Светлые чувства

      Йода стоял в Зале Совета, в котором обычно Джедаи и их падаваны отчитывались о прошедших миссиях, получали наставления и просто советы, в которых нуждались. Сон к магистру не идет. Он чувствует волнение в Силе. Борьбу Тьмы и Света. И точно знает, в ком она идет.       — Не спится тебе, мой друг дорогой? — не оборачиваясь, спросил тот, зная, что сзади него стоит мастер-Джедай.       — Я чувствую волнение... — уверенно произнес тот, но потом добавил: - В Силе. Однако остальные его не чувствуют. Это из-за моей раны?       Квай-Гон пытался косить под дурачка. Он прекрасно осознавал, что и почему чувствует, но осторожность никогда не помешает. Он делает два уверенных, но коротких шага, поравнявшись с Йодой.       Они оба смотрят на звездное небо и ночной Храм. Спокойствие и умиротворение. Тишина и порядок. Все, как и должно быть. В саду никого нет, а в комнатах жилых корпусов не горели огни. Легкий ветер дразнил макушки крон деревьев, а вдали тихо журчала вода из небольшой речки. Но даже это не могло успокоить Джинна.       — Тоже чувствую я волнение это. По границе Света и Тьмы кто-то ходит. Балансирует опасно...       Магистр хотел что-то добавить, но слегка грозный голос Квай-Гона перебил его:       — Когда вернется Оби-Ван? — В его тоне невозможно было уловить каких-либо эмоций. Он все же был умелым дипломатом, но даже у таких, как он, бывали промахи. Ненависть и страх.       Йода уловил в интонации мастера ненависть. Но к кому? По предположению магистра она была направлена на всех высших членов Совета за то, что те отправили его ученика на миссию одного. За то, что сделали Кеноби рыцарем-Джедаем. За то, что оторвали у него самое родное, что есть. За то, что отобрали его Оби-Вана.       Страх. Самый главный противник Джедаев. Он затмевает разум, открывая Тьме душу и сердце. Йода прекрасно понимал, почему услышал от такого мастера, как Квай-Гон, эту эмоцию. Однажды он потерял своего ученика. И поклялся никогда не брать новых, лишь бы не повторить ошибку. Ксанатос разбил сердце своему мастеру. Но юный Оби-Ван смог залатать этот шрам. Смог доказать всем и в первую очередь Ква-Гону то, что он прекрасный мастер, не виноватый в судьбе своего предыдущего падавана.       — Не только он в Силе волнение создает. — Магистр поднял усталый, но мудрый взгляд на лицо Джинна. — Ты тоже не можешь гармонию в себе найти. И не просто так сюда ты пришел ко мне.       — Я не хочу терять Оби-Вана. Не хочу, чтобы он повторил судьбу Ксанатоса.       — Не в первый раз выбор такой стоит перед ним. И всегда он находил Свет и путь домой. Отчего не уверен ты в нем на этот раз?       — Такой выбор у него в первый раз. И я, если бы был рядом, смог помочь ему. — В голосе слышалось отчаяние. Ох, если бы Кеноби раньше отважился признаться в своих чувствах... — Я бы смог дать ему то, что он давал мне на протяжении всех этих лет, что мы были вместе. То, что я пропускал мимо своего сердца.       Через мгновение мастер нашел в себе силы встретиться с магистром взглядами. Он думал, что найдет в этих зеленых глазах укор, но вместо этого увидел лишь похвалу и поддержку.       — Я понимаю, что такие вещи запрещены в ордене, что это все неправильно. Эта глупая страсть мешает нам чувствовать Силу. Она мешает нам повиноваться и выполнять приказания Света, дабы сохранить мир. Но...       — Не страсть это, а самое чувство светлое, что могла породить Сила. И чувство это настолько велико, что не может орден запретить его. Никто и никогда не против был любить и быть любимым.       — Но почему? Почему нас учили не слушать эти чувства? — Джинн задал хороший вопрос, над которым магистру стоит задуматься.       Йода вновь обратил свой взор на сад. Взгляд его был тяжелым и печальным. Выдохнув, он предложил Квай-Гону прогуляться по садам. Когда они спустились, то мастер поежился от неприятного холодного ветра.       Вся безмятежность, вид которой производил сад из окна, пропала. Звуки, запахи, цвета. Все это было резким и сильно кололо чувства в ночи.       — Похожа любовь... Думают все, что это просто. Но если приглядеться, — магистр обвел пространство своей маленькой, трехпалой рукой, — загадок она полна, перекрестков Тьмы и Света. Избегать этих чувств вас учили.       — Но то, что я почувствовал, когда услышал его слова... Свет! Он протекал через меня, Сила сопровождала его!       — А сейчас? Тьма все дальше в разум твой проникает. Чувство вины, ненависти и страха порождает. — Йода подошел ближе к Джину и вновь поднял на него глаза, но на этот раз в них читалось наставление. — Верь в ученика своего. Найдет путь истинный он свой...

***

      Оби-Ван почувствовал, что сила просто взбушевалась. Она предупреждала его об опасности. Но враги повержены, сам Кеноби стоит на охране заветного пульта. Он явно не понимал, что происходит, но чувствовал, что это приближается.       Дверь открылась, и посередине прохода показался высокий, крепко сложенный человек. Лицо его скрывала тень, что отбрасывал капюшон, одетый на голову. Мантия его была полностью черной. И Кеноби уже видел ее однажды.       — Ты...- Тихое рычание. Кажется, что до него дошло, кто перед ним стоит.       Вот эта самая мантия летит в воду, что находится в паре метров от посетителя зала управления. Это он... Черно-красная кожа, рога, торчащие из головы. И эти глаза... вселяющие страх и ужас. Вызывающие желание вырвать их. Эти желтые глаза.       — Не думал, что встречусь с тобой здесь, Джедай. Уйди с моего пути. — Его металлический голос был холоден. Он явно не был готов к драке с Оби-Ваном. Но был готов к встрече. Это тревожило Кеноби.       Он не мог спокойно смотреть на своего противника. В этих мерзких глазах отражался тот момент, как он протыкает Квай-Гона насквозь. Приносит боль. Чуть не убивает.       Дарт Мол начинает медленно шагать к нему. Тянет время. Действует на нервы. Раздражает. Но рыцарь-Джедай выдыхает и пытается привести сбившееся дыхание в порядок. Он пытается сделать это так, как бы сделал Квай-Гон.       — Ты напуган. Боишься, что твой мастер не выживет, — начинает тот разговор на половине пути, заставляя Кеноби резко распахнуть глаза. — Боишься, что не вернешься на Корусант, не увидишь своего юного друга. — Расстояние быстро сократилось до пары шагов. Оби-Ван напряг все свои мышцы. Полностью сфокусировался на Моле. — Ты...       Шаг, заставляющий почувствовать ненависть.       — Боишься.       Еще один, заставляющий страх и отчаяние захватить разум.       — Меня!       Последний, заставляющий гнев выплеснуться в силу. Заставляющий повиноваться Темной Стороне...       Джедай резко включает свой световой меч, в секунды занося его для удара. Все это было так быстро. Но Ситх успел достать свое оружие. Воздух затрещал от жара лазеров.       Лицо Оби-Вана было полно ярости. Он мечтал только об одном: убить Дарта Мола. Заставить страдать за мучения мастера. За его собственные мучения.       Зал наполнился звуками лазеров, рассекающих воздух, и их столкновений. Кеноби резко нападал, пытался повалить своего врага. Он бился со всей мощью, злобой и ненавистью, что только у него была. Он не видел ничего. Он ничего не понимал.       Тьма и Свет. Сейчас в Джедае идет точно такая же ожесточенная борьба. Мол все время отступал и только защищался. Он не пытался нападать. Он не пытался выбить Кеноби из сил. Он просто наслаждался этой яростью, исходящей от Джедая. Она заставляла Ситха улыбаться.       Он нанес только один удар. Взмахнув своим мечом, который был включён только с одной стороны, Дарт Мол резко подался вперед, делая своеобразный выпад. Резко включив второй конец он задел бок Кеноби.       Резкая боль вернула сознание Джедая. Ситх откинул его на большое расстояние до стены, так, чтобы Оби-Ван ударился спиной. Он проиграл.       — Ты сильный Джедай. Твоя ярость велика, так же, как и ненависть, — он подошел к нему вплотную, — ты был бы могущественным Ситхом...       Именно эти слова боялся услышать Оби-Ван. Все те годы, что он провел в Юнлингах. Все уроки с магистром Йодой. Все это прошло зря. Он поднял взгляд на ярко-желтые глаза противника. Дарт Мол улыбался.       — Я оставлю тебя в живых... При следующий встрече я вновь предложу тебе Темную Сторону. От твоего решения будет зависеть твоя судьба. — Последние слова, которые Кеноби услышал от врага, который покинул зал.       Сам Джедай остался лежать на каменном полу. Из его раны на боку текла кровь. Его в первый раз в жизни ранили световым мечом.       — Прости меня, Квай-Гон, — одной рукой, через ужасную боль, Оби-Ван достал маленький камень из внутреннего кармашка туники, — прости меня...       Прежде чем окончательно потерять сознание, он заметил, что его драгоценный подарок излучает от себя бледно-голубой с частичками зеленого свет. Боль начинала отступать. Сознание ушло.       В зал вошла стража...

***

      Через пару дней на Корусант, на территорию Храма, приземлился небольшой звездолет. Узнав об этом, магистр Йода приказал собрать всех членов Совета в зале собрания, чтобы выслушать доклад о первом задании Оби-Вана Кеноби.       Джедай шел по небольшому коридору к месту встречи. Он сильно волновался. Что он должен сказать? Каким тоном? Должен ли он говорить о своей стычке с Дартом Молом? Должен ли сообщать о проигрыше? Ох, Сила...       Мучили его не долго. По состояние его было видно, что досталось Джедаю немало. Сам Кеноби старался сделать вид более бодрый. Но рана сказалась на нем негативно. И поражение перед Ситхом тоже.       Отпустив всех членов Совета, магистр Йода попросил Кеноби остаться.       — Не всю правду ты поведал нам, Оби-Ван. Соврал о ране ты своей. Объясниться сейчас же должен ты.       — Я... — Он не мог найти в себе силы, чтобы признаться в своей ошибке, но через минуту молчания Кеноби все же отважился. — Я встретил там Дарта Мола, вступил с ним в бой.       Джедай уставился в пол. Прям как юный падаван, который нашкодил на миссии, из-за чего та пошла не по плану Мастера.       — Я поддался Темной Стороне Силы. Мною владела жажда мести. Я хотел убить его, отомстить за мастера Квай-Гона. Но потерпел поражение...       — Уверен ли ты, что поражение потерпел? Да, спорить я не буду, проиграл ты это сражение. Но битву выиграл целую! — гордо заявил магистр, улыбнувшись.       Теперь Кеноби просто ничего не понимал. Он думал, что сейчас получит как минимум выговор за то, что не смог контролировать свои эмоции, но вместо этого получает похвалу. Он недоверчиво покосился на Йоду.       — Тьма, что поглотила разум твой, отошла. Светлые Чувства помогли найти тебе путь к Свету и истинной Силе. Выиграл ты битву за две души. — Загадочная улыбка на его лице расползлась чуть ли не до ушей.       — Но я проиграл? Я подвел весь орден и своего Мастера!       — Стоит тебе у него узнать об этом мнение. — Кивнув, магистр посмотрел за спину Оби-Вана.       Тут он почувствовал, что сзади кто-то стоит. Этот кто-то одарил его импульсом Силы. Таким знаком и таким родным. Кеноби медленно, покачиваясь от боли в боку, повернулся и замер.       Квай-Гон стоял всего в паре метров от него, улыбался. Он ничего не говорил ни вслух, ни через ученическую связь. Мастер просто стоял и улыбался. Так, как можно было улыбаться любимому человеку.       — Спасибо тебе, Оби-Ван. — Он сделал пару шагов вперед так, чтобы между ними было минимум расстояния. — Ты спас нас.       — Учитель, я... — Но радостный голос Кеноби прервался. Молодой Джедай был прерван поцелуем, в который его мастер вложил всю ласку, заботу, переживания... Все те эмоции, которые ему пришлось пережить во время миссии его бывшего падавана.       — Я люблю тебя, Оби-Ван Кеноби, — в перерывах между поцелуями прошептал мужчина. Ответом ему послужил полный счастья и любви взгляд таких дорогих ему глаз.       Магистр Йода смотрит в окно. В садах Храма вновь воцарил покой и гармония.