Завтра будет лучше

Мама взяла выходной, чтобы лично отвезти меня в новую школу и переговорить с администрацией, хотя я и не знал, о чем они собираются общаться. Может быть, это материнский инстинкт решил проявиться на двести процентов, и потом мне будет стыдно за такую заботу, но сейчас – абсолютно все равно. С трудом удалось уговорить ее оставить сборы лично на меня, потому что я видел, как мама пытается затолкать мне в сумку столько ненужного, но, по ее мнению, полезного, что было страшно, как бы я вообще смог все это поднять. Втайне от нее половину вещей я вытащил, если что-то понадобится – попрошу потом привезти отдельно. Последнюю ночь я почти не мог спать, нетерпение не давало сомкнуть глаза дольше, чем на полчаса, и я выныривал из кратковременного забытья, искал глазами телефон, но, посмотрев на время, расстроено швырял его обратно на кровать. Два ночи, три ночи, четыре… утра?.. Четыре двадцать, пять… Потом я все же выбрался на кухню, заварил крепкий и горячий чай, выпил его, обжигая язык, и только после этого смог наконец уснуть. Не удивительно, что под утро у меня неприятно болела голова и не было совершенно никакого настроения. Достойное начало новой жизни, ничего не скажешь. Хотя, кто так начинает жизнь? Пока я еще несовершеннолетний об этом можно забыть. Но после окончания школы, пожалуй, подумаю серьезнее, например, над переездом в другой город. В Питер, скорее всего, неплохая замена Москве получится. Но об этом потом. Телефон пришлось выключить с самого утра, потому что Вася принялся названивать с завидным упорством – каждые две минуты, раз за разом, пока меня не начало трясти от ярости. С кем угодно я буду разговаривать, даже с Мирославом, но только не с этим предателем! Пусть только припрется меня провожать, и дружбе конец. Хотя, ей конец, похоже, и так. По правде говоря, я ждал, что он придет и был на самом деле разочарован, не увидев его у подъезда. Что ж, новая жизнь, значит, и друзья должны быть новые. Хотя лучше я постараюсь обойтись вообще без друзей, тогда предавать будет просто некому, мне кажется, это неплохой вариант. - Вань, подожди! – Слава окликнул меня уже на выходе из квартиры. – Ты… все с собой взял? Было похоже, что он просто не знает, о чем говорить, но говорить хочет. Почему, вчера ведь уже пришел, вчера все сказал, что мог, разве что-то осталось? Можешь радоваться, Слава, я на твоем пути уже не стою, весь мой план, похожий на бред малолетки, провалился с треском, туда ему и дорога. - Ага, - ответил, переступая порог. Слава хотел поехать со мной, но не смог из-за работы, и это к лучшему, ведь я хочу как можно скорее остаться в одиночестве. Не видеть ни его, ни Ваську, с которым мы столько лет дружили, ни Рому, ни даже маму, это ведь именно она так быстро забыла папу и привела в дом Андрея. При мысли о нем меня всего передернуло, так, что я чуть не споткнулся о ступеньку. Но быстро успокоился – эта тема уже исчерпана, он получил по заслугам и сидит, остался только Слава, который зачем-то отобрал у меня сумку и первым начал спускаться по лестнице: - Я помогу. Он опустил сумку в багажник, захлопнув его, попрощался с мамой, а потом подошел ко мне, перекрывая путь к передней дверце автомобиля. - Звони мне, если вдруг что, - коротко сказал он, выделяя именно слово «мне» и нервно поправляя воротник свитера – куртку Слава даже не надевал. – А то у нее много работы, сам знаешь… В ответ я только кивнул, не представляя, что можно сказать. Наверное, не такой уж он плохой парень, если это все правда, а не игра на публику – на меня самого. Но единственное, что я знаю точно – звонить ему не буду, что бы там не происходило. Один раз уже попробовал обратиться за помощью, пускай и спонтанно, случайно, но никакого эффекта это не возымело, так что незачем повторять собственные же ошибки. *** Грустно. Уезжать – грустно. Я смотрел за окно, изо всех сил мысленно цепляясь за собственный дом, за прошлое, в котором было хорошо, за образ отца. Господи, я даже не взял с собой ничего, что напоминало бы о нем и о доме! Совсем ничего, только одежда и ноутбук, там, конечно же, есть фотографии, но вся эта электроника – это другое, не то, что нужно. Без души, вот как можно назвать. Хорошо бы отмотать время назад, крутануть колесо в обратную сторону и изменить хотя бы один поступок, совсем незначительную деталь. Например, всего лишь закрыть один раз дверь в комнату на замок, и все – сейчас я бы не вздрагивал от имени «Андрей», не уезжал бы в незнакомую школу к незнакомым людям… Не обижался бы на Ваську, жил своей прежней жизнью, о, это же было так замечательно!.. Зажмурив глаза, я потер руками лицо, отгоняя противные мрачные мысли, но помогло это слабо, и всю оставшуюся дорогу я слушал песни, попросив маму включить радио погромче – современная русская попса замечательно отвлекала, хотя от нее и хотелось плеваться. И вот, наконец, моя новая школа. Она не так уж далеко, мы ехали не больше получаса с учетом небольшой тянучки в центре, городским транспортом, конечно, получится дольше, потому что метро нет ни рядом с моим домом, ни здесь. Мама остановила машину недалеко от парадных дверей, но выходить не торопилась, развернувшись ко мне с переднего сиденья: - Не боишься? Все-таки, новые люди, меня рядом не будет… - Мам, не маленький же, - раздраженно дернув плечами на это, я первым вышел из машины, тут же попадая ногой в небольшую лужицу, оставшуюся от растаявшего снега. Мама полностью права – я боюсь новых людей, не хочу оказаться лишним среди них, непринятым. Тяжело быть в стороне после того, как я всю жизнь считался душой компании в нашем классе. Хотя, какая из меня теперь душа – вывернутая наизнанку, ощетинившаяся иглами. Скорее всего, лишним я и буду, но какая разница, разве несколько месяцев – такой уж большой срок? Друзья среди этих мне не нужны. Те самые богатенькие детки, такие же, как этот идиот Рома, только младше. Я тоже не бедняк, но быть одним из них совершенно не хочется… и вряд ли получится, даже если бы хотел. Сервис тут под стать стоимости – охранник прямо у входа потребовал документы, потом позвал секретаря, и там уже начались бумажные проволочки, в которые я не особо вникал: мама показывала какие-то квитанции и страницы из договора, ей в ответ давали другой договор, с другими печатями, подшивали все в одну папку с моим именем, вносили его в журналы… В общем, волокита, которую надо просто пережить. От нечего делать я занялся осмотром помещений, выйдя в коридор. Это было куда интереснее, ведь когда я ехал, представлял себе что-то вроде колледжа из американских сериалов, огражденного здания, стоящего поодаль от всего остального мира. Конечно же, в реальности все оказалось совершенно иным. Трехэтажное здание буквой Н, действительно ограждено не слишком высоким и надежным забором из кованных прутьев, вряд ли это остановило бы учеников, намерившихся куда-то уйти. Гораздо сильнее подобному препятствовала бы именно охрана на входе, ведь окна первого этажа забраны решеткой, а со второго прыгать слишком высоко. Сзади за школой я видел из окна – спортивная площадка, не очень большая, ну да и учеников здесь немного, насколько мне известно. Территория сама по себе маленькая, несколько деревьев и все, затеряться где-то вряд ли получится. Зато прямо через дорогу есть супермаркет, конечно, в сторону школы он обращен тыльной стороной, но обойти не составит труда, если что-нибудь понадобится. Внутри же… Ну, это мало чем отличалось от моей прежней школы. Почти те же коридоры, только свет ярче, а двери в классы сделаны куда добротнее, да нет живописных художеств гелевыми ручками на стенах. Никаких излишеств типа дорогих картин на стенах, ковров и диванов прямо в коридорах. Только в холле я заметил несколько резных лавочек, сейчас, во время урока, пустующих. Жилые комнаты были где-то дальше, куда я пока не совался, мне и так должны будут все показать. - Ваня! – дверь кабинета приоткрылась, и я вошел туда, оставив сумку снаружи. – Сейчас мы быстро сходим посмотреть комнату, где ты будешь жить, там есть еще два мальчика, которые пока на занятиях, - мама уже поднялась из кресла, как и администратор, женщина лет сорока. – А потом ты как раз успеешь к третьему уроку, книги вот тебе дадут, тетради, все, что нужно… Кивнув, я вышел обратно, подхватив сумку, и мы уже втроем поднялись на второй этаж, завернули в другую сторону, так, что я запутался в этом вроде простом здании, и остановились у дверей почти в самом конце коридора. - Двери закрываются на замок, позже тебе выдадут собственный ключ, - сообщила администратор, открывая дверь самостоятельно. – Вот свободная кровать, теперь она твоя, тумбочка для вещей, шкаф один общий, думаю, вы с ребятами разберетесь. Сейчас давай я проведу тебе короткую экскурсию, а потом на урок. Экскурсия оказалась действительно максимально короткой – мы остановились у окна в соединительном переходе между корпусами, и она просто рассказала, что внизу в правом крыле административные помещения, в левом – столовая, большой конференц-зал и библиотека; на втором и третьем этаже слева – жилые комнаты учеников, поскольку здесь учатся только от девятого класса и старше, их не так уж много; в противоположном, правом крыле – учебные классы. Все довольно просто и понятно, везде есть нумерация, да и у охранников на этажах, вдруг что, можно спросить. - Ну что, отвести тебя в класс, боец? – с улыбкой проговорила женщина, когда «экскурсия» была окончена. – Или сам справишься? - Сам, - поморщился я, не понимая, с чего такая забота – мне уже семнадцать лет, а не тринадцать, чтобы я сам не справился. Что мама, что эта… как ее?.. – Какой класс? Дав мне указания насчет нужного кабинета и вручив комплект литературы и письменных принадлежностей, администратор, наконец, оставила нас с матерью наедине, сказав, что она не может надолго оставлять свой кабинет. - Ванечка, - мама подвела меня к окну, принявшись обнимать, словно мы расстаемся по меньшей мере на год. – Не забывай звонить мне по вечерам, и я тоже тебе буду звонить, обязательно, на выходных приеду, погуляем где-нибудь с тобой, привезу вкусного. Я знаю, ты уже взрослый мальчик у меня, сможешь справиться со всем, но знай… В случае чего, если не сойдешься с ребятами, сразу мне скажи, я что-то придумаю. Обещай мне, ты обещаешь? Говорила она еще много чего в том же духе, настолько, что я даже устал, и потому, обняв ее за шею, пообещал все, что она хотела. Подействовало, и через несколько минут она уже стучала каблуками по лестнице, а я остался пока в коридоре. Не стану же заходить в класс посреди урока, сразу обращая на себя внимание? Лучше подождать перемены, и тогда уж… Как-то оно будет. *** Звонок прозвенел неожиданно, буквально через секунд пять после него двери начали открываться и ученики повалили в коридор. Впрочем, «повалили» - это я переоценил их количество, здесь в каждом классе учится не больше пятнадцати человек, да и самих классов всего несколько. В этом с обычной школой тут как раз основное отличие. Свою ошибку я понял слишком поздно. Здесь каждый урок проходил в каком-то своем кабинете – был класс физики, класс литературы и так дальше. Администратор указала мне на тот, который был нужен, но вот, урок окончился, моя группа сейчас переместится, черт знает куда, а я все еще стою отдельно, будто статуя у окна – только поэтому меня еще никто не задел локтем или сумкой. - Кхм, - не особо уважительно обратился я к проходящей мимо девушке, выбрав именно ее, потому что остальные ходили группками, а не поодиночке. – Не подскажешь мне, куда идти? А то я только приехал, и вот… - В расписании же написано все. У тебя есть расписание? – несмотря на холодок во взгляде, девушка взяла у меня расписание, посмотрела его и направила в нужную аудиторию, сказав, что пока что все пошли в буфет, и там может вообще никого не быть. О, как бы это было замечательно – если бы там никого не было!.. Попрощавшись со своей безымянной помощницей, тоже направившейся в буфет, я подошел к двери, на которую мне указали, и со вздохом потянул за ручку. В любом случае, это лучше, чем как в младшей школе, когда новеньких представляет детям учитель. «Познакомьтесь, дорогие ученики, это Ваня, он перевелся к нам посреди учебного года, потому что его изнасиловал отчим, и он не хочет возвращаться в прежнюю школу». Стоило только подумать об этом, как меня невольно передернуло. За партами сидел всего один ученик, по виду старше меня года на три, как минимум, но на самом деле наверняка ровесник. Во взгляде удивление и настороженность, рассматривает меня, в то время как я обвожу взглядом аудиторию – небольшую и очень уютную, с интерактивным экраном вместо обычной доски. - А, так ты новенький, - закончив осмотр, удовлетворенно проговорил он, поднимаясь со стула и опираясь задницей о парту. – Ты хоть не Саша? - Не, Ваня. - Ха-ха-ха, Неваня, надо же! – смеялся он довольно неприятно, но, к счастью, недолго, да и повод показался мне совершенно не забавным. – Ладно, ладно. Нам говорили про тебя, иди, садись, первая парта как раз свободная вся. Сев за указанную парту, я уткнулся в телефон, не желая видеть изучающих взглядов возвращающихся с обеда учеников. Это просто – пережить один день такого режима, потом все пойдет мягче, ко мне привыкнут, не будут обращать внимания. А сейчас смотрят, похоже, абсолютно все. Я замечаю это чуть ли не подсознательно – одни с интересом косятся, о чем-то шепчась, другие смотрят прямо и открыто, но без особого одобрения. Девочки здесь такие же, как везде, пытаются строить глазки, но только те, кто не обладает шикарной внешностью. Те, кому больше не на что надеяться, можно сказать. Боюсь, с моим появлением им не станет легче. В течение двух следующих перемен я кое с кем познакомился. Четыре человека – две девушки, подошедшие парочкой, и ребята, которым было слишком интересно узнать, что за рыба появилась в их аквариуме. На вопросы я отвечал натянуто, некоторые вообще оставляя без внимания. Какая разница, почему я сюда перевелся, например? Захотел и перевелся. И девушки у меня нет, да и не нужна, я собираюсь готовиться к университету. Других вопросов было немного, а вскоре от меня вообще отстали. С кем мне придется жить в комнате, я так и не понял, и пойму еще не скоро, ведь после окончания уроков я спустился к администратору, как она мне и говорила, чтобы взять отдельный ключ, а там меня ждал сюрприз – расписание посещений психолога, на которые записала меня мать. Сказать, что я был не рад – ничего не сказать. Унизить меня настолько, чтобы заставить ходить к мозгоправу! Да со мной все в порядке, неужели не ясно, для чего мне все это?! Я не буду рассказывать незнакомому мужику о том, что произошло со мной, я никому больше и слова об этом не скажу! И лезть ко мне в голову не позволю! - Вы можете отказаться, но для этого придется ставить подпись на документах, делать это должна Ваша мать, как ближайший родственник или опекун, Вы же несовершеннолетний, верно? – она смотрела на меня поверх очков, и я не мог понять, поддерживает она меня или осуждает. – Кроме того, оплата все равно возвращена не будет, это указано в договоре… Должно быть, мама расстроится, если я заставлю ее отказаться от собственного заказа - это я отлично понимал. Остановившись у ближайшего окна, простоял там минут двадцать, успокаиваясь и настраивая себя на первое в жизни посещение психолога. А потом махнул рукой – никто не заставляет меня с ним разговаривать. Сяду в кресло, и просижу там все положенные полтора часа молча. Замечательная терапия, то, что нужно! *** - Здравствуйте, Иван Беляев, полагаю? – психологом действительно был мужчина, вполне солидный внешне, в очках и с бородкой, но вместо костюма на нем был свитер с узором из ромбов. – Присаживайтесь вот сюда, напротив меня, или если хотите, можете занять диван. Кабинет у него тоже классический, почти как в фильмах, только не такой большой. Стол у стены, рядом с окном – тот самый диван, куда я и сел, принявшись мять в пальцах лист росшего рядом растения. На стенах фотообои – вид ночного города, довольно стильно, их я и принялся рассматривать от нечего делать. - Кажется, Вы негативно настроены по отношению ко мне, - заметил мужчина с нотками понимания в голосе. Мне было очень тяжело не отвечать, игнорировать фразы, потому я просто пожал плечами. – Меня зовут Николай, можно без отчества. Я надеюсь с Вами подружиться, четыре месяца общения, как-никак… Нет и еще раз нет. Я ни с кем здесь не буду дружить, тем более со взрослыми мужиками, знаю уже, чем такая дружба чревата. - Многие, когда приходят ко мне не по собственной воле, а по чьему-то принуждению, предпочитают молчать, но только сначала, - он кивает, снимая очки. – Вас, наверное, вынудила мама, да? Мама, ты отлично об этом знаешь, у тебя на столе документ с ее подписью лежит. Нечего пудрить мне мозги, Ваши эти психологические уловки не сработают, я для себя уже все решил. Если ты такой крутой психолог, мог бы и понять уже. - Скорее всего, в Вашей жизни была проблема, которую нужно решить, - продолжает Николай, чей голос по-прежнему мягкий и ненавязчивый, но от этого раздражает еще сильнее. – Иначе Вам придется мучиться еще очень долго. Вы же не хотите страдать? Бла-бла-бла. Примерно на пятнадцатой минуте я перестал вникать в смысл сказанного им, просто рассматривал стену, потом письменный стол, потом вазоны с цветами на подоконнике, а потом и вовсе отвернулся, пялясь в окно на проезжающие мимо машины – недалеко как раз находилось шоссе. Психолог говорил, а я думал, как же глупо все это – сидеть здесь, слушать того, кто обещает «помощь». Как может помочь совершенно незнакомый, чужой человек, которому еще и платят за это деньги. Не помощь, а выгода для него, а для меня – что?.. Я не собираюсь рассказывать. Может быть, он и так все знает, не уверен, что мама не ввела его в курс дела. Пускай распинается, все же он действительно за это получает свое. А я потерплю, эти полтора часа в день – сущие мелочи по сравнению с тем, что стало всему этому причиной.