Our Blades are Sharp

– Говорят, что ты нашла настоящего убийцу Ралена Хлаало. Благодарю, мягкокожая, – аргонианские лица для меня по-прежнему тайна, но в голосе я отчетливо слышу усмешку. «Мягкокожая», надо же! – В этом городе слишком любят чесать языком. – Не переживай: помимо досужих сплетен тебе ничего не грозит. Всё было исполнено достаточно аккуратно — насколько возможно аккуратно устроить резню в черте города, – и Девятипалый, пожав плечами, выпивает остатки бульона. Смотреть, как обедает аргонианин, было немного странно. Не знаю, чего я ждала: что он станет лакать из миски, как большая собака? Что будет крупными кусками заглатывать, как удав? Простая деревянная ложка стала глашатаем моего разочарования. Но похлёбка вкусная, да. Пряная, с крабовым мясом. – Да вы меня прямо обнадежили, коллега. А что слышно в Гильдии Воров? Он посмотрел на меня с... будем считать, что с притворным удивлением. – В Гильдии Воров? О чём это ты? – А я-то считала, что мы друг друга ценим и уважаем. Даже в Камонне Тонг знают, что у тебя есть связи в Гильдии, – мгновение поколебавшись, я оставляю ложку — и подношу к губам миску. Бульон действительно очень вкусный. – Чужеземцев в Балморе немало, одних аргониан наберётся с десяток. И не пытайся меня убедить, что Камонна Тонг ополчилась на тебя из-за твоих удивительных кулинарных талантов. Или из-за роли в имперской разведке. Для этого ты слишком осторожен, чешуйчатый. Девятипалый по-птичьи клонит голову набок и смотрит на меня внимательно и насмешливо. Наверное. – Гильдейские воры не любят насилия, лягуха, но и к Камонне Тонг они любви не испытывают. Не станешь выставлять напоказ свои подвиги, и Хабаси будет довольна. – У меня есть чем порадовать Сладкоголосую. Девятипалый сегодня вернулся в Балмору. Он часто уезжает из города – во благо Империи он всё трудится над своими картами. А на Горьком берегу водятся пещерные контрабандисты, зубастые рыбы, одетые в серебристую чешую, и огромные злющие крабы. Впрочем, с чесноком и лавровым листом идут они на ура.