***
Утром следующего дня состоялась церемония прощания с Кингом. Все неравнодушные к этой трагедии собрались в специально отведённом месте называемом Геройский мемориал. Он располагался к северу от штаба Геройской Ассоциации и представлял из себя небольшую площадь с мраморным постаментом в центре, на котором возвышалась статуя в виде мускулистого человека в плаще, упёршего руки в бока и гордо поднявшего голову. Он был высечен из цельного куска камня мастером, пожелавшим остаться неизвестным. На стенках постамента можно было заметить надписи, выложенные из объёмных букв, которые отливали светлым мрамором в лучах солнца. Это были имена и прозвища погибших героев. Все, кто когда-либо был зарегистрирован в Реестре героев и погиб, исполняя свои обязанности. Их было не так уж и много, всего двадцать имён, включая Кинга. Только двадцать человек ушло на тот свет за всё время существования Геройской Ассоциации. Было ли это много или мало, никто не мог сказать. К назначенному времени без опоздания появились все, кто хотел прийти. Размер площади не позволял вместить всех желающих почтить память Кинга, много людей осталось стоять за оградой в виде низкого заборчика, который абсолютно не мешал им обозревать выступавших. Пришёл весь S класс за исключением тех, кто никогда не появлялся ни на каких мероприятиях, пришли многие из A класса, пришло руководство самой Ассоциации и многие сотрудники. Куда не посмотри, везде взгляд упирался в чёрные одеяния. Почти никто не переговаривался. Утро выдалось весьма солнечным и тёплым. Никаких строений с востока не наблюдалось, и лучи солнца, не находя никаких препятствий, полностью освещали площадь Мемориала. Люди были вынуждены прищуриваться или прикрывать глаза ладонью, так как поверхность и стенки постамента хорошо отражали, даже слишком. Дополнительные неудобства вызывало то, что люди, держащие речь, занимали место как раз между этим самым мемориалам и зрителями. Первым выступал Рей Иклинг, который, кажется, занимал высокий пост в Ассоциации. Он говорил какие-то общие слова про то, что геройская деятельность весьма опасна, что, приходя на вступительные испытания с желанием служить человечеству, нужно отдавать себе отчёт в том, что смерть может настигнуть тебя в любой момент, что даже самые сильные могут ошибаться. Затем он рассказал немного о личности павшего. Кинг был одиночкой во всех смыслах этого слова. Жил он один, и никому ещё не удалось разыскать хотя бы одного родственника. Всех монстров побеждал один на один. Ни с кем особо не сблизился из своих коллег, о друзьях за пределами Геройской Ассоциации тоже не было никакой информации. Но все были уверены в одном: Кинг был выдающейся личностью, и это могло объяснять его социальную отстранённость. Потом Иклинг передал слово Мастеру Бэнгу, которого все считали наиболее сблизившимся с Кингом. Старик долго не начинал говорить, словно ему было сложно подобрать правильные слова для выражения скорби. Он обратился к воспоминаниям о своих немногочисленных пересечениях с погибшим. — Я отчётливо запомнил тот день, когда этот герой впервые пришёл к нам, — говорил Серебряный Клык. — Он казался весьма застенчивым. Вёл себя так, будто думал, что доставляет неудобства своим присутствием. Я подошёл к нему и спросил его имя. Между нами завязался небольшой разговор, из которого я узнал, что он попал сразу в S класс без всяких вступительных испытаний. Тогда он показался мне достаточно замкнутым, и это впечатление ещё более усиливалось в дальнейшем. На собраниях появлялся всегда, но почти ни с кем не говорил. Однако могу сказать, что мне стоило только завести с ним беседу, как он начинал активно её поддерживать. Он никогда не задирал нос, относился ко всем минимум как к равным. Он не знал, что такое эгоизм, — Бэнг помолчал. — Мы потеряли очень доброго человека, — на этих словах кто-то не выдержал и заплакал. — Многие герои должны брать с него пример. Потом Серебряный Клык сделал то, чего от него никто не ожидал. — Сейчас я хочу дать слово ещё одному человеку, который не так давно стал для Кинга другом и сможет поведать о других сторонах его личности. Сайтама, расскажи нам о покойном, пожалуйста. Сайтама был готов к этому. За день до этого Бэнг попросил его сказать пару слов. Герой осторожно прошёл через толпу и оказался рядом с Клыком. Он окинул взглядом всех людей, которым предстояло его слушать, и заметил, что почти никто ни коим образом не выказывал негативных эмоций, однако удивление мелькало в глазах многих слушателей. Сайтама начал: — Да, это правда. Мы со стариком Кингом действительно стали неплохими товарищами. Много играли вместе. Ну на приставке. Играл он, кстати, классно, хех. А так он был совсем обычным человеком, приятным в общении, никогда не обижался, хотя я пару раз стирал очень важные сейвы. А ещё он был сильным. Не в физическом плане, хотя и в нём тоже. Он умел не показывать душевные переживания, чтобы не расстраивать своих товарищей. Я сам узнал о таковых по чистой случайности. Думаю, многие из вас не понимают, почему я так вообще говорю. Могу сказать только то, что сам факт того, что бывший седьмой ранг S класса общался с таким неприметным героем B класса, как я, только подтверждает его человеческую простоту. Я скорблю об утрате со всеми вами, и... — Сайтама замялся. Заканчивать речь он не умел. — Спасибо, что выслушали. Он закончил и вернулся на своё место. Почему-то сейчас, когда произносил заранее приготовленные слова, он действительно начал сожалеть о смерти Кинга. Этот человек ему определённо нравился. Такой же простой и понятный, он напоминал ему его самого. Наверное, в этом и была причина. Вчера Серебряный Клык сказал, что Кинг был ему другом, Сайтама на это ничего не ответил. Возможно, он уже и забыл, что значит иметь друзей. Но если это значит, что при смерти этого человека в тебе появляется некая пустота, то тогда определённо Кинг был ему другом. Церемония закончилась минутой молчания, после чего герои стали постепенно расходиться. Сайтама по обыкновению нашёл Геноса и в его компании направился ко входу в штаб. Солнце поднималось всё выше, и температура начинала доставлять дискомфорт. — Эй, Генос, ты в норме? — спросил Сайтама. — Честно говоря, мне было нелегко находиться там, — тихо произнёс киборг. — Я не имею никакого права просто скорбеть о его смерти, потому что не понёс никакого наказания за свою оплошность. Из-за этого я не могу себя простить. Не знаю, что удержало меня от признания при всех прямо сейчас. — Эх, ты слишком строг к себе. Знаешь, на мне ведь тоже лежит часть вины за это. Я мог бы одним ударом уничтожить того монстра, и ничего бы из этого не произошло. Ты бы просто нашёл с помощью своих этих штук Кинга, и мы бы вытащили его. Суть в том, что любой человек может взять на себя часть вины. Ну ладно, это я преувеличил, но я хочу сказать, что... Чёрт... Трудно объяснить. В общем, просто прими этот факт и продолжай жить. Генос воодушевлённо посмотрел на него. — Вы очень мудры, учитель. Я вам благодарен за ваше великодушие и веру в меня. Не могу описать, как я рад, что повстречал такого человека, как вы. — Э, чего ты, а? Не за что, — смутился Сайтама. Они продолжали идти по узкой дороге, пока перед ними не появилась уже знакомая девушка. Фубуки остановилась перед ними, скрестив руки на груди и внимательно осматривая героев. Партнёры остановились, никто не решался заговорить первым. Сайтама рассудил, что раз она подошла, значит ей надо что-то сказать, поэтому пусть она и начинает. — Не думала, что ты был знаком с Кингом, — наконец начала Адская Метель. — Твоя речь показалась мне достаточно искренней. — А, да, я посчитал своим долгом перед ним сказать эти слова, — ответил Сайтама. Фубуки неуверенно кивнула. — Слушай, я видела твой вчерашний бой с Битой. Лихо ты его одолел. Будто не напрягаясь, — Сайтама приготовился в очередной раз опровергать её утверждения после этих слов. — Слышал бы ты, как жалко он пытался оправдаться потом. То ещё зрелище было. Думаю, теперь нет смысла отрицать, что ты силён. Я хотела бы попросить прощение. — Чего? За что? — удивился Сайтама. — В нашу первую встречу я позволила себе пойти на поводу у неподтверждённого мнения большинства и создать себе предубеждение относительно твоей личности, в следствие чего вела себя крайне бестактно, — Фубуки сжала губы, словно каждое слово ей тяжело давалось. — Мне жаль. Надеюсь, ты не держишь на меня зла. — Да вы сговорились что ли смущать тут меня?! Что за чушь, конечно, я не держу на тебя зла. Я привык к агрессии! — воскликнул Сайтама. — Очень рада, — совсем не радостно сказала Метель. — Не будешь ли ты сильно против, если я зайду к тебе как-нибудь? — Ээээ... Ну нет, скорее всего, а что... — Отлично, — Фубуки натянуто улыбнулась, а потом поспешила пройти дальше, не дав Сайтаме возможности договорить. — Вы действительно великий человек, — прошептал Генос, смотря ей вслед. — Ещё одно хвалебное слово, и не буду пускать тебя к себе в комнату. — Простите, учитель. Двое героев продолжили свой путь в штаб Геройской Ассоциации.***
Кадо стоял перед восхитительной дубовой дверью, которая, конечно же, не являлась дубовой, а всего лишь была так покрашена. В этом здании трудно было сыскать что-либо не из стали. Однако хозяин этого кабинета в своей манере распорядился сделать эту дверь такой. После разрешения войти Кадо имел возможность лицезреть и сам кабинет. Он был выполнен в нежно-голубых и молочно-белых тонах: под ногами сразу же ощущался мягкий ковёр, который всегда оставался таким же чистым, словно его только что постелили; большой не загромождённый лишним хламом письменный стол и развешенные в случайных местах книжные полки немного развевали ощущение сказочности этого кабинета; широкий белый диван возле стены так и манил утонуть в своих многочисленных подушках, а бесчисленные картины и фотографии на стенах в очередной раз подтверждали репутацию владельца этой комнаты. Кадо ненавидел здесь всё, начиная с фальшивой двери и мелких деталей интерьера, заканчивая общей атмосферой и самим хозяином, который сидел на своём удобном стуле, закинув ноги на стол и даже не обращая внимания на посетителя. Он как ни в чём не бывало продолжал что-то изучать на мониторе своего компьютера, причём делал это совершенно без энтузиазма, так что можно было понять, что он лишь испытывает терпение гостя. Кадо уже решил немного грубо напомнить ему о своём существовании, но издевательство внезапно закончилось. — Как ты думаешь, долго ли герои S класса продолжили бы служить верой и правдой своим поклонникам, когда узнали бы реальную стоимость оказываемых ими услуг? — Милая Маска наконец соизволил взглянуть на него. "Ох уж эти внезапные очевидные вопросы от Маски", — подумал Кадо. — Ну, наверное, быстро разбегутся, я не знаю. И я бы не экспериментировал с этим. — А-ха-ха, нет, ты просто представь наших светил на обычной работе. Представил? Нет, правда, представь. Они же почти ни на что не годны. Возьмут их разве что на самые "престижные" должности. Зомбимена я б отдал в сапёры, это же просто его призвание. Этот гопник пусть машины моет или обувь продаёт в убогих районах. Бэнгу давно на пенсию пора. Пока он не одолел Сторожевого Пёсика, я думал, что он уже и сражаться не может. Зеленовласое цундере я бы рекомендовал на стройку, краном поработать, хотя фокусникам, наверное, больше платят. Ну а наш любвеобильный заключённый будет страдать меньше всех. Есть одна довольно хорошо оплачиваемая "работа" как раз для него, — Маска всё говорил и говорил, перебирая героев одного за другим, и смеялся, так ему нравилась собственная безумная идея. Ну а что ещё можно было ожидать от самого нарциссического героя Ассоциации? Кадо слушал его с кислым выражением лица, надеясь, что это поможет ему понять, что он несёт чушь. — Вы меня за этим сюда позвали? — спросил он, как только Маска замолчал на несколько секунд, заливаясь наигранным смехом. — А знаешь, почему эти идиоты никогда не уйдут отсюда? — проигнорировал вопрос первый ранг A класса. — Потому что пребывание в серой массе их просто убьёт. Давай рассмотрим какого-нибудь нашего титана-гордеца. Ну вот ту же Тацумаки. Представь, что в один прекрасный день она лишится своих способностей кидаться камушками. Это почти то же самое, что отрубить плотнику руки. Можно возразить, что при желании починить стул можно и ногами, но ведь и Устрашающее Торнадо может попытаться одолеть какого-нибудь монстра голыми руками. Ха-ха. Уверен, не пройдёт и недели, как она покончит с собой. — Возможно, вы правы, — согласился Кадо. — Только я всё равно не понимаю, причём тут я. Вы же не хотите, чтобы я устроил такой исход? — Глупый безропотный Кадо, я знаю, что ты по моей просьбе и в ад спустишься, но я всего лишь шучу, — фальшиво ласково пропел Маска. — Мне же тоже надо как-то развлекаться, не так ли? Учитывая нынешнее положение вещей. Кадо чувствовал, как закипает внутри. Ну почему он не родился героем? Так у него хотя бы был шанс надрать ему задницу. Или можно было просто застрелить Милую Маску? Он был в этом не уверен. — Что ж, может быть, мы перейдём наконец-то к обсуждению этих вещей, — сквозь зубы проговорил он. Прекрасно Замаскированная Милая Маска резко встал из-за стола, подиумной походкой прошёлся мимо Кадо и плавно опустился на комфортабельный диван. — Присаживайся, — Маска жестом пригласил его сесть рядом. Это была не самая лучшая идея, но Кадо был не в том положении, чтобы отказываться. Он робко поместился на краю, стараясь не смотреть в лицо героя, в то время как тот не сводил с него взгляд. — На повестке дня важная тема: как заставить всех плясать под свою дудку. А то что-то в последнее время всё идёт совсем не по плану. Может, у меня дудка плохая? Как же Кадо ненавидел эти метафоры. Почему он просто не может говорить прямо? Словно выпендриваться для него было смыслом жизни. — Я вас не совсем понимаю. Что именно идёт не по плану? — озадаченно спросил он. — Да всё! — воскликнул Милая Маска и развёл руками. — Взять хотя бы этот горе Турнир. Вчера у меня на глазах этот несчастный заблудший герой B класса одолел Стальную Биту. И мне лично пришлось объявлять его победу. Ты понимаешь? У него уже две победы, когда он должен быть в реанимации и есть через трубочку. На него уже всерьёз обращают внимание, и с этим надо что-то делать. Но что? Тут уже не получится его просто убрать, все заметят что-то неладное. Я могу лишь ставить ему сильных соперников, но я даже и подумать не мог, что заносчивый балбес умудрится слиться. Конечно, в прошлом пятнадцатый ранг, не сказать, что блистает, но проиграть так быстро. После окончания Турнира обязательно предложу занявших последние десять мест понизить до A класса и возьму под своё крыло, — он говорил всё это слишком эмоционально, чтобы подумать, что он прикидывается, хотя он ведь прекрасный актёр. Кадо всё ещё не понимал, как на всё это реагировать, поэтому просто продолжал слушать, а Маска всё говорил. — Но самой большой загадкой для меня по-прежнему остаётся причина того, что ему разрешили участвовать. Подумать только, после этого чуть ли не весь A класс кинулся повторять это, но всем отказали! А ему не отказали! Вшивому B классу! Что за интриги плетёт руководство Ассоциации? Может, ты знаешь, а, Кадо? Мужчина задержал дыхание. — Если действительно плетёт, то мне об этом не сообщает, — сказал он. — Я уж точно последний, кто об этом узнает. — Хах, да уж, — усмехнулся Маска. — Ходят, улыбаются тебе, а за спиной разрабатывают план твоего убийства. Ненавижу их. Всех. Но скоро всё изменится. Я почти уверен в этом. Кадо выровнял дыхание. По реакции Милой Маски он заключил, что тот ничего не заподозрил, и это было хорошо, потому что Кадо-то знал много чего об этих интригах, но молчал. Ведь он так же работает и на Маску. Быть двойным агентом стало для него образом жизни, и он очень надеялся, что это не станет причиной его преждевременной смерти. Верхушка организации ненавидела Милую Маску так же, как и он её. Холодная война между ними всё время обострялась, но до логического завершения ещё было далеко. Как-нибудь Кадо продаст обе стороны и будет наблюдать за разразившимся хаосом, но это потом. Сейчас надо быть послушным и неподозрительным. — Что там с налогами граждан? — спросил Маска. — Планируют увеличить, насколько я знаю. Аргументируют это тем, что бед в последнее время всё больше, героям всё труднее. — И вот как после этого относиться к этим людям, — вздохнул герой. — Я в своё время прикинул: одних пожертвований Лероя хватит, чтобы полностью покрывать расходы Геройской Ассоциации. — Нельзя слепо на него полагаться, — возразил Кадо. — Он может в любой момент прекратить эту благотворительность. Всегда нужно иметь запасной источник доходов. — Вот поэтому ты, дорогой Кадо, и сотрудник Геройской Ассоциации, а не герой. Нами всегда движет в первую очередь справедливость. Мы всегда друг за друга. Кадо сидел с каменным лицом. "Интересно, он действительно думает, что я куплюсь на это после всего того, что я знаю о нём и его грязных методах? — подумал он. — Может, это какая-то проверка, лицемер я или нет?" Кадо решил промолчать. Милая Маска долго сидел, не произнося ни слова и поглаживая свои волосы. — У меня есть для тебя работа, — наконец сказал он. — Я вас слушаю, — уныло откликнулся Кадо. Маска лениво выбрался с дивана и начал мерить шагами кабинет, попутно любуясь своими образами на стенах. — Наблюдая за всеми этими событиями, я всё время прихожу к выводу, что они взаимосвязаны между собой. Хотя, казалось бы, драки между героями и политика Ассоциации — такие разные вещи. Но, — Маска выделил это слово повышением голоса. — Но я вижу связи, значит мы можем убить двух зайцев одним выстрелом. Нам обоим предстоит немало потрудиться, чтобы добиться желаемого. Слушай мой план.***
Было восемь часов вечера. Сайтама и Генос находились в комнате первого и отыгрывали третью партию в шахматы. Счёт был 2:0, как бы ни старался противник, киборг всегда имел внушительное преимущество, которое неизбежно реализовывал на всех этапах игры. Ставкой была еда, которую Сайтама купил в родном супермаркете, объясняя это тем, что к здешнему продовольствию у него претензий нет, но привычные блюда вкуснее. Вся она, конечно же, была куплена на распродаже, а сейчас слишком просто переходила во владение Геноса. Нужно было это прекращать, но Сайтама никак не мог его одолеть. И вот снова: — Вам шах и мат, учитель. — Издеваешься? — Посмотрите на доску и убедитесь сами. — Нечестно быть таким хорошим игроком, — сокрушился Сайтама. — Я бы сказал, что нечестно быть таким сильным героем, но вы запретили мне говорить хвалебные слова, — парировал Генос. — Поэтому теперь обязательно унижать? Как мне теперь отыграть всю эту еду? — Можем попробовать в покер, — предложил киборг. — А класс, седьмой ранг, герой Фокусник может одолжить нам свою колоду. Прозвучал сигнал, возвещающий о госте. Сайтама открыл дверь, и в комнате появилась Адская Метель. Робость, такая непривычная для неё, бесследно ушла, теперь это была обычная Фубуки, немного высокомерная и отчуждённая, однако теперь не было ощущения, что она смотрит на них свысока. Девушка внимательно осмотрела пол, на котором развернулась шахматная баталия двух героев, ухмыльнулась, подошла сбоку и присела прямо на ковёр. — Я посмотрю, вы же не против? — невинно спросила она. — Кстати, разве это честно тебе играть в шахматы против человека, Генос? — Не понял, — переспросил киборг. — Мне кажется, твой роботизированный мозг имеет гораздо большие возможности. В твоём распоряжении огромная вычислительная мощность, которая позволяет тебе просчитывать большое количество вариантов в кратчайшее время. В шахматах это, несомненно, даёт тебе огромное преимущество. Сайтама слушал с раскрытым ртом, а потом перевёл озадаченный взгляд на Геноса. Тот немного усмехнулся и парировал: — Мой мозг был пересажен из моего человеческого тела в новое и лишь слегка модернизирован кибернетическими имплантатами. Его способности лишь ненамного превосходят средние человеческие, так что не волнуйся, Адская Метель, у чемпиона мира я не выиграю. Фубуки смотрела на него с недоверием. — Давай сыграем, — внезапно предложила она. Генос сперва удивился такому неожиданному предложению, а потом, видимо, не найдя причин для отказа, жестом пригласил её сесть напротив. — Хоть ты и девушка, поддаваться не буду, — сурово сказал он. — Давай, Генос, покажи ей, — воодушевился Сайтама, который тоже не считал, что девушкам нужно уступать. Фубуки легко расставила все фигуры по местам, даже не прикасаясь к ним, и они начали игру. Сначала партия шла достаточно шустро, соперники не тратили на ход больше минуты, но вот дебют был отыгран, и паузы на обдумывание стали затягиваться. Однозначного преимущества, насколько мог судить Сайтама, ни у кого не было. Было чувство, что они просто топтались на месте. В очередной раз, когда Генос склонился над доской, анализируя ситуацию, Фубуки решила отвлечься на разговор. — Чего ожидаешь от Турнира? — спросила она у Сайтамы. — В смысле? — переспросил тот. — Какое место надеешься занять? — А, ну первое, какое же ещё. — Весьма самонадеянно. Должна тебе сказать, что не все герои такие, как Стальная Бита. Среди них действительно есть очень сильные. Вот с моей сестрой тебе будет трудно справиться. — Чего? У тебя есть сестра на Турнире? — удивился Сайтама. — Кто? — Тацумаки, очевидно. Она там единственная девушка. — А, так вот, кого ты мне напоминаешь, — догадался Сайтама. — Это обидно, — нахмурилась Фубуки. — Я ненавижу, когда меня с ней сравнивают. У нас с ней мало общего. — Нет, ты ошибаешься. Вы с ней очень похожи. Если бы лучше запоминал случайных встречных, я бы сразу сказал, что ты её сестра, — весело проговорил Сайтама, не обращая внимание на стальной взгляд Адской Метели. Потом она отвлеклась на ответный ход и продолжила разговор в несколько более спокойных тонах. — Моя сестра — не случайный встречный. Она одна из сильнейших живых существ в мире. Тебе просто не доводилось видеть её в гневе. — Она мала. — Ей двадцать восемь. — Молодо выглядит. В диалог вмешался Генос, заступая на сторону Сайтамы. — Учитель — сильнейший герой из всех, кого я когда-либо видел. У него ещё будет много возможностей доказать это. А ты опять совершаешь ту же ошибку: создаёшь у себя в голове предубеждение относительно своей сестры. Прошу прощения, учитель, за хвалебные слова в ваш адрес. На несколько минут все снова погрузились в игру. Фубуки постоянно бросала на Сайтаму изучающий взгляд. Она и сама не понимала, зачем пришла сюда. Чего она хотела? Эти ребята выглядят слишком независимыми, чтобы пытаться завербовать их в свою группировку. С другой стороны, они весьма самодостаточны, чтобы принимать кого-то в свой круг. Крутость так и прёт. Несмотря на внешний вид лысого. Что-то в нём определённо есть. Фубуки не могла сказать точно, но эта простота что-то таила в себе, и она собиралась выяснить, что именно. — Шах и мат! Девушка вздохнула и признала своё поражение. — Ох, Генос, поздравляю. Ты подтвердил свой чемпионский титул, — радостно констатировал Сайтама. Противники синхронно поднялись и пожали друг другу руки. Перед уходом Фубуки пожелала Сайтаме удачи в предстоящих битвах и задала последний вопрос: — Мне всё же интересно, почему ты так долго скрывался и терялся где-то в B классе? — А? Да просто жил и не гнал лошадей. Знаешь, ведь пока ты не лучший, тебе есть к чему стремиться, а потом скучно становится. Я это знаю. Генос стоял ошеломлённый, а потом резко зашуршал непонятно откуда взявшейся тетрадью. Фубуки хмыкнула. — Поменьше хвастовства. Я буду внимательно наблюдать за каждым туром. Ещё увидимся, герой, — с этими словами Фубуки покинула помещение, оставив двух героев наедине. Когда дверь закрылась, Генос обратился к своему товарищу: — Учитель, а зачем она приходила? — Да не знаю, — пожал плечами Сайтама. — Если бы я всё время думал о скрытых мотивах поступков людей, я бы с ума сошёл. Давай лучше ещё партейку.