Завтра будет лучше

- Конец марта, начало апреля, где-то так, - я сидел в офисе Лены, ожидая конца рабочего дня и общаясь с Ромой по телефону уже, наверное, минут двадцать. За это время я успел узнать, что цветы он Васе не отправлял, постеснявшись, зато прислал еще одного слона, желтого, в пару предыдущему. И номер телефона не оставил, зато написал логин в скайпе и они даже один раз общались. Я слушал это и не узнавал своего друга. Куда делась его раскованность и общительность – я ведь столько раз видел его в клубах, Ромке не составляло труда познакомиться с кем угодно и где угодно, даже в очереди в туалет. А тут он боится разговаривать с парнем, младше него на два года, если не больше! Не иначе, мир перевернулся. - У тебя всего дней десять будет, ну, это изначально, - продолжал Рома. – Дальше уже как повезет, сам понимаешь, этого человека не за что увольнять. Можно, конечно, и уволить… - Не надо крайних мер, - перебил я, распластавшись на офисном стуле морской звездой. – Десять дней – это хорошо. Знаешь же, я и на них не рассчитывал. Супермен, блин, - я улыбнулся. – Успею, наверное. Выходные считаются?.. - Не, десять рабочих дней. - Это две недели, получается, - кивнув, я нетерпеливо покатал по столу ручку. – Как ты это сделал? - Да легко, - в голосе парня почувствовалось удовольствие, ну правильно, ему только дай доказать свои возможности. Они действительно были очень широкими, если бы у Ромы вместо авантюризма была хоть какая-то коммерческая жилка, он уже мог бы владеть неплохим бизнесом, основываясь на связях отца. Но ему это пока что было неинтересно: деньги есть и без того, а развлечения испробованы еще не все. Стоило признать, без его помощи я сам не добился бы ничего – школьный психолог сидел на своем месте крепко и надежно, да и профессионалом был на высоте. Оставлять такое хлебное место никто бы не стал, но Рома как-то решил даже этот вопрос, пускай и всего на две недели. До них еще дожить, за оставшееся время мне не помешает составить какой-нибудь план, не хочется потратить потом время без толку. А пока стоило и в самом деле взяться за курсовую. *** К своей новой, пусть и краткосрочной работе я готовился, как к самому важному мероприятию в жизни. Лена, узнав о том, что я на протяжении двух недель буду недалеко от Вани, обрадовалась и даже разрешила не появляться в офисе без крайней необходимости, зная, что на ерунду я свободное время не потрачу. В этом она была права, я взялся за психологию так, как даже учеба меня не вынуждала – читал статьи в интернете, разбирал практику известных психологов, делал даже заметки, с каждым днем чувствуя, что курсач я точно сдам. А вот сумею ли разобраться с Ваней – другой вопрос, переходить к которому пока слишком рано. Еще неизвестно, как он поведет себя, увидев меня в кресле психолога. Вряд ли обрадуется, но о негативном я старался не думать, только выделил для себя темы, которых нельзя касаться в разговоре: его отец, мой отец, Вася и Рома. Пожалуй, обо всем остальном разговаривать с ним можно было, а грузить его психологией и решением проблем я не собирался. Этот метод оставим штатному психологу, он же получает свои деньги. Я собирался работать там бесплатно, в качестве практиканта. Такая практика действительно была, но в обычных школах, где должности психолога по сути не существовало. Естественно, там не платили тоже, но мне было плевать на такие мелочи, да и за десять дней много не заработаешь. Когда настал день «икс», я волновался чуть ли не как первоклассник на линейке, это продолжалось, пока не позвонила Лена, сообщив, что забрала сына еще на один день. Что-то подсказывало мне, что сделала она это не просто так, но разбираться я не стал – какая разница, если мне на руку. Как раз успею немного освоиться, познакомиться с администратором и охраной, да и на учеников посмотреть, все же Ваня с кем-то из них живет. На меня обращали внимание. Насколько я знал по рассказам администратора, ученики особо к психологу не частили, кроме Вани приходила только одна девушка, и то – раз в неделю, по четвергам. Потому здешний работник только тем и занимался, что составлял психологические тесты, а после обрабатывал результаты, ведя какую-то сомнительную статистику и иногда читая лекции. Конечно же, я предполагал, что со мной будет так же, но ошибся – на первой перемене за дверью образовалась очередь. Почему-то только из представительниц прекрасного пола, они заходили по одной и парами, некоторые прямо говорили, что просто хотят пообщаться, другие рассказывали про какую-то проблему, заставляя меня доставать папку, что-то туда вписывать и искать решение проблемы. Это было интересно, пускай я и остро чувствовал – некоторые трудности у девушек явно выдуманные. Но разбирался с ними все равно, ощущая себя хоть немного полезным, да и расслаблялся перед встречей с Ваней. Его папку я посмотрел в первую очередь, но информации было мало, только паспортные данные, суть проблемы в короткой характеристике, да и несколько вскользь написанных заметок, ничего толком не объяснявших. «Значит, не разобрался в нем» - думал я с некоторым удовлетворением, загораясь азартом и желанием раскрыть Ванин панцирь быстрее психолога. Это будет нелегко, с учетом того, чей я сын. *** Во вторник я совершенно случайно увидел его на подоконнике во время урока. Специально выбрал это время, чтобы пройтись за едой – в супермаркет очень не хотелось выбираться, а до буфета всего ничего. Ваня был погружен в свои мысли полностью, моего появления не заметил, да что там, он бы не обратил внимания и на стадо слонов, случись им проходить по коридору. Ваня очень изменился за то время, что мы не виделись, но узнал я его сразу, по упрямо-недовольному выражению лица. Сейчас его волосы спускались почти до плеч, выглядело это все чересчур неаккуратно и растрепано, тут явно не помешал бы опытный парикмахер. Если получится до него достучаться, то за этим дело не встанет, сейчас у нас другие проблемы. Видя, как парень пытается справиться с неподдающейся бутылкой, я даже улыбнулся, настолько мило это выглядело. Наверное, Ваня еще долго пыхтел бы над минералкой, если бы я не помог ему, тем самым и заявив о своем присутствии. О да, он удивился, разозлился и принял решение уйти – все точно так, как я предположил за пару секунд до этого. Направившись за ним, я соображал, с чего начать разговор, ведь если мы встретились раньше времени, то надо этим пользоваться. Тема нашлась быстро и немного неожиданно – приклеенная к двери записка, которая, судя по реакции Вани, появлялась уже не в первый раз. - Что это? – скользнув по словам, выведенным черным маркером, я приподнял бровь. – Вань?.. Похоже, здесь было что-то, о чем не знал ни психолог, ни администратор, ни, естественно, я сам. Что-то очень интересное и явно действующее Ване на нервы, хотя ничего особо страшного в записке лично я не находил. Парень же молчал, держась за дверную ручку, и можно было почти воочию наблюдать его сомнения – ни с кем в этой школе Ваня не мог быть откровенным, и то, что его тревожило, так и оставалось невысказанным. Уж я-то отлично знаю, как сильно это расшатывает нервы. - Давай зайдем внутрь, - предложил я, устав от молчания и стараясь скрыть свой все больше проявляющийся интерес. Вот он – тот переломный момент, который был мне нужен, и которого я опасался. Либо пошлет куда подальше, решив самостоятельно разбираться с проблемами, либо все-таки примет меня, ту помощь, хоть и сомнительную для него, которую я могу дать. Упрямства Ване не занимать, но и таких упрямых можно довести, главное только знать – чем. Неизвестному автору записки это удалось. И он согласился. Мне стоило огромных трудов сохранять спокойствие во время его рассказа, и не показывать, как я на самом деле рад его разговорчивости. С трудом удавалось не торопить Ваню, когда он замирал чуть ли не на полуслове, подбирая слова или преодолевая стеснение. По его голосу и виду я ощущал, как важно сейчас для парня то, что он говорит, почти физически чувствовал накрывающее его облегчение. Да, знаю, как это бывает, когда напряжение, державшее тебя в руках долгое время, понемногу начинает отпускать, когда твоя проблема будто делится надвое. А проблема у Вани была не такой уж и страшной, всего лишь «Мы все знаем», повторенное десяток раз на записках. Пожалуй, на его психику давило сильно, ведь было что скрывать, но мне почему-то казалось, будто Ваня к этим словам вообще не причем. - Когда обычно эти штуки появляются? – я кивнул головой на смятую записку, лежащую сейчас на столе. - Да по-разному, - признался он, почему-то на меня не глядя. – Обычно утром находим, ночью кто-то лепит. Или как сейчас, во время уроков. Из наших кто-то, наверное, Сашки тоже не знают. Ну, это мои соседи, Саша и Саня, - он кивнул головой в сторону двух пустующих кроватей. - Каждый день? - По нескольку раз даже. - Понятно… - я задумался на пару минут, а потом пожал плечами. – Ну так напиши им что-то в ответ. - В смысле?.. – Ваня, наконец, посмотрел мне в глаза. – Что написать? - Спроси, что они там знают, - предположил я. – Тебе же нечего скрывать, ну. Если бы ты убил кого – тогда можно было бояться, понимаешь? Я вообще думаю, что это про кого-то из твоих соседей пишут. Ты всего два месяца здесь, думаешь, много кому есть дело до тебя? - Не думаю. - Вот видишь, - я поднялся на ноги, понимая, что еще чуть-чуть, и перемена, а это значит, что к кабинету опять набегут девочки. Неужели я настолько привлекательный?.. – Просто приклей бумажку первым, напиши там что-то, и жди. Расскажешь потом, что получилось. - Ладно, - сейчас Ваня выглядел куда лучше, улыбался немного, наверняка уже представляя будущий диалог с кем-то неизвестным. - И не прогуливай уроки, а то маме расскажу, - я усмехнулся, уже выходя из комнаты. – До завтра, Вань. Я все-таки успел выйти перед тем, как мелкий начал интересоваться, что же я все-таки делаю в его школе, и почему я буду там и на следующий день. Ничего, как раз завтра-то он все и поймет, надеюсь, в штыки не воспримет, все же сегодня мы неплохо пообщались. Можно считать, что это даже прогресс. *** Вечером я еще успел пообщаться по переписке со здешним психологом, Николаем. Спросил про Ваню, ответ был довольно коротким и однозначным – мальчик не идет на контакт, садится на диван и отворачивается к окну. Мне даже дали совет не трогать его, а просто пережидать положенные полтора часа за книгой или чем-нибудь другим. Отвечать я ничего не стал, потому что мне слишком уж тяжело было слышать такие слова от профессионала – скорее всего, Николай просто не доверял мне, считал ни к чему не пригодным. Плевать, конечно, но, тем не менее, это было неприятно, и совету я решил не следовать. Не думаю, что Ваня захочет общаться со мной в этом кабинете, скорее всего, поведет себя так же, как обычно – на диван и в собственные мысли. Главное, чтобы не сбежал при виде меня, а там уж я как-то сам справлюсь. Ваня появился вовремя, но без стука, так что я, хотя и готовился к встрече добрую половину дня, все равно оказался застигнутым врасплох и чуть не свалил на себя папку, которую как раз пытался запихнуть на верхнюю полку шкафа. Архив записей за прошлый год, его просмотр помогал мне сосредоточиться, бумажек там было много, так что я запросто мог оказаться похороненным в них заживо. - А-а-а… - пару секунд помолчав, издал Ваня, так и стоя на пороге. – Теперь-то ясно. Я на миг прикрыл глаза. Он не разозлился. Он не сбежал. Не стал кричать. Я успел продумать любой вариант его действий, всякую реакцию на меня, но уж точно не спокойствие. Пожалуй, Николай предупреждал его, что будет кто-то другой, наверное, все дело в этом. Разобравшись с папкой, я отряхнул руки, пока не садясь, и проговорил: - Ты не особенно удивлен, похоже. Ваш психолог в отпуске, а я заменяю… - Да я понял. Случайно вдруг именно ты? - Из университета направили, - я пожал плечами, даже не думая сознаваться в истинном положении вещей. – Конечно, не совсем случайно, но какая для них разница? Да и для тебя никакой, я к тебе с расспросами приставать не буду. - Отлично, я как раз мечтал тут выспаться, - хмыкнул мелкий, проходя в кабинет, и в этом его смешке я необычно остро почувствовал прежнего Ваню, такого, каким он был до изнасилования. – А то полночи не спали, - дойдя до окна, он завалился на диван, подгребая под голову единственную декоративную подушку. - Что же делали, раз не спали? – почувствовав облегчение, я тоже сел, повернув кресло к окну и вытянув ноги. – Середина недели, вроде не до вечеринок. Конечно, я знал, что ни на какие вечеринки Ваня не ходит уже давно, но для того, чтобы беседа хоть немного клеилась, необходимо было говорить больше обычного. А еще следить за тоном, за собственными реакциями на его слова, за его жестами – абсолютно за всем. На практике работа психолога была куда сложнее, чем в теории. - Записки, блин, клеил, - парень снова хмыкнул, провел руками по волосам, убирая длинные пряди с лица. – Представь, они написали ответ и постучали. Мы забрали, прочитали, приклеили новую. А они через час опять пришли, опять постучали… И так раза четыре за ночь! - Общительные попались, - согласился я, видя, что Ваня в довольно неплохом настроении. – Так что, стало ясно, что там они знают?.. Мне на самом деле было интересно – все-таки существовал мизерный шанс, что дело было действительно в Ване, в его проблемах, но если бы это действительно было так, он вряд ли сейчас спокойно рассказывал бы о своих ночных приключениях. А он, несмотря на то, что был уставшим, говорил с неприкрытым удовлетворением: - Думаю, это девчонки, - он закинул на диван ноги. – Говорят, что Саша с Саней любят друг друга! Пока меня не было, они же вдвоем в комнате жили… Пацаны так разозлились, кинулись искать того, кто это написал, но их перехватил охранник и отправил назад. Ночью не побегаешь же. Теперь у них какой-то план... – Ваня зевнул, переворачиваясь на бок, спиной ко мне. – У тебя есть плед? - Угу, - я поднялся, достав с нижней полки шкафа плед, который обнаружил еще вчера. – Держи. Накрывшись, мелкий замолчал, действительно решив поспать, а я этому и не противился, собравшись уделить появившееся свободное время курсовому. Неплохой выйдет абзац насчет того, как действуют на подростков в депрессии чужие проблемы. Хотя, надо признать, дело было не в проблемах, а в том, что Ваня больше не боялся за сохранность собственной биографии – о нем по-прежнему не знали ничего лишнего, да и не особо им интересовались. Набирая текст, я невольно улыбался, понимая, что, кажется, мы начинаем двигаться в верном направлении. Жаль, у меня только две недели… Хорошо бы выбраться с ним куда-то, на природу, к примеру. Лена рассказывала, их отдых пошел Ване на пользу, значит, нужно его периодически повторять, вот только со мной он может и не захотеть куда-то переться. Васька с недавних пор тоже не вариант, если верить Роме, они так и не помирились, точнее, не общались вообще. В то, что дружба кончена, я не верил, но ребятам явно нужно время, чтобы со всем разобраться. А мне надо будет подтолкнуть Лену, чтобы она снова куда-то Ваню повезла. Час промелькнул незаметно, только за окном изрядно потемнело – от вчерашнего чистого неба ничего не осталось, дождевые тучи тяжело оседали над городом, со дня на день мог грянуть первый весенний гром, но пока что даже дождя еще не было. Ваня в самом деле спал, успев перевернуться на другой бок и наполовину сбросить с себя плед. Сохранив документ, я встал, подсев к нему, натянул плед обратно, невольно прикасаясь к его телу. Он почувствовал это сквозь сон, дернулся, вжимаясь спиной в диван, и уставился на меня испуганными глазами, выставив перед собой руки. Молчал, только смотрел загнанным зверем, тяжело и быстро дыша. - Вань… - осторожно позвал я, отчетливо чувствуя – мелкий не в себе. То ли снилось ему что-то, то ли это я невольно разбудил в нем неприятные воспоминания. – Вань, все в порядке, я тебя не трогаю… - он волновался, и я волновался вместе с ним, жутко переживая. Больно смотреть на то, как брат реагирует на случайные прикосновения, внутри все сжимается от этого взгляда, и я невольно чувствую себя виноватым во всем. - Прости меня… - выдыхаю едва слышно, чувствуя, как что-то непонятное раздирает изнутри душу, эмоции, больше всего похожие на жалость и ответственность. Черт, я же будущий психолог, я должен разбираться в людях, а не могу сейчас понять самого себя! – Тебя никто не тронет больше, клянусь… Успеваю подумать, что психолог я все-таки хреновый, потому что нельзя говорить вот так, нельзя ничего обещать, особенно того, что лично от тебя никак не зависит. Но я все равно обещаю, не сумев себя сдержать, а Ваня вообще ломает все основные теории подростковой психологии, приподнимаясь на диване и обнимая меня двумя руками, словно это я нуждаюсь в сочувствии, а не он. Чувствуя под руками его теплую спину, обнимаю тоже, а он не отстраняется, не возражает, вообще молчит, даже дыхание успокоилось. Зато меня штормит так, как давно уже не было – срочно нужно остаться одному и подумать, разобраться, разложить самого себя по полочкам, иначе… - У тебя чая нет? – негромко спрашивает Ваня, отстраняясь, но все еще продолжая держать меня за плечи. Не представляю, что творится у него в голове, что он делает и зачем, но стараюсь над этим не задумываться, так и с ума сойти недолго. Время на размышления у меня еще будет, потом, попозже, сейчас нужно не испортить момент. - Зеленый только, и кофе. - Или лучше коньяк, - внезапно предлагает он, снова меня удивляя. – Найдется? - Хочешь напиться? Можно купить, магазин же рядом. - А тебе домой не нужно?.. – он не против, но, кажется, не хочет меня напрягать. - Я могу и тут переночевать, - пожимаю плечами, глядя на часы. – Давай, с меня выпивка, с тебя – стаканы. Похоже, впервые за два месяца я вижу его улыбку. *** Дурной тон – пить в кабинете психолога со своим же клиентом, который по совместительству еще и несовершеннолетний школьник, но меня это все не волновало, только не тогда. Мы с Ваней прикончили уже одну бутылку рома, выпивая его вместе с обычной колой и заедая лимоном, который я кое-как нарезал перочинным ножом. В запасе было еще две такие бутылки, и одна с коньяком, прихваченная просто на всякий случай. Колы тоже было завались, а вот лимон грозил закончиться первым. Разговаривали обо всякой ерунде, Ваня рассказывал про своих новых одноклассников, больше про соседей, делился впечатлениями о школе, иногда перескакивая на обсуждение посмотренных им сериалов. Я тоже не молчал, ром хорошо подействовал, развязав мне язык, так что я сообщил о том, как помогал мне Рома, выясняя, что не так с фирмой. Я все еще собирался молчать про Ваську, но мелкий сам поднял этот вопрос, так что пришлось все рассказать, и про слона, и про намерения Ромы, и Ваня не принял все это в штыки, просто пожав плечами: «Нашли друг друга». Около одиннадцати вечера к нам начали стучать, а мы оба были уже под градусом, потому я со смехом затолкал Ваню под стол, сказав сидеть тихо, и пошел открывать. На пороге обнаружились его одноклассники, судя по всему, те самые Саши. Справедливо, с учетом того, что он должен был появиться еще часа три назад… - Только тихо, - сказал я им, втягивая в кабинет по очереди и закрывая дверь на ключ. – И скоро у нас все закончится. - Он круглосуточный, - провозгласил Ваня из-под стола, по голосам поняв, кто к нам пожаловал. – А вот стаканов и, правда, мало. Ребята поняли нас правильно и дверь пришлось снова открывать, выпуская их обратно. Ваня, поднявшись на ноги, напомнил про лимон, и я, глядя на него, такого довольного и расслабленного, понял, что точно задержусь до утра.