Виктория (Ласточка и Ворон)

Я честно думала, что не выдержу и натворю каких-нибудь глупостей, которые все испортят, но вроде бы, тьфу-тьфу, обошлось. Мы закончили обедать и, поскольку я таки объелась как дурак на поминках, перед практикой занялись теорией. Мои вялые протесты под лозунгом «сытое брюхо к ученью глухо» он игнорировал и безжалостно гонял меня по логическим задачкам, от которых меня тошнит настолько, что только-только проклюнувшаяся влюбленность очень рисковала сдохнуть в муках, однако выстояла. Более того, близость (разбирать логику мы уселись на диван в той же гостиной) и щедрые похвалы профессора Каркарова парадоксальным образом подействовали на мои умственные способности, и ненавистные задачки я щелкала как орехи. Отдельных нервов мне стоил тот факт, что он периодически клал руку на спинку дивана — примерно как парень на свидании, когда хочет ненавязчиво обнять — отчего я, каждый раз откидываясь и случайно задевая эту самую руку шеей, буквально обмирала. Обнимать меня, разумеется, никто не собирался, но легче от этого вовсе не становилось, особенно после его выразительных заглядываний мне в глаза в то время, как я пыталась найти решение и ответ на очередную задачку. После практической части в дуэльном зале мне немножко полегчало, но вместе с тем мы произвели небольшую нездоровую сенсацию среди остальных кандидатов в Чемпионы, которые все еще там околачивались. После первого же раунда нашей с профессором Каркаровым дуэли пропасть, разделяющая меня и остальных кандидатов, зияла просто беспардонно. Профессор Горинцев на интерес поставил против меня одного из отличившихся сегодня бойцов, но тот вылетел на первой же минуте. Профессор Горинцев явно обалдел, но благоразумно не стал продолжать опыты на студентах и встал против меня сам. Удивительно, но факт — руководитель дуэльного кружка и в подметки не годился директору по части боевых навыков: я отбивала его атаки чисто на своей ловцовской реакции под шумное одобрение азартно болеющего за меня профессора Каркарова и улюлюканье остальных кружковцев, которые болели за и против меня примерно поровну. Не сказать, что это было совсем уж легко, но я простояла пять раундов, а на шестой то ли расслабилась, то ли подустала и, как результат, пропустила связку из риктумсемпры и левикорпуса. И все равно, по очкам вела я! Зрители, надо сказать, повели себя совершенно чудесно — вместо того, чтобы записать меня в воображалы и выскочки, столпились вокруг профессора Горинцева и стали требовать таких же результатов, начисто игнорируя подвешенную вверх ногами меня. Профессор Каркаров тем временем, подхватив меня после отмены чар на руки, возмущенно высказал профессору Горинцеву, что «нельзя же так с девушкой обращаться», после чего захлопотал вокруг меня, выспрашивая, все ли в порядке. Передо мной встала непосильная задача — объяснить ему, что взгляд у меня ошалелый не из-за ушиба головы, а из-за того, что его по-прежнему обнаженное предплечье прижимается к моей пояснице аккурат между поясом штанов и задравшейся футболкой. Профессор Горинцев, бубня «эта ваша девушка чуть мне ногу не сломала вообще-то», вяло отмахивался от исполненных энтузиазма студентов, и сочувствия ни на йоту не проявлял. В общем, в нашу с Марго комнату я вернулась, едва успев до отбоя — и вся в чувствах. Самое катастрофическое было то, что мысленно я профессора Каркарова все же стала называть Игорем, и это было откровенным началом конца. Подруга, предвкушая сенсации, сначала потребовала от меня устного отчета, в ходе которого озвучила, наверное, весь музыкальный репертуар тетерева на току. — Ты! Ты счастливая засранка! Как вообще возможно одному человеку столько счастья иметь! — радостно гогоча, она повалила меня на койку, уселась верхом и принялась в шутку душить подушкой; меня тоже разобрал смех, и я отбивалась с большим трудом. — Поклянись мне, что хорошенько его оттрахаешь за меня! — И за тебя, и за себя, и за того парня! — хохотала я, безуспешно пытаясь поймать ее стопу, чтобы пощекотать — это был единственный способ ее сбросить. Наконец мне удалось добраться до ее подмышек, и Марго с визгом улетела на пол. — Ну-ка, ну-ка, где, говоришь, он до тебя дотрагивался? — ничуть не сбавив накала чувств, она поднялась с пола и вернулась к моей койке. Я перевернулась на живот и задрала футболку: — Вот прямо тут, плюс еще за руку и немного шеи. — Ах, счастливая же засранка, — промурлыкала она, прикладываясь щекой к моей пояснице. — И нечего ржать, дура! Не стоит, однако, думать, что Марго реально настолько поехавшая. Все эту околесицу она несет большей частью исключительно в шутку, но поскольку она в принципе темпераментный человек, хотя и всячески это скрывает, выражение эмоций у нее иногда выходит настолько бурно, что неподготовленные люди порой пугаются. Я сама не сразу разобралась, что к чему, но со временем оценила всю прелесть дружбы с человеком, с которым можно так отчаянно посходить с ума. Следующим пунктом развлекательной программы она смотрела мои воспоминания, томно закатывала глаза и эротично вздыхала. Я, пользуясь временным прояснением в голове, быстро сгоняла в ванную привести себя в порядок после тренировки и битвы с Марго, а когда вернулась, она все еще смаковала. — О, а ты заметила, в танце он руку держал чуть ниже экватора, — приветствуя мое возвращение, оживилась она. — Да ну, тебе показалось, — недоверчиво сощурилась я. Экватор, точнее сказать, экватор вежливости в данном случае — это географическая талия, где партнер по танцу держит свою руку. Нас так Каренина учила, естественно. По тому, насколько выше или ниже экватора рука располагается, можно сделать интересные выводы: например, если рука строго на талии — то это просто танец, если рука выше талии — партнер, скорее всего, стеснительный девственник, а если ниже талии — имеет на тебя виды. А степень отклонения от экватора характеризует глубину вышеозначенных состояний. Я вернула воспоминание и попыталась идентифицировать градус отклонения. Да, Марго была права, микроскопическое, — но оно было. Его, конечно, можно было списать на то, что рука Игоря лежала не строго параллельно горизонту, а чуть под углом, и из-за длинных пальцев допуск вышел больше… тут у меня при воспоминании о длинных пальцах начал немножко заходить ум за разум. Особенно в комплекте с воспоминаниями о случайных соприкосновениях. — К тому же, он прямым текстом сказал, что ему нравится твое декольте! — продолжила детективные выкладки Марго. — Вообще-то, я это трактовала его отношением к декольте как явлению в целом, а не к моему конкретному декольте, — отозвалась я. — Хотя, конечно, ход твоих мыслей мне очень нравится. — Точно тебе говорю, он на тебя передергивает долгими одинокими ночами! — вынесла решительный вердикт Марго, усаживаясь в своей койке и поднимая указательный палец. — Ну, не он первый, не он последний, — с деланной небрежностью отозвалась я. — Хотя, что скрывать, с его стороны это льстит мне гораздо больше, чем со стороны любого из сотен, хм, анонимов, повесивших над изголовьем третий разворот "Ведьмополитена". Марго решительно сказала, что, раз уж речь зашла о передергивании, то она занимает ванную, и велела ее не беспокоить, пока сама не выйдет. Вот ведь сообразительная, зараза. Надо было мне тоже там время не терять и снять напряжение. Гергана, зам тренера сборной, как-то провела женской половине команды разъяснительную беседу о пользе умеренной мастурбации - мол, если не злоупотреблять, то никакого вреда, кроме пользы. От излишнего перевозбуждения, мол, внимательность падает. Стоп, а зачем мне ванна, если есть способ куда лучше? Тем более, погода летная. Чиркнув Марго записку, что пошла полетать, я переоделась из халата в толстовку с гербом Дурмстранга и спортивные штаны и направилась к Стойлам — залу, где хранятся метлы. …Если хорошенько разогнать первую модель "Урагана" и пустить ее в горизонтальное пике, метла начинает ощутимо вибрировать, и если устроиться в седле особым образом, можно получить интересный опыт — главное, хорошенько держаться и не править к земле. Кстати, из-за этого меня в прошлом году бросил мой бывшенький, охотник одной из команд курса. То есть, всем он, конечно, рассказывал официальную версию о том, что меня испортила слава, и что на отношения у меня не осталось времени, но лично мне было сказано, что я долбанутая извращенка, предпочитающая метлы живому человеку. Простите, я не виновата, что на метле получаю больше удовольствия, чем на нем. Сейчас-то он уже выпустился, в отличие от меня, но тоже играет где-то в Европе, правда, далеко не в первом составе. Эх, молодо-зелено. "Ураган" — модель не новая, но по стабильности, надежности и безотказности легко обходит новые скоростные модели. Я оттолкнулась от земли, посылая метлу навстречу воздушному потоку, ветер тут же вырвал из косы ослабевшую во время битвы с Марго ленту и растрепал мне волосы. Жалея, что недостаточно утеплилась, но решив не отступать из-за такой мелочи, я начала разгоночную спираль, проложив маршрут мимо преподавательской башни. Глупо было рассчитывать, что меня заметит профессор Каркаров, но попытка ведь не пытка? Темнота сгущалась, ветер был силен, но сбить с курса "Ураган" ему было не под силу, пока я держала его под контролем; метла уверенно шла по траектории, набирая скорость и устремляясь ввысь. Древко начало тихо гудеть под пальцами. Еще быстрее. Гудение переросло в вибрацию и передалось седлу. Я подалась вперед. Седло тут жесткое, и у него прямо посередине рельефный продольный шов, из-за которого приходится носить жокейские штаны — если, конечно, не хочешь потереться об этот шов клитором. Я на какое-то время перестала следить за маршрутом, отдавшись нарастающему ощущению и погрузившись в воспоминания. Марго права, неужели у меня не хватит сил так же оседлать нашего несравненного директора? Да быть того не может. Слишком резко взяла вверх, я запуталась в тучах и промокла, уже слишком высоко, дышать тяжело из-за бьющего в лицо ветра, и пусть я не очень-то мерзлявая, холод уже начал доставлять неудобство. Я устроила поудобнее ноги в упорах и осторожно поерзала в седле, напрягая бедра. Шов задел чувствительную точку, и меня словно электрический разряд прошил. Лететь выше было опасно, и я развернулась, начиная пике в липком тумане туч. Хорошо, что нет грозы. Еще немного… я сосредоточилась на воспоминании о том, как он прижал меня к себе, спасая от падения… метла уже буквально ревела, я выжимала из нее сверх допустимой скорости. Сейчас опасно было нарушить равновесие, но я энергичнее задвигалась вдоль седла, пока наконец меня не накрыл оргазм. Застонав сквозь стиснутые зубы, я вцепилась в древко, прижимаясь к нему в попытке поймать равновесие и вернуть метлу на курс. Я, наверное, и вправду порядком ку-ку и извращенка. Это ведь действительно опасно, если не владеть и телом, и метлой на должном уровне. Марго, когда я с ней поделилась таким вот способом получения удовольствия, уверенно сказала, что предпочитает старый добрый душ и прочие менее опасные для жизни подручные средства. Спустившись под облачный фронт и оглядевшись, я заметила огни Института и бросила "Ураган" в том направлении. Одежда и волосы промокли насквозь, зуб на зуб не попадал от холода, но я чувствовала себя превосходно. — Ты с ума сошла! Через неделю отбываем в Хогвартс, а ты заболеть решила? Его голос эхом разнесся по Стойлам. Все-таки заметил, забеспокоился, встретил. Я повернулась к нему с совершенно дурацкой улыбкой. Готова поклясться, моя сияющая физиономия рассеивала сумрак зала. Я, конечно, сейчас та еще красотка: коса расплелась, прическа «я упала с сеновала прямо в пруд вниз головой». Зато намокший трикотаж кофты и мягкие чашки спортивного бра позволяли всем желающим вдоволь налюбоваться на выпирающие соски, да и штаны обрисовывали ноги весьма привлекательным образом. — Все нормально, профессор, — уверила я, внезапно обнаруживая, что ноги перестают меня удерживать. Это все от перенапряжения. Он успел оказаться рядом и поддержать меня. Счастливее в этот вечер я просто не могу стать. Или могу? — Ну-ка, пойдем, — он снял с себя теплую мантию, накинул мне на плечи и погнал меня в крепость. У меня затрепетало сердце в предвкушении, однако быстро выяснилось, что провожает он меня в мою комнату. Ну и ладно. Марго в комнате не оказалось — то ли я совсем недолго пробыла в небе, то ли она сильно увлеклась в ванной. Впрочем, стоило Игорю сотворить для меня чашку горячего чая, как Марго показалась из ванной, вся разнеженная и томная, облаченная в одно полотенце. При виде нас у нее на лице возникло совершенно бесподобное выражение, но, надо отдать должное, она быстро взяла себя в руки: сначала ойкнув как будто от неожиданности, она перевела взгляд с Игоря на меня и возмущенно всплеснула руками: — Опять ты в тучах шарабанилась! — начисто игнорируя присутствие Игоря, она затолкала меня в койку и, стянув с меня его мантию, принялась раздевать, приговаривая: — Ну сколько можно! Опять вымокла! Заведи уже мужика нормального, что за дурацкое времяпрепровождение! — Я приведу дежурную медиковедьму, пусть на всякий случай осмотрит, — сказал Игорь, и его как ветром сдуло из комнаты. Оставшись наедине, мы с Марго расхохотались как ненормальные. — Нет, ну мне все очевидно, — засверкала глазами она. Она накрыла меня мантией Игоря, скинула полотенце и забралась в мою койку. После ванной она была горячей, и я прижалась к ней, стараясь согреться. — На тройничок даже не рассчитывай! — предупредила я, ущипнув ее за задницу. — Даже в мыслях не было! — возмутилась Марго, щипая меня в ответ. — Он от нас сбежит, когда мы ржать начнем посреди процесса - мы ведь можем! Однако, не сочти меня фетишисткой, но мне не дает покоя то, что мы сейчас лежим под его мантией, — она вытащила из-под нашего импровизированного одеяла руку и погладила меня по бедру сквозь ткань. — Какой-то очень классический парфюм, не узнаю даже, — она уткнулась носом в ворот и вдохнула. — Сегодня просто сумасшедший день: меня срывает с катушек, и даже душ не особо спас… О, да, ты просто сокровище, — выдохнула она, когда я принялась обстоятельно ощупывать ее между ног. В ответ Марго потерлась грудью о мою, а ее рука заскользила по моему животу вниз по тому же маршруту. Ее теплые пальцы были прекрасной альтернативой жесткого шва на седле метлы. Запах Игорева одеколона здорово подстегивал наше возбуждение, так что уже через несколько минут Марго подтянула меня на себя и жарко требовала, чтобы я усилила напор. Сама я тоже уверенно подходила к пику и теснее прижималась к ней. Наконец она легонько куснула меня в плечо, что служило сигналом прекратить внешние ласки. Я нащупала вход и с напором ввела в Марго два пальца, делая энергичные фрикции. Она выгнулась и застонала, сжав свободной рукою мою грудь. В следующую минуту я шепнула «да», и ее пальцы проникли в меня, извиваясь и жадно ощупывая. Я заглушила крик, уткнувшись лицом в подушку. Сегодня Марго обставила "Ураган" с большим отрывом. Я сползла с нее и пристроила голову у нее на плече, мы обе дышали так, словно марафон пробежали. Нет, мы с ней не любовники, точнее, технически, конечно да, но у нас напрочь отсутствует романтическая составляющая, подобные эпизоды происходят под флагом «протяни другу руку помощи» и не слишком часто — только когда своими средствами не удаётся решить проблему. И началось всё с экспериментального интереса. Мы даже смеху ради купили дабл-дилдо для особенных праздников, правда, не особенно его задействуем, пальцами гораздо ловчее. При этом, например, мы не целовались ни разу, если говорить начистоту, и всячески приветствуем появление в жизни друг друга достойных кандидатов на роль полового партнера. Правда, такое появление случается редко, от слова «никогда». Утомленные, мы, должно быть, задремали, потому что услышав «ну-ка быстро привели себя в порядок!», синхронно вздрогнули и едва не вскочили с койки от неожиданности. — Медиковедьма явится через пять минут, — Игорь сложил руки на груди, изобразил суровую мину и демонстративно отвернулся. — И попрошу мантию мне вернуть. Он совершенно точно понял, что тут у нас творилось. Мы с Марго многозначительно переглянулись, хором гаркнули «так точно» и в мгновение ока облачились в халаты. Я проверила мантию на предмет компрометирующих нас улик — мало ли что! - и, сообщив, что можно поворачиваться, вернула ее хозяину, после чего по примеру Марго благопристойно села на свою койку дожидаться медиковедьмы. Хорошо, если сегодня не практикантка дежурит, а то самые интересные слухи поползут. — Профессор Каркаров, а можно одну просьбу попросить? — в порыве вдохновения подала голос я. — Что такое? — не теряя времени, он сел на стул возле письменного стола и делал вид, что изучает то ли мою, то ли Маргаритину тетрадку, которая подвернулась ему под руку. — Вы же можете устроить, чтобы Марго тоже поехала в Хогвартс? — невинно хлопая глазами, спросила я. Мой халат был стратегически небрежно запахнут, оставляя на виду ключицы и фрагмент плеч, при этом полностью закрывая грудь. Марго, напротив, была наглухо запакована, успев даже надеть пижаму, и представляла собой эталон добропорядочности. То есть, представляла бы, если бы минуту назад не была замечена в обнимку со мною в компрометирующих обстоятельствах. К тому же, неизвестно, когда он вернулся, мы были так увлечены друг другом, что он вполне мог застать часть представления. — Витка, ну не надо, я на общих основаниях подам заявку, пусть выберут достойных! — в притворном смущении замахала на меня Марго. — Свасарян Маргарита, правильно? — он мысленно прикинул что-то, потом кивнул. — По успеваемости проходишь, поедешь, — сказал он ей. Я в восторге вскочила и кинулась обнимать радостно завопившую Марго. Хорошо, что в крепости хорошая звукоизоляция… Судя по заигравшим желвакам и побелевшим костяшкам пальцев его руки, стиснувшей спинку стула, он точно что-то застал. Хотя, две довольно смазливые барышни, в обнимку скачущие на койке и без того вполне себе очей очарованье. Марго — весьма фигуристая, среднего роста, со смоляными кудрями до плеч и темными глазищами, я — чуть потоньше, но тоже далеко не худышка, волосы, если расплести — до талии, а поскольку у моей мамы фракийские корни, а папа и вовсе русский, я уродилась светловолосой и голубоглазой, и на среднестатистическую болгарку совершенно не похожа. В общем, ассорти для гурмана, только рыжей для полного комплекта не хватает. К приходу медиковедьмы мы успели вновь принять пристойный вид. Мои опасения оправдались, и стажерка Лина Страхова, пристально изучая мои гланды и щупая лоб, многозначительно заламывала бровь, но я была что твой кремень и не воспринимала ее намеки. Сделав заключение, что я вроде как не похожа на потенциальный труп, Лина ушла. Игорь велел Марго в следующий раз прийти на тренировку вместе со мной, пожелал нам спокойной ночи и тоже удалился. Разумеется, после такого сенсационного дня мы не могли уснуть. Пользуясь этим, Марго безжалостно велела мне записывать эссе для завтрашних зелий, абсолютно не считаясь с моим душевным настроем. Мол, у нее самой настрой, но это не повод забивать на учебу. Я попрекала ее неблагодарностью — я же фактически устроила ее поездку в Хогвартс, но подобным Марго было не пронять. Понедельник совершенно предсказуемо прошел под знаком тотального недосыпа. Зато хотя бы необузданные желания перестали так сильно донимать. Впрочем, впасть в спячку окончательно не давала мысль о скорой поездке в Великобританию. Ох, что-то будет!