Завтра будет лучше

- Эй, Ваня… - Да он в наушниках не слышит. - Может, он заснул? - Ага, или умер. Потыкай тогда палочкой. Это мои соседи по комнате, оба Александры, потому одного называют Сашей, другого Саней, а я до сих пор путаю, кто из них кто. Они немного похожи внешне, волосы у обоих одинаковой длины и почти одного и того же темного цвета, но Саша повыше и покрупнее. Их разговор я слышу, конечно же, потому что, хотя и в наушниках, музыка играет достаточно тихо. Но реагировать не хочется, как и особо с ними разговаривать. А придется – по правоведению у нас одно задание на троих, большой проект, который сдавать через три дня. В предмете я не разбираюсь, но хоть что-то сделать придется. Соседи у меня все же неплохие. Первые пару дней мы почти совсем не разговаривали, я видел, что они дружат давно, да и комната в собственном распоряжении их устраивала – моя кровать пустовала здесь с начала учебного года, и ее использовали как дополнительное место для захламления. Перед моим появлением все было убрано в шкаф и в тумбочки, но долго поддерживать порядок ни у кого не получалось, и склад хлама постепенно образовывался прямо посередине комнаты. Потом отношения немного наладились, этому повлияли совместные задания: здесь было вполне нормальным давать один большой проект на комнату, почти по всем предметам так делали минимум раз в две недели. Молча заниматься одним и тем же делом не получалось даже у меня. Общие интересы у нас нашлись, но не так уж много, да и я явно показывал, что дружить ни с кем не хочу, так что разговаривали мы зачастую только по школьным делам, иногда решая, кто пойдет в магазин за общими покупками. - Ваня! – на этот раз окрик уже громче, и притворяться дальше я не могу, слишком это выйдет подозрительно. Прослыть идиотом мне не с руки. Так что глаза я открываю, вытаскиваю наушник и вопросительно смотрю на обоих Саш. - Мы пойдем в магазин сейчас, напишешь часть теории? - Что тебе взять? Вопрос Сани понравился мне больше, потому ответил я в первую очередь на него: - Пиццу, с грибами, - рядом с супермаркетом была небольшая пиццерия, куда мы тоже наведывались регулярно, но там обычно никто не задерживался, брали с собой и ели уже в комнате. – Пусть только подогреют ее нормально, а не как в прошлый раз. А что надо написать?.. – наконец поднявшись, я поискал взглядом учебники и обнаружил их сваленными в кучу на ковре, рядом с чьим-то ноутбуком и блюдом с яблоками. Саша объяснил, какой кусок информации поступает в мое распоряжение, и они ушли, оставив меня наедине с законами, кодексами и актами, в которых я ни черта не понимал, потому мог только механически переписывать текст из книг и распечаток, создавая презентацию на компьютере. По правде говоря, я думал, что будет хуже. Думал, не приживусь в этой чужой школе среди совершенно незнакомых людей, ставящих себя выше остальных, выше обычных учеников, которые ходят в обычные школы, как и я раньше. Что сказать… отношение ко мне действительно было ожидаемым. Никто не носил меня на руках и не считал идеалом – да такого не было и раньше, хотя обычно я привык быть более-менее в центре внимания. Еще с девятого класса так повелось, что если я хотел прогулять какие-то уроки, большинство тянулось за мной и мы уходили все вместе. Первым начинал творить какие-то глупости, кидаться мелом в девчонок, например, или обстреливать снежками окна второго этажа, где находилась учительская. Здесь же другие развлечения, в которых я не то, что не руковожу – вообще не участвую. Временами они собираются играть в покер, закрываясь в чьей-то комнате большой компанией. Не знаю, что там стоит на кону, меня туда даже в качестве зрителя никто не звал, хотя Саша посещал эти мероприятия с завидной регулярностью. Иногда, по пятницам, они ходили в кино, без разницы, на какой фильм, потому что все равно не смотрели, а только смеялись и обсуждали, мешая всем остальным. Ну и очень часто просто устраивали попойку, принося из магазина разнообразный алкоголь – большинство уже выглядело гораздо старше своего возраста, потому все это продавалось без проблем. Пожалуй, полгода назад я тоже отдал бы должное этим развлечениям, но сейчас меня больше устраивал просмотр сериалов за ноутбуком. И учеба, заваливали тут по макушку, боюсь даже узнавать, как справляются остальные при их образе жизни. Двоечников почти не было. Дверная ручка резко дернулась, и с той стороны послышался мат, дверь ведь не открылась. Я, наученный опытом, теперь все всегда закрывал на замок, и не зря – ломились явно не вернувшиеся Саши, слишком мало времени, да и они знали о моей привычке, нося с собой ключи. - Са-а-аш! – позвали оттуда, и я беззвучно чертыхнулся, ну неужели неясно, что раз закрыто, значит, никого нет дома? Я не ответил, прикрыв глаза и на время перестав набирать текст, чтобы не было слышно даже стука клавиш. За дверью постояли еще немного, я будто подсознательно чувствовал чужое присутствие, а потом раздались удаляющиеся шаги, и я облегченно выдохнул: можно спокойно продолжать. К возвращению ребят я закончил только половину, слишком плохим было настроение, как и всегда в последнее время, но хоть что-то сделал, сейчас поем и продолжу - по крайней мере, так я думал, пока парни не зашли в комнату. - Глянь, что это, - Саня помотал перед моим носом какой-то бумажкой. – Прилепили нам на дверь. И что хотели сказать – непонятно. Безразлично взяв листочек, я замер, глядя на выведенные от руки буквы. «Мы всё знаем». И ничего больше, только три слова и полоска скотча, на которую листик и был прикреплен. Похолодев, я старался никак не выдавать своих чувств, отдал бумажку обратно и с трудом пожал плечами – тело будто в миг закостенело, не желая шевелиться. - Хм… - выдавил я из себя, утыкаясь в монитор и делая вид, что дописываю предложение. - Вот именно, - кажется, моего состояния они все же не заметили, разбираясь с пакетами, нагруженными покупками. – Спасибо хоть не маркером на двери, а то пришлось бы отмывать. И что они знают? Сань? - Спроси у них, - отмахнулся сосед, падая на свою кровать и вгрызаясь в яблоко. - Да у кого бы? - фыркнул Саша. – Ваня, как там? - Ща, - я мотнул головой, показывая, что очень занят, а сам же тяжело нажимал пальцами на клавиши. Мысли не покидала эта фраза – «Мы все знаем». Судя по реакции Саш – о них знать было просто нечего, иначе настолько спокойными они бы не выглядели. Значит, это точно обо мне. Но откуда, откуда они могли узнать?! Кто им сказал, как?.. Я был достаточно осторожным в разговорах, чаще молчал, чем отвечал на вопросы. Никого не добавлял в друзья в социальных сетях, да и вообще почти не заходил туда, нечего мне там делать. Я закрылся со всех сторон, но они все равно знают. Зажмурившись, я потер глаза, а потом поднялся и вышел в коридор, как сомнамбула дошел до туалета, уставился на себя в зеркало. Так и есть – взгляд потерянный, сам бледнее обычного, надо срочно привести себя в порядок. Они знают – это плохо, но не смертельно. Я же не сделал ничего ужасного, я ни в чем не виноват. От косых взглядов и разговоров это, конечно же, не спасет, но… Что – но? Кажется, мне снова пора менять школу. А может, уже страну? *** Следующие три дня, до выходных, я ходил по школе, как на иголках, ожидая в любой момент тычка в спину, смеха или прямых наездов. Но ничего не было – никто на меня не обращал внимания, точно так же, как и до этого. Расслабиться я не мог, нервничал только сильнее, становясь каким-то параноиком: сидя на уроках на первой парте, я был уверен, что все смотрят только на меня; когда слышал где-то разговоры шепотом – казалось, что обо мне; если я заходил в класс, а там что-то обсуждалось, я уверен был в том, что это тоже про меня. Но время шло, меня не трогали, только на дверях иногда попадались такие же клочки бумаги, с тем же текстом. Если я замечал их первыми – срывал и смывал в туалет, чтобы соседи о них не узнали, но успевал я не всегда, так что Саши по-прежнему были в курсе, что кто-то из учеников «все знает». Конечно, они попробовали расспросить меня, решив, что раз они ничего не делали, то речь идет именно обо мне. Я пожимал плечами, делая вид, что мне это все совершенно не интересно, и в итоге удалось отвязаться, тем более что их голова была забита учебой, а моя еще и психологом. Мы с Николаем привыкли друг к другу. Я приходил без опозданий, валился на диван и отворачивался к окну, а он разговаривал со мной. Иногда я отвечал, когда он спрашивал про учебу или мои отношения с соседями, но тема прошлого по-прежнему оставалась запретной, я просто замолкал на не нравившихся мне вопросах и считал количество оставшихся занятий. Их было немало – уже середина марта, так что осталась еще ровно половина. Мы не продвинулись, как я думал, нисколько, хотя иногда Николай делал какие-то записи на листах, вынутых из моей папки. Я устал от этого, единственной причиной, по которой я не забил на посещения – мама, звонившая уже не каждый вечер, а через день. Наверное, я обидел ее, когда попросил звонить мне пореже, ведь те же Саши надо мной смеялись, считая меня маменькиным сынком. Неприятно, но так и было, судя по всему. - Иван, - последний на неделе «сеанс» начался точно так же, как все остальные – с предложенного чая, от которого я отказался. – Не думаю, что я Вас расстрою, но с понедельника меня не будет, думаю, недельку или две. Заинтересованно взглянув на него, я улегся на привычное место, закинув ноги на противоположный подлокотник дивана. - Вместо меня будет временный человек, у него, конечно, нет моего опыта и знаний… Стажер, практикант из университета, но я уверен, что вы подружитесь. На всякий случай я оставлю Вам мой номер, чтобы Вы могли позвонить в случае чего… - он замялся, но все же продолжил: - Если этот человек будет давить на Вас, например. Его рекомендации, конечно, весьма хороши, но на практике, как Вы знаете, бывает иначе. - Мм, - я кивнул, в душе даже радуясь тому, что произойдут хоть какие-то изменения, ведь от размеренного голоса Николая все время клонило в сон. Но с другой стороны – новый человек будет вести себя точно так же, пытаться разговорить, разобраться и помочь. - Рад, что Вы не против, - проговорил Николай, разворачивая свое кресло к окну, чтобы нормально меня видеть. – А сейчас давайте поговорим о Вашем детстве. У Вас были домашние животные?.. *** В субботу утром мы создали небольшую пробку на улице, где располагалась школа. Потеплело впервые в этом году, и все собрались провести два дня с семьей, ну а из здешних учеников вряд ли кто-то пользовался общественным транспортом. Машину мамы я с трудом определил среди всех остальных, если бы не открытое окно со стороны водителя – искал бы ее еще очень долго. Пожалуй, надо было соглашаться на то, чтобы она заехала вчера вечером… Когда я узнал, что Слава теперь работает вместе с мамой, помогая ей, это меня удивило и немало напрягло. Все-таки я не доверял ему, и мне казалось, что он хочет все там разрушить, испортить, и обязательно сделает это – намеренно или случайно. Но время шло, а дела были в порядке, положение даже немного улучшилось, и благодаря его помощи у мамы становилось все больше свободного времени. Она уже не так поздно возвращалась домой, как раньше, а на выходных и вовсе не ходила на работу – в офис ездил сам Слава, сидел там до обеда в субботу, отвечая на звонки, и этого хватало. Мать была ему очень благодарна, а меня это злило, я сам не понимал, почему. А еще она хотела сегодня взять Славу с собой. Услышав это впервые по телефону, я не смог сдержать реакцию и в довольно грубой форме высказал, что я думаю насчет этого. Мама обиделась, а я, буквально через минуту после разговора, пожалел о собственных словах, перезвонил и извинился. И был уверен, что Мирослав едет с нами, но его в машине не было. - Слава отказался, он пишет курсовую, - в ответ на мой вопросительный взгляд, сообщила мама, ожесточенно сигналя застрявшему впереди водителю. – Он такой молодец, знаешь. И почему я раньше не предложила ему нормально со мной работать? Да когда же ты поедешь, идиот! Водитель впередистоящей машины будто услышал этот окрик и, наконец, сдвинулся с места. Обогнали мы его быстро, мама вообще водила отчаянно, но всегда осторожно, а сейчас дороги были уже в полном порядке, так что случайных заносов можно было не бояться. Мы заехали домой ненадолго, взяв вещи, и снова загрузились в машину – нас ждал загородный дом, арендованный на эти выходные где-то в Подмосковье, рядом с озером и лесом. Напрямую мне этого не говорили, но, похоже, мама решила, что природа и свежий воздух пойдут мне на пользу, а я и не возражал: хоть на некоторое время смогу расслабиться, забыть о дурацкой записке, время от времени появляющейся на дверях в комнату и про обоих Саш, мрачнеющих с каждым разом. Я не питал особых иллюзий на их счет. Если знает кто-то один, то вскоре узнают и остальные, это только вопрос времени. - Вань, ты слышишь?.. - Ага… - похоже, мама что-то говорила, но я отвлекся, ее голос звучал фоном для мыслей. – Мы скоро приедем? - Еще минут пять, и будем там, - согласно кивнула она, включая радио погромче – звучала одна из ее любимых песен. Это оказались одни из лучших выходных, которые я только мог пожелать. Почти полное одиночество, только мама время от времени донимала расспросами о школе, узнавала, нашел ли я друзей, и все такое прочее. Но к вечеру даже она поняла, что лучше оставить меня в покое, и оставила, дав возможность самому прогуляться по лесу, слушая музыку в плеере. Лес пах хвоей и дождем, я почти физически ощущал, как что-то меняется у меня в голове от этого запаха, и от тех песен, которые звучали в наушниках. Что именно это было – не понять, не осознать, но оно было, и мне хотелось кричать от незнакомых и непонятных ощущений. «Похоже, - думал я, в три ночи все еще сидя в кресле перед телевизором. – Надо признать, что жизнь не такая уж плохая, как я думал…» *** За городом мне понравилось настолько, что мама, видя это, сама предложила задержаться еще на денек. Конечно же, я не был против, плевать на школу, здесь же так прекрасно, когда светит солнце, лучами застревая в ветвях сосен и прыгая бликами по воде озера – то, на что я готов был смотреть часами, не понимая, как мог раньше не замечать таких приятных глазу мелочей. Она сама позвонила администратору, предупредить о моем отсутствии, с этим не возникло никаких проблем, так что в воскресенье и понедельник я наслаждался бездействием, точно так же, как и мама, оставившая работу в будний день впервые за последние три года. Было еще кое-что, что меня радовало – на этой неделе на одно посещение психолога вышло меньше. В школу я вернулся во вторник утром, забежал в комнату за учебниками, и мое прекрасное настроение испортилось за пару секунд – на общем столе лежала очередная бумажка, очередное «Мы всё знаем», только теперь там еще и приписка была, появившаяся впервые: «Хватит молчать». Я смотрел на надпись больше минуты, сердце гулко билось где-то под горлом – неужели это значит, что скоро начнется что-то большее, чем простые записки?.. Из размышлений меня выдернул звонок – первый урок начался, а я все еще в комнате, и желания куда-то идти совершенно отсутствует. Ничего, пропустил целый день, так что сейчас один час погоды не сделает. Скомкав злополучную бумажку в комок, я сунул ее в карман, решив выкинуть где-нибудь по дороге, а сам направился к буфету – в горле пересохло, и воду достать больше негде. Коридоры пустовали, но я все равно нервно поглядывал по сторонам, почти физически чувствуя чужие взгляды, которые мне по большей части мерещились. - Мне полулитровую минеральную, - продавщица из-за прилавка тоже смотрит странно, будто обвиняет меня в чем-то, и я морщусь, опускаю голову пониже, занавешиваясь отросшими волосами. - А ты почему не на уроке? – спрашивает она, и я тут же облегченно выдыхаю, понимая, что именно было причиной ее взглядов. – Держи. - Мне плохо, я вот вышел за водой, - объясняю я, забирая прохладную бутылку. – Спасибо. Вернувшись в коридор, отхожу подальше, садясь на подоконник, принимаюсь за минералку, все еще мысленно пытаясь определить, каким же образом ученики здесь могли узнать что-то обо мне. Не просто что-то – а именно то, что я пытался скрыть! Это же нереально, о таких вещах просто так не рассказывают… Да и кто мог?.. Злюсь, терзая неподдающуюся моим усилиям крышечку – левая рука все еще болит после того случая, если что-то ею делать. Черт, еще одна записка на дверях - и я сверну кому-то шею! Чья-то рука смыкается на запотевшей от моих усилий бутылке, забирая ее, и я слышу характерное шипение из-под крышки еще до того, как успеваю поднять голову. - Держи. Сильно болит рука? Наверное, сегодня особенный день, планеты встали в ряд, иначе у меня нет больше объяснения тому, почему рядом стоит Слава и смотрит на меня, словно так и надо, настойчиво протягивая открытую воду. - Рука? – бездумно переспрашиваю, все еще рассматривая его, как приведение. – Что ты здесь делаешь?! – я вскакиваю с подоконника, становясь напротив парня и даже не прикасаясь больше к бутылке. - По делам, - коротко отвечает он, делая шаг ко мне, а я тут же отступаю, разворачиваюсь и стремительно направляюсь к своей комнате. Ну мало мне прежних проблем, тут еще и Слава нарисовался! Кажется, он идет за мной, но мне плевать, сейчас я закроюсь в комнате, и ничего он с этим поделать не сможет, стоя по ту сторону. Но у двери я замираю, не успев даже взяться за дверную ручку – это уже почти не удивительно, но я все еще вздрагиваю при виде прилепленных на уровне глаз бумажек. - Что это? – Слава отцепляет записку, держащуюся на полоске скотча, читает и смотрит на меня. – Вань?.. Молчу, потому что не знаю, что ответить. Мне так все это надоело… Надоело бояться огласки, надоело видеть эти бумажки на дверях, надоело слушать рассуждения Саш на этот счет – уверен, они подозревают меня в чем-то, но наверняка не знают всей правды. Пока – не знают. И сторониться всех я тоже устал. - Давай зайдем внутрь, - предлагает Слава, смяв листик в ладони. – Я тебя послушаю. *** И я рассказал ему все: про эти записки, про то, как теперь боюсь находиться в классе, как подозреваю всех и каждого и не могу понять, где они взяли информацию. Рассказал все, а потом, поддавшись эмоциям, признался, как хочу поскорее от всего этого избавиться, выкинуть это ужасное прошлое из памяти, забыть о нем навсегда, никогда больше не возвращаться туда мыслями. Выговорился, и это было чем-то невероятным. Слава умел слушать, я подсознательно ощущал, что он понимает меня, что уж он-то никому не расскажет, что он… на моей стороне?.. Когда он сидел рядом, изредка подливая мне в чашку воды, казалось, что именно так и есть, потому что больше никого я не мог бы представить сейчас на его месте. Когда я закончил, остался совершенно без сил, но чувствовал – стало гораздо легче. - Ты это… Спасибо, что послушал, в общем… - было немного стыдно, я прятал взгляд от Славы, рассматривая ножку стула. - Нет проблем, - отозвался он. – И, кажется, я знаю, что надо делать.