34-ый день.

      Я повернулась, слегка опешив. Как у нее хватает наглости после такого со мной разговаривать? Воспоминания навалились тяжелым сугробом, я сразу окунулась во все события того злосчастного дня. Я не знала, что ответить, поэтому тупо смотрела на неё. Я старалась не выдать страх или неприязнь в своем взгляде. Не хочу, что бы она даже на секунду могла узнать, о чем я думаю.       «Пайпер, хватит на меня смотреть, как на изваяние, меня это чертовски напрягает» — раздраженно сказала Алекс.       «Что? ЧТО? Алекс, ты в своем уме?» — после этих слов меня прорвало, я больше не могла держать себя в руках, она ведет себя так, будто я чем-то ей обязана. Как будто она имеет право вообще со мной разговаривать после всего этого. «Ты так поступила со мной, сделала такую, блядь, вещь и ты мне указываешь, как на тебя смотреть?! Какой же ты стала тварью, ты потеряла последнюю совесть, если она у тебя вообще когда-либо была! Я не хочу тебя больше видеть, избавь меня от твоих внезапных нападок, зачем ты продолжаешь меня мучать? Хочешь повторить? Тогда тебе придется меня убить, потому что я не допущу этого еще раз! Гребанная сука». — я чувствовала как раздувались мои ноздри и участилось дыхание, звук биения сердца отдавался в ушах, меня охватила легкая дрожь. Нижняя губа предательски затряслась.       Воуз смотрела на меня, глубоко вздохнула и отвела на секунду взгляд. Затем снова повернув глаза в мою сторону, она начала медленно говорить: «Пайпер» — она запнулась, словно подбирая слова. «Это место...ты.» — она провела пальцами по своей брови — «Я злилась на тебя, за то, что ты меня бросила много лет назад... я... в этом месте люди меняются...проявляются их самые худшие черты». Я смотрела на нее, было заметно, что она нервничает, что вся эта ситуация ее коробит, но она не останавливалась. «Если бы мне сказали пару лет назад, что я способна на такое, я бы послала этого человека, я не буду просить тебя о прощении, я знаю, что не получу его никогда. Ни от тебя, ни от себя. Но я хочу, чтобы ты знала. Мне жаль. Жаль, что я дошла до такого и причинила тебе боль. Я давно поставила на себе крест, я ничего не жду и ни к чему не стремлюсь. Мое прошлое и настоящее сожрали меня». — Ее голос задрожал, а глаза заблестели, она отвернулась и замолчала, мне казалось, прошла вечность. «Нельзя было делать это так, как сделала это я». — отчеканила Алекс, уже почти ровным голосом.       Она протянула руку к моей щеке, я не стала убирать ее. Нежно проведя пальцами по щеке снизу вверх, она ушла. А я осталась стоять, в полнейшем смятении. Мне казалось, что я даже на мгновение смогла понять ее. Ситуация перестала казаться мне настолько критичной, как я представляла себе ее до этого. Если быть честной самой с собой, то я получила оргазм. Все это действие было совершенно против моей воли, но факт остается фактом. При настоящем жестоком изнасиловании, жертва не доходит до высшей точки. В глазах Алекс я увидела сожаление, ненависть к себе, к этому месту и бесконечное, всепоглощающее отчаянье.       Я стояла на том же месте, смотря в спину уходящей девушки, которую когда-то считала своей настоящей любовью.