«Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал»
© Владимир Высоцкий.
Горы. Я с детства влюблен в горы. Моя душа трепещет при каждом виде снежных вершин этих исполин. Каждый раз при виде гор я пытаюсь представить, в какую эйфорию можно впасть сидя на вершине мира, когда под тобой облака, а птицы кажутся муравьями. Горы- это моя мечта, они снятся мне каждый день, я живу лишь мечтой, однажды подняться на гору. Сам. Авария приковала меня с детства к инвалидному креслу и лишила родителей. Я остался один, никому не нужный, кроме своей бабушки, заменившей мне родителей, наедине со своей мечтой — покорить гору, своими силами. Мечтой, которую, не смотря на волю судьбы, я исполню… Меня зовут Саша, и я во что бы то ни стало исполню свою мечту. Мне двадцать пять, я ведущий менеджер успешной интернет компании. Несмотря на то, что большая часть таких как я выброшены на задворки жизни, мне повезло пробиться в нее. Последние месяцы я провел в поисках горы и группы попутчиков, с которой я бы смог добраться до мечты. На работе только и делали, что восхваляли меня, даже не подозревая, что я готовил побег из этого мира унылых клерков. Место было выбрано, прекрасная гора для первой попытки в жизни вырваться из замкнутого цикла дом-работа. Восточный Саян — сибирский рай, гора Мунку-Сардык- три тысячи четыреста девяносто два метра моей мечты ждали меня, я влюбился в эту гору с первого взгляда, она звала меня к себе. Мне удалось через соцсети выйти на ребят местного туристического клуба. — Приезжай, мы поможем, все организуем, с тебя копия паспорта и хорошее настроение! Пришел ответ из далекого Иркутска. Я не ожидал такой реакции от чужих мне людей за тысячи километров от меня. — А зачем копия паспорта? — решил поинтересоваться я у них. — И сколько мне будет стоить поход? Я вполне был готов к ответам десятка туристических компаний своего города о сумме в тридцать, сорок тысяч. — Ты чего, какие деньги, мы не коммерсанты, мы такие же мечтатели как и ты, все обойдется в тысячи три, не больше, а паспорт необходим для оформления пропуска на границу. Я был поражен, насколько мне повезло. Удача была на моей стороне. Я начал подготовку к новой жизни, я был готов стать новым Марком Инглисом, который в две тысячи шестом покорил Эверест без ног. Он смог, и я смогу. Все предыдущие года я копил деньги на протезы, теперь пора было действовать. Мне провели операцию, теперь я мог ходить на протезах, неуклюже, тяжело, но сам. Мой друг, мастер на все руки, сообразил мне своеобразные сани и лыжи, на тот случай, если я не смогу идти и для упрощения доставки снаряжения наверх. В связи с экономией на путешествии, я мог приобрести все необходимое для похода. Я по своей глупой привычке, не подумав спросить своих новых знакомых, залез в интернет и составил список всего, как я думал, необходимого. Поход в магазин был пыткой для меня и моего друга, но после долгих часов мучений и скитаний мы собрали все по списку. — Ты псих, как ты это все будешь тащить? Задал вполне уместный вопрос мой друг Леха, на его лице было нарисовано недоумение. — Батюшки! Что здесь у вас творится? Задала вопрос зашедшая в комнату бабушка, на ее лице было не меньше удивления. После моих сопливых объяснений о мечте, просьб друга к бабушке образумить меня и изречениям ее о своде в могилу, бабуля поставила точку в спорах. — Ну что с тебя, дуралея, возьмешь? Кабы ты слушал меня, сейчас бы не был тем, кто ты есть, храни тебя Господь, Сашенька! Я в тебя верю, сынок. В сердце пробежала дрожь, лучшего наставления мне и не надо было. Леха посмотрел на меня осуждающим взглядом, махнул рукой и полез в компьютер бронировать мне билеты на самолет до Иркутска. Двадцать седьмое марта. Месяц до мечты. От моих попутчиков пришло сообщение о том, что мой пропуск готов. С каждым днем я все больше чувствовал притяжение горы. Рабочие дни в душном офисе все больше сводили меня сума, дальше я так не мог. Я достал из записного ящика листочек и ручку, быстро накатав заявление по собственному, я покатился к директору. Честно ответив на вопрос почему и куда, я ожидал увидеть и услышать все, что угодно: непонимание, осуждение, угрозы, насмешки. Но, на мое удивление, он встал, подошел ко мне, крепко сжав мою руку, произнес: — Саня, ты мужик! Я в тебя верю, ты сделал правильный выбор, запомни: кто бы что ни говорил, ты сможешь. — Спасибо, большое спасибо, Павел Витальевич. Благодарил я его, не скрывая свое удивление. — А теперь катись отсюда! Шастают тут всякие! И что бы духу твоего здесь не было! — Добавил он, смеясь мне в след. — и помни, Саня, иди вперед и не оглядывайся! Судьба отдавала мне долг, столько понимания и помощи я еще никогда не встречал в своей жизни. Когда я выходил из ненавистного мною здания компании, меня догнало смс от уже бывшего начальника: » Уволю тебя через месяц, зарплата будет, выходное пособие тоже, считай это подарком за годы хорошей работы и за исполнение мечты, на которую я, в отличии от тебя, наверное, уже не решусь». Вылет был назначен на двадцать четвертое апреля. Оставалось две недели, когда приболела бабушка. — Бабуль, давай я останусь! Успею я еще сходить, еще молодой. — Сашка, не исполнишь мечту, обижусь, ну приболела я, весна, авитаминоз, каждый год же так, Лешка присмотрит, если что. Все начиналось так радужно и перед вылетом так омрачилось. Сильное переживание не давало мне покоя. День вылета. Я весь на взводе около кровати бабушки, в надежде услышать просьбу остаться. Но бабушка стояла на своем. Леха, хлопнув меня по плечу, сказал: — Друг, все будет путем, я позабочусь о ней. Путь до аэропорта был как на иголках. Каждую секунду я хотел повернуться назад. Аэропорт, стойка регистрации. Все глазеют на меня и мой рюкзак, в глазах людей встречаю только непонимание и удивление. Первый раз я летел так далеко на восток, в иллюминаторах самолета проплывал старик Урал, красавица Обь, богатырь Енисей. За Енисеем я увидел свой рай. Величественные горные хребты простирались до горизонта на юг, я не мог оторваться от этой картины. Я был выше своей мечты, на секунду я представил себя на Эвересте, ведь самолет находится с этой вершиной примерно на одном уровне, дух захватывает. Пока я был раздумьях, мы начинали снижаться. Иркутск ждал меня. Двадцать пятое апреля, семь утра местного времени. От мечты меня отделяет всего четыреста километров и три дня подготовки. Следуя советам своих новых товарищей, которых я, кстати, до сих пор не встретил, я снял номер в дешевой, но уютной гостинице, требовалось хорошенько выспаться. За три дня мне представлялась возможность познакомиться с группой и взглянуть на красоты Байкала. Я начал с первого. На мой запрос как их искать, они мне выдали чуть ли не целый квест. Выполнил все, что понял — добрался до центрального сквера имени Кирова, сломал язык, выговаривая название улицы Сухэ-Батора, дальше, как и требовалось, пошел на запах хлеба. С чувством юмора в этом городе все в порядке, думал я, все-таки в действительности почувствовав запах свежего хлеба. Добравшись до места икс, я был в небольшом шоке. В моем представлении мои попутчики должны были быть бывалые альпинисты и скалолазы, суровые сибирские мужики, с медведем на привязи. Меня встретила ровно обратная компания, которая навсегда останется в моем сердце. Развеселые ребята, студенты, авантюристы, мечтатели. Предводителем этой шайки и, собственно, «моим» человеком в городе была Наталья, также я познакомился с Никитой, Фирсом, Эльмирой, Иваном и Сергеем Николаевичем, человеком, которого они называли своим вождем. Второй шок я испытал, когда вместо серьезного разбора плана действия будущего похода, они сидели, пили чай и травили анекдоты, за пару часов беседы никто даже не обратил внимание на отсутствие у меня настоящих ног. В голову начала пробираться мысль о верности сделанного выбора. От этих раздумий оторвал звонок из дома. Звонил Леха: — Саша, это бабушка, звоню от Лешки, он говорит, тфуриф у него какой-то, у меня все хорошо, поставили меня на ноги, ты как там, внучок? — Хорошо бабуль, хороший город, веселые ребята. — Давай Сашенька, я в тебя верю. Пока! — Пока, бабуль… Короткий разговор, я возвращаюсь в класс, за минуту все изменилось до неузнаваемости. Ребята сидели и смотрели фильм про снежных барсов. А Иван предлагал мне сходить в пробный поход по берегу Байкала вдоль кругобайкальской железной дороги. Желание было огромное, но я переживал за свои протезы. Не хотелось, что бы получилось как с Марком на Эвересте, когда у него сломался протез. Я вежливо отказался. Вечером ребята проводили меня до гостиницы, по дороге показав свой безумно красивый в ночных огнях город. Я увидел памятник Колчаку и Похабову, прошелся через Московские врата, оглядел храм «Спаса нерукотворного образа». Далее мы проехались по одной из главных улиц, где я запомнил «Бабра» — полумифический символ города. День завершался на славу. Двадцать шестое, день отсыпания. Мне требовалось адаптироваться к местному времени, весь день я проспал, а снились мне, конечно же, горы. Двадцать седьмое, день подготовки. Требовалось принести свои вещи в здание тур клуба. В третий раз за два дня я был в шоке. Я был дружески осмеян. Оказалось, что я вез за тридевять земель большую кучу ненужного хлама. Я познакомился с двумя колоритными персонажами похода, двое вьетнамцев Чионг и Тонг. Ребята их звали Слава и Антон, на что последний обижался, так как на их языке это значило «обжора». Мой рюкзак на половину опустошили, туда была заложена еда, а у меня вообще сложилось впечатление, что они едут туда на двухнедельный пикник. Ребята показывали мне фотографии с прошлых восхождений на мою мечту. Я не мог дождаться завтрашнего дня. Время буквально остановилось. Ночь я практически не спал, у меня разразились фантомные боли. Тело понимало, на какой отчаянный шаг я иду. День икс, день встречи с мечтой, шесть утра, все готово к поездке. Группа общей численностью составила двадцать человек. Мы погрузились на «Истаны» и отправились в путь. Дорога лежала через серпантин, на юг до Байкала. Час дороги и наш автобус выезжает на спуск с серпантина. — Боже, как красиво! Вырвалась фраза из моих уст. Мы сделали остановку. Мне представилась возможность посмотреть на этого величественного старика Байкала, ощутить дуновение ветра Баргузина и полюбоваться снежными вершинами Хамáр-Дабáна. В голове крутились слова песни Юрия Визбора: «Забудь про все, забудь про все, ты не поэт не новосел, ты просто парень…» Мы продолжили путь. Ночные боли заставили меня уснуть в дороге. Проснулся я в раю. Мы пересекали Тункинскую долину. По правую сторону от дороги простирались Тункинские гольцы, по левую тянулся Хамар-Дабан. Я ехал молча, просто разинув рот и глядя в окно. Шестой час пути. Мы останавливаемся перед поселком Монды, здесь подобие приграничного КПП. Местный пограничник бурят с добродушным лицом. Наши вьетнамцы засуетились. Их поспешил успокоить Иван. — Ребят, не суетитесь, здесь за своих сойдете, я бы не сказал, что вы не буряты. Все невольно посмотрели на наших южных друзей и сравнили ее с девушкой в нашей компании из Бурятии, которую все по дружбе звали Вася. Пограничник, проверив наличие пропусков и документы водителя, пустил нас дальше. По моему мнению с паспортным контролем все должно было закончиться, но я ошибался. В Мондах нам пришлось сделать получасовую остановку на проверку всех по списку. С Монд была возможность увидеть белую вершину Мунки. Я чувствовал спокойствие за свою мечту, я упорно приближался к ней. Мы снова в пути, пара десятков километров и мы у отправной точки. Место соединение двух Иркутов, белого и черного — наша точка старта. — До лагеря километра три топать, помочь? — обратился ко мне Иван, исполняющий в этой компании роль проводника-экскурсовода. — Нет, Вань, спасибо, я ведь для того и здесь, что преодолеть себя и сделать все самому. Меня переполняли чувства. Вот они, уже шаги к мечте, с каждым шагом я был к ней все ближе. Путь лежал по ледяному панцирю «Белого Иркута», через ущелье вверх на километра три, четыре. Моя нога вступила на лед, мой путь начался, впервые я нес на себе такой вес в гору. Было легко только минут двадцать, ноги проваливались в рыхлый снег, замедляя движение. Невзирая на трудности я шел вперед, не останавливаясь, за длинной вереницей людей, в это время года здесь собираются сотни любящих активный отдых. К своим лагерям шли сноубордисты, лыжники, барды и просто семьи, которые выбрались на майские праздники из городской суеты. Час дороги, отдых, позади только полпути, а меня уже покидают силы, больше всего я переживаю за надежность протезов. — Ну что, мои потаскуны, носильщики? Сдулись? Нас всех подначивал Сергей Николаевич. Удивительный человек, в своем-то возрасте мог дать нам всем фору. Пора двигаться дальше, впервые я находил в себе столько сил идти и не показывать всем, насколько мне тяжело. Шаг за шагом я поднимался к своей цели. В перед убежавшие парни уже разбивали лагерь и возвращались, чтобы помочь другим. Я добрался до выхода из ущелья, требовалось преодолеть еще два подъема. Спина ныла от боли, я искал в себе причину сдаться и повернуть назад, и мои поиски бы увенчались успехом, если бы обгоняющая меня группа не слушала песню все того же Визбора: «Вот это для мужчин, рюкзак и ледоруб, и нет таких причин чтоб не вступать в игру…» Все встало на свои места, я вспомнил свои слова, слова друга и бабушки, у меня открылось второе дыхание, я вновь отказался от помощи своих новых товарищей, представляя, как буду хвалить себя, когда достигну первой цели. Спустя пять часов я все-таки дотащился до крутого берега, это была последняя преграда, отделяющая меня от отдыха. Я сделал шаг вверх, спина заныла, сделал второй и силы покинули меня, я облокотился на валун, не в силах больше сделать и шагу, ребята уже не могли видеть моих мучений. Никита и Фирс помогли мне взобраться. Стоя на краю берега, уставший и побежденный всего лишь тремя километрами, я смотрел на своих новых друзей, стоящих вокруг костра и аплодирующих мне. Кое-как я забрался в палатку, отстегнул ноги, забрался в спальник и моментально погрузился в сон. И так, бóльшая часть дела сделана. Я в горах, у меня есть соратники и есть цель, отсутствовали только ноги и выносливость. Двадцать девятое апреля. День первый от начала похода. С самого утра в лагере кипит жизнь. Вместо команды подъем в лагере звучат вопросы в адрес вьетнамцев: — Эй, Слава, Антон, вы еще живы? Пыталась докричатся до наших южных друзей Наташа. — Я вроде да, Тонг вроде нет. Отшутился Чионг. Я впервые видел иностранца, который мало того, что понимал русский юмор, так еще и умел шутить по-нашему. Сегодня, по плану Ивана, был поход до горы Обзорная. Этот день станет хорошей проверкой и тренировкой для меня. Взяв с собой еды на день, наш группа выдвинулась в путь. Маршрут лежал вверх по белому Иркуту. Никогда в жизни я еще не видел такой голубой лед, солнце отражалось миллионами лучей от него в лицо, все принялись натираться кремами от загара, и я не был исключением. — Санек, это что у тебя? — спросил подошедший ко мне Иван. -Крем? — Да, специализированный. — И дорогой? — Не то слово. Иван достал из клапана своего рюкзака маленькую баночку, на подобие той, в которой продают таблетки и добавил: — Можешь убрать крем, не поможет, вот держи. -Что это? — поинтересовался я у Ивана, — Таблетки? -Нет, мазь цинковая, из аптеки, стоит десять рублей, — произнес, смеясь Иван, -а пользы больше. Я опять находился в состоянии ступора, меня будоражили мысли о том, сколько я потратил на ненужные вещи и еще тащил их в горы, чего скрывать, меня давила жаба. Мы поднимались вверх по ледяному панцирю, слева от нас была гора «Катька Дура», справа неописуемой красоты ледопады. За час пути я не испытал никакого дискомфорта, это хороший знак. После небольшого привала на «Эротическом валуне», историю названия которого мне никто не смог объяснить, мы двинулись дальше. От перевала «Контрастов» нас отделяли два небольших подъема, с которыми мы управились даже не торопясь за час и вышли на перевал. -Боже, какая красота! — вырвалось мое восхищение изнутри. Мы шли между двумя хребтами снежный покров которого заставлял светится перевал. Тем временем парни и девушки уже шли чуть ли не в купальниках. Мы сделали второй привал. — Кто на обзорную? — поинтересовался Иван. — Может лучше назад? — в один голос отвечала женская половина группы. Сошлись на том, что большая часть группы, под предводительством Никиты возвращается назад. Иван, Фирс и Я решили штурмовать гору. Я не в силах был отказаться от такого опыта, «Обзорная» была на пол тысячи меньше Мунку-Сардык. Мы разделились и все вышли в путь. Все было не так радужно как я думал, на затяжном подъеме я снова почувствовал усталость и боль в спине, мой организм был еще не готов к горам. Час подъема и мы на вершине. — Две тысячи девятьсот метров покорены! — поделился я радостью с парнями. — Э, нее, Санек, горы никому не покоряются, горы только восходятся. Поправку ребят я усвоил и осмыслил. Ведь и вправду, невозможно покорить гору. На горе мы встретили группу альпинистов в полной амуниции, на лицах которых было легко прочесть удивление и растерянность людей, увидевших на вершине нас троих налегке. Портилась погода, и мы двинулись назад. Немного спустившись, Иван с Фирсом свернули с тропы на крутой склон горы. В голове были несвязные мысли, что они собираются делать. В очередной раз я пал в шок, когда эти двое бухнулись на животы и покатились вниз, от этого безумства у меня вскружило голову, такой приток адреналина я не мог пропустить, я прыгнул на живот и устремился вниз. Брызги снега летели в лицо, вместо рулевого механизма были локти, тормоза… да кому они нужны. Мы пролетели участок высотой три сотни метров. Оглядываясь назад, мы видели ошеломленных нами альпинистов, которые не торопясь спускались по нашему пути. Предстоял второй заезд. Мы вновь бухнулись на животы и устремились вниз, а пролетая середину второго участка, я заметил ничего непонимающих горных коз, которые были не готовы к такому появлению людей. Такую детскую радость и эйфорию я никогда не испытывал. Адреналин, брызнувший в кровь заглушил все боли. Я жил, я наконец-то жил, вот то, что мне нравится, я готов проделывать такое хоть каждый день. Срезав путь, мы оказались на валуне, где нас ожидала вторая часть группы. — А мы слышим, орут, — встречала нас заводила-Татьяна, — думаем откуда, смотрим, три точки несутся вниз по горе, ну, думаем точно наши, ладно эти два дурака, а ты-то, Сашка, куда? Я не мог ничего ответить, я просто был счастлив, в этом состоянии я мог покорить все, что угодно, сразиться хоть с собой, хоть со своим недугом, да хоть с драконом. Точку в этом дне поставила красивая девушка в костюме жирафа, разгуливающая на руках, которая повстречалась нам на «Стрелке». Я нашел место, где собрались сотни веселых и добрых людей без комплексов, единых по духу. Лагерь ждал нас. Ждала нас и костровая каша, которая смело могла давать фору всем кафетериям моего города. День завершался на славу. Тридцатое апреля. Утро опять начинается с выяснений, живы ли вьетнамцы и криков из одной из палаток, что мы все здесь умрем. Как же прекрасно утро в горах, шум и запах вековых кедров, художественный вид гор из палатки. Сегодня нам предстоял длинный путь, и завтракать мы решили в лагере. -Сегодня мы поднимемся до «Эхоя», вам всем нужно проверить свои силы. — делился планами Иван. Восемь утра, группа готова. Сегодня я увижу гору вблизи. Нам предстоял путь от «Стрелки» вверх по ледопадам «Могувека», подъем к подножью «Катька дура», а далее затяжной и крутой подъем до озера «Эхой», на путь Иван отвел четыре часа. Первой же сложностью для меня стал ледопад, и в первые за поход мне понадобилось мое снаряжение. Я нацепил кошки, ходьба в которых осложняла мои и без того тяжелые движения. Преодолев кое-как ледопад, отделавшись всего одним разбитым носом в группе и, пройдя немного по простой тропе, мы вышли к первому подъему. Как я ошибался о его сложности, к концу подъема меня уже охватывала усталость, на мое спасение пришел привал. — Как ты? — интересовались ребята. — Руки, ноги целы — это главное. — не теряя чувство юмора, я отвечал, стараясь не показывать реальные чувства. Я с ужасом смотрел на второй подъем, который был в два раза длиннее и в некоторых местах под углом в семьдесят пять градусов. Ко мне подошел Иван, присел рядом и негромко спросил. — Тяжело? Страшно? — Есть такое. — А ты не думай о горе, о себе думай. — В смысле? — Я вот к примеру жутко высоты боюсь, и именно поэтому тащусь сюда, я здесь, что бы преодолеть свою слабость, каждый раз, с каждым шагом я иду и понимаю, что я делаю шаг над собой. Я согласно покачал головой. — Я сделаю это! — И мы поможем тебе в этом. Я встал с новыми силами. Я рвался дать бой этому подъему, на этот раз я не буду повержен. Второй, более затяжной, подъем начался. Я чаще всего смотрел под ноги, стараясь не поднимать голову вверх и не видеть, сколько еще мне предстоит, шаг за шагом я преодолевал подъем, медленно, но верно. Мои старания можно было бы назвать удачными, если бы не начавшаяся отдышка. На помощь подоспела Эльмира, суя мне в руки кусочек шоколада. — Спасибо, я не люблю сладкое.- поспешил я отказаться. — А тебя никто и не спрашивает, — поставила меня на место Эльмира, — это на высоте от отдышки и тошноты помогает. Моя спасительница двинулась дальше, я решил не отставать. По дороге я успел ее спросить о ребятах, кого только в наших рядах не было: охранник супермаркета, гляциолог, исследователи склоновых процессов, исследователи снежных барсов, медики, историки, доценты и ученые. Все эти ребята, оказывается, занимались здесь не только отдыхом, но и работой.Туристов кроме меня и двух веселых вьетнамцев практически не было. За разговором я и не заметил, как поднялся наверх. Увидев свою мечту, я не мог пошевелиться. Я с восторгом, трепетом и ужасом смотрел еще на пол тысячи метров гор. Я был в восторге. На краю этого горного, покрытого льдом озера мы устроили привал. Девушки принялись загорать и устроили фотосессию, счастливый Чионг пытался сделать пару фотографий в прыжке и в трусах, за что был наказан тем, что провалился по пояс в снег, а я неотрывно любовался вершиной. Путь назад, завтра предстояло проделать его вновь, после преодоления крутых участков подъема, ребята начали дурачиться и кататься вниз, имея за плечами опыт, я тоже решил не тратить силы, а просто съехать. В лагере мы были к вечеру, сразу же был составлен план на завтра. Всем требовалось лечь пораньше. Я направился в свою палатку, чтобы уединиться со своими мыслями. Завтра мне предстоял решающий бой против самого себя. Завтра я взойду на высшую точку Восточных Саян. Первое мая. День массового восхождения на гору. Утро началось с того, что Чионг поспешил опередить Наташу. — Мы все еще живы. Лагерь разразился смехом. Сегодня была замечательная погода, замечательное утро, все шло к тому, что я отдам долг перед собой. Дни походов накопили во мне усталость, я это начал замечать еще на ледопадах, на первом подъеме меня начинали покидать силы, на втором я уже проклинал себя за слабость, видя, как на гору уходили старики, дети, хрупкие девчонки в резиновых сапожках без какого-либо вспомогательного снаряжения, и кусал от боли и усталости губы, но неизменно шел вперед, зная, что увидев ледяную вершину горы, я найду в себе новые силы. Привал — мое спасение. Гора смотрела на меня. На меня смотрел ее дух, старик Мунку-Сардык, смотрел суровым взглядом, напоминая мне слова моих близких. — Ну что друг, ты готов? — спросил меня подошедший Фирс. — Там на верху есть связь, с родными созвонишься. Меня радовала мысль, что мои родные услышат мои радостные слова. Но сил идти вверх у меня было мало. — Пора- звал за собой Иван. Мы тронулись по зеркалу озера к «Подушке», с нее начиналось восхождение. Мне предстояло преодолеть затяжной подъем. Моя борьба началась. Шаг за шагом я следовал за вереницей людей идущих за тем, чтобы постоять на вершине Саян и взглянуть на вид младшего брата Байкала — озеро Хубсугул. В дороге я разговорился с женщиной в возрасте, которая в своей обычной жизни, оказывается, успешный бизнесмен, но удивительное было в ней не это. Она была моя землячка, и она мне рассказала трогательную историю любви ее и красавца-студента Паши. Как они проводили время в горах и мечтали вместе взойти на пик Мунку-Сардык, о том, что он выбрал карьеру, их пути разошлись, он остался в своем городе, и сейчас вроде как у него целая интернет компания, а она переехала в Иркутск и начала новую жизнь. Я знал, о ком она говорит, но не знал, стоит ли признаваться. Разговор в пути мне сильно помог, я, забыв о боли и усталости, без труда добрался до «Подушки».Здесь, меня настиг удар в сердце. Ребята из нашей группы ушедшие вперед несли назад дурные вести. Спасатели закрывали гору. На седловине сорвался один из альпинистов и улетел в Монголию, еще двое отделались переломами при спуске вниз. Это был удар. Я побрел назад, безмолвно и не чувствуя нечего кроме отчаяния. Путь до лагеря показался мне бесконечным. — У нас есть резервные дни- поспешил меня успокоить Иван — завтра отдыхай полный день, третего мы с тобой пойдем на вершину. Спустись завтра вниз с девчонками, поз поешь. Меня успокаивали и вселяли надежду слова моего товарища, но от не имел ни малейшего понятия, что значит для меня каждый шаг. Лагерь. Кого-то поздравляют с горой, кого-то пытаются поддержать и вселить уверенность в последующих днях. Впервые за эти дни я задержался с ребятами у костра до поздна. Как это душевно находится в кругу теплого круга друзей, у костра, делится друг с другом историями, узнавать друг друга ближе, пить чай из трав и петь под гитару вечные песни. В голове крутилось» » Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно струна осколком эха, пронзит тугую высь качнется купол неба большой и звездно-снежный Как здорово, что все мы здесь, сегодня собрались» Под мелодии гитары я познакомился ближе уже со своими друзьями бескорыстно помогающие друг другу. Завтра предстоял день подготовки. Всю ночь я перемучился от фантомных болей и нытья спины, кожа горела от солнечных ожогов, но я уснул, уснул от бессилия.«Всё время побеждать невозможно, но можно сделать себя непобедимым»
© Сунь Цзы