Виктория (Ласточка и Ворон)

— Кстати, ну-ка, дай рассмотрю спокойно, — Игорь взял палочку и стянул с меня простыню. Вчетвером мы провели совершенно чудесный день — сходили в парк, погуляли по району, вернулись в квартиру поужинать, потом крёстный отправился домой, Марго — собирать вещи на первое время переезда, а Игорь остался до утра. Репортеров возле подъезда, что удивительно, не наблюдалось — не иначе как крёстный позаботился. — А я уж решила, ты не заметил, — я повернулась на спину, принимая позу поэффектнее. В окно заглядывало звёздное небо, вокруг матраса горели свечи, бутылка красного сухого опустела на треть. Нас уже практически не штормило, мы могли почти спокойно обняться без того, чтобы неминуемо перейти к сексу. Я не уставала любоваться Игорем, удивляясь, как он может органично вписываться одновременно и в мрачновато-торжественные интерьеры Дурмстранга, и в совершенно разгильдяйский ремонтный хаос моей квартиры. — Заметил, ещё как. Просто немного занят был, — он навис надо мной, рассматривая рисунок в свете Люмоса. Он молча гладил контуры, но его лицо было красноречивее любых слов. Когда он поднял глаза и мы встретились взглядами, я, наконец, наглядно поняла, что он подразумевал под «громкими мыслями». В голове, как будто где-то в районе лба, вспыхивали ощущаемые привнесёнными извне слова. Это не было похоже на легилименцию — та даёт считать более стройные цепочки. Любимая. Навсегда. Моя. Слова, словно брошенные в воду камушки, отзывались в душе расходящимися кругами тепла. Конечно же, твоя. Я сглотнула подступивший к горлу ком и потянула Игоря к себе. Он отложил палочку, обнял меня и невесомо коснулся губами моих губ. — Отличная идея. Не дашь контакты мастера? — спросил он. На следующий день мы проспались только ближе к полудню. Удовлетворив на дорожку тактильный голод — для закрепления эффекта, Игорь перекинулся в ворона и ушёл через окно. Через какое-то время меня разбудила прибывшая с чемоданом Марго, которую я поселила во второй спальне. — Чёрт, а ведь приятно, когда тебя такие мужики делить пытаются, — Марго медитировала над открытым чемоданом, решая — доставать одежду или пусть пока полежит там до приобретения шкафа. — Сразу такое чувство собственной важности возникает! Но выбор и впрямь жестокий. Библиотека Дурмстранга — это такое… — она задохнулась, безуспешно пытаясь подобрать сравнение. — А департамент профилактики — другое, но жутко интересно… — А чего ты паришься, можно подумать, Игорь так тебя в библиотеку не пустит, даже если ты там работать не станешь, — пожала плечами я. — Ну, мало ли… — Расскажи лучше, как вы с крёстным погуляли, он тебя утешил? — многозначительно поиграла бровями я. — Ой, ну, он просто чудо, конечно… — несколько неуверенно оценила Марго. — А что не так? — удивилась я. — Ты же говорила, что не прочь по нему пофанатеть. Он не соблазняется? — Да я и не пыталась. Просто меня смущает… как объяснить… Он же, в принципе, кого хочешь уговорит, если понадобится. Мне немножко претит мысль быть одной из многих, — она решительно захлопнула чемодан и подошла к окну. — Мы очень здорово пообщались, я даже сама не заметила, как ему про свою дебильную помолвку нажаловалась… Но опять же, блин, меня это сомнение точит, что он так, из вежливости выслушивал, потому что я твоя подруга, всё такое. А ещё, скажем так, мне сомнительны дамские угодники, которые в таком возрасте всё ещё непристроенные. — Нет, он точно не кобель и не угодник никакой, — заступилась я. — И не станет ни с кем из вежливости общаться без веской причины. Дружба со мною таковой причиной не является, заявляю ответственно. Насчёт непристроенности проведу расследование, хотя подозреваю, что дело в том, что нормальная баба долго его стиль не выдержит, он же рано или поздно перестаёт быть душечкой и включает штатный режим саркастичного хамла. Хотя он добрый на самом деле, просто юмор такой, утомительный. Профессиональная деформация. — Вот же счастье кому-то привалит, — хмыкнула Марго. — Наверное, правда, лучше не пытаться его охмурять, особенно, если будем вместе работать, — с некоторым сожалением резюмировала она. — Ну да ладно, не собираюсь я из-за мужиков расстраиваться…Нет, ты подумай только, ну ведь дебил-дебилом! — видимо, она всё же никак не могла прийти в себя, столкнувшись с такими проявлениями мужской логики. — Сначала всё было зашибенно, мы старательно искали общие темы, и даже находили! О-о-очень так аккуратно обговорили момент, что и он не мальчик, и я, технически, не совсем девочка, сошлись, что это скорее плюс. Обсудили где жить будем. Он сказал, что не станет возражать, если я себе какое-то не сильно времязатратное занятие найду, ну, работу, то есть. На этапе обсуждения детей он как будто немножко взгрустнул, но не глобально, как мне показалось. Про нашу с тобой дружбу мы между делом говорили, он интересовался, всё-таки, вы с ним оба профессиональные игроки, и как-то с каждым разговором на эту тему он мрачнел всё заметнее. И когда мы в Бресте были, он выдал номер. Вы, говорит, явно не просто подруги. Ну да, говорю, мы так-то лучшие подруги. Он говорит — и насколько близкие? Я, начиная чувствовать подвох, — в смысле, «насколько»? Ну и его понесло: мол, видел фотки наши — ну, с той пьянки после цветочно-птичьей игры, где мы одёжкой поменялись, мы там ещё на паре фоток в обнимку, и говорю я о тебе в совершенно особом ключе, и Елисей ему намекал, и вообще, тут даже слепой выводы сделает. А, ещё прямым текстом не прозвучало, но я прямо вот спинным мозгом считала: я бы понял, если бы это был какой-то там крутой мужик, лучше меня играющий в квиддич, но чтоб меня на бабу променяли! Я порекомендовала ему держать свои дебильные инсинуации при себе, мол, если он сейчас такие абсурдные предъявы предъявляет, то дальше всё будет только хуже, и я не желаю иметь дело с человеком, который мне не доверяет. И он такой — ну и иди к своей Витке! Ну, я и пошла. Потому что это клиника, сама понимаешь. Может, конечно, с возрастом у него мозги на место встанут, но я изначально не питаю к нему чувств, которые бы оправдали такие закидоны с его стороны. Логично же? Высказавшись, Марго шумно выдохнула и сложила руки на груди. — Да, — кивнула я. — По-моему, абсолютно логично. Вот последняя фраза вообще всё решает. Эх, вечно от мужиков сплошная морока. — И не говори. Прямо даже иногда жалею, что я не по женской части, — фыркнула Марго. — Ой, да шило на мыло. От баб мороки не меньше! — не согласилась я. — Вообще, да. Порешив в итоге, что Марго в целом легко отделалась, мы занялись каждая своими делами. Через два дня Игорь прислал записку, чтобы вечером я не закрывала форточку. Я велела Марго не отсвечивать и, вернувшись с делчевской мануфактуры, где весь день в компании главного конструктора и Делчева-младшего пыталась понять, из-за чего их будущую новинку так кренит в пике и как это устранить, убила два часа на поиски моих лондонских пеньюаров, которые, разумеется, так и не нашлись. Бежать искать новый комплект по магазинам было поздно, да и сил на это не нашлось бы, так что я просто погасила свет и прилегла в ожидании, да так и уснула. Начавшаяся гроза с ливнем меня не разбудила, зато объятия вымокшего до нитки Игоря прогнали сон в лучшем виде. Гроза, как выяснилось, очень даже добавляет остроты ощущений. Я вообще нейтрально отношусь ко всяким таким природным явлениям, но сегодня каждый раскат грома так и провоцировал прильнуть к возлюбленному в поисках защиты. Возлюбленный, что характерно, не имел ни малейших возражений. Утром он отбыл до моего пробуждения, и только приятная усталость в мышцах и связках давала понять, что мне всё это не приснилось. В конце июля нам предстояли игры с не очень приятным соперником — албанскими «Разящими Молниями». В Албании всего три квиддичные команды, и «Молнии» среди них отличаются самым грязным стилем игры. Ремонтом безраздельно заведовала Марго, так что я могла с чистой совестью дневать и ночевать на базе «Зубров», потому что тренировались мы примерно как сборная для Чемпионата Мира. Динаполи твердил, что проиграть «Молниям» на этом этапе никак нельзя, Роман был с ним абсолютно солидарен, да, впрочем, вся команда мнение разделяла. Первая игра состоялась в Минске, и мы чудом не продули. Дома, как известно, и стены помогают, так что мне было реально не по себе от мысли, что через пять дней предстоит ответная игра в Тиране. Я единственная из всей команды не получила травм, и то только по чистой случайности. Ну, или потому, что хорошо уворачиваюсь. — Витка, ну это же мрак! Они же просто отморозки! — ахала Марго, которая какими-то правдами и неправдами пробралась в раздевалку, чтобы увериться, что со мною всё нормально. Вид команды, мягко говоря, наводил на самые мрачные мысли: Новицкий с сотрясением возлежал на банкетке, прикладывая ко лбу пузырь со льдом; Лесь, кривясь и издавая звуки отвращения, пил Костерост от перелома руки; Роман с разбитой губой и рассечённой бровью, свирепо сверкая глазами, обсуждал с тренером перспективы следующей игры; Зеленчук вертелся перед зеркалом, оценивая перспективы шатающегося переднего зуба; девчонки молча мазали синяки противосинячным снадобьем, слушали диалог тренера и капитана и недобро переглядывались. Я слегка содрала локоть, когда ловила снитч в бреющем полете над самой землёй, что за травму не сочла. — Ну, на самом деле это просто стиль игры такой, — пожала плечами я, старательно изображая безразличный вид. Действительно, наши нынешние соперники — не единственная команда в лиге, отличающаяся грубой игрой. Выглядит, конечно, стрёмно, но в порядке вещей. Многие зрители такие штуки любят. Важнее то, что следующий матч нам ни в коем случае нельзя ни проиграть, ни сыграть вничью, а значит нужно что-то делать с тактикой. Роман и Динаполи сошлись на том, что наша команда выступила образцово, и что расслабляться никак нельзя. — Кстати, не знаю, обратил ли кто внимание, но их кипер немного подколдовывал, — Марго порылась в штатной аптечке, велела мне снять штаны и занялась моей коленкой. — Это правилами вроде запрещено? — Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Роман, который, похоже, обладал талантом слышать всё, что происходит вокруг. — Это во время седьмого гола? Когда квоффл отклонился, но все решили, что он отбит был. Потушевавшись немного из-за внезапно обрушившегося на неё внимания, Марго кивнула и озвучила теорию про какие-то там чары сгущения воздуха, которые по факту нельзя обнаружить уже через несколько минут применения — и это было очень похоже на правду, потому что забить «Молниям» было очень непросто. Если она права, действовали они очень тонко, практически не вызывая подозрений, не исключено, что изо всех зрителей только въедливая Марго что-то прочухала. Не размениваясь на мелочи, она моментально предложила пару вариантов противодействия, чем снискала бездну благодарности. — До чего удачно, что твоя подружка в профилактике злоупотребления-то работает! — воссиявший Лесь подошёл и похлопал меня по плечу здоровой рукой. — Ну-ка, ну-ка, так это и вправду ты скабрезные слухи про нас распускаешь? — моментально встала в позу Марго. — Э… Ничего я не распускаю, — растерялся Лесь. — Какие слухи? — Что мы спим вместе, — не сдавалась Марго. Буквально позавчера в каком-то очередном листке светских сплетен тиснули фото, как мы на местном рынке черешню покупаем, с многозначительной подписью «сладкая жизнь». Я как обычно не удостоила это событие вниманием, Марго же, ещё не привыкшая к сомнительной славе, слегка бесилась: по «верной подруге чемпионки ещё со времён студенчества госпоже Свасарян» опять прошлись, причём вскользь помянули мутную историю с её помолвкой. Удивительно, но в короткой заметке, сопровождающей фото, ни словом не упоминалось, что Марго служит в департаменте крёстного — то есть, я, если бы была жёлтопрессным журналистом, непременно бы выстроила теорию о том, что Марго туда попала по протекции. Но нет, видимо, у департамента была такая репутация, что никто не рискнул напечатать подобное. — Ну нет, это же я в шутку! — сделал квадратные глаза Лесь, ошарашившись до глубины души. — Вот ты шутишь, а Марго на этой почве жених бросил, — укоризненно погрозила пальцем я. Лесь совсем с лица спал, и Марго пришлось срочно признаться, что, в принципе, она ему скорее благодарна. — Я, кстати, была совершенно уверена, что вы пара, — присоединилась к полемике Ульяна. — А разве нет? — Нет, конечно, — возмущённо фыркнула Марго. — Мы исключительно по мужскому полу! Но, видимо, газетчиков в этом теперь фиг убедишь. — Да и хрен с ними, представь зато, как возгордится твой следующей парень. Отбил тебя у самой Виты Крам! — развеселилась Ульяна. Марго хмыкнула, но тему развивать не стала. Бедолага, как бы это всё не охладило бы её тягу к отношениям. Впрочем, несмотря ни на что, в Тирану она со мною поехала. Моя команда, равно как и часть болельщиков, заселилась в небольшой отель для волшебников на окраине города за два дня до игры. …В фойе «Калтрины» было многолюдно. Помимо нормальных постояльцев, сейчас из номеров подтянулись и болельщики, караулящие наше возвращение с тренировки. Невероятно, но за автографами никто не бросался, как будто понимали, что нам сейчас решительно не до того. Разумеется, репортёры тоже не дремали. Спасибо, им официально можно было фотографировать в помещении со вспышкой только во время пресс-конференций и других официальных тусовок. Ещё три года назад мне пришлось бы закрывать глаза при приближении к потенциальной засаде, чтобы не ослепнуть. — В общем, ты поняла, не лезь под мячи, уворачивайся и следи за снитчем, — раз пятидесятый сделал внушение Роман. — Да, — кивнула я, чувствуя, что на пятьдесят первый раз могу не удержаться от сарказма. Но, кажется, он наконец-то поверил, что до меня дошло, выпустил мой локоть и переключился на Нину. Возле стойки администратора обнаружился ушедший с поля чуть раньше нас тренер, оживлённо беседующий с — внезапно! — Адрианом Делчевым. А, ну да, тот что-то упоминал про спонсорство. Вот придурок, выбрал же время. И ведь я ему говорила, что не с тренером это надо обсуждать, а с хозяином команды… Динаполи, правда, не выглядел недовольным, но я на всякий случай пошла намекнуть, что момент не самый удачный. — Вита! Счастлив вас видеть! Прекрасно выглядите! Я приехал за вас поболеть! — при виде меня Делчев-младший оживился, подхватил со стойки букет, вручил мне и чмокнул меня в щёчку. Наверное, только вежливость и усталость не позволили мне посмотреть на него, как на последнего кретина. Мне! Букет дарить! С дуба рухнул. А выгляжу я просто зашибись как прекрасно: взмыленная, на голове полный шухер, футболка в следах травы и треники с прорехой на коленке — это я не с метлы упала, просто в лучших традициях споткнулась по пути с поля. И, разумеется, без глаз и бровей — какая, нафиг, косметика на тренировке? С вежливой улыбкой поблагодарив, я попросила ведьму-администраторшу пристроить веник. Я привыкла, что в мастерской он передо мной трепещет и в рот заглядывает, и даже помыслить не могла, что ему придёт в голову ко мне подкатывать — а ничем, кроме как попыткой подката я этот демарш с букетом не могу объяснить. Смешно. Еще смешнее будет, если пресса и его мне в любовники запишет — а это, кстати, как нефиг делать: боковое зрение уловило шевеление в стратегических закутках и углах фойе, а стрекот фотокамер слышался даже сквозь людской гул. Не успела я и рта раскрыть на тему неподходящих моментов, как с диванчика под раскидистым гибискусом меня окликнула Марго, энергично замахав рукою в призыве подойти. Ага, слёт любовников барышни Крам. Я махнула рукой в ответ, кивнула, небрежно извинилась перед тренером и Адрианом и двинулась в сторону подруги, но тут закрывавшая мне обзор группа постояльцев отошла, и я на секунду замерла на месте, чувствуя, как лицо моё расплывается в идиотской улыбке. Замершее вместе со мной сердце заколотилось где-то в горле — рядом с Марго на диванчике восседал Игорь. Я исключительно невоспитанно устремилась к ним, по чистой случайности не протаранив никого и не споткнувшись. — Вот это неожиданность! — прокомментировала я, плюхнувшись на диван рядом с Игорем. — Я в Албании по служебным делам, узнал о матче и понял, что не могу это пропустить, — проникновенно ответил он и приложился мне к ручке. — Очень рад. Ого-го, это он, никак, начал воплощать наш план публичного охмурения меня? Так-так, мне что полагается делать? А, ну да, сначала в упор не замечать ухаживаний. — Ух, ты! Здорово! — с энтузиазмом оценила я. — А давайте по пивку за встречу? — А тебе можно? — встряла заботливая Марго. — Завтра же игра! — Ну, так я же не предлагаю всю ночь квасить, — есть дела на всю ночь гораздо приятнее пива. — Игра только вечером, к тому же кто меня ещё так на победу настроить способен? — это вот было совершенно искренне. — Профессор Каркаров, вы как? — Я полностью «за», только, Виктория, умоляю, по имени и на "ты". Мы же уже не в Дурмстранге. Я, пережив пробежку приятных мурашек по спине, вспомнила, как он первый раз попросил так к нему обращаться. С тех пор прошла целая вечность, но для меня это было как будто вчера. — Ну-у-у, я попробую, но вообще-то сложно забыть, что по уставу полагается за непочтительное обращение, — с сомнением протянула я. — Ты уж постарайся, — он одарил меня пронзительным взглядом и поднялся. — Принесу пива, — сказал он и ушёл. Марго многозначительно заломила бровь и томно вздохнула. — Вот это я понимаю — подкат высшего класса, — констатировала она. — Да ну, кто подкатывал — он подкатывал? — выразительно «не поверила» я. — Это Делчев подкатывал, — я глянула в сторону стойки, но ни Адриана, ни тренера там уже не было. — Надеюсь, администраторша сообразит не поставить его букет ко мне в номер. — Делчевский подкат банален и уныл до скрежета зубовного, — поджала губы Марго. Тут вернулся Игорь с пивом и, неожиданно, Поляковым. — Предвижу заголовки «Профессор Каркаров спаивает бывших студенток», — пробурчала Марго, стрельнув взглядом в наименее освещённый угол фойе. — Привет, Саш, тебя в итоге отпустили поболеть, незаменимый ты наш? — Ещё бы, на такое дело грех не отпустить! Витка, дай краба! Он пожал руку мне, потом Марго, и уселся на диван. Игорь раздал бутылки и сел ближе ко мне, совершенно однозначным образом положив свободную руку на спинку диванчика за моей спиной. Не размениваясь на мелочи, он сразу задействовал тяжёлую артиллерию. — Так-так, это что, спортивная травма? — заметив драную коленку, Игорь отставил пиво на столик и вытащил палочку. — Да ерунда, ссадина просто, навернулась сейчас, — отмахнулась я. — Ну конечно, ерунда, — Игорь взял меня за ногу ниже пострадавшей коленки и занялся оказанием первой помощи на глазах у изумлённой публики. — Так-то лучше, — закончив бормотать заклинание, он выпрямился и спрятал палочку. Вообще, я рассчитывала на поцелуй в пострадавшее колено, ну да и так сойдёт. — Спасибо, недурно, — я подняла большой палец в одобрении. — Всегда к твоим услугам, — улыбнулся он с такой многозначительной миной, что я с трудом не заржала. — Договорились, будете за командного медика, — отсалютовала бутылкой я. — Если только персонально твоим, — уточнил он, проникновенно заглянув мне в глаза. — И, мы же договорились, мы на "ты"! — Я привыкну, со временем, — пожала плечами я. — А тебя не дисквалифицируют за применение целительской магии? — вмешался в нашу идиллию Поляков. — Да не, на этом уровне проверок нет, а полуфинал, объективно говоря, нам вряд ли светит, — с готовностью отозвалась я. Необходимость сидеть рядом с Игорем, не имея возможности к нему прижаться, начинала действовать на нервы. Я приложилась к бутылке, высосав её на треть за раз, и с трудом подавила отрыжку. Газ пошёл в нос, и я закашлялась, а на глазах аж слёзы выступили. Игорь с сочувственной усмешкой погладил меня по плечу. Чёрт, пьяница из меня совершенно никчёмный. — Да ладно, вы, конечно, не сборная Болгарии, но играете довольно бодро и слаженно, — возразил Поляков как ни в чём не бывало. — Этого мало! — возразила я, для придания весомости словам подняв бутылку. — Я не прибедняюсь, это объективная оценка шансов. Я даже не уверена, что завтра нас не разобьют наголову, — большим и средним пальцем свободной руки я помассировала виски; не то, чтобы завтрашняя игра меня всерьёз беспокоила — так, слегка тревожила. — Это хорошо, что вы объективно оцениваете свои шансы, но куда важнее, что при этом не теряете боевого азарта, — Игорь пересел совсем вплотную ко мне и, как ни в чём не бывало сняв резинку с моих волос, надел её себе на запястье, после чего положил руку мне на плечи; что интересно — говорил он при этом уже не включая режим рокового соблазнителя, прямо как в прошлом году, когда настраивал меня перед испытаниями. — Когда играешь не ради одного только результата, но ещё ради процесса — можно многого достичь. В который раз его проницательность меня удивила. Нам тренер изначально примерно так и сказал — я вас выбрал за то, что вы играете с удовольствием, а значит покажете красивую игру вне зависимости от результата, и большего от вас не требуется. До сих пор мы его ожидания полностью оправдывали: побед было больше, чем поражений, и публика нас полюбила, хотя от команды конфетной фабрики, пусть и с известными игроками (читай, Витой Крам) в составе, особых чудес не ждали. Я с благодарностью прильнула к нему на мгновение, надеясь, что мой порыв останется незамеченным со стороны. Рядом с ним было так уютно… Уютнее было бы у него на коленях, но это не здесь и не сейчас. Эх, времени только семь, нужно ещё хотя бы час высидеть перед отходом ко сну. Ни Поляков, ни Марго про работу рассказывать не собирались, Игорь про свои албанские дела — тоже, я с горем пополам рассказала несколько хохм из мира профессионального квиддича, и мы все как-то незаметно переключились на ностальгические воспоминания сначала о Турнире Трёх Волшебников, а потом уже и на учебные годы в целом. Поляков каялся в некоторых особо злостных своих деяниях, Марго исподволь заручилась разрешением Игоря на визиты в библиотеку, я слушала и иногда даже добавляла от себя какие-то мелкие побасенки и комментарии. За почти час народа в фойе убыло не сильно, ко мне несколько раз подошли за автографами — но очень цивилизованно, без воплей. Поляков в свою очередь был отправлен гонцом за пивом; я, правда, свою бутылку даже и не допила, при том, что в голове уже было довольно шумно. Развезло меня совсем чуть-чуть, но достаточно для разблокировки речевого центра: я, внезапно, вполне связно и красочно рассказала детективную эпопею с потерей багажа команды при заселении — багаж некая одарённая личность из компании-перевозчика закинула в отель с каким-то похожим названием. В начале девятого в наш уютный уголок нагрянул Роман и, неодобрительно косясь на пиво, сурово поинтересовался, собираюсь ли я идти спать, чтобы завтра проснуться в полной боевой готовности? Опередив меня, Игорь заявил, что лично проследит, чтобы я была в постели не позже десяти, а вторую бутылку выпить мне не позволит, так как видит, что мне и так достаточно. — Да я и до девяти вряд ли досижу, — успокоила я капитана. Из укромных углов, где тени с наступлением вечера сгущались всё больше — освещение в фойе приглушили, — с готовностью защёлкали фотокамеры. Они весь вечер то принимались щёлкать, то затихали — видимо, завтра ряд изданий выбросит тонну компромата на мою скромную персону. Меня то и дело подмывало запустить в один из углов бутылкой, порвать на груди футболку и сесть верхом к Игорю на колени. Я себя сдерживала только пониманием, что чего-то именно такого они и жаждут. Ну достали, честное слово. Можно подумать, я прям такая знаменитая знаменитость. — Вы не думайте, Витку тут не спаивают, а наоборот, поднимают её боевой дух, — добавил Поляков. — Да, и если профессор Каркаров сказал, что проследит — значит так и будет. Мы у него по струнке ходили, — не удержалась Марго. Её слова, похоже, Романа убедили, так что он кивнул и удалился. У меня в бутылке оставалось ещё где-то на два глотка. — Ну, за мой боевой дух, — провозгласила я, вознеся бутылку. Ближе к девяти я демонстративно зевнула, пожелала всем спокойной ночи и встала, чтобы идти в номер. Поскольку последние полчаса я сидела, поджав под себя ногу — это помогало держать дистанцию, — одеревеневшая нога подвела, и я чуть не завалилась. Игорь поддержал меня и, разумеется, вызвался проводить. Я повисла у него на руке, и мы неспешно побрели к лестнице под вновь усилившийся стрёкот из углов. Ага, сенсацию почуяли, да? Помечтайте. Как и было оговорено, Игорь довёл меня до моего номера, мы скромненько поцеловали друг друга в щёчку, я зашла в номер и закрыла за собой дверь, а он отправился в свой номер. Я метнулась открыть форточку и устремилась в душ. Эх, знала бы заранее, что мы встретимся, прихватила бы лондонское неглиже… Нет, он, конечно, меня в нём мельком видел тогда на палубе, но это же не считается. Мытьё волос с новой причёской, конечно, в разы ускорило обычную процедуру принятия душа, но я всё равно не успела закончить до прибытия Игоря, который появился в ванной минут пять спустя нашего расставания, разделся и залез ко мне под воду. — Ты, вроде бы, чуток перебрала, я решил тебя подстраховать — упадёшь ещё, — сообщил он, отбирая у меня мочалку.