от четырнадцати до восемнадцати, пробиваешь шею клыками (выбор клыков зависит от «вида» жертвы), выпиваешь кровь в том количестве, от которого жертва откинется. Алтарь используешь как разделочный стол, на вытащенном сердце и нескольких костях вырезаешь символ. Кости потом надо присобачить к этому же алтарю.       - А остаток видимо пошёл на то чучело. Ах ты рукоблуд поганый!       - Видя эти банки с человеческими консервами, этот псих перебил немало народа, считая, что обретает молодость. Те ещё у него приходы были.. - вздохнула Агата. При мысли о том, что она могла расфасоваться по этим склянкам наводила на неё дрожь, аж книжка из рук выпала.       - А это ещё раньше. От его папаши, - вытащил Дин книги из тумбы.       - Наследственная шиза? В то время должен был жить его прадед, - глянула на дату девушка.       - Ритуал «сына» сильно отличается от того, что мы вычитали. Начиная со знака, заканчивая «приготовлением».       - Ну, есть разница между сатанинскими гулянками и веселухой психопатов.       - Да вы прям спецы.       - Мы отслеживаем таких.       - Видишь ли, мы поколение хороших парней, это поколение плохих парней. Ты за зрительниц.       - Вот одна из первых записей. Отец вырезал символ на молодом дереве, - снова вернулся к записям Сэм. – Он похищал детей, обрабатывал их кости, чтоб дольше держались. Он сделал тот тотем.       - Мог сын писать от имени отца, будучи в бреду?       - Почерк другой, наклон букв, вдавленность, - покачал головой Дин.       - Человек с раздвоенной личностью запросто пишет как совершенно разные люди, - не согласился младший. – Если меняешь мировоззрение – почерк поменять на раз.       - Послужной медицинский список растёт.       - Лучше смотри, какие чернила, это очень старая запись, местами стёртая и выцветшая. Да и сама книга старая, такие уже не делают. Быстрее всего и, правда, отец.       Они порылись ещё и нашли подтверждение, что к похищениям тех детей причастна злосчастная семейка.       - Так, это или его папаша крал, либо сыночка и, правда нашёл путь к бессмертию: состарился, потом омолодился, сейчас снова постарел и теперь жаждет нового сеанса.       - Я нашла ритуал «папаши».       - Да, то, же и у нас написано. Кстати, тотем, кажется, хотели уничтожить.       - Кто и зачем? Может, жертва, которую, как и нас заперли в подвале? Попытался изгадить эту дрянь, чтоб сорвать мероприятие или просто свинью на прощание подсунуть… Может, из-за непригодности, и сменили ритуал? – предположил Дин.       - А может сам Джим?       - Нафиг?       - Да хоть для того, чтоб произвести замену. Одно выбыло, другое поступило.       - А чего ж просто не избавился? – подала голос Миллер.       - А ты ту махину выкати! Ладно, надо найти какую-то веревку – перевязать нашего затейника.       Но ничего похожего найдено не было.       - Что? Маньяк и без верёвки? Это худший психопат, о котором я слышал. Нет, я даже про него не слышал, просто случайно наткнулся. Вот пусть валяется связанный занавесками и пусть ему будет стыдно!       Тут Сэм заметил кровь на шее внеплановой помощницы и автоматически активизировался режим «маман», а посему все побежали в кухню, промывать рану.       - Да несильно поцарапало. То есть, одно название – царапина.       - Ты молодец, не теряешься.       - Да не, любая бы сообразила. Будь умной – выслушала бы вас, теперь чувствую себя свиньёй.       - Не говори так, - отозвался Дин. – Свиньи – прекрасные животные!       - Ну, извини… Я сама промою.       - Просто хочу убедиться, что это именно царапина.       - Ну?       - Вроде всё хорошо, не помрёшь.       - Эх, похоже, вам придётся везти меня в другой город, - задумчиво обходила стол девушка.       - Надеюсь, с ним повезёт больше.       - Ой, а не боишься заляпаться о нас, незаконопослушных? – как можно обиженней, в стиле «Ой всё», съязвил Дин.       - Вы же, кажется, сказали, что не воры.       - Чтобы мы ни сказали, ты нам не поверишь.       - Обиделся.       - Я такой ранимый. Теперь платишь за бензин.       Сэм лишь закатил глаза. Агате же стало легче: они не преступники, они её заберут, она хоть чем-то им отплатит. Но с другой стороны, как же жалко деньги…       - Кстати, вы не в курсе, как его заряжать? – вытащила девушка шокер, - Я его до этого только в фильмах видела.       - У него должен быть шнур, и инструкция. Поройся в рюкзаке, может, найдёшь.       - Да, ты снова окажешься в одной тачке с человеком, который читает инструкцию до того, как сломает то, к чему она прилагается.       - А ведь какая удобная шту…, - начала та, но тут за один миг лица парней поменялись: Сэм попытался что-то закричать, Дин – сорваться с места, а её саму что-то сшибло, выбивая шокер. Джим обхватил бывшую садовницу поперёк плеч, потом подался назад, хватая нож из кухонной подставки, и приставил лезвие к горлу жертвы. Та в свою очередь выставила одну руку, пытаясь отодвинуть лезвие подальше, другой она вцепилась в запястье старика.       - Опусти руки!       Это было произнесено так властно и зло, что та почти что подчинилась.       - А то, что ты ей ещё сделаешь?       - Не отпускай, - предупредил Сэм. Если он демонстративно вколет ей этот нож в бочину, то лишится возможностью шантажировать парней и те его скрутят. Живая Агата – щит. А когда они начнут этот щит вызволять, лучше будет, если между горлом и лезвием будет хоть что-то.       - Прыткий старикашка. И тупой, раз сразу не свинтил.       - Да бросьте! Она вам никто.       - При чём тут она? Мы за тобой пришли, живчик!       - Вместо того, чтоб мешать, вы могли бы присоединиться! Я не как мой отец, я готов делиться знаниями.       - Причём тут твой папаша?       - Он первый прибегнул к магии ради вечной молодости. И он не просто похищал детей и делал из их костей то чучело - собрав нужное их количество, он собирался принести в жертву и меня. Кровь от крови – это даровало бы ему бессмертие, которое не надо было подпитывать новыми жертвами. Я сбежал, а спустя много лет мы встретились – он почти не изменился, даже, помолодел, а я вырос. Но меня всё ещё можно было принести в жертву – родное дитя всегда дитя. Но я не знал этого, а он сказал, что сожалеет и раскаивается, что хочет помириться… Я поверил, хотел верить. Но и был готов, когда он напал… Я решил, что никогда не встану на этот путь, что постарею как и все люди.       «Вот и канон – маньяк играет с жертвами в исповедь. Ну же, ребята, придумайте что-то!».       - И что пошло не так? Не поздно же свернуть, - начал Сэм.       - Вы поймёте, когда старость постучит в вашу дверь. Поначалу я и думать не думал, но потом всё чаще и чаще стал ловить себя на мысли – а вдруг? Я вернулся в дом своего отца. Потом… Это было не запланировано, это было свыше. Мальчишке было семнадцать. Сын мэра, редкостный говнюк, любил обижать людей. Решил, поганец, что раз я стар, то можно издеваться. Это было его последней шуткой, да… И я решил – раз уж есть тело, почему не попробовать? Отцовские записи сохранились, а я надеялся, что мои годы исчезнут как дым. Но ничего не вышло. Я думал, что допустил ошибку, или это знак свыше.       «Да определился б ты уже со знаками».       - А потом я встретил Знающего… Это был не человек, он почуял меня, он учуял моё желание жить. И сказал, где ошибка. Этот ритуал на этой земле не примет меня. Он вытащил череп отца прямо из ночной мглы. Я присоединил его к вершине тотема: хищник к жертве - замкнул круг. И изуродовал алтарь, чтоб создать новый. И я обратился к другим силам, и они забрали мою старость, дав молодость. Присоединяйтесь!       «Тебе в рекламном агентстве работать!», - Агата не знала что делать, всё внутри сжалось в пульсирующий комок страха, безысходности и неразберихи,- «Рыпнусь – хана, не рыпнусь тоже хана, если они поверят». Ей очень хотелось верить, что они адекватные, но сила внушения от слова сила – даже Миллер в какой-то момент поверила в историю.       - Одной на троих не хватит, но я покажу вам на себе, чтобы вы уверовали. Раз увидев – захотите испытать на себе. Вечная молодость, вечная сила, вечная жизнь.       - Отличная надпись транспаранте для митинга, отвечаю! - показал большой палец Дин.       - Где гарантия того, что ты не заговариваешь нам зубы?       - Как твой папаша – яблоко от яблоньки… Ладно, допустим, мы поверили. А если ты сейчас хлебанёшь её крови, получишь допинг, а нас скрутишь?       - Тоже неплохо, - ощерился старик, надавливая ножом.       - Она же ребёнок! Джим, одумайтесь! – выставил руки вперёд Сэм, понимая, что ситуация выходит из-под контроля.       - Были и младше.       - Вы же не хотели быть как ваш отец!       - Частая практика: у тех кто не хочет быть похож на своих отцов – не получается, а у тех, кто хочет – собственно говоря тоже. Главное вернуть молодость, психологию оставьте себе. Эта девчонка – никчемная плата.       - Она живой человек с целой жизнью впереди!       - А у меня тоже! Всё равно она шляется по дорогам – долго не протянет, а у меня знания и опыт.       «Что ж тогда в этом зажопинске делаешь?», - злорадно подумали про себя Дин с Агатой.       Только братья решили сменить тактику, мол мы вам верим, как все пошло совсем не так.       Охотники не знали, что именно за демон или ведьмак, который нашёл Джима и выступил в роли тех парней, что впаривают вам пылесос, так и Агата не знала, что за сила на секунду отвела нож от её горла. Словно между кожей и металлом появился невидимый доспех. Парксон ничего не понял, Агата тоже, но жить хотелось, а потому пришлось действовать без понимания, тем более что всё заняло от силы пару секунд, и после девочка уже и сама стала думать, что в порыве отчаянья сознание помутилось, и она забыла, что сама отвела его руку – где только силы взяла?       Пользуясь временной свободой, Миллер присела и резко выпрямилась, саданув своей непутёвой башкой по челюсти маньяка. За это время пришла подмога. Но старикашка просто так не дался, врезав Дину так, что того развернуло и об стенку, зато Сэм успел схватить шокер и сделать повторный разряд.       В суматохе девочка сползла на пол и чтоб не мешаться уползла под стол. Дрожащей рукой дотронувшись до горла, она размазала по нему кровь. Она испугалась, что это уже могла быть не просто царапина, что горло повреждено намного сильнее. Хотелось сделать вздох поглубже, будто это был единственный способ проверить, захлебываешься ты собственной кровью или нет, но так же было страшно напрягать – «раздуешь» и что-то лопнет. Хотя, что там могло лопнуть? Но попробуйте объяснить это подростку, которого одновременно разрывали шок, паника и ужас, да ещё от сильного удара головой, сознание немного помутилось.       «Оцарапал, просто оцарапал, я же дышу, просто оцарапал…».       Сердце стало биться чуть медленнее, посыл дурноты спал. Главное, чтоб теперь эти двое и, правда, не поверили. Хотя, вроде вон, скрутили, но что мешает поэкспериментировать самостоятельно?       Ей было всё равно на то, что они будут делать с этим сумасшедшим, ей и смотреть на это не хотелось, лучше выйти в сад. Ноги плохо слушались, будто она только родилась. По сути, почти так оно и было.       Она снова осталась жива и почти невредима.       Жёлтый свет вываливался на улицу, но сил его хватало на пару метров, дальше подступала тёплая синева.       Девушка рухнула коленями на холодную землю, смотря в небо. Луна была не круглой - вершина чуть срезана, и напоминала каплю, готовую сорваться с крана и полететь вниз, чтоб разбиться ещё на множество капелек, более мелких. «Интересно, а есть похожая легенда, объясняющая появление звёзд? Только вместо крана – дыра в своде грота». А небо и, правда напоминало пещеру бесконечной высоты и черноты. Небо сравнивать с землёй, вот тебе и единство противоположностей.       И Агату восхитила эта мысль. Её восхищал скрытый во тьме сад, контраст света и тени, то, какой земля была на ощупь, то как пели сверчки и плыли облака, как ярко светила луна и подмигивали звёзды, как сигнальные огни кораблей. Вися на волоске и выживая, заново начинаешь поражаться красоте и разнообразию мира. Столько всего, столько всего…       Можно было сидеть так часами, но времени не было.       - Агата! – Сэм выбежал на улицу. «Молится она что ли?». - Покажи горло.       - Только кожу поранил. Опять.       - Тебе или сегодня не везёт, или же, наоборот, - с этими словами он кинулся обратно в дом. Дина он с самого начала прислонил к стене в полусидящее положение, после чего кинулся проверять несостоявшуюся жертву.       - Прыткий гад, - шипел младший, обшаривая кухню, чтоб найти, чем повторно связать мерзавца. Агата же взяла со стола графин с водой («Надеюсь тут никакой дряни нет») и прислонила холодное стекло к шишке на лбу парня, но подумав, плеснула ему на лицо содержимое, и снова приложила к шишке. Через пару секунд охотник дёрнулся и начал приходить в себя.       - Валить отсюда надо, вы не находите?       - Меня уделал старикашка! Ни слова никому об этом, никому! – притянул к своему лицу за грудки Сэма, когда тот нагнулся осмотреть шишку. – Ни слова. Если что, скажем, что это было стадо байкеров.       Они оттащили Джима наверх, и, кинув его на кровать, начали привязывать его руки и ноги к ножкам кровати. В это время Агата повыдёргивала чистые листы из ежедневников, и начала расклеивать записки «Глянь в подвал» на всём, что только можно. Уходя, они оставили тайник открытым.       - А что если кто поверит и решит повторить ритуал? Прежде чем он поймёт, что не прокатило, всё равно кого-то угрохает? – спросила Агата, прежде чем выйти.       - Можно разбить алтарь, чтоб соблазна не было.       - А как же доказательства? Если мы раскидаем кости, могут решить, что они подкинуты, в то время как алтарь в собранном виде просто так не «подкинешь» и точно на нас не подумают…       - У него есть чугунные утюги, давайте хоть челюсти с клыками раскрошим.       - Тебе бы лишь что-то сломать.       - Это прочитает только полиция, потому что она будет тут раньше.       - Да и сам Джимми может поведать, - согласился Дин.       - Точно остаться не хочешь?       - Издеваешься?       - Мало ли.       - Придётся пересекаться с копами, возникнет много вопросов, например о моей визе, которой не существует и в помине, плюс, работу я точно профукала, а самое стрёмное – таких чудиков может оказаться тут целое кодло! «Плетёный человек» смотрели? В этих милых американских городках с катушек съезжают коллективно.       Они вызвали полицию и потом, что есть скорости побежали к мотелю. Дин разогревал машину, младшие собирали манатки.       «Хорошо, что я не успела разложиться, и не внесла задаток из своих запасов!». Очень боясь, что парни уедут без неё, хотя им незачем это делать, Агата оставила входную дверь нараспашку, отслеживая номер парней. Но всё же ей пришлось пойти в ванную, чтоб промыть рану. Щипало дико, и следовало обработать антисептиком и перебинтовать, но времени нет. Плёвая дезинфекция лучше, чем никакая.       Из номера она выскочила одновременно с Сэмом.       - Ничего не оставила?       - Нет.       - Твою мать! – ударил Дин по колену, - Мне так и не заплатили за этот день!       - А я не забрала задаток…       Они гнали по ночной дороге.       «Снова в никуда».       - Дорога длинная, бак полный, так что можете вздремнуть. Чёрт!       Навстречу неслась машина с мигалками.       - Не очень они спешили. Ладно, мы будем далеко, когда хватятся.       - Ух ты, мы почти в бегах! – только и сказала девушка, которую это начало забавлять – она тут нелегально, в этом виновны высшие силы, а попутчики – лихие парни, поэтому в каком-то смысле она может позволить себе быть вне закона.       «Добро пожаловать в нашу жизнь!», - хором подумали те самые лихие парни, которым тоже закон не писан.       - Так чем вы занимаетесь? Маньяков ловите?       - Что-то вроде того.       - Но чего не сотрудничаете с полицейскими?       - Они считают, что мы сами недалеко ушли от маньяков – хрен докажи, что достопочтенный мистер отменный извращенец.       - Почему?       - По закону подлости следы редко остаются, в девяноста процентах случаев нам нечем доказать, - терпеливо объяснил Сэм.       - Сейчас мы сорвали джек-пот.       - Так вы могли остаться, доказать…       - Скажут, что инсценировали, да и самим по себе легче, никому не надо подчиняться. Спи.       - У меня ещё дельце, - время перерывать аптечку.       - Может, ты притормозишь, и я ей шею спокойно обработаю?       - Вы сказали, что там царапина.       - Заразу ещё никто не отменял. Надо продизенцифировать, потом прикрыть, чтоб в дальнейшем не попала грязь и…       - Стоп, стоп, стоп, зануда, стоп! Ты поэтапно решил пересказывать? – свернул тот к обочине. – В темпе. Фора есть, но наглеть не надо.       Рану обработали обеззараживающим и кое-как перебинтовали.       - Смотри не придуши от усердия!       Закончив играть в больничку, они начали играть в прятки от полицаев. Закутавшись в куртки, пассажиры, на зависть водителю, задремали.       По утру они добрались до мотеля.       - Подъём! Сейчас завалимся на нормальные кровати, - Дин первым выскочил из машины и пошёл заказывать номер:       - Один двухместный и один одноместный, желательно смежено. А лучше один двухместный и раскладушку!       Раскладушка стоила немногим дешевле номера, и Дин, рассудив, сослал девчонку в отдельный – ей же таки что-то заплатили. А Агате так хоть на полу спать, лишь бы вытянуться во весь рост. Даже не думая переодеваться, приняв горизонтальное положение, все трое тут же вырубились. Миллер мучили кошмары: сначала тот человек в доме бабушкиной приятельницы, потом посетители бара, тянущие свои лапы. Она бежала от них, а они хватали её за ноги и волосы, но ей удалось добраться до двери. Та вела в сад. В куче веток и исписанных листов высился алтарь, вокруг которого ходило многолапое белое потрескавшееся чудовище – оживший тотем, и Сэм с Дином. Они держали ножи и кричали: «Бессмертие! Бессмертие!».       Вздрогнув, она проснулась. Что-то врезалось в бедро. Рукоятка ножа. Не шибко он ей сегодня помог, точнее уже вчера.       Осмотрев сначала плотно закрытые двери и окна, а также нащупав шокер под подушкой, девушка всё же решила, что она в безопасности.