Собирательный образ

      у предательства странный вкус: молока и прокисшей гречки. я училась быть выше свар, много спорить, но не перечить, я училась стоять стеной, отвечая за мысль и слово. не останется ничего — не просить ничего иного…       в каждый самый надёжный план, честно выстраданный и точный, я вношу уязвимый жест и кармическую непрочность, я вношу в механизм деталь, в чью надёжность сама не верю. за окном шелестит февраль, ломкий холод скрипит за дверью, в зеркалах — золотая тень от того, кем была когда-то, улыбается, как рассвет.       моя гордость, моя расплата, моя трусость и мой побег — все сплелось, натянулись нити. это жалость к себе звенит, это слабость поёт о лете. не разрубишь тугой клубок, след протянется до порога: там, за дверью, кошмар — и жизнь.       мне осталось совсем немного.