Виктория (Ласточка и Ворон)

Иллюминаторы «Нериды» светились призрачным светом — разумеется, никто не спал, мало того — небось ждали новостей: после того, как Чемпионов увели на приватный инструктаж, и у оставшихся в зале наверняка возникла куча вопросов. Я не надела сегодня меховую мантию, жарковато для нее, так что сквозь ткань мантии демисезонной рука Игоря на моем плече ощущалась очень даже хорошо. Интересно, он собирается так и идти со мною в обнимку? Хотя, это я загоняюсь все-таки. Со стороны это не выглядит обжиманием. Наверное. Мы подошли к мосткам. Я собиралась уже было спускаться в лодку, как он вдруг развернул меня к себе, обнял второй рукой и аппарировал прямо на камбуз «Нериды». Пока я ошалело моргала и приходила в себя, он пояснил, что вообще-то на территории Хогвартса аппарировать нельзя, но лично у него есть право не чаще трех раз на дню аппарировать с берега на корабль. Вот не знаю, что меня потрясло больше: наличие этой привилегии или его объятия, тем более, что выпустил он меня не сразу, а только убедившись, что я держу равновесие. Пока я заваривала чай, а он добывал по шкафчикам закуску, на камбузе нарисовались Ларссон и Леснина, чье любопытство было основательно раздраконено рассказом ребят. Игорь не стал сильно развивать тему, велев им идти спать — завтра будет подробное совещание, а сейчас ему самому нужно все обдумать. Ларссон дисциплинированно убрался, а Леснина попыталась было возразить, мол, по горячим следам пока свежи детали лучше работать, но Игорь немного раздраженным «Генриетта, ступайте спать» вынудил ее удалиться. Леснина поджала губы, покосилась на меня с не очень понятным выражением лица и ушла. Офигеть. Генриетта! Еще сейчас окажется, что он ее потрахивал на досуге, а потом перестал, и теперь она решит, что в этом я замешана. Нет, запросто же. Она тетка ничего так, умная, симпатичная, не доска, да и бодрая вполне — лет ей не больше тридцати пяти. Нет, стоп, хватит уже все мысли в одну сторону направлять. Тут какая-то фигня творится, я все в половуху сворачиваю. Перед сном надо опробовать подарок Марго, причем не раз, а до полного успокоения. Гергана — умнейшая тетка, правильно все про сублимацию говорила. — Мне это все чертовски не нравится… спасибо, — он взял у меня чашку с чаем. — Совершенно непонятно, кто затеял эту аферу с Поттером, а потому непонятны цели и потенциальные опасности. Это что же, выходит, его обвинения в адрес Дамблдора — блеф? Ничего не понимаю. Я вежливо молчала. Мои умственные способности недавно похвалили, поэтому, во избежание, я выполняла программу «промолчи — за умного сойдешь». — Нужно просчитать, кому это выгодно. Пойдем, тут присесть негде. Отличная идея, кстати. Я что-то за сегодня и настоялась, и находилась. Сейчас бы вообще рухнуть и уснуть, да кто ж мне даст… да и рухнуть и уснуть — тоже. К моему глубочайшему душевному волнению, он отвел меня не в общую кают-компанию, а прямиком в святая святых — свою каюту. С меня даже сонность немного слетела: если меня сейчас попробуют оприходовать — я же не выступлю совершенно из-за усталости! Вот бы вместо чая кофе был, или, лучше, мате! С порога, впрочем, никто меня приходовать не собирался. Продолжая безмолвно внимать Игоревым рефлексиям, я забралась на мягкий диван напротив магического камина и украдкой огляделась. Часть каюты была отгорожена тяжелой портьерой — очевидно, там кровать. Видимую площадь помимо дивана и чайного столика занимал секретер и книжные полки. Интересно, с них книги при качке не ссыпаются? Хотя, наверное, держатся заклинанием. — …и пока мы можем только наблюдать. Так что ты там говорила, у тебя какие-то вопросы возникли? Я не сразу очнулась, сообразив, что обращаются ко мне. Черт, я уже и не помню, что хотела узнать. У-у, тупая блондинка. — Да вы уже на несколько ответили, пока рассуждали, — выкрутилась я. — Еще интересует — процедура не меняется из-за появления четвертого участника? — Не думаю. Уже все проработано и менять что-либо поздно. На это наверняка и был расчет. Я кивнула, сдерживая зевок. А можно я пойду спать, если не нужна сейчас как женщина? Да даже если нужна — может, лучше чуть позже, когда я высплюсь?.. Игорь еще походил туда-сюда по комнате, подумал вслух, потом сел на диван и продолжил думать, глядя на пламя в камине. Я не особенно улавливала его умозаключения, поскольку реально хотела спать. Он время от времени тер левое предплечье, словно его беспокоила какая-то боль, и поводил плечами. Может, ему шею сводит? Та же незабвенная Гергана — она вроде бы даже на медичку училась — рассказывала, что при защемлении межпозвоночных дисков боль может в самые неожиданные места отдаваться. Я осторожно перебралась поближе. — Слушайте, у вас явно какой-то спазм в воротниковой зоне, дайте я попробую размять? — спросила я, робко надеясь, что меня с моим волонтерством не пошлют в дальние дали. Игорь глянул на меня, как будто не очень понимая, как я тут оказалась. Видимо все же вспомнив, что к чему, он дал свое высочайшее благословение, так что я поднялась с дивана, зашла со стороны спинки и принялась за осмотр, сразу же обругав себя за излишнюю инициативность. Я машинально стянула с косы резинку — подобрать его волосы, чтобы не лезли под руку, но стоило до них дотронуться, мысли из чисто участливых понеслись не в ту степь. Кое-как сделав ему на затылке приемлемый узел, я, борясь с желанием куснуть его за ухо, начала прощупывать сначала позвоночник, а за ним и мышцы. Нас учили навыкам самомассажа — если вдруг что, надо знать с какой мышцей непорядок и все такое, и, соответственно, тренировались мы друг на друге, потому понятие у меня действительно есть. Придирчивое прощупывание показало, что позвонки все на месте, и мышечного спазма тоже нет; я заставила его снять кафтан и щупала сквозь рубашку, но результат был тот же самый. — Ерунда какая-то. Не умозрительные же боли это, — я была уверена, что могу все исправить, и порядком растерялась. — Локоть болит? Или только внутренняя сторона предплечья? Он откинулся на спинку дивана и поднял на меня такой грустный взгляд, что аж сердце захолонуло. — Спасибо за попытку помочь, но это нервное, не обращай внимания, — сказал он, погладив меня по пальцам. Отвлекающий маневр не сработал, поверила я не особо. Я не медик, и по выражению лица плохо читаю, да вообще, наверное, действительно туповата, но тут отчетливо чувствовалось что-то не то. Может, я бы попробовала добиться правды, но тут в дверь постучали. Я в панике сдернула с него свою резинку и перемахнула через спинку, забившись в дальний угол дивана. Игорь посмотрел на меня с легкой усмешкой пополам с благодарностью и пригласил входить. Приперлись Ларссон и Леснина, да больше и некому было бы: не смогли уснуть и жаждали подробностей, и меня вниманием особенно не удостоили, и только какое-то время спустя, когда моя выдержка иссякла настолько, что я душераздирающе зевнула, Леснина как-то излишне ехидно предложила отправить девочку спать. Игорь спохватился и дал соответствующую команду, чем я с охотой и воспользовалась. Хотела ведь попробовать понять — есть между ними что-то неуставное или нет, но сил уже точно не было. В моей комнате дожидалась Марго. — Ну же, что было? Что ты там делала? — нетерпеливо спросила она. — Массаж, — хмыкнула я, расстегивая гимнастерку. — Эротический, я надеюсь? — заломила бровь Марго. — Порнографический, — поправила я, сдвинула груди и, склонив голову к ложбинке, изобразила, что облизываю и прихватываю губами движущийся между грудями член. — Молодец, далеко пойдешь! — одобрила Марго. — Ладно, вижу, ты сейчас не особо информативна. Завтра расскажешь, а я пока спать, чего и тебе советую! Хотя, испробуй перед сном товарища, — она махнула рукой в сторону все еще торчащего из-под учебника вибратора. — Мануал там рядом положила, ознакомься. Очень заводное чтиво. На этом она пожелала спокойной ночи и оставила меня наедине со своим протеже. Даже в душ сходить сил не было, голова опухла. Я полностью разделась, забралась под одеяла, и попробовала уснуть. Устраивать испытания не хотелось, точнее — хотелось, но сил не было. Впрочем, уснуть тоже не получалось: я проворочалась какое-то время, решила, что хватит разврата, сотворила парочку очищающих заклинаний (для себя и для вибратора), дотянулась до тумбочки и принялась засовывать адскую машину в себя согласно напутствиям инструкции по применению (с действительно весьма бойкими картинками). Найдя удобное положение, я зажала между ног учебник, уперев в него рукоять артефакта — мне нужны были свободные руки, чтобы листать страницы. Интересно, кто-нибудь еще додумался до такого применения алхимического учебника? Не пойму, то ли я с непривычки, то ли эта адская машина включилась на самом ядреном режиме, но у меня аж глаза на лоб полезли. Сразу вспомнив напутствие Марго про смазку, я исправила недочет, вернула прибор на место и продолжила эксперимент. Подобрав приятную амплитуду фрикций и идеальный размер и жесткость фаллоимитатора (он оказался настраиваемый под любые запросы), я не смогла не отдать должное изобретателю — штука работала просто божественно. Фаллоимитатор быстро нагрелся во мне до температуры тела и ощущался как вполне реальный упругий и рельефный (хотя, может быть, слишком рельефный на мой вкус, но стоит попробовать привыкнуть) член, клиторальный кролик (он так в инструкции был прописан, я почти угадала) очень деликатно, но уверенно массировал свою область ответственности, даже анальный стимулятор (в инструкции игриво названный снеговичком) вел себя просто образцово. У меня начали неметь большие пальцы на ногах, постепенно от них вверх распространилась приятная тяжесть и тепло, которые вскоре слились с такой же приятной тяжестью, зародившейся между ног. Я ерзала, пытаясь найти удобное положение, едва владея дыханием и сдерживая стоны. В конечном итоге учебник полетел всторону, а я едва успела, встав на колени, уткнуться лицом в подушку, как меня оглушило оргазмом. Не знаю, сколько я кричала, не в состоянии остановиться — стоило шевельнуться, как тело пронзала новая волна удовольствия. Наконец я смогла дотянутся до выключателя и без сил упала ничком. Хоть бы тут была звукоизоляция! С такой мыслью я провалилась в сон прямо как была, за что, разумеется, поплатилась. Мне приснилось, что мы с Игорем гуляем по Запретному лесу, вроде как готовясь к турнирному испытанию, и я при этом в нашей стандартной форме, но без трусов. Игорь ведет меня куда-то в чащу, совершенно открыто положив руку мне на задницу. Наконец, мы оказываемся возле огромного накренившегося дерева, к стволу которого он меня прижимает и расстегивает мою гимнастерку, приподнимая мои груди над чашечками бра. После этого он задрал мне юбку, раздвинул ноги, достал из кармана мантии толстый пупырчатый огурец, дал мне его хорошенько облизать и уверенно засунул его мне между ног. А сам в это время взялся покусывать мои соски. Ощущение огурца в вагине было исключительно натуралистичным — на сон явно наслоилось воспоминание, я как-то экспериментировала, если брать не сильно пупырчатый и предварительно его согреть — вполне достойная замена спецустройствам. Действия Игоря пришлись мне по нраву, но огурец все же немного натирал. Не успела я намекнуть, что лучше бы он мне другую штуку вставил, как Игорь развернул меня спиной к себе, нагнул, убрал огурец задрал юбку повыше и вошел в меня сам. О, это восхитительное ощущение гладкой плоти после жестких пупырей! Проснулась я от очередного оргазма под собственный стон. Приснится же… Интересно, что это могло бы означать, надо учебник по онейромантии достать. За окном брезжил рассвет. Я сладко потянулась. Вибратор был выключен, но все еще находился во мне. Неудивительно, что сны такие снятся. Подумав немного и прислушавшись к своему телу, я сотворила заглушающие чары, повернулась так, что пятой точкой оказалась на подушке, а рукоять вибратора упиралась в изголовье, раздвинула ноги как могла широко и врубила режим пожестче. Мне нужна ясная голова, и если этого нужно добиваться вот так, почти что через жопу, я ничего против не имею. Марго смогла пробиться ко мне где-то минут двадцать спустя после официального подъема и отметила, что у меня умиротворенный вид и удовлетворенный румянец. Я не стала вдаваться в филологические подробности и искренне поблагодарила ее за презент, после чего как на духу выложила все, что помнила из того, что могло ее заинтересовать. Мой сон она со знанием дела интерпретировала тем, что я готова отчаяться дождаться, когда же наконец у нас с Игорем все случится, ну, а огурец — иногда просто огурец. После сеанса психоанализа Марго огорошила меня догадками относительно Игорева предплечья, я обещала проверить при случае. Марго знала из прессы, что Игорь по обвинению в причастности к Упивающимся Смертью провел некоторое время в Азкабане, но был выпущен оттуда за содействие следствию. Для меня все эти темы про Темного лорда были такими далекими лично от меня и от реальности вообще, что я далеко не сразу осознала, что это может иметь какое-то отношение к мути, творящейся вокруг Турнира, а когда осознала — почувствовала себя не очень уютно. Мягко говоря. В общем, мы договорились наблюдать и не терять бдительности. С проблем глобальных мы перешли к локальным. В отношении Лесниной Марго тоже прониклась подозрением — если она и не Игорева любовница, то явно туда метит, чего допустить никак нельзя. До дня, на который была назначена проверка волшебных палочек, мы маялись откровенной дурью. Мы — это я и Марго. Остальной контингент спокойно занимался по облегченной учебной программе, братался с местными и плевал в потолок. Мы же помимо перечисленного старались повытаскивать из местных шкафов максимум скелетов. Марго изображала профессиональную сплетницу, мне же полагалось в особенно щекотливые моменты сглаживать острые углы недоверия аборигенов байками с матчей. С центральной фигурой фурора задружиться не удавалось, хотя, возможно, просто не очень-то и хотелось. Дикий какой-то ребенок. Впрочем, учитывая, какую травлю организовали его однокашники, удивляться не стоило. Как я поняла, даже его лучший друг подозревал его в читерстве. Интересно, это знаменитая британская приверженность fair play или просто детская логика? Глядя на все это, я чувствовала себя древней старухой. Тринадцатого ноября Чемпионов собрали на проверку. Узнав, что помимо этого предстоит фотосессия, я напряглась — чертов Ведьмоплетен, похоже, нанес мне неслабую психотравму. Я забилась в угол комнаты и изображала полное отсутствие всякого присутствия, не обращая внимание даже на недовольство Игоря, который взглядом давал понять, что Чемпионке так себя вести негоже. Ладно, сегодня я хотя бы в минимальном нейтральном макияже и джинсах с форменной спортивной толстовкой, а не в боевой раскраске апачей и мини-платье с вырезом до пупа. Может, хоть поклонников поубавится. Надо сказать, что после нескольких мастер-классов некоторые местные семикурсники начали, набравшись смелости, пытаться приглашать меня на свидания. Я вежливо отказывалась, ссылаясь на занятость учебой. Едва мистер Бэгман привел Поттера, как репортерша Дейли Профет куда-то уволокла его. Постепенно собрались все участники процедуры, судей посадили за пафосный стол с бархатной скатертью, подопытных — на стулья напротив входа. Дамблдор привёл Поттера и репортершу обратно и мастер Олливандер приступил к проверке. Сначала он вызвал Делакер и Диггори, быстро проверил их палочки, а на моей палочке он задержался дольше — что-то невнятное комментировал про мастера Грегоровича. После проверки палочки Поттера, Дамблдор было отпустил всех, но чуда не произошло — чертов Бэгман напомнил про фотосессию. Фотограф долго и мучительно всех расставлял, они с напарницей никак не могли прийти к консенсусу: он ставил в центр Делакер, а она желала видеть на этом месте Поттера. Диггори и Бэгман сияли образцовыми улыбками. Бобатонская директриса затмевала всех в буквальном смысле слова. Я действовала на нервы Игорю, стараясь уйти на задний план. Кое-как все же получилось сделать несколько приемлемых снимков, и все с облегчением разошлись. По дороге на «Нериду» я, не дожидаясь закономерного нагоняя, поспешила объяснить Игорю причину своего асоциального поведения. Он, внимательно выслушав, сменил гнев на милость, назвал меня бедолагой и ободряюще приобнял за плечи. В этот раз к себе он меня не повел — проводил до моей каюты и велел отдыхать. Ну-ну, отдохнешь тут. В субботу ни свет ни заря ко мне нагрянула Леснина, сказала, что завтрак отменяется и велела навести марафет. Решив, что наконец-то пришло время узнать что-то о первом задании, а то и вовсе — время первого задания, я на негнущихся от волнения ногах поковыляла в душ и очень удивилась, когда там через какое-то время оказалась Марго. Она тоже не понимала, что происходит. …В кают-компании было неожиданно многолюдно: помимо невозмутимого как удав Игоря и демонстративно скучающей Лесниной, там оказался молодящийся подтянутый тип, представившийся колумнистом московского Спортивного вестника, остроносая молодая женщина, в которой я узнала Марту Кременчук — выпускающего редактора девичьего еженедельника Сестрица Аленушка, а также два фотографа и две визажистки. Я даже не успела послать Игорю взглядом немой вопрос «ЗА ЧТО?!» — меня моментально взяли в оборот. Колумнист господин Черных сообщил, что они с коллегой в курсе моей маленькой болгарской проблемы и приехали за хорошими статьями, а мне нужно просто расслабиться и получать удовольствие. Я, конечно же, поначалу сделала ровно обратное — напряглась по самое не могу, однако, когда обе визажистки, посовещавшись, решили, что с макияжем я прекрасно справилась сама и от них требуется только следить, чтобы у меня не блестел нос, начала успокаиваться. Интервью господа газетчики брали сообща, причем мне нужно было просто выбрать наиболее понравившийся из их заранее готовых вариантов ответов, так что закончили довольно быстро. Фотографы работали также четко: они показали мне примерные рисованные раскадровки, которые на месте корректировали с учетом реалий, после чего приступили к работе. Марго тоже погоняли ради фото «Чемпионка и ее лучшая подруга в часы учебы и досуга», да и остальных ребят согнали для нескольких планов. Я раз сорок переодевалась для разных жанровых снимков, при этом особенно отличилась госпожа Кременчук. Когда мы отрабатывали кадр «Восходящая звезда квиддича под руководством наставника разбирает вопросы дуэльной теории», где мы с Игорем должны были сидеть у иллюминатора в кают-компании и изображать дискуссию над условным учебником, она, окинув взглядом мизансцену, вдруг озабоченно покачала головой. — Деточка, либо надень лифчик с плотными чашечками, либо нужно тебя пересадить под другой свет! — заявила она. Я покраснела и оторопело вытаращилась на нее, после чего выслушала терпеливое разъяснение, что выпирающие соски к чертям ломают весь кадр, зритель будет уверен, что дуэльная теория — это такой эвфемизм, и вообще, куда только смотрят фотографы. Черт, надеюсь, она не просекла закономерность, что соски у меня твердеют как только на горизонте начинает маячить Игорь? Меня прогнали сменить спортивное бра на цивильное, результат вышел не менее вызывающим, потому, что грудь поднялась и выдалась вперед, что особенно было заметно после минимизирующего спортивного белья. Фотографы какое-то время поспорили между собой и с госпожой Кременчук, после чего мне велено было вернуть исходный вариант, а компрометирующую деталь прикрыли стратегической тенью. Ну ладно, они хотя бы из меня что-то приличное сделают. Надеюсь. Игорь, подлюга, глядя на все эти страдания, явно от души развлекался, хотя и держал индифферентный вид. Вот что я такая влюбленная, спрашивается? Чертовы газетчики, по-моему, вообще нелюди — они весь день не ели сами и не давали есть мне. Все попытки Игоря вырвать меня из их лап на небольшой перекус разбивались о стену непонимания: какая еда, работать надо, и вообще у голодной модели глаза выразительнее! Отпустили меня только в восьмом часу. Игорь загнал меня к себе ужинать, даже не позволив после финального сета сменить платье, которое я собиралась надеть по случаю какого-нибудь праздничного мероприятия, на что-то менее маркое. Весь день выдававшая образцовую пай-девочку, я накинулась на заслуженный ужин, чихать желая на манеры. Впрочем, выучка госпожи Карениной давала о себе знать, и платье нисколько не пострадало. Параллельно я с удовольствием послушала дифирамбы в адрес моей стойкости, выдержки и артистичности. А, еще васильковый цвет изумительно подсвечивает мои глаза. На этом я даже жевать медленнее стала и принялась вспоминать, что еще васильковое есть у меня в гардеробе. В итоге я проспала всю ночь и полвоскресенья без намека на развратные сновидения, что в целом скорее радовало, чем наоборот. Двадцать второго, после относительно спокойной недели, ближе к полуночи меня разбудил настойчивый стук в дверь. Не особенно соображая в полусне, я пригласила входить. Дверь приоткрылась, в каюту сунулся Игорь и зловещим шепотом сказал «пять минут на сборы, жду на баке», после чего скрылся, прикрыв дверь. Сон моментально слетел, я мигом выскочила из постели, наспех оделась и вылетела из каюты, на ходу заплетая косу. Игорь в компании моей метлы дожидался в носовой части корабля. Я озадаченно уставилась на него, гадая, что бы это могло означать. — Выдержит двоих? — спросил он. — Колибри? — еще сильнее оторопела я. — Предельная нагрузка — двести кило, но после восьмидесяти очень заметно теряет маневренность, — справку я выдала на автомате. — Нормально, мертвые петли нам не нужно делать. Садись. Он оседлал метлу, я несколько секунд колебалась, но в итоге пристроилась сзади и, обмирая на ходу, крепко обняла его. — Куда мы? — нашла в себе силы спросить я, когда мы осторожно и неспешно направились в сторону поросшему лесом берега. — Тебе нужно кое-что увидеть. Не хочу пользоваться местной лодкой, мало ли, — отозвался Игорь.