Завтра будет лучше

Совесть должна была меня мучить, но отчего-то она этого не делала. Я понимал, что поступил вчера вечером совершенно неправильно, споив троих несовершеннолетних в их же школе. Хотя, когда я более-менее проснулся и огляделся, то по количеству пустых бутылок понял – собутыльников было больше, потому что в троих столько просто не влезло бы, даже в компании со мной. Диван в кабинете, как оказалось, раскладывался. Поняли мы это, скорее всего, под утро, потому что сейчас на нем помещались все – Ваня у окна, загородившись подушкой от батареи, потом я, и оба Саши. Последние спали спинами один к другому, словно напоказ давая понять, что они не вместе и ни в коем случае не «любят друг друга». Меня это забавляло, но только до попытки подняться, при которой голова взорвалась болью, и резко стало плевать на всех. Когда я работал барменом, то понял, что самое главное правило алкогольных вечеров – не смешивать напитки. Ты можешь пить сколько угодно одного и того же коктейля, после этого ты будешь пьяный и неадекватный, уснешь мордой в салате (и это в лучшем случае), но утром встанешь человеком. Вчера я этим правилом пренебрег, и сейчас напоминал не человека, а собранные в кучу молекулы, причем, неправильно собранные. Поспать бы еще пару часов... но я, как самый взрослый и первый проснувшийся, просто обязан привести помещение в порядок. Бутылки выстроились у двери настоящей батареей, что только усилило мои подозрения – людей было значительно больше, только они куда-то ушли из кабинета. Недопитое мартини и полпакета сока заняли место посреди стола, который надо будет оттирать от грязи очень долго и тщательно, как и пол, и, пожалуй, диван. В школе есть уборщицы, но это зрелище им показывать не стоит, и сам подставлюсь, и ребят подставлю тоже. Стук в дверь отвлек меня от уборки – несмотря на то, что звук был тихим и довольно тактичным, боль в висках только усилилась от него, заставив на миг сжать голову руками. Взгляд на часы: еще слишком рано для посещений психолога, кто это может быть? - Ну, впусти… - нетерпеливо донеслось снаружи, и я все же подошел к двери, безрассудно открывая ее и забыв, что совсем недавно выставил под дверь все бутылки, которые нашел. Они дружно повалились на пол с оглушающим звоном, перебудив, наверное, весь этаж. - Ох, ну ты и гений. Или это была ловушка? – перешагнув поваленную тару и заперев дверь на ключ, ко мне повернулся Рома, заставив меня непонимающе потереть лоб – совершенно не представляю, как он здесь оказался. – А, ну понятно, - оценив мое состояние, вздохнул парень, вкладывая мне в руки бутылку с минералкой. – Надеюсь, хотя бы имя мое ты помнишь? - Рома, - кивнул я, жадно прикладываясь к минералке. Вопреки распространенному мнению, лучше мне от этого не стало, хорошо было бы выпить таблеточку и спокойно вздремнуть до полудня, но это удовольствие сейчас недоступно. Пока я пил, Рома переставлял бутылки подальше, попутно что-то мне рассказывая, его речь я почти не слушал, пытаясь сосредоточиться. - А когда я тебе позвонил? – перебив его на полуслове, спросил я, нехотя закрывая бутылку, вода в которой должна стать спасением для ребят, когда они проснутся. – Что-то я не помню. - Ты мне и не звонил, - фыркнул парень, разворачивая мусорный мешок. – Давай, будешь держать, а я складывать. Надо вынести все это на помойку. - Да… - зачем-то ответил я, принимая целлофановый пакет и раскрывая его. – А как же ты тут… что ты тут делаешь? - Ваня звонил, - начав укладывать бутылки, ложащиеся с легким звоном, объяснил Рома, который в отличие от меня выглядел нормально и явно не мучился похмельем. – Забыл? Попросил купить побольше сока, а то он кончился. - М-м, - нахмурив лоб, я мазнул взглядом по комнате, но кроме полупустой пачки на столе ничего похожего на сок не обнаружил. – Судя по всему, его ты не принес. - Послушай, я не первый год живу на свете, - переполненный мешок Рома забрал и поставил в углу, тщательно его завязав. – Ты думаешь, я не знаю, какой сок нужен пьяному типу, звонящему посреди ночи? Я уже вижу, как бы вы меня материли, припрись я с соком. - М-м, - повторился я, падая в кресло и закрывая глаза. Надо было серьезно подумать, причем, чем скорее, тем лучше – пока Ваня спит. До чего мы допились? Не помню совершенно, бывает же такое… Пожалуй, отношения у нас все еще хорошие, гораздо лучше, чем раньше. Вспоминаю те объятия, спонтанные и оттого такие ценные, и мне кажется, что сейчас Ваня пожалеет о том, что сделал. Даже не кажется, а я просто боюсь этого, потому что тогда придется приложить еще больше усилий для того, чтобы с ним сблизиться. Сейчас это, можно сказать, получилось, хотя метод совместного пьянства в практической психологии обычно не используется. Ваня вполне может сдать назад, замкнуться еще сильнее, чем раньше. Чтобы этого не произошло, надо срочно разобраться с линией поведения, не спугнуть его, сказать правильные слова. Один неосторожный шаг… - Эй, Ваня, подъем! – я резко раскрыл глаза, не обращая внимания на новую вспышку боли в голове, и застал Рому, трясущего за плечо моего брата. – И вы двое поднимайтесь! – теперь друг будил тем же способом обоих Саш. – У вас занятия через полчаса, ну! Сцепив зубы, я наблюдал за тем, как парни понемногу просыпаются, приходят в себя. С внутренним содроганием ждал того момента, когда Ваня посмотрит на меня – если вообще решит посмотреть. Может быть, просто уйдет, не прощаясь, это выйдет вполне в его стиле. Или скажет мне все-таки что-нибудь, даст понять, как он себя чувствует… - Я не пойду сегодня на уроки, - простонал Саша, с трудом разлепляя глаза. Судя по всему, ему было хуже остальных, потому что он, в отличие от одноклассников, даже не поднялся, в то время как Ваня уже допивал минералку. – Оставьте меня, я их задержу. - Кого? – не понял Рома, все же стаскивая неподдающегося парня с дивана. - Никого. Это фраза из любого боевика. С Ваней мы так и не поговорили. Допив воду, он вместе с Сашей ушел в комнату, махнув нам на прощание рукой, вскоре за ними отправился и постепенно восстанавливающий здоровье Саня, клятвенно пообещавший, что как минимум на второй урок они все попадут. Лично я в этом сомневался, но лезть не стал – взрослые уже, сами решат, что им делать. Нам с Ромой и без того есть о чем позаботиться – привести в порядок кабинет, меня, и, судя по взгляду друга, серьезно поговорить. Постепенно кабинет приобретал свой первозданный вид, а моя голова начинала мыслить все трезвее и свободнее. Видеть Рому рядом было приятно, с ним я чувствовал себя куда увереннее, но то, что он молчал о чем-то важном, сильно беспокоило. Я печёнкой чувствовал, ему есть что сказать, но болтал парень о чем угодно, только не о деле. Это нервировало, я терпел до последнего, и не выдержал, когда мы направились выносить мусор. Рома с каменным лицом прошел мимо охраны, неся непрозрачный пакет, заполненный бутылками. Я, пытаясь делать точно такое же выражение, пошел следом, догнал его на улице и, дождавшись, чтобы нас не видно было из окон, заговорил: - Ну, что произошло?.. - Почему произошло-то сразу? – тут же взъелся Рома, направляясь к дороге, у которой припарковал машину. - Я же вижу. Ну бля, Рома, говори! - Давай в машину, - вздохнул он, уже добравшись до своего транспорта и сев за руль. Я примостился рядом, красная тойота куплена Ромой не так давно, так что выглядит еще необжитой и неуютной. Обычно в машине полно его вещей, сигареты с зажигалками, всякие мелочи, которые Рома находит у себя в карманах и выкладывает сюда. На этот раз все чисто и красиво, но ни одному из нас это не подходит. - Ты мне не доверяешь? – говорит Рома, держась за руль обеими руками, но даже не заводя мотор. - Что?.. – я совершенно ничего не понимаю, смотрю на него, приподняв брови. – Ты чего это говоришь? - Ты не рассказал мне, что тебе нравится Ваня, - от удивления я даже рот раскрыл, но ответить ничего, кроме хриплого «эээ», не сумел. – Не будешь же ты спорить со мной, Мир? – настойчиво продолжал он, все-таки поворачивая ключ и заводясь. – Я не слепой, да? Ты столько всего способен сделать для него, а заботился о нем как… - Как? - Да что ты переспрашиваешь? – нервно мотнул головой друг, выезжая на середину дороги. – Ночью, когда он заснул в кресле. Короче, опять не помнишь? Только не закатывай мне истерику и не пытайся доказать, что я не прав. Пришлось заткнуться, потому что именно доказывать неправоту Ромы я сейчас и собирался. Вместо этого, взяв себя в руки, спросил только: - Куда ты меня увозишь? - В ваш офис, Мир. Кое-что произошло, думаю, тебе будет интересно. *** Ехали молча, потому что на мои расспросы Рома отвечал неохотно и коротко, да и я долго мучиться не стал, мне было над чем подумать. Мне нравится Ваня… Да, это, скорее всего, именно так, не будем отрицать очевидного. Виной всему тлетворное влияние Ромки, потому что это его заслуга – то, что я не шарахаюсь от геев, как положено обычному парню. Сам же я за собой не замечал влечения к парням, но и к Ване меня физически не влечет, нет. Толком даже не знаю, что это может быть, но мне хочется быть рядом с ним, сделать его жизнь легче, вернуть ему ту жизнерадостность и общительность, которых раньше было хоть отбавляй. Может быть, дело в жалости?.. На жалость это похоже больше всего, особенно в те моменты, когда мне хочется обнять его и успокоить, показать тем самым, что с ним все будет в порядке и что ему есть на кого положиться. Или это чувство вины? Все же мой отец сломал ему жизнь, и правило о детях, которые не должны отвечать за родителей, в реальной жизни почти не действует. Но это раньше Ваня смотрел на меня волком и отгораживался, а сейчас он совершенно меня ни в чем не винит. По крайней мере, вчера я это хорошо прочувствовал. Это же не я, это он первый меня обнял. Что означали те объятия? Простил? Понял, чего я хочу?.. Чужая душа – потемки, и понять Ваню я все еще не могу, никакие три курса университета тут не помогают. Значит, он мне нравится, и это, похоже, совсем не плохо. После принятия этого решения мне стало немного легче и свободнее дышать, хотя, что делать с этой симпатией я не представлял. Впервые мне понравился парень, здесь советом может помочь только Рома, но до этого надо понять, чего я хочу. Тут сложнее, ведь чего я вообще могу хотеть?.. Отношений с парнем? Или просто вернуть его во вменяемое состояние и дружить? Испортить все тут гораздо проще, чем наладить, и это заставляет меня тормозить. А еще нужно считаться с желанием самого Вани. Пожалуй, мои мозги не способны справиться с этим вопросом сейчас. Надо остаться одному и, похоже, Роме все же придется мне помогать. Его же вина, как я уже решил… *** Рабочий день по сути только начинался, но в Ленином офисе уже царило оживление, граничащее с паникой. Два человека в дорогих костюмах ожидали под дверью кабинета, рядом с ними суетилась менеджер (которая по совместительству была еще и секретарем и младшим бухгалтером), здесь же отирался новенький курьер, и все эти люди явно не понимали, что происходит. Сама Лена находилась внутри, из-за двери то и дело раздавался ее раздраженный голос. Оставив Рому в приемной, где он тут же принялся флиртовать с немного нервничающей девушкой, я постучал, подергал ручку, но дверь оказалась запертой – плохой признак, Лена ведь никогда от людей не закрывалась. - Лен, это Слава, - на всякий случай сообщил я, и не зря, ведь через пару секунд ключ провернулся в замке, и я смог войти. В кабинете кроме женщины никого больше не было, разговор на повышенных тонах, который я услышал из приемной, происходил по телефону, и сейчас уже был закончен. Я бегло осмотрел комнату – все как раньше, только на столе новообразованная куча из папок и бумаг, да и вместе с компьютером работает ноутбук. - Почему ты не в школе? – устало спросила Лена, возвращаясь обратно за стол и потирая глаза пальцами. - Я… - растерявшись, я даже не смог ответить сразу, потому что и не предполагал такого вопроса, уверен был, что Лена знает о моем скором визите. – Там пока нет никаких дел. А что произошло, к чему весь шум? Что там за люди, в коридоре? - Какой-то бред, - призналась она. – Ты дверь закрыл? Это наши клиенты, они собираются подать в суд за неисполнение условий договора. Что-то невероятное… - перевернув пару документов на столе, Лена достала нужный. – Договор, подписанный в начале зимы, но я его в глаза не видела, а они приносят оригинал. Печать есть, бланк фирменный, все как надо… Только подпись не моя, а Колина, ну, совладелец… У меня в памяти тут же всплыл рассказ Ромы об этом самом совладельце, и я неуверенно проговорил, понимая, что друг мог ошибаться: - Разве у него есть право подписывать договора?.. Я и не подозревал, что одна моя фраза может вызвать целый водоворот событий, благо, я в них не участвовал, сославшись на то, что необходимо вернуться в школу. Лена подняла одни из самых древних документов, подписанных и заверенных еще тогда, когда Николай Петров только занял должность ее помощника, и действительно выяснила, что права подписи у него нет, значит, договор можно считать недействительным. Теперь дело действительно грозило судом, но Лена, к счастью, будет на стороне обвинения, а не на скамье подсудимых. Как я потом узнал от нее, Николай, уехавший на переговоры, возвращаться не собирался, видимо отлично зная о том, чем закончится эта его выходка. По времени начало действия злосчастных договоров как раз совпадало с отпуском Лены, тем самым, проведенным совместно с папой. Мы с Ромой видели в этом связь, хотя вырисовывающаяся картина казалась слишком надуманной. Мог ли мой отец действовать согласованно с Петровым, отвлекать Лену от дел, чтобы тот проворачивал свои аферы в фирме? Наверное, мог, от юриспруденции я далек, а Рома еще дальше, так что могли мы только догадываться, ничего не зная наверняка. Ясно было одно – сейчас все уже под жестким контролем Лены, а значит, больше никаких проблем не возникнет. Проведя в офисе еще минут тридцать и успев помочь разобрать ненужные бумаги по стопкам (совсем ненужные и те, что могут еще пригодиться), я попрощался и вышел на улицу, совершенно не рассчитывая на то, что Рома все еще меня ждет. Но он все-таки был здесь, рядом с машиной, с сигаретой во рту: - Чего так долго?.. – судя по тону, друг был чем-то расстроен, но старался этого не показывать. - Да так. А откуда ты узнал, что что-то произошло? – этот вопрос мне не давал покоя уже добрых полчаса, хотя надо было озадачиться еще в машине, когда мы сюда ехали. - Я же слежу за твоей ситуацией, вот добрые люди и дают мне знать… - он пожал плечами, явно не считая разговор интересным, и сел за руль, выбросив недокуренную сигарету. Это еще раз натолкнуло меня на мысль о том, что у Ромы не все в порядке. Сев на пассажирское сидение, я плотно закрыл дверцу, чуть хмурясь, и сказал: - Выкладывай, Ром. Выкладывать он не захотел, мотнув головой, но не трогаясь с места. Я некоторое время не отвлекал его, молчал, давая возможность подумать и решиться, но вскоре не выдержал, попытавшись выведать хоть что-то. Такое состояние было совершенно нехарактерно для Ромы. Мне доводилось видеть его всяким – пьяным, веселым, сонным, злым, обиженным, нервничающим, даже стесняющимся, но таким замкнутым он был впервые. Раньше мне казалось, что я знаю Рому, но сейчас, сидя рядом с ним, я понимал, что по сути даже не представляю, кем является мой друг на самом деле. Богатый мальчик, у которого есть все, что он захочет, почти всесильный со своими деньгами и связями, но приятный по характеру и совершенно не испорченный. Это все так, но наверняка же есть и другая сторона, его личные переживания, проблемы и неприятности, о которых никто даже не догадывался. И я бы не догадался тоже, если бы не его на несколько минут сброшенная маска. Мотор завелся, Рома снова превратился в улыбчивого паренька, берущего от жизни все: - Давай назад тебя отвезу, ага? Или домой? - Домой, - кивнул я, помня о том, что надо хотя бы переодеться. – И давай ты расскажешь, что случилось?.. – произносить это оказалось довольно тяжело, я чувствовал непривычную тревогу, грызущую изнутри. Тревогу, возникшую из-за того, что я, похоже, просто его использовал как палочку-выручалочку, а Рома зачем-то позволял мне это делать. - Да что случилось, что случилось… - он чуть ударил ладонями по рулю, снова успокаиваясь моментально. – Пока ты там топтался, в офисе, я Васе звонил. - О боже, - невольно вырвалось у меня. Значит, Рома все еще о нем не забыл… - Ага. И знаешь что?.. Он планирует уезжать учиться в Германию. - В самом деле?.. – я пока не понимал, что в этом такого страшного. Даже если Рома настолько хочет быть с ним рядом, у него без проблем получится поехать туда же. Значит, тут что-то другое. - В самом. Похоже, он морозится от меня. Ничего не понимаю, - признался он, вздыхая и улыбаясь. – Не бери в голову. Я кое-что выясню, и там будет видно… Дальнейшие мои расспросы были как горохом об стену, Рома не реагировал, отвечая односложно и недовольно, а потом и вовсе переключил разговор на выпивку, которая ночью лилась рекой. Это подействовало как нельзя лучше, потому что я начал беспокоиться о Ване, и требовать, чтобы друг ехал быстрее. О его проблемах я не забыл, но свои, как водится, важнее.