» — А что будет если на кубике выпадет единица? — Если с оружием в руках? — А зачем ты уточнил? — И правда, зачем…»
— Ты ещё откуда тут взялся? — рука инстинктивно тянется к мечу и это движение не остаётся незамеченным. — Не бить! Моя не вредить, плохого не делать. — это существо хоть и открещивается, но почему-то даже не думает пятиться от меня и убегать. — Серьёзно, что ли? Ну смотри у меня. — меч я всё-таки не убираю. — Так откуда ты тут взялся? — Моя быть хитрый. — существо как-то странно «улыбается», отчего доверия у меня к нему становится ещё меньше. — Моя спрятаться в повозка. — В повозке? И где она теперь? – так, ладно. Похоже, стоит пока оставить предрассудки немного в сторонке. Этот чудик, похоже, знает где остальные. — Она вжух! — он делает какой-то непонятный жест руками сверху-вниз. — А потом ломаться! Моя убегать, пока не стать совсем плохо. — А остальные люди? Ещё трое человек, ты видел их? — Сагга видеть. Люди остаться там пережидать «большой лёд». — видимо, он имеет ввиду бурю. — Сможешь отвести меня к ним? Это очень важно. — Моя не может отвести. Ничего не видеть и снега очень много. — тьфу, бесполезная сопля. И что мне теперь с ним делать? А теперь он оглядывается по сторонам и словно ждёт чего-то. — А чего ты вообще за нами увязался? — Сагга один. Наш народ идти далеко. Оставить Сагга за глупость. За то, что неосторожный. — какой-то странный кобольд. Совсем непохож он на тех, которых расписывал нам Тинес. — Хотел быть не один. — Нда… Ясно всё с тобой. Только вот вряд ли кто-нибудь ещё одобрит твоё появление здесь. — надо уж тогда начистоту, а то он ещё привяжется к нам как собачонка какая-нибудь. — Моя знать. Моя хитрый! Никто не заметить маленький кобольд. — Серьёзно, что ли? — я произнёс эту фразу с намеренным сарказмом. Должно же это существо понять, что дела у него прескверные. — Ладно, ты хоть помнишь в какой стороне повозка была? Мне нужно идти. — Моя не скажет. Твоя брать Сагга с собой! — каков наглец. Я даже не сразу нашёлся, что на это ответить. — Тебя мечом проткнут, как увидят. — Но моя быть хитрый и скрытный! — Скорее глупый! — чёрт, он начинает меня раздражать. Чего я ему так сдался?! Может не обращать на него внимания, тогда он отстанет? Я двинулся дальше, через сугробы, аккуратно обходя эту недоящерицу. «Ты куда?!» — чуть ли не завопил он на всю округу. Не стоит отвечать ему, а то опять привяжется. Он вдруг начал что-то тараторить на своём непонятном языке, причём всё это было обращено ко мне и было похоже на ругань. Хорошо, что ни слова непонятно… «Твоя не уходить!» —, но на этих словах его тон сменился на этот проклятый болезненно-жалостливый. На больное давить вздумал, малец, но нет, меня этим не проймёшь. Он уже почти исчез в тумане за моей спиной и я, кажется, понял, почему он не шёл за мной. Вокруг метровые сугробы, а этот кобольд ростом едва ли намного выше метра… Не повезло бедняге, но что уж тут попишешь Впрочем, если подумать, я всё равно не знаю, куда идти, а этот может хоть примерное направление дать. Дать ему шанс? В принципе, я ничего не теряю, а разбираются с ним пусть другие, тем более, что он сам навязывается. Ладно, на безрыбье, всё-таки… Я направился по своим же следам обратно, но как-то не ожидал, что уйду так далеко от него. «Ааа! Страшный человек! Уходить!» — внезапно раздался крик, но не в той стороне. Как? Чёрт, что там такое?! «Стой смирно мелочь, проклятая!» — это Тинес! Он, похоже, собрался зарубить бедолагу, но его голос слышится в другой стороне. Что за чертовщина, куда мне идти? «Нет, не трогать, кобольд!» — раздался удар железом о камень и опять в другой стороне. «Тинес! Где вы?!» — начал кричать уже я, но меня словно не слышали. «Моя… Больно…» — голос раздался буквально в десяти метрах от меня, и я побежал туда. В тумане показался высокий силуэт. Это точно был наш спутник. В руках у него явно был клинок, склонённый над землёй. Внезапно он сделал резкий замах, но мне не удалось даже успеть выкрикнуть его имя. — Тинес! — Томас? Где вы? — силуэт начал оглядываться по сторонам. — Здесь же! — в этот момент я подошёл к нему вплотную и схватил за плечо. — Отлично… Нашёлся хоть кто-то. — его вечно улыбчивая рожа уже не была такой радостной. На снегу я увидел то, чего и ожидал. Поначалу мне не хотелось смотреть туда: вдруг показалось или я просто не так понял. Но затем пятна крови, забрызгавшие всё вокруг заставили меня обратить внимание на очевидное. Залитый собственной кровью, пропитавшей снег вокруг, в метре от нас лежал мёртвый кобольд. На его тщедушном тельце было две крупные раны, пережить которые он не смог. И обе были нанесены мечом Тинеса, стоявшего рядом. Тот, в свою очередь, заметил, что я не спускаю глаз с убитого существа. — Маленький уродец. Увязался за нами, как падальщик… — говорил он с лёгким отвращением, вытирая меч о чистый снег. — Зачем ты убил его? — Зачем? — Тинес удивился. — Он – зло. Вся его поганая братия – зло. И будь я проклят, если позволю этой нечисти гулять по полям, когда могу порубить на части! — Да он даже не тронул тебя! — и зачем я защищаю этот труп. — Томас! Очнитесь! — мой оппонент вдруг тряхнул меня за плечи. — Мне неизвестна мораль вашего народа, но здесь она такова! — он указал мечом на труп. — Какая же это к чёрту мораль, убивать того, кто даже не пытался навредить тебе? — он меня злил. Нет, я, конечно, не моралист, но просто так убивать это никчёмное существо… Неожиданно Тинес отпустил меня и успокоился, немного отдышавшись. — Вы думаете, что он был безобиден? - Да, я так считаю. — свою злость я так же решил поубавить из интереса. Ну и какие аргументы он мне приведёт? — А я считаю, что он был глуп. Он знает, что он такое. И знает, как мы относимся к таким как он. — Но он не пытался тебя убить. — Не в этом дело, Томас. Они не различают нас, а мы не различаем их. И если я увижу хоть какую-нибудь тварь с которой смогу справиться, то убью её. — он наконец убрал меч в ножны, собираясь закончить разговор. — Вы не знаете их. И судите по одному жалкому отбросу, который мог воткнуть вам нож в спину! Да и потом, откуда вы знаете, что он действительно был безобиден?! — У него даже оружия не было. — кажется, я начал терять уверенность в своих словах. — Это не имеет значения. Они — злые подземные твари, которые убивали людей за сотни лет до нас с вами, а мы убивали их. И ничего не изменится, пока они все не переведутся. Он слишком уверен в свой позиции. Мне его не переубедить. Да и стоит ли? Он поступает так, как считает нужным, а я ведь действительно даже не знаю, что из себя представляет этот народец. И сделанного уже, в любом случае, не воротишь. Надо собраться и идти дальше. Тинес шагает по снегу в какую-то сторону, а я лишь молча следую за ним. Надо поискать поддержки у друзей. Может, хоть они меня поймут… Мы уже минут пять пробираемся через этот туман, но он, кажется, начинает понемногу рассеиваться. — Лошади словно сума сошли… — снова заговорил парень. — Понеслись сломя голову, налетели на какую-то кочку, меня и выбросило в снег. — Со мной что-то похожее произошло. — А потом повозка перевернулась. Но нам всем удалось собраться вместе, пока ещё можно было. Ваши друзья настаивали на том, чтобы пойти искать вас… - Ну, это не удивительно. — на душе сразу стало немного приятнее и теплее. Не забывают. — Выйти мы смогли только сейчас. Я отправился искать, как и ваш товарищ, Николас. — А он сам то не заблудится? —, но тут я вспомнил про его чтение следов и, в теории, хороший поиск пути. — Хотя нет, не должен. — Туман рассеивается. Нужно искать огонь, который мы зажгли. Он приведёт нас обратно. Взгляду по-прежнему не представало ничего, кроме этой опостылевшей манной каши, в которой нет ни кусочка масла или сахара. Я даже толком не пойму, рассеивается она или нет, но поверим на слово. Тинес же продолжал уверенно шагать в какую-то сторону и мне уже захотелось остановить его, ведь мы можем уйти не туда. С другой стороны, это всё же лучше, чем стоять на месте и ждать не пойми чего. Но вот, наконец, подул лёгкий ветерок и стали различимы многие вещи вокруг, а туман действительно исчезал. Сразу же мне на глаза попался огонёк, горевший довольно далеко, но дойти до него не составило бы труда. Мы туда и направились. При приближении, я увидел то, о чём говорил тот кобольд и подтверждал Тинес: повозка лежала на боку, почти что перевернувшись колёсами вверх. Рядом лежали выброшенные переворотом, почти полностью засыпанные снегом вещи, которые вёз наш спутник в город. Очевидно, что это были не все из них, но сама суть была ясна. Повозку же от полного переворота удерживала какая-то балка или что-то вроде того. Интересно, что это такое? Под почти заваленной повозкой я разглядел Гаррета. Он сидел в этой деревянной «палатке», очевидно не зная чем же себя занять, но завидев нас, он быстро выполз оттуда и чуть ли не побежал через сугробы к нам. - Том! Слава богу, ты в порядке. — подойдя, он даже обнял меня, что было удивительно. — Эм… Гаррет, ты не мог бы меня отпустить? - Ох, извини. Я просто уже напридумывал себе всякого… — усмехнулся он и тут же отпрянул от меня. — Мы не знали, что с тобой и где ты. — Как и я. А он меня нашёл. — я указал ладонью на Тинеса. — А ещё сказал, что Ник тоже попёрся искать меня. — Ну естественно. Кто ж его остановит. — пожал плечами мой друг. — Мне оставалось лишь сидеть тут и ждать, пока кто-нибудь не вернётся. А теперь и его придётся отыскивать. - Ну, с этим проблем будет поменьше. Тут и туман рассеивается… — я подумал минутку, а потом всё-таки решился. – Ник! Ты где?! — ну, а вдруг. - Том? Я здесь! — откликнулся далёкий голос откуда-то. — Возвращайся! Я с парнями, и мы у повозки! Не прошло и пяти минут, как из-за небольшого холма показался наш одноглазый пират. Он тут же начал в красках расписывать всё то, что мы и так знали. Что налетел чёртов буран, а потом повозка перевернулась и всё полетело в тартарары. Ну и добавил ещё, что пошёл меня искать, но в итоге, как оказалось, он ходил кругами по одному и тому же месту. Весёлый денёк, нечего сказать. Но так или иначе, все немного подуспокоились, а потом решили собраться у повозки и обдумать, что делать дальше. Понятно, что надо перевернуть повозку, да и для четверых парней она не казалась такой тяжёлой. С этим мы управились быстро. Пока Гаррет и я стряхивали снег, чтобы было удобнее, Ник и Тинес держали её и то и дело толкали на переворот. И вскоре она встала на колёса. Пока мы переводили дыхание, туман рассеялся достаточно, чтобы видеть вокруг достаточно далеко и достаточно хорошо. Считай, что его уже и не было. Оглядевшись, мы поняли, что находимся на дороге, по крайней мере, по словам Тинеса, а ему то всяко должно быть виднее. В остальном же, мы всё так же находились в полях, а до города ещё ехать и ехать, вот только существовала одна серьёзная проблема. — Я правильно понимаю, что лошади сбежали? — спросил я у парней. — Я не знаю, как они порвали поводья, но упряжь и все вещи разорваны в клочья. — подтвердил наш спутник. — Официально заявляю, что пешком не пойду… — вдруг сказал Ник. — У меня уже все ноги промокли, а через снег мы не пройдём. — Никто и не заставляет, кэп. —, но тот лишь посмеялся. — А я то думал, когда же настанет этот чудное мгновение… Аррр! — мы дружно посмеялись, правда только одному Тинесу было не до смеха. — Пройдёт ещё пара дней и у меня вырастет борода! Да уж, не только у тебя, если уж так посмотреть. И я и Гаррет уже порядком обросли, и щетина уже начала обретать вид полноценной бородки. Сейчас это выглядит ещё более-менее уместно, но через недельку-другую станет совсем грустно. Через недельку-другую… Сколько дней мы уже здесь? Три или четыре, кажется. Чёрт, тут всё настолько запущено, что нет даже возможности и желания время отслеживать. А меж тем, Тинес ведь упоминал, что зима медленно, но верно идёт в этом мире к завершению и скоро наступит весна. И лишь вопрос о том, надолго ли мы здесь застряли не даёт мне покоя до сих пор, благо хоть всплывает не так часто. — Друзья, я понимаю вашу радость, но нам нужно сосредоточиться. Если мы не найдём лошадей, то у нас не будет иного выхода, кроме как заночевать здесь. — И где же мы должны их искать? — Действительно. Тут же огромные поля, а убежать они могли в любую сторону, не говоря уже о том, что все следы замело. — На все эти упрёки и аргументы наш спутник лишь тяжело вздохнул. — И какие же предложения вы выскажете? — он всё ещё натянуто улыбался, но по глазам было видно, что он начинает раздражаться. — Ну… Для начала неплохо бы, наконец, поесть. — резонно заметил Ник. — Мы ничего не ели со вчера, кажется. — после этих слов он начал оглядываться. – Эм, а где наш мешок с едой? — Где-то здесь. — Гаррету достаточно было просто окинуть окружающее пространство взглядом и провести рукой, чтобы есть захотелось ещё больше. — Что ж… Ладно. Пойдём тогда искать коней. — Ник явно недоволен и даже немного зол, но что ещё сделать. Впрочем, куда идти он всё равно не знает, а потому ждёт каких-то указаний или чего-то вроде того. — Если хотите, можете поискать свои вещи. Я попробую подняться на этот холм и осмотреться, а потом мы решим, что делать дальше. — теперь и Тинес командует. Никто, впрочем, не возражает, хотя мы с Гарретом знаем, что кое-кто готов воспротивиться. — Если хотите… — передразнивает Ник неприятным голосочком. Благо, что негромко — Тинес не слышал. Мы принялись раскапывать разбросанные вещи в поисках наших, но поиски грозят затянуться очень надолго. Ник говорит, что кроме еды он потерял топорик и как по мне, это беда куда более серьёзная, ведь его под снегом отыскать будет очень сложно. Мы раскопали кое-какую утварь, которую Тинес везёт в город на продажу и раз уж на то пошло то стали складывать её обратно в телегу. Мою же голову занимает сейчас другой вопрос и надо сказать, повезло, что наш спутник сейчас не присутствует при разговоре, который я хочу начать. - Ник. — он копает снег ещё пару минут, прежде чем обернуться ко мне. - Да, Том? Нашёл что-нибудь? — видимо он ожидает, что я верну ему тот топор, но увы. — Помнишь то мелкое существо, что мы видели в лесу? — Гаррет тоже стал прислушиваться к нашему разговору. — Кобольда, кажется. — Конечно. К чему вопрос? — мой друг хоть и смотрит на меня слегка недоумённо, но в его взгляде я уже вижу ожидание подвоха. — Мне просто надо с кем-то поделиться. — Гаррет подходит ещё ближе, но пока ничего не говорит. Я указываю на Тинеса, который сейчас стоит на холме неподалёку. — Этот зарезал его как свинью. — В смысле? Я чего-то не пойму, к чему ты. — ожидание подвоха исчезает из взгляда, но недоуменность лишь усиливается. — Мне встретился этот кобольд. Он сказал, что увязался за нами, уцепился за повозку и хотел отправиться с нами. Он даже хотел вывести меня к вам, но я отказался, а потом нагрянул Тинес и просто прирезал его как бешеную собаку! — я и сам не замечал, как волнуюсь, когда рассказываю это. — Стоп-стоп-стоп! .. Погоди, я чего-то не понимаю. Разве он не говорил, что эти существа опасны и враждебны нам? - Да, я помню об этом. Но этот не был враждебен! Он помочь хотел, а его просто убили! Ник мне отвечает, как, впрочем, и Гаррет. Меня нервирует это молчание, но и давить я не хочу — как-никак, для него это, наверное, как снег на голову; не слишком уместное сравнение в данной ситуации, конечно, но всё же. Однако, вместо Ника мне отвечает Гаррет, причем совсем не в том ключе, в каком я ждал. - Том, а ты уверен, что ничего не путаешь? — Да как я могу что-то спутать?! — кричать мне, правда, не стоит. Не хватает нам ещё здесь поругаться. — Я не о том хотел сказать. Выражусь по-другому. — он вздыхает и собирается с мыслями. — Ты думаешь, что понял его мотивы правильно? При том, что мы ничего толком не знаем о мире и ситуации в нём? — теперь он говорит более грозно, видимо полностью уверенный в своей правоте. - Что? Я же видел то, что видел! И он мне сам сказал… — Что он тебе сказал? — Что всё это продолжается уже не одну сотню лет, но ведь не в этом дело! Речь же про конкретного… —, но Гаррет перебивает меня. - Вот, Том. Ты бы стал щадить того, с кем твоя страна воюет уже не одно столетие? — Да можно же договориться! — неужели даже мои друзья не разделяют мою позицию. И Ник молчит, будто соглашается со всем, что говорит Гаррет. Какого чёрта? .. — Значит, ты просто не был в такой ситуации. Как и мы. Тебе нужно понять одну простую вещь, Том. Эти люди, Тинес в частности, мыслят по-другому. Они не умеют, а возможно и не имеют возможности действовать иначе. — Но этот, один. Он не был таким же злом для них, как другие! — я уже понимаю, что поддержки мне ждать неоткуда. И зачем тогда я продолжаю этот глупый спор… — Ксенофобия не делит чужаков на хороших и плохих, Том. Почему именно она? Ты прав в том, что можно договориться, но не тогда, когда причины лежат гораздо глубже и за гранью простого понимания. Это нечто сродни традиции, я полагаю… — Но ты ведь и сам не знаешь всех причин. — наверное, поколебать Гаррета мне не удастся, но я просто не могу!.. Не могу вот так вот оставить это. — Верно, я не знаю. Как и ты. — мой друг стал говорить как-то по-другому. Его речь приобрела какой-то нехороший оттенок. — Однако я пытаюсь поставить себя на место Тинеса. Человека, который безвозмездно взял нас с собой и который делает максимум, чтобы довезти нас до города. — Подожди, я ведь не о том… — кажется, я скоро очень сильно пожалею о том, что вообще заговорил об этом. Теперь то уже всё понятно. — Не о том?! —, но договорить он не смог бы, не привлекая лишнего внимания — Тинес уже возвращался обратно. – Ник, займись поисками дальше. — после этого Гаррет пошёл к другому, засыпанному снегом предмету, оставив меня, по сути, ни с чем. Наш проводник спускается с холма и с ходу рассказывает о том, что вокруг нас. А там, кроме продолжавшихся степей и снежного моря нет ровным счётом ничего. Как и сбежавших лошадей. Правда, вдали он, кажется видел какой-то дым или что-то вроде того. Кажется, я чувствую лёгкое злорадство Ника, но в то же время это довольно печально. Как мы теперь уедем отсюда? Тинес пока решает присоединиться к нашим раскопкам и обещает подумать над тем, что мы будем делать дальше. Полагаю, мои друзья тоже думают, хотя Гаррет, возможно, уже и не о том. Чёрт, с его обычным спокойствием иногда совершенно непонятно, отчего он может завестись. И почему молчит Ник? Разве не он говорил, что «нам здесь не жить и не умирать», а значит нужно брать от жизни всё? Суть правда не в том, что брать, а что не брать, но ведь не в его стиле так отмалчиваться, пока Гаррет городит такое… Но он ведь прав. Может я один так туп, что не понял самого важного? Мы продолжаем откапывать вещи из-под снега, и я уже успел найти наш мешок с продуктами. Там мало что осталось, а потому мы делим остатки между собой и доедаем. Тинес говорит, что надо попытаться добраться до тех дымов, что он видел, поскольку других вариантов нет. Я покорно соглашаюсь, хотя парни о чём-то ещё спрашивают и уточняют, насколько далеко и прочие детали. Мне же совсем не до того. Казалось бы, стоит забыть об этом разговоре, но он не идёт у меня из головы. И дело не в том, что я, быть может неправ. Почему они не поддержали меня, хотя бы на словах? Ник, мы же должны держаться друг за друга, а ты Гаррет, неужели мы довели тебя до точки? Нужно как-то справиться с этим, а возможно и извиниться перед парнями, а свои чувства засунуть до поры до времени куда подальше. Говорить я больше не хочу, да и не о чем теперь, раз следует такая странная реакция, особенно от всегда адекватного Гаррета. Впрочем, его тоже можно достать — никто просто не пытался. Но вот встаёт вопрос о том, что делать с телегой. Вещей в ней предостаточно и своими силами мы её не вывезем, особенно через эти сугробы. Время так же работает против нас: ещё светло, но солнце неумолимо движется на здешний запад и чем дольше мы ждём, тем холоднее становится. Тинес наотрез отказывается бросать её посреди полей, мотивируя это тем, что за все те вещи он платит золотом и если он не доставит и не распродаст их в городе, то ему просто будет не на что жить. Парни гнут свою линию, заключающуюся в том, что даже вчетвером мы не утащим эту колымагу — слишком уж она тяжёлая, а через сугробы мы просто не пройдём. И все правы. Кажется, спор заходит в тупик… Интересно, куда убежали эти лошади, да ещё и выдрав поводья и все прочие вещи. * * * — А что если обратно в лес? — Ник уже изнемогает от безделья, но плюнуть на всё и попробовать пойти куда-то ему, похоже, не позволяет совесть. — Нет смысла. Мы только оттуда, да и что мы там найдём? Если только ещё одну стаю клыкастых. — Гаррет считает примерно так же. Разве что показывает это не так явно, как второй мой друг. — Просто я уже не знаю! Время идёт, а мы до сих пор ничего не решили. — Понимаю тебя, но тоже ничего не могу сделать. — после этого он вдруг оборачивается ко мне, но ничего не говорит. Выжидает. Минуту целую выжидает, а я смотрю на него. – Том? У тебя есть какие-нибудь идеи? - А? — не сразу я соображаю, что это он мне говорит. Видимо, основное раздражение у него уже прошло. — Идти надо. В лесу то ещё мы как-то выдержали, но в открытом поле… — Это верно. — подхватывает Ник. — Тогда можете забыть про меня. — говорит уже Тинес. И снова за душу тянет это дурацкое чувство того, что мы ему должны. Хотя на деле он обязан нам куда больше, если уж на то пошло. Или нет? .. - Ну, чёрт. И опять мы вернулись к тому же! — наш одноглазый уже закипал от безысходности. И в душе все, даже Тинес, разделяли его чувства. Но сделать опять же ничего не могли. — Может мы просто оставим повозку здесь и вернёмся за ней позже? — предлагаю я. Кажется, такой момент уже всплывал, но вдруг наш спутник успел передумать? — Бесхозная вещь, будь то в городе или в чистом поле быстро обретает хозяина, Томас. Просто поверьте моему опыту. — Да боже ты мой! Да какой хозяин в поле?! – всё. Ника понесло. — Ты меня уже достал! — Не нужно так со мной, Николас. — Тинес тоже, судя по виду, начал злиться. — Эти вещи — мой хлеб. — Да к чёрту твой хлеб! Сколько ты намерен сидеть здесь и трястись над своими пожитками?! И я бы уже давным-давно пошёл куда-нибудь, лишь бы не мёрзнуть под открытым небом, да ещё теперь и без еды. — Что же вам мешает? Давайте, коль у вас хватит духу! — Ты нам мешаешь, скотина бессовестная! — наш спутник слегка удивился. — Не знаю, как у парней, но уверен, что у них тоже ещё хватает совести не бросать тебя в этой чёртовой пустоши! Потому что без нас ты пропадёшь! — Это мне говорит тот, кто даже месяца не прожил в этих землях! — Ник подходит к нему вплотную. Я тут же вскакиваю на ноги и подхожу как можно ближе. — О да? А как насчёт того, что если бы не мы, то сейчас лежал бы ты в том лесу с обглоданными костями?! Ничего не смущает, урод?! — кажется, этот разговор переходит все грани. — Эй-эй парни, спокойнее! — я пытаюсь вклиниться, но меня просто отталкивают. — Какого чёрта, вы творите? — Расскажи это своему горе-дружку, у которого даже рука не поднялась зарубить того мелкого уродца. — Тинес злобно ухмыльнулся. В последний момент я кидаю взгляд на Гаррета. Он встаёт, но уже поздно. Раздаётся звонкий удар кулаком по лицу. Ник не выдержал, хоть Тинес даже и не пытался уклониться. Он летит прямо в ближайший сугроб, но затем быстро вскакивает на ноги. Я бросаюсь к Нику, но у меня просто не достаёт сил. Мой друг подскакивает к Тинесу. Опять удар. Ник отшатывается, едва не падая и у него из носа капает кровь. Повязка слетает с глаза. Тинес не медлит. Он в два шага приближается к нашему другу и делает удар коленом под дых. Ник подгибается и сильно закашливается. Я бросаюсь на нашего, уже бывшего «друга». Он не ожидает удара. Мой кулак просто врезается ему в висок. Я кричу, а он падает и отлетает к телеге. «Трусы…» — еле произносит он, пытаясь встать. Внезапно вновь подскакивает Ник. Он замахивается ногой, как по футбольному мячу. Этого не нужно было… Тинес отлетает в сторону и бьётся о телегу головой. Слышится его хрип. «Конец тебе, урод!» — я слишком поздно заметил в его руках топор. Этого точно не нужно! Ник!!! Но он бьёт его со всего размаху… Эхо удара разносилось вокруг, как заезженная нота, но рука не поднимается поставить на паузу или перемотку. Гаррет подбежал к Нику и буквально отволок его, оцепеневшего от повозки. И лишь после этого я увидел Тинеса. Кровь стекала по его лицу, а макушка была пробита лезвием топора. Я попятился, не в силах оторвать взгляд от истекающего кровью человека, но затем ощутил на себе пристальный, буквально прожигающий взгляд одного из моих друзей. Гаррет словно пытается удержать меня одной силой мысли. «Я не…» — пытается начать он, но обрывается на полуслове. Бежать? Или остаться? Да и куда я побегу. По странной причуде мозга, я иду к ним, к своим друзьям. Гаррет слегка удивлённо поднимает на меня глаза, а после я сажусь напротив Ника на колени. Сам не знаю, что мною движет, а Ник неожиданно, медленно поднимает усталые глаза и смотрит прямо на меня. Мы сидим так несколько секунд. Гаррет с опасением смотрит на нас, как я чувствую. — Вот такая она… Твоя Ксенофобия, Гар. — тихо хрипит Ник. А я всё не могу оторвать от него глаз, словно мой друг гипнотизирует меня. — Ник… Я… Мы… — теперь наш поджигатель уже действительно в растерянности. — Но знаешь, никакая это не фобия. Это просто… Просто наш друг. Том. Единственный человек, на которого ты можешь положиться. - Ник, я не… — Что ты? Давай, скажи. Ты же знаешь так много умных слов… - нет, Ник не заводился. Он был спокоен и даже чересчур. Хорошо, что Гаррет сейчас позади, поддерживает его и не видит то, что вижу я. И снова повисло минутное молчание. — Том… Мне жаль. Мне очень жаль… — голосом Гаррета со мной говорят глаза Ника. Наполняющиеся горечью, болью и страхом. — Я был неправ. Я идиот! .. Какой же я… Идиот… — раздались всхлипы. — Я не смог… — Никто не… Умер, Гаррет… — голос Ника наконец задрожал, а я уже больше не мог смотреть в эти немые зеркала. А потом лишь встаю и гляжу на успокоившегося к тому моменту друга. — Ну так что… Не пора ли нам погоревать об убитом незнакомце? * * * В нашем мире очень много смерти. По ТВ и интернету, на суше и на море, в горах, под землёй, и даже в космосе. Казалось бы, она обходит нас стороной, не касается, а лишь проходит в сантиметре, размахивая своей косой направо и налево. А потому всегда в душе радуешься тому, что и на этот раз не ты. Не взахлёб, а чаще и просто выказывая на лице грусть и сожаление, о том, что это произошло. Многие назовут такое отношение лицемерным и гнусным. Я бы тоже встал в их ряды, не происходи это всё рядом со мной, да и рядом никого попросту нет, чтобы осудить или крикнуть: «Убийца!» И хоть не я наносил этот удар, но на душе мне, всё-таки гораздо легче от того, что всё случилось в такой глуши. Но чёрт, когда это я начал так легко относиться к убийствам? Понятно, что это мой лучший друг и вряд ли нас кто-то найдёт и предаст суду, но всё же… Не знаю, что мне нужно чувствовать в такой момент. А каково Нику? Или Гаррету, из-за которого если следовать логике первого, всё это и стало возможным? Надо помочь им… Мы накрываем тело брезентом, которым была закрыта повозка от непогоды, пока не решим, что делать дальше. Сразу становится как-то проще находиться в этом месте, хоть и не сказать, что парням полегчало. Ник берёт свою повязку и натягивает её обратно. Старается делать вид, что всё в порядке, но мелкая дрожь в руках и частые неровные вздохи выдают его. Он словно натянутая до предела струна, до которой стоит лишь дотронуться, и она лопнет. Вот только даже струны не натягивают до такого состояния… Лучше не трогать его до поры до времени. Далеко не факт, что оно само собой рассосётся, но теперь мне страшно. Да и не знаю я, что тут можно сказать. Гаррет пытается пристроить себя к какому-нибудь делу, но поскольку оного нет, он просто ходит вокруг и не находит себе места. Выглядит сносно, но не знаю, сколько ещё это продлится. Не могу смотреть на него. Мне тоже нужно чем-то заняться и отвлечься. Я прошу его, чтобы он обыскал телегу на предмет чего-нибудь полезного и сам же лезу вместе с ним. Ни через одну, ни через пять минут, однако, мы не нашли ничего ценного, кроме всякой бестолковой утвари, которую и везли ещё из деревни. Теперь это всё можно сжечь. И даже, наверное, нужно, поскольку так некстати приближается вечер. Нет, до него ещё, конечно, довольно далеко, но мы вряд ли успеем добраться до тех дымов, о которых упоминал наш покойник до того, как полностью окоченеем. Всё, конечно, может быть, но рисковать лишний раз не стоит. Когда мы уже спускались обратно на землю, к нам подходит Ник. — Нашли что-нибудь? — более его голос не дрожит, хоть остальные признаки никуда не делись. По крайней мере с ним можно говорить, но очень осторожно. - Нет. Кроме всех этих вещей ничего не было. Даже еды. — это мне, кстати, показалось странным. Он отправлялся в такой далёкий поход, но взял с собой совсем немного продуктов. Но их явно бы не хватило на такой путь. — Ясно… А из этих, — он кивнул на остальные вещи, — может что-нибудь? — Можешь сам проверить, но я не взял бы оттуда ничего. Более того, у меня есть другое применение всему этому барахлу. — Какое же? — спросил Гаррет. — Скоро вечер, а там и до ночи не далеко. И мы не успеем никуда добраться за такой короткий срок. — парни, похоже, всё ещё не понимали, к чему я. — Мы можем либо заночевать здесь и использовать это всё как дрова. Или же отправиться дальше и взять с собой хоть часть из этого. — Да тут такие гробы, что нам их с собой не взять, не то, что утащить. — отвечает Ник. Он специально что ли? - Ну, мы можем их… - нет, не нарубить, чёрт! — Разобрать на части. И взять с собой как дрова. — Неплохая идея. — Гаррет, видимо, тут же ей загорелся. — Нам они в любом случае, понадобятся, так? Я займусь пока что. — после этого он опять залезает на повозку и начинает выкидывать из неё относительно мелкие вещи. — Как думаешь, подождём до ночи или останемся? — я спрашиваю аккуратно. Чёрт знает, что в голове у Ника и от чего он может слететь с катушек, но иначе никак. — Я не знаю. — после этого он уходит куда-то в сторону и усаживается на один из табуретов, что уже выкинул из повозки Гаррет. Чёрт, он совсем никакой. Похоже, его уже мало что волнует, и оно понятно. Мне и самому до сих пор не по себе. Хорошо, что мы накрыли тело, иначе оно бы свело нас сума, но даже так разные чёрные мысли то и дело закрадываются в мою голову. Надо не думать. Надо не думать! Рассуждать трезво. Иначе мы и сами ноги протянем от безысходности. А так как Ник сейчас в полной апатии, а Гаррет в какой-то неразборчивости, видимо, придётся мне вести их за собой. По крайней мере, пока всё не утрясётся. Но получится ли? Господи, дай мне сил всё это преодолеть. Пока что надо помочь Гаррету, один он не справится со всем этим. Оказывается, что есть несколько вещей, которые мы можем взять с собой, но они все мелкие и очень быстро прогорят, а потому нужно будет разломать несколько больших на доски. Мы принялись за дело. Ломать всё это руками, да ещё и на холоде, было просто каторгой. То и дело попадались большие железные штыри — местные гвозди. На один из них я едва не наступил, хоть он и был туповат, чтобы проткнуть даже мой ботинок. Но мало ли что. Пригодилось бы что-нибудь, чем можно порубить это всё на части и отсечь ненужное. Но с этим были явные трудности, по понятным причинам, и вряд ли бы кто-нибудь из нас решился… Снова холодает. Вечер начинает вступать в свои права, а мы даже не заготовили и малой части из того, что могли бы. Было бы неплохо, если бы помог ещё и Ник, но он всё сидит не шелохнувшись и даже холод, по-видимому, не может его сдвинуть с места. Через некоторое время я устаю и сажусь на другой, пока ещё целый табурет. Гаррет все ещё полон энтузиазма, несмотря на то, что ловит уже вторую занозу. Интересно… А нормально ли, что мы изображаем такую бурную деятельность после случившегося? Должно же было наступить раскаяние или по крайней мере осознание. И казалось бы, оно есть! Мы убили человека, но. Но. Почему мы так спокойны? Так и должно быть? Наверное, это местная обстановка так влияет на нас. Ни расследования, ни возмездия, ни даже простого осуждения ведь не будет, и мы это знаем. Просто потому, что это произошло где-то за сотни миль от цивилизации, без свидетелей. Может быть всё из-за этого? Моё сердце ноет… Почему же так тяжело. Слова вертятся в мозгу и на языке, но никак не могут с него слететь, ноги тянут меня куда-то подальше отсюда, мне хочется просто уйти, убежать, а потом проснуться. Почему?! Что мне сделать, чтобы всё кончилось?! Немой крик обращённый к полям не будет услышан никем и ничем. Никто не осудит, никто не поддержит и абсолютно никто не поймёт. Почему мы должны страдать из-за всего этого, почему не можем просто вернуться назад и забыть всё это как страшный сон?! — Томас? Ты как? — я не заметил, как ко мне подошёл Гаррет. — Ты плачешь. — Мне плохо. Очень… — хочется упасть и уснуть. Чтобы надолго. А проснуться лишь тогда, когда всё это кончится, что бы ни произошло в итоге. — Я хочу назад. Домой… — Тебе… Нужно отдохнуть. Собраться с мыслями… — я вижу, как и у него глаза наливаются слезами. Проклятье. Мы сломлены… Взрослые парни, но похоже это наш предел. Внезапно очень сильный удар приходит мне откуда-то сбоку. Затем следует короткий крик. — Хватит!!! Хватит! — от боли и неожиданности я не сразу понимаю, что кричит Ник. Он же меня и ударил. — Пора кончать с этим! - Ник, стой, что ты делаешь?! — Гаррет испуганно кричит на него в ответ, пока я встаю обратно и пытаюсь сообразить, что случилось. — Искореняю истерию на корню! — после этого он идет прямо к накрытому телу и рывком срывает с него покрывало. — Тебе не нужно… — Я сам! Сам знаю, что мне нужно! — он оборачивается к телу Тинеса. Мы с Гарретом не рискуем вмешиваться. — Чтоб ты подавился, сукин сын! — Ник хватается за ручку топора и одним движением выдёргивает её из черепа. Но не останавливается — после этого он пинком в плечо спихивает тело в сторону и оборачивается к нам. — Я обыщу его. Заберу всё, что нам может понадобиться. А потом мы свалим отсюда к чёртовой матери. И будем идти хоть три ночи подряд, пока не дойдём до этого проклятого города! Возражать было попросту опасно. У него точно повернулось что-то в голове, но выяснять не было ни желания, ни времени. Мы быстро, насколько могли, собирали всё то, что успели наломать из досок и слава богу, в повозке, на самом дне, оказался небольшой моток верёвки. С его помощью мы кое-как связали и закрепили у себя на спине все те дрова. Пришлось, правда повозиться, но мы уложились вовремя. А дальше мы пошли. Сквозь снег и холод, не останавливаясь ни на минуту, следуя за Николасом. Он словно обезумел или стал одержимым. И отчасти эта его одержимость передаётся и нам, не знаю, как и почему так получилось. Мы идём и стараемся успеть за ним. Ноги мёрзнут и не слушаются. Мы падаем, но поддерживаем друг друга. Не говорим ни слова. Перед нами лишь путь, который нужно пройти. Он очень длинный, но мы сможем осилить его. Почему-то я верю в это. * * * Увы, очень быстро наши силы иссякли, и мы всё чаще начали падать в снег, поскальзываться и почти не было сил вставать. Ник, видя, что мы на пределе сил, да и сам, будучи очень уставшим говорит, что теперь можно сделать привал. Его помешательство, видимо прекратилось. Однако остановиться нам пришлось в чистом поле, открытом всем ветрам, а до вожделенной цивилизации было ещё очень далеко. Краснеющий закат был нам напутствием о скорой ночи и грядущих трудностях, с ней связанных. Мы останавливаемся, но даже присесть толком негде — приходится стоять и следить, как бы не упасть не туда или не потонуть в ближайшем сугробе. — И что на тебя нашло? — решился я наконец спросить у Ника. Ударенная щека все ещё болела, а вкупе с остальным мне стало довольно плохо уже и физически. — Психоз, наверное. — отмахнулся он. — Хотя я и сам не знаю. Слишком много всего накопилось за эти дни… Нужно было выплеснуть. — А на меня то за что? — я пытаюсь придать своему вопросу немного шуточную форму, чтобы друг не взъелся снова. — Прости за это. Мне сложно по-другому. — шутки он не оценил, но и ладно. Не смертельно. — Но тебе же лучше, так? Скажи, что всё это было не зря. — Ник внимательно посмотрел на меня, все ещё тяжело дыша с дороги, но потом опустил глаза. — Всё в порядке? — тихонько спрашивает у меня Гаррет. Ник всё ещё молчит, видимо собираясь что-то сказать. — Мне кажется, про этот вопрос лучше на время забыть, мужик. — отвечаю я. После этого Ник отворачивается от нас и начинает медленно пробираться по сугробам дальше. Похоже, вот и ответ на мой вопрос. Дальше мы идем без этого сверх энтузиазма. Гораздо медленнее, аккуратнее и не растрачивая силы. На холод я уже просто не обращаю внимания, как на неотъемлемый атрибут наших скитаний по этим заснеженным пустошам. Однажды он свалит меня с ног, даст обморожение и в конце концов убьёт, но, наверное, не сегодня. Хотелось бы и не завтра и не через год, но тут уж как повезёт. Ну, а пока мы лишь идём, а я все ещё надеюсь, что на горизонте появится какое-нибудь местечко, где удастся переночевать. А вообще удивительно, как после стольких дней и ночей, проведённых на морозе без надлежащей одежды и подготовки мы до сих пор не замёрзли и даже не заболели. Магия? Уж лучше пусть будет она, чем реальные обморожения и простуда. Хотя это может быть простое везение или тёплый год. Темнеет. Мы прошли ещё полмили, кажется, прежде чем снова устали настолько, что нам понадобился очередной привал. Но идти дальше не было смысла, тем более без источника света, а потому мы решили устроить ночлег прямо здесь, посреди открытого поля. Ну или по крайней мере развести костёр и немного погреться, прежде чем решать что-то ещё. Мы разгрузили все деревяшки, что забрали с собой, но к несчастью при этом я порвал свою часть верёвки. Её осталось ещё приличное количество, как таковой, но теперь вряд ли получится ей что-то связать. Мы начинаем расчищать место под костёр и укладывать туда обломки, параллельно так же расчищая место под спальные места или что-то вроде того. — Слушай, Том. — обращается ко мне Гаррет. — Дрова — это хорошо, но чем мы их поджигать будем? — Есть одна мысль. — я обернулся к Нику. — Ты же обыскивал… Тинеса, так? — Я понял к чему ты. Как раз хотел вам показать, что нашёл. — он достал из карманов две вещи: ту самую «вечную искру», которую мы уже видели и небольшой мешочек, затянутый верёвкой, умещающийся в ладони. — Ещё есть меч у меня на поясе под плащом. — Вот оно как. Теперь понятно. — заключил спрашивавший. — А там что? — он указал на мешочек. — Звенит. Угадай теперь. — после этого он передал мешочек Гаррету и тот открыл его. — Сколько? —, но тот всё ещё пересчитывает. — Двенадцать. — после этого он вздыхает и затягивает верёвку. — До чего докатились… — Ему они всё равно уже не понадобятся. — осторожно отвечаю я, но ответа мне не будет. Гаррет лишь берёт «искру» и начинает пытаться разжечь костёр. Увы, у нас нет никаких бумажек или чего-то чем можно быстро разжечь огонь, а потому процесс затягивался. Ник говорит, что хочется прогуляться и найти, быть может, что-нибудь полезное и уходит. Я же остаюсь с Гарретом и помогаю ему с огнём. Через пару минут нам всё же удалось разжечь огонь и остаётся только ждать, пока он не заполыхает гораздо сильнее. А там уже можно будет пойти и привести нашего друга обратно. Уже совсем темнеет — скоро кроме нашего огонька не останется ориентиров, чтобы хоть как-то идти. Нет, будет эта луна и звёзды, конечно, но я никогда не умел ориентироваться по ним, а уж по совершенно иным и подавно… Вообще интересно, если попытаться сравнить местное звёздное небо с нашим, земным, то получится ли узнать в каком месте космоса мы находимся? Задача для нас невозможная, но просто любопытно. Хотя опять же, если это игра, придуманная Майком, который так же, как и мы не шарит в астрономии, то вряд ли все эти звёзды хотя бы реальны. Сплошные разочарования, хех… Гаррет вскоре отправился за Ником, чтобы дать мне передохнуть и отогреться. Да уж, с его то дырявым плащом только и делать, что бегать по заснеженным полям, по которым свободно гуляет ветер. Но его право, раз он так хочет. Плохо, что мы застряли посреди этого «нигде» без крыши над головой, да ещё и в куче снега. Но, быть может, это ещё и меньшее из тех зол, что нам до сих пор выпадали. Очень хочется на это надеяться. В силуэтах, осторожно пробирающихся в снегу неподалёку, узнаются мои друзья, о чём-то разговаривающие. Ближе к свету они умолкают и усаживаются возле огня. Ник всё так же невесел, но уже гораздо спокойнее, чем был за всё время до этого. Интересно, подходящее ли сейчас время для, хотя бы, праздной болтовни? — Ну и? Какие у нас планы? — Кажется, ты уже однажды спрашивал. — Гаррет вымученно улыбается мне, словно пытаясь заставить меня молчать. — Это давно было. По-моему, уже подходящее время, чтобы обновить приоритеты. — Да тут и обновлять нечего. — Ник лениво ковыряется какой-то палкой в огне. — Мы ведь даже до города не дошли. И на горизонте его даже не видать. — Паршивенько. А что насчёт тех дымов? — Было, кажется, что-то, но в темноте не видать. Меня вот больше волнует, что есть нечего. - Ну, от голода мы вряд ли умрём так быстро. — стоило внести немного позитива. Ник вроде слегка улыбнулся, либо же это просто тени от костра. — Это верно, конечно, только я лучше соображаю на сытый желудок. — ну в этой его фразе уже не слышится того упадка, что присутствовал раньше. Да, нам определённо стоило уйти подальше от того места. Им обоим становится лучше. - Ну, ты всё-таки не один, кто обязан размышлять и принимать решения. - Ну, у меня вроде пока получалось. — он усмехнулся и тыкнул меня другим концом палки. — Хочешь повести нас денёк? — Ну не всё же тебе за нас отдуваться. Шутки шутками, а Ник, порой, берёт на себя то, чего не следовало бы. И речь не только о Тинесе… Но ладно, оставим его дела на его же совести. В этом нашем коротком разговорчике радует лишь то, что парни уже более-менее пришли в себя и теперь хотя бы можно надеяться на адекватные ответы. Остальные же проблемы куда серьёзнее. За завтрашний день нужно найти какое-нибудь жильё и людей, а потом добраться до города. Плюс, нужно действительно найти еды, но Ник вроде умеет по этому поводу договариваться. — Поспать нам сегодня не удастся. — говорит Гаррет. — Если конечно не хотим замёрзнуть. - Да, на снегу особо не полежишь, особенно несколько часов. — отвечаю я и осматриваю область, которую удалось вытоптать. Даже её едва бы хватило, чтобы разместить нас троих. — Будем сидеть всю ночь? — Вряд ли. Деревяшек надолго не хватит. Будем греться, пока возможно, а потом двинем дальше. Луна вроде бы ярко светит. — Не сбиться бы с пути… - Ну, мы либо замерзаем, как ты и говоришь, либо хоть в движении пытаемся не окоченеть. — довершает Ник. — Хорошо, что наши раны уже более-менее зажили. — и действительно, моя рука и нога уже давно не болели так явственно. А на их глухое нытьё, раздающееся время от времени, уже просто перестаёшь обращать внимание, пока занимаешься чем-то. — Как твой глаз, кстати? — спрашиваю я. — Всё так же. Тускло, как в том тумане. Я уж было подумал, что мне и второй глаз выбило, когда он опустился вокруг. — усмехается Ник. — Тебя это не очень заботит, как я смотрю. — обеспокоенно говорит Гаррет. — Ну, а что я ещё могу с ним сделать? Я даже не видел его со стороны — зеркала то нет. А в остальном надо врачу его показать, он уже и будет решать, что там и как. — и не придраться. А местные лекари да целители тоже вряд ли что-то смогут сделать. Как бы не пришлось ему всю жизнь так проходить. — Просто… Тебя это не пугает? — Перестань, Гар. Тут слишком много вещей, о которых стоит беспокоиться в первую очередь. Тебе ли не знать? — недоумевал мой друг. — Но меж тем, из нас троих я пострадал меньше всего. Оттого мне как-то неловко… - Ну, на этот счёт ты зря переживаешь. — говорю уже я. — Уж лучше из нас хоть кто-то будет цел, чем если бы все мы были побиты. - Ну, раз так, то ладно. — он лишь пожимает плечами, с грустным лицом. Ник подходит к нему и по-дружески толкает в плечо. — Не расстраивайся, мужик. Всё будет в порядке. Мы здесь уже почти целую неделю, кажется, но до сих пор живы. По-моему это достижение, при наших то навыках выживания. - Ну, нам частенько везло… — хотел было сказать я, но этой фразой мой друг остался недоволен. — Везло. Да даже если так, то это ли не показатель? Значит и удача на нашей стороне! — Хорошо бы если так. Но да, ты прав. — говорит мой второй товарищ уже чуть более приободрено. — Удача или нет, но всё это в целом помогает нам все эти дни. И стоит рассчитывать на каждую мелочь, если это возможно. Мне не совсем нравилось, куда шёл этот разговор, но встревать со своим «негативным» видением мне не хотелось. Плохие вещи случаются и будут случаться, а вот хороших ещё попробуй дождись. Особенно в нашем, откровенно бедственном положении. Пусть уж будет светлая полоса, до поры до времени, пока мы не встанем на ноги. Хорошо хоть удалось разжиться небольшими деньгами, пусть даже и таким варварским способом. Как он сказал… Двенадцать? Двенадцать монет, значит. Знать бы ещё, на что этого хватит, но городские цены наверняка будут высоки, особенно если вспомнить, что Тинес говорил про дорожание и прочее. Кстати… - Ник, ещё что хотел спросить. А у него не было никаких ключей? — Ключей? Нет, не было… А к чему ты это? — вопрос казался странным и совсем не к месту. — Помнишь, он говорил, что держит какую-то контору в городе? — ответом мне было лишь минутное молчание. — Чёрт… Думаешь, они у него? — и вот он снова обеспокоен и тревожен. - Ну, если ты говоришь, что не было, то вряд ли. — как бы не пожалеть о сказанном. И почему я всегда думаю задним числом?! — Глупость! Как он собирался туда попасть тогда? Так, стоп. Надо притормозить. Никто не захочет возвращаться назад, к телу, а если я начну выдвигать свои предположения, то так оно может и случиться. В конце концов этот ключ может нам очень пригодиться, но это опять нервы и время. А Ник даже при упоминании Тинеса вновь занервничал так, что сам на себя перестал быть похожим. Но даже если не скажу я, то он может додумать и сам, но это будет немного проще. Уговоров и растраты драгоценных сил удастся избежать. Гаррет подвинулся ближе ко мне. «Зря ты это сказал…» — шепчет он мне, а я лишь киваю, уже и сам всё прекрасно понимая. Но как быть?! Его контора может оказаться полезной и как жильё и как источник еды и прочих благ. Может, всё-таки ключа при нём не было, но тогда где же он спрятан? Вероятно, что в городе. Под ковриком перед дверью? Было бы неплохо, но вряд ли. Но надо попробовать протолкнуть эту мысль — тогда и не придётся возвращаться к телеге, да и сможем мы как-нибудь пережить эту не столь важную потерю… Сможем же? Ладно, стоит оставить это всё на завтра, тем более, что парни, похоже, ещё не решили, как поступить. Будет, конечно, тяжеловато вставать в оппозицию, если наши взгляды не совпадут, но пора бы всё-таки и мне сказать своё веское слово. А то слишком уж долго я тащился хвостом, а все проблемы оставлял на их плечи. Да и Ник же сам мне предложил повести нас завтра. Спать, правда хочется, но нельзя… Вообще, сейчас сижу и понимаю, что мне много чего хочется: поесть, попить, помыться, полежать немного. Я такой грязный, небритый и замученный, что просто кошмар. И почему в минуты покоя вечно наваливается такая куча незавершённых дел, да и всякой прочей ерунды, которая только лишь мешает и оттягивает на себя всё внимание? Нет, она, конечно, не ерунда, но раздражает не хуже всяких бесполезных мелочей. Иногда я надеюсь, что закрою глаза, а потом открою и окажусь где-нибудь дома. Проклята шутка судьбы. * * * За бездельем ночь тянется годами. Не в буквальном смысле, конечно, но ощущение очень похожее. От тепла я даже пару раз задремал, но парни каждый раз будили меня, не понятно зачем. Не думаю, что они позволили бы мне замёрзнуть, усни я действительно серьёзно и надолго. Соответственно, я бы последил за ними, в таком случае, но, видимо, не судьба. Я закидываю в огонь последнюю деревяшку из тех, что у нас оставались. Незадолго до этого, кстати, мне пришла идейка касательно тех обрывков верёвки, которые у меня были. Хоть я уже привык постоянно подтягивать шкуру, в которую был обёрнут, желание её как-то закрепить у меня не пропало. Ремень джинс обещал сослужить мне в этом деле очень неплохо. Повозившись немного, а заодно объяснив ситуацию любопытствующим друзьям, я смог-таки прикрепить шкуру верёвками к ремню. Держалась неплохо и теперь соскользнуть не должна была, по крайней мере назад. Гаррет замерзал, судя по виду. Да, с одеждой ему явно не повезло. Мало того, что он в принципе был одет полегче чем мы, потому что ещё к Майку приехал на машине, так он потом ещё и свой нормальный плащ отдал Нику после поджога. Знать бы, как ему помочь. Остаётся надеяться, что мы сможем найти какую-нибудь одежду впоследствии. На мгновение у меня в голове опять всплывает Тинес с его хорошей и, очевидно, тёплой кожанкой с мехом, но не думаю, что наш друг это одобрит. Плюс она запачкана кровью, да и может попросту не подойти по размеру. Но вот что действительно, нам всем не помешало бы заиметь, я думаю, так это хорошую крепкую обувь. Не знаю, как у парней, но мои и без того не новые ботинки уже на ладан дышат и грозят кое-где порваться или же у одного из них продырявится подошва. Это не было бы проблемой, если бы не приходилось ходить в них круглые сутки… Местные, наверное, так и делают большую часть времени, жаль только, что мы — не они. Привыкать ко всем здешним прелестям нам предстоит ещё очень и очень долго. Огонь медленно, но верно угасает. Мы сдвигаемся ближе к нему, чтобы напоследок «впитать» в себя остатки тепла, с которым это ещё можно сделать. На дворе стоит глубокая ночь. Неизвестно, сколько часов прошло с тех пор, как мы развели костёр, но едва ли даже половина тёмного времени суток. Огромная, по сравнению с нашей, зеленоватая луна светит довольно ярко, почти как второе солнце, яркость которому снизили на две трети, а может и больше. Из-за этого, как это ни странно, вокруг хоть и темно, но всё различимо, особенно на близком расстоянии. Такого я не ожидал, если честно. - Том? Мы вроде как уходить собирались. — раздаётся вдруг голос Ника. Я вижу, что парни уже встали с насиженных мест и собрались идти. Придётся вставать и мне. — О чем задумался? — спрашивает Гаррет. — Вот… — я взглядом указываю на ночное небо. Парни поднимают глаза туда. — Красиво же. — Красиво. — подтверждает Ник, а следом за ним кивает и Гаррет. — У нас такого не увидишь. — После этого мы медленно пошли дальше в ту сторону, куда и шли до заката. — Луна здесь очень интересная. — говорит Гаррет. — Если так посмотреть, она ведь должна создавать немало проблем, если вращается как наша. — Почему? — Ну смотри, наша луна вызывает разливы рек, приливы и отливы в самых разных частях света. А эта и в размерах больше и расположена ближе. Ну или одно из этих двух, точно. Значит и масштабы этих явлений будут несравнимо больше… Гаррет ушёл в рассуждения, по большей части, с самим собой, поскольку у меня нет столько сил и желания, чтобы думать о такой ерунде. Ник время от времени соглашался с его доводами, но больше на автомате. Его сейчас другое заботит, что очевидно. Вскоре мы начинаем буквально дрожать от холода. То ли ночь сегодня не такая тёплая, то ли нам просто никогда не доводилось путешествовать без обогрева. Но это не важно, потому что становится всё хуже и хуже. Идти становится тяжелее, хочется отдохнуть, но нельзя — замёрзнем полностью. А ещё как назло задувает ветерок, слабый, но холодный. И снег, и голод, и усталость, а ещё и банальная грязь… Кажется, я уже упоминал об этом всём, но одно всегда тянет за собой другое, а там и третье и так далее. Надо держаться. Вот и кашель опять не даёт покоя — я уже думал он отступил ещё утром, но организму просто было не до него и сдержать теперь его не удаётся. Ник пытается узнать, что со мной, но я лишь отмахиваюсь и пеняю на проклятый ледяной воздух и ветер. Отчасти, так оно и есть, но где-то в глубине начинает нехорошо першить. А вот уже и Гаррет начинает хрипеть и понемногу кашлять — наш «медик» подходит и к нему, но опять же бестолку. И от этого даже начинает понемногу беситься, но это его состояние хоть не такое страшное и даже забавное. Иду уже на автомате. Кажется, одна неровность под снегом, кочка или ямка может сейчас опрокинуть меня без права на то, чтобы встать. Проклятые поля не кончаются, а ландшафт совсем перестал блистать разнообразием. Если немного раньше были хотя бы небольшие холмики или перепады высот, то сейчас всё вокруг — сплошная гладильная доска. Или стол, не важно. Лишь небольшое углубление в слое снега перед нами обозначает дорогу — видимо Ник уже сориентировался с этим. Голова кружится, я устал! Надо бы прилечь, но нельзя! .. Ноги уже заплетаются и не хотят подниматься, чтобы переступить очередной метр сугроба. А ещё… Ааа! О, чёрт… Кажется я всё-таки упал. - Том, ты как? — Ник подходит и смотрит на меня. После тянет руку. — Вставай, а то замёрзнешь. — Не хочу никуда… Ноги ватные… — я понимаю, что нахожусь уже немного в бреду. Язык еле ворочается от холода, да ещё и кашель сбивает с мысли. Спать… - Гар, помоги, он совсем никакой. Гар? — я не вижу что там, но подозреваю. Ник отходит в сторону, но недалеко. Я закрываю глаза и чувствую, как голова оседает в снег. Брр! Нет, надо вставать… — Вот теперь и ты меня толкаешь вперёд. — раздаётся голос второго моего друга. — Я уже совсем никакой… — Поднимайся давай, ленивая задница! — в шутку говорит Ник. Поднимаюсь и я, слегка восстановив силы, но пока не могу встать из снега. — Как же мы так попали то? — Каждый день спрашиваю себя об этом. Помоги поднять Тома. — они оба подходят ко мне. Гаррет весь в снегу, но его это мало волнует, похоже. Они оба протягивают руки и поднимают меня за плечи словно тряпичную куклу, которая даже сопротивляться не хочет. — Чёрт, надо же было тебе в такой сугроб упасть. Руки теперь заледенеют! .. Чёрт. — Ник тут же отряхнул руки от снега. Все мы уже больше походили на зомби. Ник, правда, выглядел чуть получше, но всякое напряжение вроде этого вряд ли хорошо на нём сказывается. Понятно, что дальше идти мы не можем — слишком уж плачевно наше состояние, но что-то решать надо. Остановимся — замёрзнем. Пойдём дальше и устанем ещё больше — опять же замёрзнем. Вот такой весёлый у нас выбор. «Ладно, мужики… Надо идти, правда» — Ник встал между нами и положил свои руки на наши плечи. «Давайте, мы сможем» — он начинает шагать и тянуть нас за собой и мы, нехотя, со скрипом, «разгоняемся» и делаем шаг, затем другой. И вот уже, вроде бы и идём, медленно, но верно. Наш друг не устаёт подбадривать нас, но он измучен, сам еле тащит ноги и в определённый момент мы с Гарретом начинаем нести его на своих плечах. Вот и всё… Мы неизбежно падаем через ещё десяток метров. Благо, что удаётся в полёте перевернуться на спину, и мы теперь не морозим свои лица — затылки разве что, да и уши. Слышу своё хриплое дыхание, но только его. Уши закладывает… * * * Мои глаза закрылись. То ли сознание покинуло меня, то ли цепкая рука усталости всё-таки схватила меня за горло и повелела спать. Не соображу… Что происходит. Мы, кажется упали, а потом что? Лежали. Долго-долго. Что-нибудь случилось потом? * * * Тяжёлый кашель заставляет меня очнуться. Охх… Голова болит… Как же плохо то, господи. Глаза толком ничего не видят — всё замылено и размыто, да ещё и в каком-то мраке. Дышать совсем… Тяжело. Хочу вдохнуть, а закашливаюсь. Пытаюсь встать, но голова идёт кругом и болит только сильнее — опускаю назад. В ушах звенит, словно меня оглушили. Ох, помереть бы поскорее уже… Опять кашель, но в этот раз заглушает мою попытку посмеяться над собственной шуткой. Ник, Гаррет, где вы? Мы же вроде вместе падали… До уха доносится какой-то шум. Видимо, добавляется к звону. Чёрт, люди ведь не умирают от такого, разве нет? Хотя, наверное, мы и не умираем. Мы… По-моему я один тут. «Вот они, дохляки…» — я слышу чью-то речь. Не разобрать, совсем. «Полоумные, точно говорю. Кто же после мертвецкого тумана ходить станет?» — голос чёткий. Совсем близко. «Оборванцы какие-то… Точно, безумцы. Верно ты сказал» — кажется голосов двое. Надо сказать… Что-нибудь… Опять кашель. Каждое движение отдаётся болью по всему телу. Боже, за что? .. «Да этот же живой!» — крик иголкой пронзает моё ухо до самого мозга. Как же больно, чёрт… «Тащи их на сани, дома разберёмся». Я чувствую, как меня подхватывают за плечи. Боль… Я пытаюсь вскрикнуть, но не могу. Кашель подменяет всё собой, словно сломанный переводчик. На мгновение перед санями проскальзывает яркий огонёк, от которого становится больно и глазам. Прекратите это уже… Не издевайтесь над человеком. «Они все дышат!» — снова эта проклятая игла. Рука сама тянется к голове, но её что-то держит. Что-то злое… Я чувствую, что меня поднимают и подносят лицом к этому яркому огоньку. Щуриться не получается — это что-то открывает один мой глаз. Видит он так же неважно, но лицо, приблизившееся вплотную, может различить вполне сносно. Это человек… Тех заковыристых, длинных ушей я точно у него наблюдаю. Да уж, вот чего вспомнил. Рефлекс, не иначе. — Глянь, какой чистенький… Зубы белые, нос ровный, ни веснушек, ни бородавок. Откуда он такой, как думаешь? — говорит этот. — Да оставь ты его на потом. Неймётся что ли? — раздаётся другой голос где-то рядом. — Тебе разве не интересно? — Интересно, но давай сначала до дому доберёмся. А то снова туман налетит и будем тут с тобой валяться так же, как они. — Твоя правда, братишка. — лицо вновь оборачивается ко мне. — Ну, а тебе спокойной ночи, человечек. Будем утром на тебя посмотреть. — Моя голова падает обратно, более ничем не удерживаемая. Всё. Мне теперь уже всё равно. Пусть хоть потоп, хоть война — я больше не могу.Глава V: "Страшный человек"
18 января 2017 г. в 18:15