Our Blades are Sharp

Тьермэйллин всегда знал, что скуума для Кая — всего лишь прикрытие, и резидент имперской разведки не может позволить себе наркотическую зависимость... однако нынешний день заставил усомниться в прежде незыблемых истинах. Наперекосяк всё пошло с самого утра: Кай вызвал Тьермэллина к себе запиской, переданной через мальчишку-оборвыша, — грубейшее нарушение протокола, какого мастер-шпион никогда не допускал! — и потребовал к вечеру доставить немаленькую партию зелий. Думать над подлинным значением этих приказов времени особо не было — на руках имелась едва ли половина из присланного Каем списка. Мелом намалевав на своей двери жирную даэдрическую нехт, призванную заворачивать обратно всех потенциальных заказчиков и пациентов, Тьермэйллин принялся за работу. К вечеру он, прерывавшийся только ради того, чтобы попить и справить нужду, наконец управился и аккуратно перелил готовые снадобья в пузырьки из небьющегося зачарованного стекла, хранимые специально для таких случаев. Среди заказанных зелий были и те, что помогают справиться с последствиями кутежей и злоупотреблений, но Тьермэйллин и подумать не мог, что Кай... Кай Косадес, встретивший своего агента на пороге конспиративной квартиры, оказался откровенно нетрезв — бледный, всклокоченный, с трясущимися руками. Его жилище выглядело не лучше: повсюду были разбросаны книги, бумажные папки, цветные тряпки, баночки с гримом и прочий хлам, а все свободные поверхности словно бы облепила стая взбесившихся светлячков; горели свечи, масляные лампы, какие-то самодельные плошки с гуарьим жиром... Бледные голубые глаза Кая Косадеса казались чёрными — их поглотила бездна расширившихся зрачков. — Садись, — разрезал болезненно вязкую тишь хрипловатый голос. Кай кивком указал на единственный свободный от хлама стул, и Тьермэйллин послушно сел — метаморфоза начальника по-настоящему его напугала. — Хочешь, я расскажу тебе одну замечательную побасенку, Тьерри? — рассеянно предложил Кай; устроившись на кровати, он принялся потрошить мелодично позвякивавшую сумку, и, не дожидаясь ответа, начал рассказывать: – Поспорили как-то, напившись в годовщину славной победы над акавирцами, жрецы Ноктюрнал и Клавикуса Вайла… Поспорили, чей даэдрический владыка достойнее, и уговорились: победа достанется тому, кто добудет один очень редкий магический свиток. — Кай замолчал, взвесил в ладонях два пузырька, внимательно вчитался в бирки и недолго думая опрокинул в себя содержимое обоих. — Свиток хранился у графини Эн, — продолжил Кай как ни в чём не бывало; на лбу у него проступила испарина, а к лицу прилила краска, — известной выдумщицы и оригиналки. Представь себе, в её замке даже имелся водопровод!.. А каждого, кто входил и выходил, раздевали догола и тщательно обыскивали — не исключая слуг. И знаешь, как жрец Ноктюрнал выкрутился? — Отыскал свой свиток и применил Возврат? — хмыкнул Тьермэйллин. — Если бы всё было так просто! — Кай покачал головой и влил в горло ещё один пузырёк. — В замке гасилась магия Мистицизма, но жрец не растерялся. Он вложил в непромокаемой кожаный мешок амулет, зачарованный на Пёрышко, спрятал туда свиток и спустил добычу в канализацию — уговорившись с местными рыбаком, что тот его выловит. — Хитро… — протянул Тьермэйллин, пробарабанив пальцами по колену; схема выглядела вычурно, но по-своему забавно. — Вот только и жрец Вайла не терял времени даром: он прознал о договоре соперника с рыбаком и загодя перекупил у того добычу… Однако свитка там не оказалось! — И куда же он делся? Наигранно балаганные интонации Кая действовали Тьермэйллину на нервы, а всё же узнать развязку, пожалуй, и правда хотелось. — Жрецы встретились, чтобы поздравить друг друга с победой, но свитка не оказалось ни у одного из них. Тогда-то они вдвоём заявились к бедняге-рыбаку с неудобными вопросами. “Я передал господину мешок с волшебным амулетом внутри, всё верно, — оправдывался перепуганный рыбак. — А свиток? Ну, вывалилась оттуда какая-то старенькая бумажка, так я в неё селёдочку завернул, которую для соседского мурлыки принёс. Рыбным духом бумажка ваша так пропиталась, что кот и её пожевал, за компанию… А что, важная она была, получается? Ну извиняйте, господа хорошие, так уж вышло…” Тьермэйллин не знал, плакать ему или смеяться: бредовую свою историю Кай, кажется, сочинил на ходу, и он явно был не в себе... но незадачливого рыбака изобразил невероятно комично — и до боли правдоподобно. — А знаешь, какая у этой побасенки мораль, Тьерри? — поинтересовался Кай, внезапно посерьёзнев. — Во-первых, чем сложнее и замороченнее твой план, тем больше шансов, что всё пойдёт по пизде… А во-вторых, когда используешь кого-то втёмную, не удивляйся, если вы все облажаетесь, и хуй его знает, как теперь расхлебать эту кашу... То был последний раз, когда Тьермэйллин встречался с Каем Косадесом лично. Что характерно, кашу, заваренную на Вварденфелле и щедро сдобренную пророческим маслом, Клинки в итоге так и не расхлебали.