Когда я проснулся и позавтракал, меня повели в душевые. Не только меня, к слову.
Как только я миновал длинный коридор с покоцанными стенами, до моих ушей донёсся шум воды и радостные возгласы моющихся. Видимо нам всем устроили «банный день». Жаль только, что в этот раз большую часть больных согнали в душевую. В ванной, всё-таки, было неплохо, особенно с Джорди.
Когда я наконец-то дошёл, моему взору предстала потрясающая картина развлекающихся голых пациентов и несчастных санитаров, которым приходилось контролировать повеселевших психопатов. Я сразу же начал осматриваться, ведь Пого и Джорди тоже должны быть тут. Проходя мимо занятых душей, я искал куда бы примостить свою грязную тушку.
— Хэй, Персефона, тащи свою пока что одетую задницу сюда, — услышал я откуда-то. Тут же повернувшись на голос, я увидел Пого.
— Пока что одетую… Что-то мне не очень нравится твой настрой, — сказал я, стараясь прикрыть ладонью глаза, чтобы не видеть голого Пого.
— Что, Персефона, голых мужских задов никогда не видел? Очень сомневаюсь в этом, — рассмеялся Пого, повернувшись ко мне ещё более интересной частью тела.
Я так и знал, что в душевых будет весело.
— Отвернись, ради Бога, — взмолился я, не убирая руки.
У соседнего душа послышались знакомый смех. Убрав руку, я перевел взгляд.
Джорди уже стоял под душем. Голый. Совершенно голый. Боже, храни Америку и прекрасную задницу Джорди. Хороший способ отвлечься от причиндалов Пого.
— Что, на молоденьких тянет, Брайан? — продолжал Пого, а я лишь закатил глаза. Готов поспорить, что я покраснел. Совсем немного.
— Ну, уж точно не на тебя, козлиная бородка.
— Хо-хо, какое счастье. Сегодня определённо хороший день.
Подойдя к свободному душу, я стянул с себя одежду и бельё. Вода в кранах совсем отстоялась и замёрзла, от чего я невольно вздрогнул. Добавив горячей воды, я блаженно подставился под теплые струи воды. Дома я очень любил принимать душ. После воды чувствуешь себя намного лучше, будто она смывает накопившееся напряжение и проблемы. Сейчас бы мне хотелось вымыть у себя из головы образ задней точки Пого.
Она мне будет сниться в кошмарах, я уверен.
— Хэй, — рядом со мной, стоял Джорди, оперившись о перегородку между душами. Он улыбался мне, а в душе моей пели птички, букашки, червячки и прочая утварь. Мне кажется, что с каждым днём, я влюбляюсь в него всё больше.
Джорди окинул меня взглядом, будто проверяя товар на качество.
Я вроде уже прошёл эту проверку?
— Как спалось? — спросил он, машинально облизнувшись, а я прямо сейчас захотел повалить его на чёртов кафель и…
— А ты как думаешь? Конечно же, не очень, — ответил я, постаравшись не бить себя по лицу. Я в чёртовом душе, рядом Пого, а моему члену определённо не стоит вставать. Перестать думать о Джорди.
Он так горяч.
— Что так? — спросил Джорди, отступая под струю воды. Прозрачная вода текла по его молочному телу, а мне становилось всё хуже. Я уже не мог не смотреть. Вода просто лилась мне на голову, а я, словно мокрая крыса, смотрел на свой заветный кусочек сыра. Очень вкусный кусочек сыра. С приправами и, ну, знаете, с членом.
— И долго ты собрался смотреть на меня? — тише обычного, спросил Джо, привлекая моё внимание, хотя, наверное, сам Господь Бог не смог бы сделать этого. Разве что Джорди выше Бога.
Определённо да.
— Я слышу и вижу вас, дети мои. И я легко могу дотянуться до твоей задницы ногой, Брайан. Учти, — послышался голос Пого с боку. А мне захотелось самому нехило так вмазать ему. Я хотел Джорди прямо сейчас, а он мешает мне удовлетворять хотя бы зрительное удовольствие.
Чёртов папаша.
— Может, ты просто уже усыновишь Джорди и начнёшь бегать за мной с ружьём, приговаривая о невинности своей доченьки, а то странно это всё, как-то, не думаешь? — спросил я, обращаясь к Пого. Я медленно обернулся к нему.
Пого засвистел, игнорируя моё существование. Я ему это ещё припомню, ой, припомню.
— Ты же знаешь, Джо, вокруг все орут и мы в психушке, — вернулся к разговору я.
— Однако, я высыпаюсь. Ты ведь пьёшь снотворное? — спросил он, а я начал намыливать голову.
— Я просто съедаю всё, что мне приносят. Я совершенно в них не разбираюсь.
— Те, что жёлтые — снотворное.
— Нет у меня жёлтеньких, — ответил я. — Может, Беккер просто так мстит мне.
— Или тебе их нельзя принимать с остальными препаратами, дубина, — сказал Пого.
— Больше умных вставок, Пого, — закатил глаза я, массируя голову.
— Сегодня в подсобке, — шепнул мне Джорди, пока Пого отвернулся, — если не придёшь, справлюсь без тебя, — сказал Джорди, подмигнув мне. Я буквально почувствовал, как мой член дёрнулся.
Чёрт подери. Не думать, не думать, не думать… Так, задница Пого.
Так-то лучше.
— Пого, ты всё узнал? — спросил я.
— Заткнись, — процедил Пого. Наверное, он боялся, что нас услышат.
— Как скажешь.
— Намыливай пузико и поспеши на кухню, — ответил Пого, будто извиняясь.
Извиняясь? Это вряд ли.
Всё то время, что мы мылись, я всё же, украдкой, бросал взгляды на Джорди, а тот будто знал. Специально изгибался и томно закрывал глаза. Я уж изо всех сил сдерживался, прикрывая стояк. Это было невыносимо и прекрасно одновременно.
Отмывшись, мы поспешили к выходу, где нам выдали новый комплект белья и сорочки. Одевшись в сторонке со всеми, я всё же успел заценить отличный вид Джорди: переливающиеся мышцы, намытая, гладкая кожа.
После душа, нас повели на кухню. Мне уже не терпелось узнать, что же такого выяснил Пого, но больше всего, я ждал момента, когда Джорди даст знак и мы спустимся в подсобку. Яркие образы обнаженного, мокрого тела, всё ещё мелькали перед глазами.
Приступив к своим обязанностям, я невольно занервничал от нетерпения. Мы какое-то время делали вид, что очень «трудимся». Джорди, к слову, делала это отменно. Пого даже почти не заметил. Разве что я постоянно получал саркастичные комментарии.
Я было приуныл, нарезая грёбаную редиску (кто вообще ест редиску?), как Джорди «нечаянно» толкнул меня в плечо, проходя мимо.
Мне долго думать не пришлось, так что, как только лохматая макушка Джо спряталась за дверью кладовой, я, выждав какое-то время, взял с собой кастрюлю и прошмыгнул следом.
Я буквально чувствовал, как Джо прожигал меня взглядом, пока я спускался по ступеням.
Он уже стоял у дальней стенки, рядом с мешками из-под муки, и, о, его взгляд говорил о многом. Я отсюда чувствовал его желание. Хотя, может, это и от меня попахивает.
Поставив кастрюлю куда-то в сторону, не заботясь о её сохранности, я подошёл ближе к нему.
— Ну, что? — спросил я, а на губах расцветала улыбка.
— Ты мне скажи, — спросил он, так же хитро улыбаясь.
— Совсем не терпится? — спросил я. Джорди закатил глаза и толкнул меня в грудь, прижимая к стене.
Он будто издеваясь стоял какое-то время, прижимаясь ко мне и заглядывая в глаза. Видимо ждал, чтобы я сдался первым.
— Джо… — я облизнулся, уже представляя что могу сделать, но… — я очень этого хочу, но не могу.
— В смысле? — немного разочарованно спросил он, все еще прижимаясь ко мне.
— Она, — я указал на Джорди, — сказала, что следит за мной… нами. Мне неловко.
— Ты серьезно? — Джо немного удивленно отодвинулся. — Тебе не плевать? Что, теперь будешь бегать от меня как от прокаженного?
— Но ведь это ты выпустил её! — обвиняюще запротестовал я.
— Тебе есть дело до ее слов? Она часть меня, Брайан.
— Вот именно! — не отступался я. — Может она сейчас сидит там, — я указал на лоб Джорди, — и, не переставая, комментирует каждый мой шаг.
У Джорди застыло лицо «я хочу врезать тебе немедленно». Я ничего не мог с собой поделать. Я всё ещё помню этот её безумный взгляд, то как она это сказала…
— Ты просто издеваешься надо мной, да? — спросил Джорди, на что я хотел возразить, но он уже отступил и отошёл.
— Хорошо, мудила. Я и без тебя справлюсь.
Он аккуратно приподнял подол сорочки.
Я шокировано смотрел на все происходящее, а Джорди невинно запустил руку в свое белье, тихонько постанывая.
Я не мог поверить своим глазам. Это действительно происходило, но я всё же не мог поверить. Он ласкал себя так, как я бы ласкал его. Он постанывал так, как постанывал бы от моих ласк. Я просто не смог вытерпеть.
— Джо, — он пристально смотрел на меня, закусив губу. Я готов был провалиться на месте от этого взгляда. Однако, мне чертовски нравилось все происходящее.
— Всё ещё не хочешь? А я, ах, и без тебя веселиться умею, знаешь? — на его губах расплылась пошлая улыбочка, а я невольно задумался, когда успел его так испортить.
— Ах ты невыносимый гаденыш, — я ухмыльнулся в ответ. — Я ведь могу и наказать за это.
— Попробуй.
Сжав кулаки, чтобы не терять самообладание, я глянул на дверь.
— Нас могут застукать.
— Плевать.
— Беккер узнает…
—…Бляять, да, — простонал он, а я уже просто не мог не сорваться с места и подскочить ближе.
— Маленький, несносный, ублюдок.
— Знаешь, я сегодня видел много чего в душе, у меня хорошее воображение. Чёрт… — простонал он, — а ты можешь дорезать противную редиску, Пого будет доволен.
Я, досадливо рыкнув, накрыл ладонь Джорди своей и начал яростно двигать рукой, заставляя почувствовать его всё своё раздражение.
Он смеет шантажировать меня? Пусть получает по заслугам.
Губы прильнули к открывшемуся участку шеи, тут же неистово зацеловывая.
Я старался заглушить свои стоны, потому что его руки медленно исследовали мое тело.
Я чувствовал, как он откликался на мои касания, на мою ласку, на моё страстное раздражение… Мне хотелось обладать им, наконец то сделать его «своим».
Но рано, боже, как рано.
— Т-так не пойдёт.
Я взглянул на Джорди, который был уже почти на грани, но всё же послушал его.
— Дай я…
Я позволил Джорди перевернуть меня. Он опустился на колени, приподняв подол моей сорочки
— Ты… — не успел я положить на голову Джорди ладонь, как дверь в кладовую распахнулась и вниз спустился никто иной, как Пого.
— Что здесь происходит? — Пого закрыл глаза рукой. — Вы что творите, идиоты?
Джорди, который, кажется, застрял где-то на облаках с Буддой, обсуждая, как лучше отсосать, медленно повернулся в сторону Пого.
— Тебе чего? Только не надо догонялок, как в тот раз, — невозмутимо сказал Джорди, — Брайан меня ни к чему не принуждал.
Пого стоял, шокировано разинув рот. Я боялся пошевелиться и что-либо сказать, а Джорди повернулся к моему члену.
— И если там никого нет, то дай мне, пожалуйста, закончить дело.
— Вы с ума сошли?
— Не спорю, — тут же нашёлся Джорди, — но я хочу кон…
— Заткнись. Не говори ни слова. Просто замолчи.
На лице Пого застыло такое страдание, что мне стало его немного жаль.
— Джо, хватит, — сказал я.
— Да что ты блин за благодетель? — немного раздраженно спросил Джорди.
Что-то с ним сегодня странное творится.
— Я стою с вставшим членом, а напротив меня Пого. Как думаешь, почему?
— Ну, вы, конечно, совсем обнаглели, хочу сказать, — голос Пого все еще был шокированным.
Джорди раздражённо поднялся с пола, запихал возбуждённый член в белье, невольно кривясь от боли, и прошёл мимом Пого, показывая всё своё недовольство.
Я лишь виновато поглядывал на друга, занявшись и своим вставшим «орудием».
Разочарованно вздохнув, я подумал о том, что могло бы произойти, если бы не Пого. Зря я представил это, потому что моя эрекция сразу же напомнила о себе, а в голове тут же промелькнула мысль, что сегодня опять придется справляться самому.
— Я не знаю, чем вы думаете, хотя, знаешь, немного представляю, — Пого указал на мой пах, — но если вы действительно собрались сдохнуть до того, как мы сможем хотя бы придумать план побега, я умываю руки, Брайан.
Я собирался было оправдаться, но Пого уже стремительно поднимался наверх. Я чувствовал себя подавлено и потеряно. Неловко, стыдно, смешно, страшно… Стараясь забыть о всей неловкости, я поднялся следом за Пого.
На кухне было очень светло по-сравнению с темной подсобкой. Я сощурился, но постепенно стал привыкать и вливаться в работу.
Мы продолжили заниматься готовкой, вплоть до того, как наша смена закончилась. Между нами тремя повисло молчание и напряжение. Что уж говорить про Джорди, который и вовсе игнорировал всё живое вокруг себя. Знать бы, что творится у него в голове.
После обеда, когда нас привели в общую комнату, напряжение так и не спало. Поэтому я решил завести старую добрую тему разговора.
— Пого, ты узнал то, что хотел?
— В этом есть смысл? — отозвался Пого, а я всплеснул руками и уставился на друзей.
— Да ладно вам ребята! Что с вами такое?
— Уж точно не тут, — буркнул он.
— Почему? Вчера мы спокойно обсуждали тут этот вопрос? — не успокаивался я, а Джо продолжал игнорировать всех и вся, что вызывало во мне желание вытащить из него хоть какую-то реакцию.
— Во-первых, Персефона, я не курил уже больше чем дохера, во-вторых, не нужно тут разводить драму, так что если у вас есть место, то пошли.
— У меня есть, — тихо отозвался Джорди впервые за все это время.
Я невольно скосил глаза к Джорди, радуясь хоть какой-то реакции.
Да что с ним?
— Ну, так пошли, чего зря время терять.
— Но, как мы пройдём мимо санитаров? — спросил я.
— Пройдём, — сказал Пого, голосом всезнающего мудреца, а я пожал плечами и не стал больше задавать вопросы.
Тот решительно встал и направился к выходу. Мы с Джорди недоуменно переглянулись и направились за ним.
Мы действительно прошли мимо них, я все еще удивленно и подозрительно косился на Пого, а тот старался как можно тщательнее игнорировать мой взгляд.
— Какого чёрта? — невольно вырвалось у меня.
— Учись, пока я жив, — горделиво сказал Пого. Я закатил глаза, и мы последовали к тому самому выходу, через который когда-то я и Джорди тайком ускользнули от санитаров, а после, спаслись от ливня. Пого открыл дверь, а Джорди вышел вперёд, показывая нам дорогу.
Ну, как нам. Я-то там уже был. И не раз.
Пока мы пробирались в полной тишине через кусты (видимо, природа решила сжалиться сегодня и не проливать на нас тонну воды) я погрузился в приятные воспоминания, связанные с нашей беседкой. Стало, как-то тоскливо, и вот я уже жалею о том, что отказал Джорди там, на кухне.
Мне не хватает его тепла…
— Вот, — сказал Джорди, выходя прямиком к беседке.
— Так вот где ты постоянно прятался, — подметил Пого. — А я уж думал, что ты сюда больше не сунешься.
Джо тихо кивнул, доставая знакомую пачку сигарет, от чего у меня на лице расцвела улыбка, и вытащил несколько штук. Раскурив по сигарете, мы уселись на лавочку в беседки. Запахло табаком и предстоящим разговором.
— Ну, что? — спросил Джорди, разрывая долгое молчание.
— Придётся покупаться в чужой крови, вот что.
Сказал, как отрезал.
— Расскажи, у тебя есть хоть примерный план? — продолжил я, делая глубокую затяжку.
— У меня есть план.
— Так не тяни резину, Пого, — раздражённо, бросил Джорди.
— Хорошо, бубнилка. Слушайте.
— Как вы знаете, Севераллс — это большое предприятие, а посему, одним лишь мужским корпусом не ограничивается. Забор есть, но напряжение давно никто не пускает, потому что лишь немногие пытались бежать и все они были задержаны ещё в корпусе.
— Нам нужно решить три проблемы: дежурные, у которых ключи от нужного нам выхода, оружие и полный хаос.
— Хаос? — спросил я.
— Да, деточка, хаос. Нам нужно сделать так, чтобы большая часть больных взбесилась больше обычного. Исходя из этого — большая часть санитаров будет занята буйными.
— То есть, что-то вроде отвлекающего маневра, — засветился Джо. — Пого, да ты гений!
— Спасибо. Также, нам понадобиться время. Много времени, чтобы выбраться из нашего корпуса, потребуется достаточно большое количество времени, учитывая то, что путь наш лежит мимо карцера, и кабинетов врачей.
— Ты же не хочешь сказать, что…
— Единственный выход, это заброшенный корпус, который находится подле женского. Там, можно без особых проблем пробраться за забор.
— Слишком просто, — подметил Джорди. — В чём подвох?
— Женский корпус. Он сильно охраняется.
— Но мы бывали там… — Джорди запнулся, наткнувшись на суровый взгляд Пого.
— В этом случае охраны будет много, ведь пациенты взбесятся да и сезон дождей, Джорди, а мы были там в спокойное время. Поверь мне, я бы ни за что не хотел оказаться в сезон дождей в женском корпусе.
— Всё настолько плохо? — спросил я.
— Кошмарно. Просто кошмарно.
Я невольно сглотнул, боясь даже представить, через что нам придётся пройти.
— А что на счёт смертей? Почему ты сказал, что придётся много убивать? — спросил Джорди.
— Женский корпус, охрана, санитары, тебе мало? Ты думаешь, нас просто так отпустят? Это владения Беккера. Он никому не позволит выйти отсюда.
Пого приложил два пальца к губам, намекая на то, чтобы Джорди достал еще сигаретку для него. Тот тут же смекнув, отдал желаемое в руки нашему бородатому гению.
— Это всё? — спросил я, беря из рук Джорди сигарету.
— Пока — да, но кто знает, как всё пойдёт, когда начнётся весь этот кошмар, Брайан. Я уверен, что Беккер не оставит нас в живых, если мы оступимся.
— Пути назад нет, — он остановился на секунду. — Поэтому в последний раз, в самый последний раз вас спрашиваю: вы точно хотите сбежать отсюда?
Я замешкался, Джорди притих. Пого пытливо смотрел на нас, пытаясь найти каплю храбрости. И вот, он уже было расслабленно откинулся на спинку лавочки, как Джорди встрял.
— Мы сделаем это.
Я взглянул на Джорди. Он смотрел на меня: серьёзный, усталый, но прекрасный. Я кивнул, соглашаясь с ним, а Пого покачал головой и посильнее затянулся.
— Отлично. Совместный суицид — это то, о чём я мечтал всю свою жизнь.
Мы слегка усмехнулись. Кажется, напряжение начало потихоньку растворяться.
— И чтобы больше не занимались всякой хернёй в кладовке. Иначе я лишу себя жизни раньше побега, — сказал Пого, изогнув бровь.
Мы одновременно закатили глаза.
Вот надо же было ему ляпнуть это, весь момент испортил же, — подумал я.
Но, если честно, мне казалось, что нас ждут намного больше проблем, нежили простой упрек.
Выкурив по последней сигарете, мы уже собирались уходить, так как продрогли до костей.
А я думал лишь о том, что мне нужно поговорить с Джорди. Он так напряжен, это очень заметно по его закушенной губе и дёрганным движениям.
Мне нужно узнать, что не так.
Хотелось как-то намекнуть Пого, чтобы тот свалил хоть на пять минут. Как будто прочитав мои мысли, Пого уставился на меня странным взглядом, а я отвел глаза и попытался сделать вид, что не существую.
— Что? Что тебе опять от меня нужно? — спросил он, а Джорди, казалось нас даже не замечал.
— Ничего. С чего ты взял, что мне что-то от тебя нужно? — покосился на него я.
— У меня чуть дыра во лбу не появилась от твоего взгляда, — усмехнулся он.
— Ничего подобного, просто ты немного психопат, Пого, — язвительно ответил я.
— Да ладно?! А то я без тебя не знал! — расхохотался тот, а я ухмыльнулся в ответ.
Джорди все так же продолжал сидеть и смотреть в одну точку, как Пого сильно пихнул его в плечо так, что он упал на пол рядом со мной, вскрикнув от неожиданности.
— Что ты делаешь! Пого, ты охуел?! — начал возмущаться Джо, а я тем временем протянул ему руку.
Джорди взял меня за руку, я поднял его, а тот неожиданно плюхнулся мне на коленки, обнимая за шею. На это Пого только закатил глаза, а я, недолго думая, обнял его в ответ за талию.
Не говоря ни слова, Пого потянулся под скамейку и схватил пачку сигарет, доставая еще одну.
Я вздрогнул от того, что губы Джорди приблизились к моему уху, а потом он прошептал:
— Прости за то, что было в кладовке, вышло немного неправильно.
— Ты чего, это я опять повел себя как мудак.
— Она правда иногда следит за нами, но постарайся не обращать на это внимание, ей не очень приятно это все видеть, поэтому она чаще игнорирует все происходящее. А сказала она это лишь для того, чтобы задеть тебя и поссорить нас.
— Значит, всё хорошо? — неуверенно спросил я диву даваясь тому, каким всё-таки робким я становлюсь, когда речь заходит о выяснении отношений. Секс — другое дело, но так ли хорошо, что в плотских утехах я специалист, а в душевных нет? Чувствую себя грязным.
— И долго вы там шептаться собрались? Я уже ног своих не чувствую, да и кажется, дождь собирается, — бубнил Пого, выбрасывая окурок в кусты.
— Да, уже нужно идти. Скоро обход корпуса, — нехотя согласился Джорди.
— Обход? — спросил я, не припоминая подобного.
— Ты не замечал? Дежурный врач заходит в общую комнату через каждые два часа, проверить состояние пациентов и их численность, — ответил Джорди, нехотя слезая с меня. Я оправил подол сорочки и поднялся следом.
— Нет, — честно ответил я, — я не видел подобного.
— Персефона, иногда мне кажется, что ты глухо-слепой. С начала сезона дождей, врачи постоянно проскальзывают то тут, то там. — Сказал Пого, выходя из беседки.
— Ну, уж извините. Меня не особо волнует подобные вещи, — нехотя признался я, потому что знал, каков будет ответ Пого.
— Ну, и идиот. Учитывая то, что мы таки собрались бежать, тебе стоило бы начать присматриваться к подобным вещам и запоминать расписание смен.
Поджав губы, я недовольно глянул на Джорди, а он лишь вернул мне нежную улыбку. «Ну, что с него взять? Это же Пого. Да и он прав», — будто говорили его губы. От подобного становилось страшно. Не верилось, что у меня могут быть подобные отношения с кем бы то ни было. Я как будто прирос к нему…
Поспешно пробираясь сквозь заросли, мы подходили к запасному входу стройным отрядом. Пого открыл дверь, и мы, немного промокшие от сырости, проскользнули внутрь здания.
— В общую комнату? — спросил Джорди.
— Да, — ответил я, — за мной должны скоро придти. У меня сегодня сеанс у Донован. Утром ещё осчастливили, — сказал я, скривив недовольную гримасу.
— Ничего-ничего, — успокаивал меня Пого, — подумаешь, покопается у тебя в мозгах, доведёт до срыва… С кем не бывало, правда ведь? — спросил он, гаденько улыбаясь. Открыв дверь в общую комнату, тот всё так же невозмутимо прошёл мимо смотрящих санитаров, а те, казалось, даже и не видели нас.
Неужели Пого настолько врос в это место, что у него появились подобные знакомые? — невольно задался вопросом я.
Мы приземлились на наше место. Некоторые пациенты поглядывали на нас, кто-то с завистью принюхивался, кто-то недоумённо осматривал наши грязные шлёпанцы. Я почувствовал себя популярной девочкой в старших классах, а точнее, популярным футболистом, со своей популярной грудастой девчонкой и верным лучшим другом. Посмотрев на грудь Джорди, я чуть было не рассмеялся.
Да, это уж точно не третий размер — подумал я, а Джорди вдруг поймал мой взгляд недоуменно изогнул бровь.
Чёртова бровь, как же я её люблю.
Хотелось заполучить его целиком и полностью, чтобы он был только моим, каким он является по праву. Моим. Только моим. Сейчас, сидя здесь, я явно это понимал. Если существуют другие миры, вселенные вариантов, то во всех, определённо во всех, я и он вместе. Неважно кто мы там, но мы вместе. Я не знаю чем всё это кончится, но одно я знаю точно — я должен получить его всего до того дня, когда мы соберемся убегать.
Я покачал головой, и отвернулся от Джорди. Не могу смотреть на него, не касаясь. Это выше моих сил.
Через полчаса, за мной пришли санитары, и меня повели на прием.
Донован, как обычно сидела за столом, ковыряясь в каких-то бумагах. Она создавала вид очень озабоченный персоны, да и не удивительно, сколько пациентов весит на ней. Я ведь даже и не знаю других врачей здесь, хоть и вижу их, проходящих по коридорам нашего корпуса.
Но это всё-таки не исключало того факта, что я терпеть её не могу.
— Проходи, Брайан, — сказала она, даже не взглянув на меня. — У нас сегодня будет несколько важных дел, которые мы непременно должны успеть сделать.
Я, не ответив, сел на своё облюбованное место на диване. Мне было, по большей части, скучно. Хотелось вскочить и убить её. Не то чтобы было желание завершить начатое. Всего лишь поскорее вернуться обратно в палату. Это можно считать за улучшения моего состояния?
Донован процокала на каблучках на своё условленное место в кресле.
Снова папки? Боже, упаси.
Очередные тесты всколыхнули-таки во мне жажду убийства.
— В чём смысл всего этого? — не выдержал я. — Вы итак уже категорично высказались о моём психическом состоянии. Я — псих, и меня нужно лечить.
Донован изогнула свою изящную светлую бровь, и решила, видимо, проигнорировать мой выпад.
— Перед тобой несколько карточек с рисунками, — объясняла она, раскладывая картинки. — Ты должен просмотреть все и высказать своё мнение о них. Не торопись, — сказала она, откинувшись на спинку со своим блокнотом.
Мне показалось, или на её губах промелькнула мстительная улыбка?
Я осмотрел картинки. На них не было ничего необычного. Где-то были нарисованы дети, где-то, это был просто пейзаж, на третьих были чёрно-белые карикатуры.
— Могу сказать, что они все подразделяются на несколько групп, — неуверенно начал я.
— На какие? — тут же нашлась она.
— Бессмысленные, чёрно-белые, и… позитивные.
— Позитивные?
—Да. Вот эта девчонка довольна миленькая, — сказал я, махнув в сторону картинки.
— Почему?
— Ну, знаете, — я подумал, стоит ли заводить разговор об этом, но пытливый взгляд Донован требовал, жаждал ответа.
Может снова наброситься на неё?
— Мама у меня любила красивые платьица и длинные косички, а я возьми и родись мальчиком.
Донован молчала, позволяя мне продолжать.
— Как-то раз…
***
Не помню какой был день, но это точно были либо выходные, либо что-то близкое к ним. Мама вернулась из магазина с новеньким сиреневым платьем с рюшечками, и с радостью сообщила мне, что к нам сегодня заглянут наши соседи, а точнее — соседка с сыночком. Мы тогда только переехали, а посему нас никто ещё на районе и не знал то толком, поэтому меня ожидал целый месяц соседских посиделок и знакомств, но то, что я расскажу, было самым запоминающимся.
Я тогда был ещё слишком мал, чтобы понимать, почему это мама скрывает от отца то, что мы с ней наряжаемся в платья, пока его нет дома, а кудри на моей голове появлялись от высокой влажности.
Ну да, как же.
В общем, мне тогда предстояло снова обмундироваться в миленькое платье и играть для мамы примерного сына. Или дочь. Я до сих пор так и не разобрался. Может, сюда меня упекли потому что я, мало того, что не смогу родить внуков (что за упущение), так ещё и не смогу зачать их, так как, чего уже скрывать, больше люблю паровозики, а не тунельчики.
Мама тогда заплела мне самые лучшие косы, закрепила их самыми красивыми бантами, что у нас были, и отправилась готовить шарлотку, по пути постоянно бормоча о важном дне.
Я, как обычно, просто сидел в гостиной, дожидаясь гостей, думая о том, что, если этот соседский мальчик моего возраста, мы могли бы поиграть в мяч. Мне было довольно скучно в те дни, хоть я и спокойно обходился компанией матушки.
Но вот, настал час, когда соседи постучали в дверь. Мама оправила рюшечки на платье, стряхнула с белоснежного фартука невидимые пылинки, и поспешила натянуть свою самую приветливую улыбку.
Я плохо помню женщину. Но пацана того запомнил хорошо. Ещё бы его не запомнить.
Он был старше меня на три года, он был высок и немного красив. Не то чтобы я тогда всё это подметил, нет. Осознание пришло скорее через пару годков, когда я вспоминал этот день.
Не помню, что щебечущие женщины тогда говорили, но могу предположить, что это были типичные доброжелательные приветствия и комплименты. Мама и соседка отправились на кухню, пить чай с шарлоткой, а нас благополучно сбагрили на задний двор.
«Грэг, посмотри, какая она красивая милая особа!» — воскликнула тогда его мать, а мне вдруг захотелось возразить ей. Я же мальчик! Но строгий загляд матери остановил рвущиеся наружу слова.
«Не понимаю я её».— подумал я тогда, насупился и отправился к дереву, на котором висели мои любимы качели.
Грэг был очень послушным мальчиком, а посему он выполнил приказ матери и подошёл ко мне ближе.
«Как тебя зовут?» — спросил он меня тогда.
«Можешь звать меня Бри», — ответил я.
«Бри, от имени Брианна?»
«Какая разница?» — недовольно ответил я.
Мы долго не могли найти общий язык, но к вечеру, мы уже бегали друг за дружкой, играя в догонялки.
«А, может, в прятки?» — предложил он тогда, а я согласился, потому что не всегда удавалось вот так беззаботно играть на заднем дворе с кем-то.
Он был водой, а я удумал спрятаться в кустах. Не помню точно, сколько я просидел там, но он нашёл меня. Я сидел на траве, очень не по-женски, прошу заметить, выставляя напоказ кружевные белые трусики. О да, мама и о белье позаботилась. Я поспешил скрыть их под юбкой, боясь, что меня разоблачат. Он прекратит со мной играть, а мама снова выпорет меня метлой, закроет в чулане с библией и не даст общаться ни с кем ещё месяц.
Он тогда, кажется, смог заметить только мою неловкую позу, потому что у нас обоих расцвёл красный румянец на щеках. Он, конечно же, выглядел тогда смелее меня, я боялся любого человеческого прикосновения, особенно чужого, а особенно мальчиков.
«Я нашёл тебя», — сказал он тогда, присев передо мной на колени, а я улыбнулся и кивнул, от чего косы с бантами кокетливо качнулись в его сторону. Мальчик схватил одну из косичек и пощупал волосы.
«Какие мягкие», — сказал он тогда, улыбаясь, а я улыбался в ответ, не смея ему мешать. Всё это было странно и ново для меня. Я боялся спугнуть «это», боялся даже дышать.
«Можно я…» — неуверенно начал он, наклоняясь ко мне. Я не смог ничего ответить, а только хлопал своими большими ресницами и ожидал, что же будет дальше.
Грэг коснулся моих губ. Это был даже не поцелуй, просто касание, но мне тогда стало так дурно. Я повалил его на землю, а он, не ожидавший такого поворота, тихо вскрикнул.
«Можешь делать всё, что хочешь», — прошептал тогда я ему. Он удивлённо смотрел на меня, не ожидавший такого поворота, но я не дал ему шанса думать дальше.
Я тогда был совсем маленьким, не знал, что делаю, меня вели какие-то инстинкты, странное, новое желание. Я захотел прикоснуться к нему, думая, а у него такой же, как и у меня? А что там у девочек? Жаль, что он не был девочкой.
Мальчишка только и мог, что краснеть. Я расстегнул его штаны и уставился на его пах.
«Что ты делаешь?» — спросил он меня тогда. —
«Нас могут заметить. Слезь с меня!»
«Молчи».
Я сжал руки Грэга, чтобы он даже и не думал убегать от меня. Я слишком далеко зашёл и должен был знать. Должен был.
«Слушай, а чего он у тебя такой маленький?»— спросил я.
Я поднял подол юбки, отодвинул кружевные трусики и показал ему свой стручок. По-больше его стручка, прошу заметить.
На лице мальчишки, тогда отразился вселенский ужас. С его лица схлынула кровь, он испуганно уставился на меня.
«Т-ты что, пацан? Мама!»
Мальчик сорвался с места, натягивая штаны, и понёсся к своей матери.
Я тогда долго думал над тем, почему, зачем и что, собственно, произошло, сидя в чулане в наказание за непослушание, и делая вид, что перечитываю послание Иоанна, хоть и знал его уже наизусть. Чёртова библия.
***
Донован задумчиво крутила карандаш в руке. Кажется, рассказанное поразило её, но не в обычном, а в профессиональном смысле. Она долгое время смотрела в окно, за которым снова поливал дождь, а я всё ещё витал в воспоминаниях. Детство будто проснулось во мне. Я начал потихоньку вспоминать и понимать, что возможно, безумие передалось мне по материнской линии. Просто некому было упечь эту сбрендившую старуху — отец слишком сильно любил её, чтобы позволить себе заметить её безумие. Даже когда отец узнал о платьях, рюшечках и кружевных трусиках, он и слова не сказал матери. Отстегал меня по мягкому месту ремнём и поставил в угол.
Я тогда был поражён и обижен на обоих. На мать, за то, что она была виноватой, но виноватым сделала меня, на отца, за то, что он любил мать и её безумие больше, чем родного сына.
— Брайан, ты серьёзно болен. Даже больше, чем предполагаешь. Я уверена, что болезнь передалась тебе от одного из родителей или одного из ближайших родственников, но смогу сказать, лишь осмотрев твою мать.
Я помолчал, а потом пожал плечами.
— Отец не позволит, — сказал я.
— Почему? — тут же спросила она, заинтересованно посмотрев на меня.
— Он любит её. Возможно, он тоже в каком-то смысле болен. Болен любовью к ней. Он всегда закрывал глаза на её выходки.
Донован лишь согласно кивнула и встала с кресла. Обойдя диван, она начала копаться в ящике, совершенно не боясь того, что я могу вскочить и завершить начатое. Мне, конечно же, всё ещё немного хотелось навредить ей, но не так, как в тот раз.
Проведя все эти месяцы здесь, я задумался о том, что всё-таки я немного отличаюсь от всех. Я всегда старался идти наперекор правилам, я ненавидел своих учителей, я занимался сексом с первыми встречными так отчаянно, так злостно, будто пытался что-то кому-то доказать. Я никогда не задумывался, но сейчас понял. Эти выходки случались, как гроза среди жаркого лета — спонтанно и резко.
Я стремился прыгнуть с самой высокой вышки, стремился поскорее разбиться об асфальт реальности, и только тогда наступало успокоение. Скорее всего, это были своеобразные приступы. Может, если бы моя мать не была бы так же безумна, она обеспокоилась бы раньше, начала бы давать мне лекарства… Всё это возможно было тогда, но теперь я здесь. Я знаю точно о своём недуге, о том, что он есть, и моя мать тому доказательство. Достаточно вспомнить её пустые глаза, наполненные слезами.
Доктор Донован вернулась к своему креслу с папкой, на которой значилось моё имя. Во мне зародился маленький интерес, но не хватало сил, чтобы спросить напрямую.
— Я вижу, ты устал, так что не буду тебя больше задерживать. На сегодня всё. Я пересмотрю твой диагноз, — сказала она, а я всё же решился поинтересоваться.
— И много у меня психических расстройств, доктор Донован? — спросил я, чуть ухмыльнувшись.
— Пожалуй, я могу зачитать их тебе. Ты ведь не будешь впредь пытаться убить меня? — бровь доктора изогнулась, а я был готов поклясться, что в её глазах промелькнуло веселье.
— Ничего не обещаю, но скажу — да.
Донован покачала головой и начала зачитывать список. Оказалось, некоторые я заработал от препаратов и нахождения здесь.
Весело, ничего не скажешь.
—…Кратковременная депрессия, переходящая в невротическую, — я удивлённо посмотрел на Донован, — Диссициативное расстройство. Побочные эффекты от препаратов: бессонница, галлюцинации…
Я слушал список, и с каждым врачебным термином, мне становилось хуже.
Неужели всё так ужасно? Неужели всё это происходило со мной?
— И в итоге, Брайан, я думаю, над всем этим преобладает одна болезнь.
— И какая же?
— Аффективный психоз. Она главенствует над всем. Восприятие, поведение, желания и многое другое, — серьёзным тоном, продолжала она, — я выпишу немного другой рецепт препаратов и тогда, думаю, тебе станет намного легче. Бессонница всё также беспокоит?
Я согласно кивнул.
— Тревожные сны? Мысли?..
— Да.
— Будем надеться, что лекарство справиться с твоим букетом болезней. — Донован захлопнула папку и позвала Джека и Френка. — До завтра.
***
— Так ты наконец-то откопала весь кладезь его болезней? — спросил Беккер, попивая горький кофе. Они сидели у него в кабинете, как обычно разгребая проблемы больницы. Он задумывался иногда о том, как бы было хорошо скидывать всё это на других врачей отделения, но потом приходило осознание, что никому нельзя доверять всё то, что происходит у них под носом. Единственному человеку, которому Беккер готов был доверить свои дела — была Донован.
— Даже и не догадывалась, что по земле могут ходить подобные люди. К его истории болезни можно приписать ещё несколько десятков диагнозов. Тесты выявили кучу отклонений. Мне иногда боязно оставаться с ним наедине в кабинете, — честно призналась Донован, неосознанно потирая шею. Синяки уже сошли, но воспоминания остались.
— Брось, Стейси. Он не первый, он не последний. Возьми хоть Пого, — губы Беккера растянулись в издевательской ухмылке.
— Это другое, — отмахнулась Донован, — у него чёткий, единичный диагноз — шизофрения. Я точно знаю, что скрывается у него в голове. Даже Джорди, со своей психической защитой в виде Твигги, уступает ему.
— Теперь — да.
Беккер, в свете лампы, казался донельзя самодовольным. Донован скосила на коллегу взгляд, показывая свою заинтересованность.
— Что ты имеешь в виду? Ты что-то сделал с ним?
— Немного покопался внутри, заменил несколько препаратов в списке рецепта…
По телу Донован неосознанно прошлись мурашки.
— Надеюсь, ты не помог ему в том, чтобы заиметь половину болезней из имеющегося списка? — настороженно спросила она.
— Нет, что ты, я не трогал его прекрасные мозги. Разве что челюсть могла слега пострадать при уроке воспитания.
Донован закатила глаза, но не стала что-либо говорить.
— Ты наконец-то в игре, знаешь её правила и болезни игрока. Что будем делать? — невесело спросил он. Донован скривила рот, показывая своё недовольство, но опять же, не возразила. Она, в принципе, готова была поиграть с очередным самородком Севераллс.
— Брайан был бы отличным материалом для открытия новых болезней. Можно назначить курс экспериментальных процедур и внести в список препаратов несколько иные таблетки. Если что-то пойдёт не так, я готов провести лоботомию.
— Отлично.
***
— Как только я скажу бежать — бегите, — сказал Пого.
