Он умрет.
Закончились тихие будни обычной семьи, теперь придется защищать свое чадо наравне с Емитсу и Тсуеши, ведь нет ничего страшнее необоснованной ненависти самого сильного аркобалено. Всего полчаса назад сын спокойно встречал рассвет в своей комнате, а теперь придется играть в игру не на жизнь, а на смерть. Но она то уже знала, что правила будет диктовать не она, так презираемая Вонгола, а тот, кого прозовут сильнейшими Небесами и его семьей. Она знает, ей уже все рассказали. Спасибо, Ария-сан, ведь у Тсуны за спиной остались несказанные и давно забытые слова.За спиной
2 июля 2016 г. в 16:26
Первая половина лета в Намимори выдалась на редкость зябкой. Шёл дождь, а из больших свинцовых туч то и дело вырывались каскады молний, оглушая громкими громовыми раскатами ещё спящих людей. На часах примерно половина пятого утра, но разбушевавшуюся стихию вовсе это не волновало. Капли, падающие с неба градом, выбивали только им известный ритм на черепичных крышах домов, кого-то успокаивая, а кого-то, наоборот, будто стараясь разбудить пораньше. Погода предупреждала о грядущих переменах. И, похоже, не совсем радужных. Одни люди проклинали неожиданный ураган и лишь несколько человек из всех радовались такому подарку судьбы и спешили поскорее покинуть свои дома, наплевав даже на очень раннее время. Может, это последний нормальный дождь за весь год.
Савада Тсунаёши, наш небезызвестный герой, входил в последнюю категорию. Поднявшись ни свет ни заря из-за мучавших его в последнее время кошмаров, парень, одной рукой сонно приглаживая лохматые пряди светло каштановых волос, а второй протирая ещё мутные после сна карамельные глаза, широко зевал, спеша попасть в ванную, дабы, наконец, привести себя в относительный порядок и побыстрее уйти из пустующего дома. Перехватив по дороге чистую, но небрежно скомканную одежду из шкафа — подросток решил немного поспешить. На улице уже наверное ждали те, кого он называл своей второй семьей, скоро позвонят на мобильный, чтобы напомнить о ближайшей встрече. Всем нетерпелось поскорее свалить в парк, поближе к природе, к глубокому и ещё холодному озеру. Ближе к спасительной тишине, где нет места городскому шуму. Отдохнуть от родственников и многочисленных гостей, которые в последнее время очень зачастили, было просто необходимо. Забыть очередной кошмар, которые уже начали пугать добродушную и впечатлительную мать.
Его уже порядком начало это все раздражать. Каждую ночь разные картины и видения, постоянно что-то новое и не разу еще не повторившееся по своему содержанию. А ведь хочется наконец просто отдохнуть от всего этого, выспаться, перестать частично походить на зомби каждое утро и заняться не только толкованием этого всего, но и собой, да и друзьями тоже. В последнее время из-за всего происходящего Савада частично замкнулся в себе и появлялся лишь в крайних случаях — когда уже не мог этот вытерпеть в одиночку.
Обычно Тсунаёши не снятся яркие сны. В основном — чёрно-белые, как старые и давно забытые фильмы, когда те снимались громоздкими камерами. А сейчас ему даже вспоминать не хочется о тех картинах, в которых преобладает ярко-алые цвета и явственный металлический запах. Крики боли, мольбы о помощи и тихий, еле слышный плачь. Плакали женщины и дети, обычно, из-за глубоко разрывающей их тоски и печали. Иногда мелькали картинки каких-то мужчин, которых сам Савада откуда-то знал. Они казались больно знакомыми и какими-то… родными. Да, как бы шатен не отрицал, они были ему близки, просто он это чувствовал. Наверное, это та самая хвалёная гипер-интуиция Вонголы, о которой говорил дедушка в те редкие моменты, когда приезжал, дабы навестить и проверить своего дорогого внука.
А бывали моменты, когда ему снился один парень. Его враждебная и яростная аура пугает ученика средней школы до сих пор. Такая ненависть ко всему живому была непонятна шатену. Хотя, с каждым новым сном, он всё больше убеждался в том, что судьба у этого подростка была, мягко говоря, ужасная. И ему его было немного жаль. Совсем немного. Таких детей нельзя жалеть. Они всё слишком близко принимают к сердцу, считая, что это чувство слишком низкое и омерзительное для них. Этот незнакомец умел убивать и любил играть с чужими жизнями, для него весь мир — театр, а люди в нём актёры, два мира: один за кулисами, второй открыт для взора остальных. Он любил смешивать реальность и иллюзии, ведь для него смерть — это пустяк. Для того, кто прошел все круги ада, уже ничего не страшно, ему не о чем сожалеть, некому остановить от этой тьмы, которая плотным и колючим коконом окутала его сердце.
От собственных размышлений шатена оторвал звук скрипнувшей ступеньки, всегда одна и та же, предпоследняя снизу. Похоже, наконец проснулась и Нана, а это значит, что на часах уже около пяти утра. Эта женщина всегда поднималась рано, готовила завтрак и уходила в магазин. Такое расписание было уже привычным, от чего складывалось мнимое впечатление уюта и домашнего постоянства, от которого у Савады всегда теплело на душе, ведь мать для него — самый близкий друг, пусть и выглядела та немного глуповатой.
Сегодня очень важный день, которого подросток трепетно ждал, но и одновременно боялся разрушить то устоявшееся спокойствие, которое с огромной любовью берегла его мать. С какой-то печалью во взгляде Тсуна осматривал собственный дом, будто в первый раз видел эти светлые стены гостиной, в которой любил когда-то играть с соседскими мальчуганами. Отец говорил, что бы он в полной мере насладился своим детством, баловал его. Говорил, что все будет хорошо, хоть и не знал, что его сын видел ту ненависть к самому себе. Но уже тогда в сердце появились семена сомнения, с каждым годом и заверением разрастаясь все больше.
— Тсуна-кун? — положив ладонь на плечо своего сына, Нана ласково улыбнулась и поцеловала его в висок, уводя на кухню, где его уже ждал Ямамото — друг детства и просто прекрасный товарищ сейчас. И как он не услышал привычного хохота бейсболиста и хлопнувшей за ним двери? — я вас оставлю, мне нужно сходить в магазин. Ты уже взрослый, справишься сам.
— Йо, Тсуна, ты чего такой бледный? Снова плохо спал? — не дав возразить матери, брюнет отодвинул стул рядом с собой. Дождавшись, пока за женщиной закроется дверь, он слегка поддался вперед, испытующе глядя в удивленные глаза напротив, — или тебе что-то мешало? Мне Сасагава все уже рассказала, сколько можно болтать допоздна? А как же твой старый друг — я?
Пару секунд шатен переваривал сказанное, а потом резко поддался вперед, обхватывая того за шею и начиная потирать костяшками пальцев хохочущего одноклассника, при этом жутко краснея.
— Хватит у нее все выпытывать, Ямамото! Я же просил, ну, будь человеком, — переходя на смущенный шепот, Савада вдруг замолк, сразу же становясь серьезным.
— Сегодня, да? — голос брюнета дрогнул, из-за чего ссутулился даже Тсуна, который до сего момента старался хоть как-то держать маску того, что ему все равно на то, что здесь будет происходить уже в обед.
— Я очень благодарен твоему отцу за помощь, ты все помнишь? Предупредил Хибари? — увидев согласный кивок со стороны старого и близкого друга, шатен более или менее расслабился, потирая цепочку на шее, — сегодня приедет Кимико и дедушка Ноно, надеюсь, его с ними не будет.
Надежды на это были напрасны, будущая жертва кровавой заварушки уже сейчас чувствовал этот жгучий презрительный взгляд темно-карих глаз своей спиной. Одними губами сказав что-то брюнету, который тут же напрягся, Савада лишь мягко улыбнулся ему и потащил за собой.
— Он будет преследовать нас до самого приезда Девятого. Надеюсь, Ноно поймет, что сделает большую ошибку, если поставит меня во главе Вонголы. Он убьет меня при любой возможности и предоставит это как обычный несчастный случай. Мне страшно, Ямамото. Пересидим пока дома у Кёи-сана.
Когда Нана пришла домой — она не застала на кухне не сына, ни Такеши, только приметила небольшую визитную карточку, которую — стоило взять в руки — тут же сгорела. Но вот два слова, написанные поверх привычного текста о репетиторстве напугали даже жену мафиози.