Что делать, если Ваш Паучок начал мурлыкать

— … О. Мой. Бог. „Наверное, нам всё же стоило быть менее торопливыми. По-моему Паучок немножко шокирован“. „Паукот. Мы уже решили, что он пока меняет своё восхитительное супергеройское прозвище, раз Старк не может исправить его временное окотение“. — Уэйд! Какого черта?! — Ну, может, ты немного заразный. Я же не виноват, что ты тут кошачий грипп разносишь! — Нет никакого кошачьего гриппа! „Он прав, нет такой болезни“. „Мы придумали её, зануда“. Дэдпул чуть поморщился, он не любил, когда Питер ругал его. Ну, в этот раз, конечно, было за что. Да и вообще у Питера всегда был повод поругать Уэйда, но любви к порицаниям у мужчины так и не возникло. Собственно, он мог бы конечно взять и заткнуть Паучка („Паукота, черт подери!“) , скажем, поцелуем, но решил этого не делать, дабы не разозлить. Питер, к слову, все ещё оставался наполовину котом. Дэдпул неохотно отвёл его к Старку, тот провел осмотр, просканировал Питера и даже взял образцы крови, в итоге пообещав, что решит эту проблему. Оставалось только на слово поверить гению. Раздражение теперь выглядело особенно мило — парень размахивал хвостом, а кончики его ушек нервно подрагивали, выдавая его недовольство. Уэйда это обычно забавляло, но сейчас ему было не было смешно. — Ладно, рассказывай, что произошло, — потребовал супергерой, скрестив руки на груди и недовольно глядя на любовника, отчего тот прижал к голове свои кошачьи уши. Да, Уэйд теперь тоже стал наполовину котом. Только если у Питера шерстка на ушках и хвосте была под цвет волос, то у мужчины шерсти вообще не было. Уши и хвост были лысыми, покрытыми мягким пушком, едва заметным. Питер предполагал, что Уэйд теперь был типа… сфинкса. Такие лысые кошки, которые многих пугали и отталкивали своим внешним видом. Многих, но Питер себя к данным людям не приписывал. Он животных вообще очень любил, и ему как-то без разницы было, есть у них шерсть или нет. „Нам стоит рассказать ему с предысторией или просто назвать причину того, что мы тоже теперь немного кот?“. „Давай не будем ему рассказывать, он и сам обо всём догадается“. „Это будет несколько нечестно по отношению к Паучку Паукот…у?“. — Я выполнял миссию, — начал Уэйд, решив, что всё же предыстория будет уместна. Питер же скривился — он хорошо знал, что у Дэдпула могла быть за миссия, но говорить на этот счёт ничего не стал. — И тут очень удачно заметил Гоблина. И я подумал, что… почему бы нам не поболтать? Я хотел поинтересоваться у него, не хочет ли он дать мне сыворотку, которая вернула бы тебя в состояние человека, но делиться он не захотел и я немножко попытался его убить. Он, вероятно, моих стараний не оценил и… Ну, в общем, теперь у нас с тобой куда больше общего, чем цвет костюмов, а? Питер скептически посмотрел на Уэйда, явно едва сдерживая желание закатить глаза. Дэдпул же улыбнулся, протягивая к парню руки, на что он только фыркнул, забавно дёрнув левым ушком. Уэйда крайне забавляли эти его кошачьи примочки. „Давай потрогаем его ушки. Они такие милые, мягкие. Они просто напрашиваются на то, чтобы мы их потрогали“. „Или мы можем отдать ему наш подарок, который мы так удачно приготовили как раз для сегодняшнего праздника“. „О, да! Мы ведь любим подарки! Паукотик тоже любит подарки, верно? Мы обязаны подарить ему наш подарок и обрадовать. Возможно, он даже не будет больше сильно ругать нас“. — Я кое-что принёс для тебя. — Я прошу тебя, скажи мне, что это не будет что-то кровавое. — Да с чего ты… „Упс“. „Неловкая ситуация. Неловкая ситуация“. Дэдпул чуть замялся, однако выудил из пакета сравнительно чистый клубок розовых ниток, отчего Питер как-то напрягся. С некоторых пор он питал слабость к определённым шарообразным формам ниток. Мужчина об этом прекрасно знал. В данном случае клубок ниток стал его спасением. — Ладно, и ты, конечно, не принёс в дом чьё-нибудь сердце, которое вырвал у твоего „клиента“ приблизительно сегодня утром? — Совсем нет. „Нам стыдно врать, на самом деле“. „Это неправда“. Питер чуть прищурился, а Уэйд спешно убрал пакет, который приземлился где-то в коридоре с тихим влажным шлепком, вызвавшим как минимум у одного из присутствующих в гостиной немного неприличные ассоциации. Паркер приблизился, обнимая Дэдпула и стараясь игнорировать клубок в его руке, а Уэйд боролся с желанием бросить его и посмотреть, как Питер будет мчаться за ним через всю гостиную, а в последствии начнёт валятся на спине и подбрасывать злосчастный клубок чуть ли не до потолка. Коснувшись кончиков ушей Уэйда, Питер чуть погладил их подушечками пальцев, спускаясь ближе к голове. Дэдпул от этого начал тихо мурлыкать, отчего Паркер невольно рассмеялся — Пул жутко забавно жмурился, а мурчание его больше походило на работу двигателя средних размеров трактора. Серьёзно. „О, Господь Всемогущий! Пусть он продолжает нас так гладить, это восхитительно!“. „Его руки никогда не были так прекрасны, как именно сейчас“. Питер же приблизился, чуть приподнимаясь на носочки и мягко целуя Уэйда, обводя язычком его губы и тоже тихо мурлыкая. Мужчина же стал почти нежно покусывать губы Питера, из-за чего тот вынужден был уступить в поцелуе, позволяя Уэйду скользнуть языком в его рот. Тихо выдохнув, Паркер отстранился. И тогда уже Дэдпул разочарованно вздохнул, глядя на него почти с укором. — С праздником, Уэйд. — Спасибо, Паук… — Не смей даже продолжать. Это совершенно идиотское прозвище. — Да брось, это мило! — Это глупо. — Ты мог бы быть меньшим занудой? Потому что я всё равно считаю, что это довольно милое прозвище. — В таком случае ты Котопул. „Эй! Эй! ВОТ ЭТО звучит реально глупо!“. „Какая безвкусица“. — Я решительно против! — возмутился Уэйд, скрестив руки на груди и недовольно хмурясь. Кончики его ушей начали нервно подрагивать, отчего Питер едва смог сдержать улыбку. — Пулокот? — Как ты себе это представляешь?! — Дэдкот. „Звучит неплохо“. «В любом случае лучше, чем „Котопул“ или „Пулокот“, потому что эти прозвища в равной степени идиотские». Дэдпул помолчал, явно размышляя, насколько ему нравится данная версия его нового прозвища, и пришёл к выводу, что это лучшее, что можно придумать. — Мёртвый кот? * — Лучше молчи. Уэйд усмехнулся, притягивая к себе Питера и снова целуя — медленно, долго. Парень только доверчиво прильнул ближе, обвив ногу Уэйда хвостом, и ощущая через ткань штанов хвост мужчины уже на своей ноге. — О боже мой, я надеюсь, Тони придумает что-нибудь до наступления марта, — Питер тихо посмеялся, уткнувшись в плечо Уэйда лбом и ощущая мягкие поглаживая сильных уэйдовых рук. — А что тебе не нравится? „Да! Что ему не нравится?!“. — Мне всё нравится, но знаешь, я пока не готов сутками в постели торчать. Ну, знаешь, мы и так довольно часто это делаем. — Ах, вот как. — Мне не нравится твой взгляд. — Потому что он не предвещает ничего хорошего? — Именно поэтому. Питер отступил к стене, прижав при этом ушки к голове и тихо фыркая. Дэдпул сделал большой шаг вперёд, фактически полностью сокращая дистанцию до Паркера. И тут на глаза Питеру попадается клубок ниток. Совсем рядом с его ногой. Дэдпул переводит взгляд следом за Питером и тоже замечает клубок. Между ними возникает пауза. — Питер. — Уэйд? — Не вздумай. — А кто меня остановит? Дэдпул смотрит на Питера. Питер смотрит на Уэйда. Они оба переводят взгляд на клубок, напряжение в комнате нарастает. Питер чуть смещает ногу, и вот он уже упирается в клубок. Одно движение — и он покатится по гостиной. Питер старательно убеждает себя в том, что он не побежит за ним первым, потому что ему нужно отвлечь Уэйда и свалить. Уэйд старательно делает вид, что клубок наименьшая из его проблем и старается сфокусировать взгляд на лице Питера, но взгляд неизменно возвращается к клубку ниток на полу. И Питер пинает клубок, отправляя его через всю гостиную. Он укатывается в спальню, останавливаясь примерно в метре от дверного проёма. Оба напрягаются. Уэйд чуть наклоняется в сторонку клубка, но с места не сдвигается, начиная дышать глубже и громче. Питер напряженно смотрит то на клубок, то на Уэйда. Оба понимают, что кто-то из них вот-вот не выдержит. Питер старательно убеждает себя в том, что он уже достаточно наигрался с клубком и бежать за ним сейчас нет смысла. Уэйд старательно убеждает себя в том, что трахнуть Паркера ему хочется больше, чем погнаться за манящим розовым мягким шариком ниток. Оба смотрят друг на друга, желая убедиться в том, что близки к выигрышу. Питер цепляется пальцами за обои, оставляя глубокие следы. Уэйд тяжело дышит, но напрягается ещё сильнее. Проходит ещё секунды три и тут Уэйд срывается с места и всё же бросается в сторону клубка, а Питер позволяет себе расслабиться и отпускает несчастную стену, от которой отходит кусочек обоев. Уэйд падает на пол, ударяет по клубку лапой рукой, отчего тот укатывается под кровать, а мужчина ползёт за ним. И это выглядит жутко смешно, потому как Питер видит эти нелепые движения бёдер и нервно мечущийся из стороны в сторону лысый хвост. Он подходит ближе, проводя по нему пальцами, отчего тот замирает. Из-под кровати слышно шумное дыхание Уэйда, который также замер. — Питер? .. — Уэйд? — Питер? „Осёл!“. „Вот уж точно“. — Я вылезу и надеру тебе задницу. — Ты думаешь? — Питер чуть надавливает на кровать, отчего Уэйд шумно выдыхает, ощущая как матрац прижимается к его спине. — Даже не смей на него садиться! — И… Кто меня остановит? — Я… Питер, я нассу тебе в тапки, мать твою! — Воу-воу, полегче, усатый-полосатый, — Питер тихо смеётся, пока Уэйд задом выползает из-под кровати. — Тебе лучше начать убегать, Паркер, потому что когда я вылезу… — Уже бегу! — отзывается со смехом Питер, улепётывая из спальни, где Уэйд ударяется затылком об кровать, громко ругаясь. Тяжелый топот означал одно — парню лучше было бы начать бежать быстрее, пока… Уэйд напрыгивает на него сзади и они падают на пол. Мужчина лежит на Питере, выдыхая ему в ухо, отчего тот отводит его в сторонку. — Итак, значит… Ссать в тапки будешь? — интересуется Питер, уткнувшись щекой в пол и улыбаясь. — Для начала — надеру тебе зад. — А потом нассышь в тапки? — уточняет Питер, тихо хмыкая и скрывая тем самым смешок. — Слушай, по-моему ты зациклился. Любишь, когда в тапочках сыро? — Люблю определённость. В смысле, мне надевать завтра тапки или лучше не стоит? Дэдпул тихо ругается, пока Паркер хихикает в пол. А потом его отпускают, и Пул даже любезно помогает ему подняться. „Это будет весело“. „Скорее сыро“. „Влажно — более точное определение“. — Как насчёт открыть весенний сезон? — Ещё даже не середина февраля. — Брось, Питти, какая разница? Между прочим, я был очень даже хорошим парнем сегодня и даже принёс тебе валентинку. — В пакете всё-таки было нечто вырванное из груди, кровавое и сравнительно свежее, верно? — Ты не умеешь ценить подарки, Питер Паркер. Питер всё же закатывает глаза, и тут же получает лёгкий щелчок по носу. Возмущенно фыркает и тут же шикает на Уэйда, пока тот обнимает его и быстро целует в губы. — И тем не менее, Питер Паркер, я люблю тебя. „Это Хэппи Энд! Это Хэппи Энд!“. — Я тоже люблю тебя, Уэйд Уилсон. — Но про тапки всё равно не забывай, потому что я всё-таки не шутил.